Сон в осеннюю ночь, или Ускользающий сон злодея [том 1-2]

      Ранним утром с первыми лучами солнца Ли Сяолун уже сидел под навесом во дворике и наслаждался чаепитием. Он отрешенно стучал пальцем по столику, обдумывая предстоящий путь. Рядом стоял сытный горячий завтрак для Яо Юншэна.       Собрание Союза Клинков всегда проводилось в одном и том же месте, на западе континента, в горном районе. Конечно, разумнее было бы раз от разу менять место сбора, ведь на встречу съезжались юные дарования, так сказать лучшие из лучших, тем не менее никто не переживал о безопасности. Совершенствующиеся всегда отличались слишком высоким мнением о себе, а их гордость зашкаливала далеко за пределы нормальности.       Седьмой с вечера досконально изучил карту, чтобы иметь представление, как добраться до пункта назначения. Его совсем не заботила безопасность высокомерных старикашек и их учеников, беспокоило лишь то, что может произойти с ним самим из-за присутствия главного героя в столь необычном месте. Но, даже уделяя много внимания этому моменту, Седьмой ничего не мог придумать. В голову лезли очередные клише о подобных ситуациях, однако выбрать что-то подходящее он так и не сумел. В конце концов решил, что должен в первую очередь позаботиться о своей и Ха Жуна жизнях, а всё остальное можно будет утрясти в момент происшествия.       На самом деле лорд Северной Лань Хэпин вовсе не обязан был присутствовать на этом сборище и, если бы всерьёз заупрямился, его невозможно было бы заставить. Однако в этот раз любопытство Седьмого взяло верх – хотелось посмотреть, каким образом сюжет станет возвращать упущенное время. Однако план на будущее всё же необходимо составить, чтобы оценить ущерб.       Пока Ли Сяолун обдумывал предстоящую дорогу, из хижины вышел Яо Юншэн. Он снова очень старался правильно завязать пояс на своих новых нефритовых одеждах, тем не менее результат оказался ненамного лучше первого раза. Смирившись с неудачей, мальчик рискнул показаться учителю в неподобающем виде.       Ли Сяолун, услышав слабый скрип двери, быстро сосредоточился и заметил сонного ребёнка с неряшливо завязанным поясом. Не сумев сдержать усмешки, поманил его к себе.       — Доброе утро, учитель!       — Доброе-доброе. — Уже в привычном ритме протянув руки, ловко поправил пояс.       — Благодарю, — смущаясь, пролепетал Яо Юншэн.       Седьмой довольно кивнул, а затем пригласил юного героя присесть и поесть приготовленную им еду. Мальчуган не стал отказываться, быстро принялся за тёплый завтрак, с удовольствием уплетая за обе щеки.       Немного понаблюдав это приятное зрелище, старейшина положил на стол белое кольцо.       — Вот, возьми.       — Это?..       — ...пространственное кольцо. Как мой ученик, ты должен обладать лучшими вещами, да и к столь великолепному наряду сумка новичка не подойдёт.       — Учитель, разве это не ваше кольцо? Я не могу принять такую дорогую вещь…       Седьмой отпил из пиалы уже остывший чай, затем внимательно посмотрел на ребёнка. В романе главный герой был хорошим актёром, легко мог обмануть любого и так же просто манипулировал людьми, однако сейчас ему не хватало навыков – сквозь маску нерешительности угадывалось желание схватить это кольцо и навсегда присвоить себе. Впрочем, хоть Седьмому не нравилась наигранность ребёнка, он вполне мог понять, почему тот так поступает. Как бы хорошо они ни старались внешне ладить, а принять друг друга полностью не смогут. Основной персонаж истории постоянно насторожен, боясь боли от предательства, и это никогда не изменится, ведь всё началось ещё задолго до их встречи. В таких условиях очень сложно переломить себя и поверить в искренность других людей, особенно тех, кто находится всегда рядом, будь то возлюбленная или лаоши.       