Сон в осеннюю ночь, или Ускользающий сон злодея [том 1-2]

      Пребывая в новом для себя состоянии лёгкости и возбуждения, человек из современного мира под псевдонимом Седьмой начал свой новый жизненный путь в качестве Ли Сяолуна. Ему не потребовалось много времени, чтобы со всем свыкнуться. Главный герой его мало интересовал, так как их пути уже разошлись. Теперь Седьмой тратил своё время на покорение китайского языка, что, к его удивлению, не доставило проблем. То ли это было по причине его пребывания во сне, то ли из-за ранее обученного тела, то ли благодаря чёрному нефриту, но он сумел освоить бо́льшую часть здешнего языка. Он не знал, сколько времени прошло, так как погода на горе Лань Хэпин никогда не менялась – всегда было по-летнему тепло.       Также новый Ли Сяолун избавился от своих длинных волос, теперь он чувствовал на голове невесомость и свободу. Он понимал, что волосы для бессмертных – это их гордость, но всё же помнил, что здесь, в романе, не было дикостью для совершенствовавшихся ходить с короткими волосами. Борьба между гордостью заклинателя и удобством человека закончилась победой удобства. Теперь он мог смотреться в зеркало и чувствовать себя свободно.       Все белые наряды, которые любил прежний Ли Сяолун, тоже были отправлены в дальний ящик, а наперёд вышли чёрные одежды – Седьмому они казались намного ближе и реже марались. Разумеется, последнее больше напоминало оправдание, ведь после того как он освоил язык, ему не составило труда выучить заклинание очищения.       Но самым удивительным и шокирующим оказалось совсем не всё это, а то, что ему не нужно было есть, а также ходить в туалет.       Прошло время, и Ли Сяолун полностью изучил все свитки и книги, находящиеся в его владениях, следом на практике были изучены многие заклинания и техники меча. Всё ему давалось с первого раза, заставляя забыть, что он не был главным героем в этом романе.       Теперь настало время медитаций. При полной концентрации и погружении в духовный мир время бежало ещё быстрее. Ли Сяолун не заметил, как сумел вернуть те две ступени совершенствования, которые его предшественник потерял при попытке прорыва. Вслед за этим он совершил очередной прорыв и понял, что дальше продвигаться будет труднее. Вернуть потерянные уровни оказалось легко скорее всего потому, что тело уже знало это ощущение, а то, что было выше, нужно познавать с нуля и двигаться медленно.       Впрочем, он сумел выяснить, какие стадии продвижения есть в этом мире. Для начала нужно возвести основу. Она состоит из девяти ступеней. При помощи накопления Ци в дантьяне идёт прорыв каждой из ступеней, после чего все девять областей будут готовы поглощать и накапливать в себе Ци. Затем идёт формирование Золотого ядра. Когда человек сформирует Ядро, только тогда он может считаться настоящим заклинателем. Здесь также девять ступеней, чтобы перейти на следующий уровень.       Эликсир ядра – это этап, когда во владения входят корни заклинателя. В этом мире существует пять корней: металл, воздух, огонь, вода и земля – совершенно не сложно запомнить. Чем меньше корней, тем легче совершенствоваться, следовательно, люди с одним корнем добиваются бо́льших успехов и их везде жалуют. У сестры Ли Сяолуна был один корень – вода.       В отличие от этих пяти корней есть ещё один, особенный – корень мутировавшего элемента. Это очень редкое явление, единственное на десять тысяч. У Ли Сяолуна как раз один из таких корней – ледяной. А у главного героя – молния. Конечно же, главный герой всегда на коне, Ли Сяолун даже удивлён не был.       