Сон в осеннюю ночь, или Ускользающий сон злодея [том 1-2]

      Пока Яо Юншэн справлялся с собственными чувствами, Ли Сяолун с тремя детьми уже ступил во двор. Так как старейшина довольно богат, он не стал экономить и отдал предпочтение более дорогому заведению. Для прежнего Ли Сяолуна такой выбор считался неприемлемым, но Седьмой не собирался придерживаться «достойного» сдержанного образа. У него были деньги, сила и внешность – зачем себя ограничивать? Тем более если его роль в этом спектакле уже предопределена, то нужно получить большее за меньшее время.       За воротами открывался прекрасный вид: большая площадь перед зданием утопала в пышной зелени, справа виднелся уголок беседок, а слева – небольшое искусственное озеро, в котором плавали золотые карпы. Само здание больше походило на мини-дворец, чем на обычный постоялый дом. Дорожка, выложенная из гладких камней, привела мастера и детей к открытым красным дверям, возле которых их встретили красивые служанки в изысканных розовых одеждах.       — Добро пожаловать, господин! — с лёгким поклоном поприветствовали девушки Ли Сяолуна.       Их взгляды оценивающе прошлись по мужчине, надолго задержавшись на его лице. Столь красивых гостей они встречали очень редко, поэтому сильно воодушевились. Когда они заставили себя оторвать взоры от созерцания прекрасного лица мужчины и посмотрели ему за спину, то увидели трёх маленьких оборванцев и презрительно сморщили носики. Одна из девушек надменно сузила свои очаровательные глазки и открыла рот, чтобы прогнать детей, но не успела сказать ни слова, как вторая девушка быстро встала перед ней. С ослепительной улыбкой и заискивающим голоском она обратилась к мужчине:       — Господин, эти дети с вами?       От Ли Сяолуна не скрылись их взгляды в сторону детей, он уже ожидал предсказуемой сцены, вроде «Кто пустил этих нищих внутрь? Ну-ка вышвырните их!», но, к его удивлению, девушка перед ним оказалась сообразительной. Седьмой уже успел насмотреться на красивых людей этого мира, поэтому не был покорён красотой девушки и её обворожительной улыбкой, однако его тронула её смышленость, из-за которой он избежал нежелательных проблем. Его даже позабавил её надменно-брезгливый взгляд.       Ли Сяолун пребывал в хорошем расположении духа, поэтому подарил девушке соблазнительную улыбку, хотя глаза его не скрывали насмешки. Впрочем, увидев улыбку на столь красивом лице, девушка совершенно не заметила этого.       — Леди, дети попали в неприятности по дороге сюда, поэтому прошу вас позаботиться о них, ради меня.       — Ах, конечно, вам не стоило просить об этом!       Покорённые в самое сердечко, девушки быстро растаяли, полностью поддавшись чарам мужчины.       — Лу Лу, позаботься о детях, а я провожу господина! — быстро распорядилась более смышлёная девушка.       Лу Лу недовольно надула губки, но спорить не стала.       — Прошу вас, юные господа, следуйте за мной.       — Старей… старший брат, всё будет хорошо? — спросила девочка, не уверенная, стоит ли им следовать за Лу Лу.       — Всё хорошо. Старшая сестра Лу обязательно позаботится о вас – я ведь прав?       — Конечно, господин, вам не следует переживать! — ослеплённая красотой перед собой, Лу Лу застенчиво опустила глазки.       — Вот видишь, старшая сестра Лу – хороший человек, вам не о чем переживать. А теперь идите.       Под взглядом мужчины Лу Лу увела детей в дом, в то же время вторая девушка не упустила возможности и быстро прильнула к руке старейшины.       — Господин, я провожу вас до комнаты.       Седьмой ощутил прикосновение женской груди на своём плече и понял, как прекрасно быть красавчиком! Ему уже давно стоило покинуть секту и вступить в мир смертных!       — Замечательно!       Девушка хитро блеснула глазками, полагая, что даже красавцы-мужчины не могут устоять перед её очарованием.       — Мастер!       