Сам же Седьмой не сильно отличался от главного героя. В своей действительности он всегда был один, и его это устраивало. А в новом мире, где он оказался, главный герой тем более не подходил на роль человека, к которому стоило бы привязываться или на которого можно было бы положиться. Их жизни, взгляды, характеры не способствовали развитию доверительных отношений, ведь в них было мало искренности и наивности изначально. Впрочем, Седьмой не хотел становиться для главного героя кем-то особенным, как не хотел, чтобы и тот становился кем-то особенным для него. Жаль только, что контактировать им всё же пришлось, однако теперь уже ничего не поделаешь – можно только попытаться отсрочить неизбежный финал, где Яо Юншэн неминуемо станет тёмным героем, а персонаж Ли Сяолун покинет этот мир. Сейчас Седьмой желал только одного: успеть сполна насладиться оставшимся временем, а потом проснуться и продолжить влачить своё жалкое существование.       — Давай не будем разыгрывать душевную сцену. Я даю его тебе лишь для того, чтобы самому не позориться на предстоящем собрании. И ещё, где твой значок личного ученика?       — Эм, он в сумке…       — Не забудь надеть его перед отправкой.       — Хорошо, — пряча недовольный взгляд за длинными волосами, Яо Юншэн низко склонил голову.       Раньше учитель игнорировал его, постоянно молчал и говорил только кратко, но теперь они общались довольно часто, и Яо Юншэн начал понимать, почему Ха Жун всё время ворчит на старейшину: у того явно язык без костей! Разве нормально так грубо разговаривать с собственным учеником, пусть даже и нежеланным? А ведь мастер признался, что принял его! Однако недовольство ребёнка длилось недолго. Даже если учитель и тешит собственное самолюбие, Яо Юншэну это только на руку: дорогие подарки – своего рода бонусы, а слова, хоть зачастую и колкие, – вреда от них никакого. Ко всему прочему, так даже проще сильнее не привязываться.       После они сидели в тишине. В скором времени показался Ха Жун. Слегка светящаяся ткань нефритового шёлка очень шла к его розоватому цвету лица. Седьмой даже чуть не присвистнул от удивления и невольно перевёл взгляд на Яо Юншэна. Обычно такие наряды лучше всего смотрятся на главных героях, но в данном случае он не мог с этим согласиться. Думая, в чём же причина, сошёлся на том, что цвет лица мальчика слишком бледен. В мире совершенствующихся, где бледность считалась истинной красотой, он, конечно, очень выделялся из толпы, наверняка многие обсуждали его прекрасное личико. А вот для Седьмого это дитя казалось слабым и болезненным, не то что Ха Жун с лёгким румянцем на щеках. Другие сочтут его посредственным, даже скажут, что ему не идут нефритовые одежды, однако Седьмой, наоборот, находил внешность юноши красивой и живой.       Потерев подбородок, он перевёл взгляд на пиалу. Неожиданные мысли пришли ему в голову: «Всё же мои вкусы не соответствуют этому миру. Яо Юншэн определённо отвечает всем параметрам главного героя, он милый и красивый ребёнок, а в будущем станет ещё красивее. Однако же лицо Ха Жуна приятнее для глаз… — Седьмой вновь сравнил мальчишек перед собой, будто ища, за что уцепиться. — Ха Жун слишком обычный на фоне главного героя. Неужели мне больше нравятся люди с обычной внешностью, нежели красивые?»       Сравнивая, он так пристально разглядывал ребят, что те уже не могли игнорировать это. Маленький ученик тихо вжал голову в плечи, пытаясь стать невидимым, ассистент же в свою очередь покраснел, затем разозлился.       — Старейшина, не рассматривайте меня так пристально! Это неподобающее поведение!       — Хм. Знаешь, Ха Жун, я раньше этого не замечал, но… ты цундэрэ?       — Цундэ… что?       Седьмой напрягся. Он проявил грубую небрежность, сам того не осознавая! Это мир китайского произведения – логично, что японских слов тут быть не может.       — Говорю, ты очень милый. Тебе идёт, — слащаво улыбнувшись, быстро сменил тему.       — Старейшина, я мужчина!       — Ах да… ты очень милый мужчина.       — Старейшина!       