Во время формирования Эликсира ядра уже используются духовные частицы природного элемента. После прохождения девяти ступеней настаёт момент формирования Цзиньдань. Это этап подготовки тела к бессмертию. За ним следует Зарождение Души – то самое время, когда духовное Ядро приобретает форму эмбриона. На этом этапе духовное тело совершенствующегося может покидать смертное тело. Следом за Зарождением Души приходит Юаньин – момент подготовки духа к бессмертию. И вот когда все девять ступеней этой стадии пройдены, наступает момент бессмертия. Хотя по сути, никакое это не бессмертие, просто человеческое тело может жить долгие тысячелетия. Этого этапа мало кто достигал, а если и достигали, то бессмертные уходили в уединение от житейских забот.       Сейчас Ли Сяолун находился на стадии Цзиньдань, а Ядро переливалось нежно-голубым цветом. Для того, кто прожил около ста лет, это был подвиг. Неудивительно, что в своём возрасте он уже был старейшиной в секте.       Кстати, о его секте. Она называлась Поднебесный Юйлун, что означает также Поднебесный Яшмовый Дракон. Секта занимала семь гор, на каждой из которых была школа под управлением своего лорда или старейшины, как они назывались среди своих. Седьмой находился на горе Лань Хэпин, в переводе на его язык Синий Мир. Это было довольно странное название, если учитывать, что на горе ничего с синим не ассоциировалось. Эта гора делилась на две части, одна принадлежала ему и его ученикам, в то время как вторая была во власти его цзецзе. При разделении горы на две половины появились и два Пика с двумя лордами. Под управлением брата Пик получил название Северный Лань Хэпин. Под управлением сестры – Южный Лань Хэпин. Такому разделению одной горы на две части можно сказать спасибо лаоши Ли Сяолуна и Ли Цзиньхуа. Ни предыдущему, ни теперешнему Ли Сяолуну не нравилось подобное, но с мнением лаоши приходилось считаться.       Старейшина провёл рукой по волосам, наслаждаясь лёгким ветерком. «Пора спускаться. Интересно, как сильно их удивит новый стиль Ли Сяолуна?» — он хитро улыбнулся, прищуривая глаза и напоминая довольную лисицу. Позвонив в духовный колокол, он начал ожидать гостей.       Гости долго себя ждать не заставили. Спустя полчаса барьер вокруг горы лопнул словно пузырь, и на горизонте замелькали две тени.       — Геге! — сестра махала ему рукой, приближаясь с воздуха на парящем мече.       Им понадобилась минута, чтобы достичь цели. Их лица выражали удивление и растерянность, заставляя Ли Сяолуна довольно усмехнуться. Во время затворничества он занимался не только изучением техник, чтением и медитацией, а также вживался в роль предыдущего Ли Сяолуна, чтобы не сильно отличаться в повадках, мимике и манере говорить.       — Давно не виделись, цзецзе, шисюн.       — Шиди, ты в порядке? — беспокойно спросил шисюн.       — Не стоит волноваться. Мои волосы – это не главное моё достоинство.       — Но ты же ими так гордился…       — Гордость не поможет мне преуспеть, я это понял, пережив искажение Ци. После долгого уединения и переосмысления мой разум теперь чист от людских предубеждений.       — Геге, ты…       — Цзецзе, молчи. Я догадываюсь, что ты хочешь сказать, поэтому лучше молчи.       Девушка плотно сжала губки, обиженно посматривая на обновлённого брата. Если бы не его обычное высокомерие и бесцеремонная манера перебивать, она определённо заподозрила бы его в одержимости. Но и освободившись от волос, он не изменил своего эго.       — Шиди, твоя память вернулась?       — Частично. Я всё ещё не помню всего, но некоторые образы возродились.       — Это хорошо, ты идёшь на поправку.       — Моё состояние не сто́ит твоих переживаний, шисюн. Даже без некоторых воспоминаний я всё ещё могу о себе позаботиться.       — Ты прав, — шисюн довольно улыбнулся и похлопал Ли Сяолуна по плечу.       — Ты, как всегда, довольно груб, — фыркнула Ли Цзиньхуа, заставляя брата засмеяться.       — Шимэй, твой геге определённо в порядке.       — Если вы так говорите…       — Шиди, как твоё совершенствование?       — Я прорвался в Цзиньдань, и моё Ядро полностью восстановилось, теперь нет необходимости в пилюлях старейшины Цжу.       — Поздравляю! Мой шиди самый лучший!       — Да что мы всё обо мне да обо мне. Что нового в секте?       — За время твоего отсутствия многое произошло, но ничего из того, что заслуживало бы твоего внимания. Однако я тебе обязательно всё расскажу, постепенно.       — Может, тогда прогуляемся по Лань Хэпин?       — Без сомнения, это хорошая идея.       Три заклинателя начали спускаться с горы. Ли Сяолун внимательно слушал рассказы Хи Шанга, пытаясь ничего важного не пропустить. В какой-то момент он остановился и серьёзно взглянул на шисюна, в его голове не укладывался один вопрос.       — Шисюн, сколько, говоришь, времени прошло со дня моего уединения?       — Два года.       Ли Сяолун завис на месте. Ему казалось, что прошло чуть больше полугода, а на самом деле уже два. Время для заклинателей летит совершенно иначе.       — Значит, два года… Я так понимаю, собрание сект я тоже пропустил.       — Да, оно состоялось в начале этого сезона. Все были разочарованы в твоём отсутствии, но вошли в положение.       — Как там мой старый друг поживает? — Ли Сяолун не помнил имён героев этого романа, поэтому ему приходилось выкручиваться другими способами.       — Ты о Сяо Фу? Кхе, он даже не скрывал радости от твоего несчастья.       — В этом весь он. Что насчёт данного им обещания?       — Этот вопрос не поднимался. Только ты можешь быть с ним настойчив, все остальные предпочли бы избегать его.       Разговор шёл в разбросанной манере, но Ли Сяолун лишь прощупывал почву для правильного общения.       Наконец-то они спустились с горы. Ли Сяолун думал, что они попадут на равнинную местность, но, к его удивлению, там, где он находился долгие годы в уединении, была лишь вершина всей огромной горы. Сейчас они с неё спустились на обширную часть ниже. Это и было местом для совершенствования и обучения внутренних учеников. Везде проходили каменные дорожки, ведущие мимо большого количества хижин – места жительства учеников. Хижины, расположенные ближе к верхушке, принадлежали учителям, а также старшим ученикам. И так по убывающей. На окраине огромной площади находились площадки для обучения, а также дорожки, ведущие к основанию горы.       — Глава Хи Шанг, старейшина Ли Сяолун, старейшина Ли Цзиньхуа, приветствую вас, — мужчина лет тридцати пяти, в белых одеяниях с синими узорами снежинок на них, вышел навстречу и поклонился.       — Учитель Лу Шан, — в приветливом жесте ответили шисюн и Ли Цзиньхуа.       Ли Сяолун улыбнулся, как репетировал ранее, а затем тоже поприветствовал учителя.       — Старейшина Ли Сяолун, с возвращением. Мы ждали вас. Прошло уже два года с набора новых учеников, но без вашего присутствия невозможно было пройти последнюю стадию посвящения.       — Новых учеников?.. — улыбка Ли Сяолуна стала шире. Казалось, он был очень доволен, но у знающих людей от этой улыбки побежали мурашки по телу.       — Да, мы вот как раз возвращаемся с обучения. Дети, поприветствуйте старейшин и главу!       После этих слов учитель Лу Шан слегка отступил в сторону, представляя шесть учеников. Все они выглядели лет на одиннадцать, но лишь один выделялся, крича своим телосложением и лицом «Мне ещё и десяти нет!» Этот ребёнок не поднимал взгляда от земли, а его одежда выглядела недостойно. Белые одеяния были в серых пятнах, а местами в дырочках или швах. Ли Сяолун улыбнулся ещё шире – было похоже, что его лицо вот-вот порвётся от этой улыбки.       — И откуда взялись эти ученики? Я помню точно, что правилами установлено: только с одобрения лорда Пика могут быть приняты ученики.       После этих слов взгляды двух мужчин застыли, а затем переместились на Ли Цзиньхуа.       — Старейшина Ли Цзиньхуа использовала вашу именную дощечку, чтобы подтвердить набор. Разве это не вы ей поручили?       — О-о, правда, что ли? Кажется, моя память не столь хороша, как я полагал.       