Когда он уже собирался пойти на поводу момента и воспользоваться предложенной возможностью, неожиданно из ниоткуда раздался голос Ха Жуна, вмиг заставив нахмуриться.       — Ха Жун, я уж и забыл про тебя…       — Почему вы не подождали нас? И… что это значит? — взгляд юноши опустился на руку старейшины, к которой бесстыже прижималась девушка.       Ли Сяолун хотел было переспросить: «Нас?», но, увидев Яо Юншэна, быстро проглотил вопрос – на мгновение он забыл не только о своём надоедливом помощнике, но и о нерадивом ученике.       — Ах, как же всё это утомляет, — проговорил он, опуская свой взор на плотно прижимающуюся к нему девушку, затем неловко убрал её руки и с невинной улыбкой на устах произнёс: — Эта юная леди была довольно любезна, предложив проводить меня до комнаты.       От улыбки Ли Сяолуна Ха Жун невольно вздрогнул – такое выражение лица ничего хорошего не сулило. Он понял, что старейшина что-то замышляет и это «что-то» связано с девушкой перед ним. Правда, Ха Жун был довольно невинен для своего возраста и никак не мог постичь, что же не так. Решив, что просто слишком много думает, он быстро переключился на другой интересующий его вопрос.       — Старейшина, вы уже зарезервировали комнаты? Как-то быстро.       Угол губ мастера дёрнулся.       — Юная леди, кажется мы с вами упустили этот момент из вида. Нам стоит для начала пройти к регистрационному столу.       — Господин, вам не следует переживать о подобных мелочах. Самые лучшие комнаты находятся в центральном здании, они предназначены только для самых достопочтенных клиентов, а по поводу оплаты – вы можете её сделать, когда вам будет удобнее.       — Какая замечательная и комфортная система. Видишь, Ха Жун, нет никаких проблем. Юная леди, думаю, вам придётся позаботиться сначала об этих двоих.       Девушка одарила вновь прибивших недовольным взглядом.       — Господа, прошу следовать за мной.       Весь разговор Яо Юншэн не сводил глаз с мастера. Недавно он сумел подавить гнетущие чувства и запрятать их вглубь своего сердца, но сейчас они вновь дали о себе знать. Учитель не только оставил его одного, но также ни разу не взглянул на него за всё время беседы. Однако больше всего раздражало мальчика другое. Кто была эта женщина? Всего лишь служанкой, не имеющей права даже касаться учителя! Их статусы и уровни совершенно разные и далеки друг от друга, так как же смеет она так фривольно вести себя со столь великим человеком? Но самое раздражающее даже не это. За годы ученичества Яо Юншэн лишь несколько раз прикасался к мастеру, а чужой женщине он позволил в первую же встречу прижаться к себе. Несправедливо! Яо Юншэн – единственный ученик Ли Сяолуна, и тем не менее проигрывал первым встречным людям во всём. Это слишком сильно било по гордости и злило…       Служанка провела их до богато обставленных комнат, после чего Ли Сяолун распорядился, чтобы Яо Юншэна и Ха Жуна поселили вместе. Сам же он желал побыстрее остаться наедине с девушкой, которая так и стреляла в него заигрывающим взглядом. Он не был бы мужчиной, если бы посмел проигнорировать флиртующую женщину, прыгающую в его объятия.       Стоило ему остаться с девушкой наедине, как та бесстыдно прижалась к его телу.       — Ах, господин, эта слуга очарована вами с самого первого взгляда. Но эта слуга неопытна, прошу, будьте нежнее.       Ли Сяолун растянулся в улыбке. Она запрягает ему, что всё ещё девственница? Мало верится, но он не против проверить.       — Когда мы дойдём до самого интересного, я не могу обещать сдержанность, ведь вы столь обворожительны и красивы, что сложно сохранять контроль, — низким и сладким голосом прошептал он девушке в ухо, заставляя ту дрожать.       После этих слов Седьмого невольно передёрнуло: он не ожидал, что в состоянии произнести нечто подобное. Впрочем, он всегда любил читать, особенно истории о жеребцах – видимо, там и нахватался всяких сладких словечек.       