Ха Жун со злостью сжал кулаки – было видно, что краснеть теперь он начал уже от возмущения. Называть мужчину милым считалось достаточно оскорбительным для обитателей этого мира, вот только Седьмой этого не знал. А даже если бы и знал, то всё равно не смог бы перестать дразнить славного наивного юношу.       Спустя некоторое время мальчики поели, Ли Сяолун прибрался, и они спустились с горы. Там их встретили Ли Цзиньхуа, Хи Шанг и Ди Трен, его ученик.       — Шиди, с добрым утром, — глава продемонстрировал свою широкую улыбку. — Ученики Ха Жун, Яо Юншэн, как ваши дела?       — Всё хорошо. Благодарю, глава! — в один голос ответили ребята.       Ди Трен, обычный юноша лет двадцати, вежливо поприветствовал Ли Сяолуна, а также учеников Северной Лань Хэпин. Его взгляд был полон уважения, когда он смотрел на старейшину, но стоило ему бросить взор на Яо Юншэна, как на секунду он сморщился, правда быстро восстановив спокойствие на лице. Заприметив это мимолётное изменение, Ли Сяолун натянул улыбку шире. Изначально он к чему-то подобному и готовился, зная, что Ли Цзиньхуа будет присутствовать в их небольшой компании, – просто на одну крохотную проблемку стало больше.       Подумав о своей «сестре», Седьмой перевёл взгляд на девушку. Её лицо ничего не выражало, но глаза говорили красноречивее всяких слов: они были полны презрения и ненависти. «Ах, так вот как выглядит моё лицо, когда я кого-то презираю или ненавижу. Нужно запомнить, в будущем обязательно пригодится», — невольно промелькнуло в голове.       — Цзецзе, — позвал он девушку, мягко кладя ладонь ей на плечо. — Сдерживай свои чувства, думай о репутации.       Ли Цзиньхуа поджала губы, но эмоции спрятала глубоко в себя.       — Старейшина Ли Сяолун, вас не должна заботить моя репутация. Пожалуйста, воздержитесь от комментариев.       — Ах, моя сестрёнка всё ещё злится? Тогда не буду настаивать на совместном путешествии. Как насчёт того, чтобы пойти разными дорогами и встретиться в городе Пинъяо?       — Пф! Это моё предложение! Я ухожу, — Ли Цзиньхуа неприязненно сбросила руку брата, чтобы развернуться и уйти.       — Захвати с собой ученика шисюна, я не могу отвечать за всех детишек один.       — Ты!..       — Я беру ответственность за двух учеников сразу, на мне больше ответственности. Думаю, ты понимаешь, насколько я щедр к тебе. Не спеши отказываться.       — Я и не собиралась! Ди Трен, пошли!       — Эм, я не думаю, что разделяться – хорошая идея, — вклинился Хи Шанг, останавливая Ли Цзиньхуа от поспешного решения.       — Шисюн, я ушла! Даже не пытайся меня остановить! Ни за что не поеду с этим предателем в одной повозке!       — Но как же?..       — Шисюн, оставь её. Ты не должен её переубеждать.       — Шиди, но как же?..       — Шисюн, — Ли Сяолун строго посмотрел на друга, — ты глава секты, и я уважаю тебя, однако есть вещи, в которые тебе не стоит встревать.       Хи Шанг скосился на спину уходящей Ли Цзиньхуа, а затем перевёл взгляд на Ли Сяолуна. Он явно был недоволен раскладом дел, но на лице отразилась только беспомощность.       — Тогда удачного вам пути.       Вот так Седьмой избавился от одной проблемы на ближайшую неделю, чем был очень доволен. Попрощавшись с главой, он повёл детей вниз по склону, к дороге у горы, где их уже ждала просторная карета.       Ли Сяолуну не понравилось, что экипаж пришлось с кем-то делить. Ему казалось, что в его личное пространство нагло вторглись, однако ничего не мог с этим поделать, поэтому, забравшись внутрь, бесцеремонно раскинулся один на задней стороне. Когда детвора последовала вслед за старейшиной, он всем своим видом показывал, что это его территория и если кто-то посмеет на неё посягнуть, то одним выговором не отделается.       Карета тронулась, а люди внутри неё погрузились в неловкое молчание. Ли Сяолун не стал заморачиваться на этот счёт, закрыл глаза и начал дремать. Переглянувшись, Ха Жун с Яо Юншэном сочувственно улыбнулись друг другу.       Так началось их первое путешествие, грозившее приключениями, полными неприятностей.