Ли Сяолун не сводил взгляда с детей, которые с любопытством наблюдали за старшими. Он же осмотрел каждого, после чего всё его внимание было приковано к жалкому ребёнку в конце маленького строя. Будто чувствуя на себе прожигающий взгляд, тот неуверенно поднял глаза, заставляя сердце Ли Сяолуна предательски забиться. Седьмой сжал зубы, проклиная свою болезнь сердца, которая не давала ему покоя даже во сне. Терпя оглушительные удары, он заметил множество ссадин на маленьком, но безумно миленьком личике мальчика. Его кожа была бледно-серой и выглядела болезненно, губки были ярко-красные, обветренные и в трещинках, а большие угольно-чёрные глаза скрывали настороженность и упрямство. Мальчик лишь на секунду встретился взглядом со старейшиной, после чего быстро скрыл лицо под неряшливой чёлкой. У Седьмого было плохое предчувствие, все клеточки его тела кричали: «Это главный герой!»       — Цзиньхуа!       — Даге…       — Подойди.       — Шиди… — позвал Хи Шанг, хватая Ли Сяолуна за руку.       — Глава, что такое? Я только хочу поблагодарить свою дражайшую сестру за тяжёлую работу в моё отсутствие, — Ли Сяолун невинно улыбнулся Хи Шангу.        Ли Цзиньхуа подошла к брату, но голову поднять не решалась. Она думала преподнести ему сюрприз, но сейчас эта идея казалась глупой. Она не думала, что её брат разозлится так сильно. Ли Сяолун мягко погладил волосы сестры, а затем, натянув одну прядь так сильно, чтобы доставить боль, наклонился к её уху.       — Ещё раз такое повторится, и мне придётся тебя наказать… как тогда, — губы Ли Сяолуна шептали так тихо, что даже Ли Цзиньхуа с её духовным слухом пришлось напрячься, чтобы расслышать каждое слово.       Она побледнела, но выдавила из себя улыбку.       — Благодарю, даге, — сказала слегка дрожащим голосом.       Люди вокруг позавидовали их отношениям, неправильно истолковав положение дел. Лишь маленький мальчик в потрёпанной одежде сумел различить в быстро опущенных глазах женщины немой ужас. Он перевёл взгляд на мягко улыбающегося мужчину, но, кроме красивого и нежного лица, лишь слабый холод глаз мог выдать его истинные чувства.       Мальчик был очень чувствителен к окружающим его людям и, попав в это место, понял множество вещей. Особенно в его голову засела одна: нельзя доверять совершенно никому. Этому его научила старейшина Ли Цзиньхуа, внешне выглядящая доброй и сострадательной, а за спиной наслаждающаяся чужими мучениями. От брата подобной женщины мальчик ожидал не меньшей подлости, и всё же эта сцена доставила ему некоторое облегчение: было то или, точнее, был тот, кого эта женщина боялась и слушалась. Мальчик подумал, что неплохо иметь такого союзника, как старейшина Ли Сяолун, на своей стороне, но он не был столь наивен, чтобы заключать сделку с дьяволом.       — Старейшина Ли Цзиньхуа, разве ты не говорила о каких-то неотложных делах? — Ли Сяолун взглянул на сестру с деланой любовью.       — Да, есть одно дело. Прошу меня простить – я вас оставлю, — Ли Цзиньхуа сложила руки в знак прощания, а затем грациозной походкой поспешила покинуть это место.       — Старейшина Ли Сяолун такой заботливый брат, — улыбнулся учитель.       — Учитель Лу Шан, я думаю, пора ученикам выдать новые одеяния. Мне, как лорду Пика, будет стыдно смотреть в глаза другим лордам, если мои ученики покажутся в неподобающем виде.       — Хм, — учитель взглянул на детей и понял, что тот имел в виду.       В глаза сразу же бросался один ребёнок, который выглядел словно оборванец. Самое удивительное было то, что всего лишь за полгода он сумел так износить свою одежду. «Странно, им только полгода как выдали сменные одеяния», — пролепетал учитель себе под нос, но это не скрылось от ушей Ли Сяолуна.       — В наше время ученики слишком энергичны.       — Старейшина прав! Тогда этот учитель позаботится о выдаче новых одеяний.       — Благодарю, учитель Лу. Глава, надеюсь, на этот раз вы не откажетесь оказать нам финансовую поддержку? — Сяолун лукаво улыбнулся.       — Кхе, старейшина…       — Спасибо, буду считать это подарком в знак моего благополучного возвращения.       Хи Шанг, вскинув брови, подумал про себя: «Когда это он стал таким мелочным?» Ли Сяолун увидел удивление в его взгляде, поэтому не смог удержаться от поддразнивания. Подойдя к нему ближе, сказал так, чтобы его услышал только глава:       — Шисюн, я не мелочный, а честный и справедливый, — глаза озорно блеснули, заставляя брови главы взлететь ещё выше. На лице Хи Шанга так и читалось: «Я сказал это вслух?» — и старейшина рассмеялся: — Нет, шисюн, но на твоём лице всё написано.       Глава сморщил брови, а затем засмеялся в ответ.       Они распрощались с учителем, а затем продолжили свой путь, весело обсуждая лица друг друга. Вскоре после этого Хи Шанг попрощался с Ли Сяолуном. Он был главой секты и не мог долго прохлаждаться, так как было много дел.       Ли Сяолун вернулся на свой Пик.       В комнате, где раньше собирался различный антиквариат, произошли грандиозные перемены. За последние два года старейшина полностью изменил в ней обстановку: вместо хлама, который беспорядочно валялся и резал глаза, теперь стояли только столик из нежно-зелёного нефрита, у окна – три стула, входящие в комплект, и бонсай. Комната стала просторной, светлой и уютной. Тут Ли Сяолун любил посидеть и насладиться чаем. Первое время эта комната помогала ему успокоиться, привыкнуть к новому образу жизни, поэтому постепенно она стала тем местом, где мастер проводил время в раздумьях.       И вот сейчас, вернувшись на вершину, он первым делом пошёл туда, чтобы сделать себе чай и обдумать всё произошедшее за день. Больше всего его волновал вопрос о главном герое. Ранее идеальный план оказался полон дыр. Однако Седьмой не впадал в уныние или страх – наоборот, думал, что это забавно. Во всех романах про попаданцев, которые он читал, главный герой всегда действовал в соответствии с сюжетом – это его судьба, уйти от которой невозможно, как невозможно изменить уже написанный сюжет. Попытка Седьмого избавиться от проблемы с самого начала в корне была провальной. Впрочем, он верил в теорию, что находится во сне, поэтому конечная смерть его не беспокоила. Седьмой планировал наслаждаться этим опытом вопреки всему сюжету. Его единственное опасение заключалось в том, чтобы его не приняли за одержимого. Всё, что касалось главного героя, могло нагло быть списано на задний план.       Если верить прочитанному, то понадобится ещё как минимум десять лет, прежде чем сюжет свернёт на путь мести. Ещё десять лет он мог спокойно наслаждаться миром, а потом тихо скроется в тумане. Денег у него было достаточно, силы тоже были на высоте, а судьба секты его мало интересовала.       Ли Сяолун заварил себе лотосовый чай и отпил. Почувствовав на языке мягкий вкус, он полностью расслабился. Кого интересовали проблемы, которых невозможно было избежать? Чай уже был допит, когда в комнату постучали. Он вскинул брови, не понимая, кто ещё мог навестить его сегодня.       — Войдите.       — Ученик приветствует старейшину.       К нему вошёл высокий юноша с завязанными в хвост чёрными волосами. Его взгляд был острым и строгим, а руки удерживали кипу свитков. Ли Сяолун нацепил на лицо профессиональную улыбку, смутно подозревая, что что-то упустил. Они некоторое время смотрели друг на друга. Ученик ждал распоряжений, в то время как Седьмой не знал, с чего начать.       — Говори, — подтолкнул он.       — Старейшина, ученик принёс документы.       — Что за документы?       — Основная рабочая деятельность Северной Лань Хэпин.       У Ли Сяолуна дёрнулся глаз. Этот ученик явно не умел объяснять должным образом, а также не был сговорчив.       — Как тебя зовут? — спросил мастер, заставляя дёргаться уже глаз собеседника.       — Отвечая достопочтенному старейшине на вопрос, этого ученика зовут Ха Жун.       — Так вот, Ха Жун, разве ты не знаешь, что этот старейшина потерял память? Объясни мне доходчиво.       Юноша удивился, не пытаясь даже скрыть этого, и тупо уставился на старейшину. Седьмой понял, что подобная информация держалась в секрете от других. Похоже, он совершил глупость, рассказав о потере памяти, но тут же отмахнулся от этой мысли – он должен выжать максимум выгоды из своей «амнезии».       — Хм, видимо, глава держал это в секрете, — с долькой грусти в голосе проговорил Ли Сяолун для ученика. — Два года назад у этого старейшины не получилось прорваться в стадию Цзиньдань и произошло искажение Ци, вследствие чего он потерял память, а после ему пришлось уйти в уединение. Но этого оказалось недостаточно, поэтому память восстанавливается медленно. Ученик Ха Жун, ты понимаешь?       — Ученик понимает старейшину. Ученик объяснит должным образом. Эти документы – часть работы лорда Пика. На совете распределяется работа, а лорды её должны выполнять. Этот ученик – ваш помощник в этом вопросе. Но, старейшина…       Юноша замолчал, неуверенно смотря на непривычного ему Ли Сяолуна. Казалось, потеря памяти объясняла многие несостыковки в его внешности, однако чёрный наряд и короткие волосы – это было уж слишком даже для того, кто лишился воспоминаний.       — Ты так рассматриваешь меня… Я тебе нравлюсь? — лукаво улыбнулся лорд.       После того как Седьмой очнулся в этом мире, он чувствовал себя слишком легко. А в дополнение к тому, что он пытался соответствовать внешним повадкам своего персонажа, его личность тоже перенесла некоторые изменения – сейчас ему постоянно хотелось кого-то дразнить.       Ха Жун смутился, поняв, как пристально рассматривал старейшину, и поспешил опустить глаза. Ли Сяолун в самом деле был очень красив. Многие совершенствующиеся завидовали его внешности, а также было очень много тех, кто хотел стать его партнёром по совершенствованию. Но мастер всем отказывал, оставляя за собой недостижимый образ. Если бы не сестра, то он считался бы самым красивым человеком в секте, но даже так многие мужчины и женщины пали под его очарованием. Ха Жун был одним из тех, кто считал Ли Сяолуна бесстыдно красивым, но он был мужчиной, поэтому предпочитал больше думать о старейшине Ли Цзиньхуа. Хотя в мире бессмертных, из-за того что совершенствующимся очень сложно зачать детей, было вполне нормально иметь партнёра любого пола, но даже так какая-то часть их естества знала, что Ян должен быть с Инь.       — Старейшина, не шутите так.       — Эх, значит, не нравлюсь?       — Старейшина, куда положить свитки?       — Ты игнорируешь вопрос старейшины? Как непочтительно.       — Старейшина нравится ученику, но только как старейшина, — Ха Жун был не из робкого десятка, поэтому быстро выкрутился.       — Тогда тебе нравится Ли Цзиньхуа? Хм, неудивительно, что ты смотришь на меня таким образом.       Юноша покраснел ещё больше.       — Ученик признаёт красоту старейшины Ли Цзиньхуа, но этот ученик не осмелится думать подобным образом.       — О каком это ты образе говоришь?       — О том, про который говорит старейшина.       — Но разве я говорил об этом?       Ученик открыл рот, но ничего не смог ответить. Ли Сяолун и правда ничего подобного не сказал, но заставил думать. Ха Жун уже был словно помидор, казалось, ещё чуть-чуть – и у него из ушей пойдёт пар. Ли Сяолун хихикнул и решил перестать мучить парня.       — Так что за документы ты принёс?       Ха Жун не сразу ответил из-за быстрой смены темы: его мозг сначала вскипел, а потом медленно начал перезагружаться. В конечном итоге прошло около минуты, прежде чем он понял, что его пощадили.       — Работа на этот месяц.       — Сделай её сам, — отмахнулся Ли Сяолун.       Ученик тяжело вздохнул. Даже притом что Ли Сяолун потерял память, он всё так же спихивает всю работу на него.       — Хорошо, старейшина. Тогда этот ученик займёт кабинет.       — Как хочешь, как хочешь.       Ученик покинул помещение.       Ли Сяолун продолжил улыбаться, это была настоящая улыбка, а в его глазах плескались чертята. «Жизнь чудесна!» — произнёс он, отпивая чай. В данный момент он был очень воодушевлён и счастлив – казалось, его мечты сбываются.