Девушка наивно захлопала глазками, а её щёки покраснели. Она выглядела слишком чистой, но шаловливые ручки, гладящие его спину, говорили об обратном. Улыбка мужчины стала шире. «Кажется, мы немного поиграем в невинность». Девушка приподняла голову и прикрыла глаза, ожидая поцелуя. Седьмой посмотрел на её губы цвета розовых лепестков, а затем провел по ним пальцем. Он не против поиграть немного, раз уж она на это напрашивается, но целовать её не хотел. А если точнее, то вообще не желал целоваться. Это были его личные причуды, но он считал, что поцелуи зарождают близость и любовь, а ему не нужны были эти две вещи, ведь его конец предрешён в этом мире. Так зачем забивать свою голову нереальным и ненужным? – будет слишком глупо так поступать. Вот влюбится он, к примеру, в собственном сне, а потом проснётся и поймёт, что всё это был плод его сбрендившего сознания. Что тогда будет? Это слишком стрёмная ситуация – любить вымышленный образ.       Вместо того чтобы поцеловать эти нежные и прелестные губки, Ли Сяолун начал игриво осыпать поцелуями её щёчки, затем подбородок, спускаясь ниже и ниже. Мало-помалу он избавлялся от многослойной одежды, но полностью снимать её не стал. В таком игривом ритме они добрались до кровати, и в этот момент раздался стук в дверь.       Мужчина слегка нахмурился. Сейчас был вечер, он велел всем отдыхать, так кого могло принести сюда в столь неудобное время?.. После одного стука последовал ещё один, потом ещё и ещё. Седьмой решил нагло игнорировать стук и не прерывать уже начатое – немного постучат и уйдут. Сейчас его больше волновало нежное разгорячённое женское тело под ним. Впервые в жизни он мог дать волю своим желаниям и не беспокоиться о последствиях, так почему он должен сдерживаться или отвлекаться?       Через некоторое время стук прекратился и Седьмой мог с лёгкой совестью погрузиться в жизнь взрослых. Зажав руки девушки над головой, он навис над её хрупким и столь соблазнительным телом. Желая получить максимум удовольствия от сегодняшнего вечера, он не спешил «съесть» своё лакомство за раз. Опуская голову, чтобы попробовать на вкус нежные розовые сосочки, он застыл, а затем с подозрением повернул голову в сторону. Его помутневший взгляд не скрывал желания и необузданности, но даже через пелену вожделения он сумел чётко разглядеть стоящую невдалеке фигурку.       — Яо Юншэн?.. — чуть охрипшим голосом произнёс Ли Сяолун, нахмурив брови.       Ученик ошеломлённо прикрывал рот руками. По выражению его лица было ясно, что он растерян и шокирован до глубины души. Поняв, что его раскрыли, мальчик развернулся и быстро покинул комнату, заставив мужчину неловко нависнуть над девушкой.       — Господин?       Седьмой встрепенулся и посмотрел на объект своего недавнего желания. Его брови нахмурились ещё больше. Он хотел продолжить то, что начал, но внезапное появление главного героя выбило его из колеи. Недолго мучаясь в противоречии, он отстранился от девушки.       — Уходи.       — Господин, я сделала что-то не так? — взволнованно пролепетала юная красавица, ухватившись за края одежды гостя.       — Быстрее уходи! Разве я похож на животное, способное на продолжение, после того как позволил ребёнку видеть это?       Выгнав девушку из комнаты, Седьмой тяжело выдохнул. Он и правда походил на животное, иначе как можно описать то, что он не только готов был продолжить, но ещё и возбудился. «Никогда не замечал за собой подобного, но кажется, я тот ещё извращенец». Взъерошив волосы, он недовольно хмыкнул, а затем привёл себя в порядок и вышел в коридор.       Комната Яо Юншэна и Ха Жуна находилась в другом конце светлого и большого прохода. Медленно преодолев это расстояние, он неловко постучался в дверь.       — Старейшина? Вы что-то забыли? — На пороге появилось удивлённое лицо юноши.       — Где Яо Юншэн?       — Он уже спит.       Седьмой недоверчиво заглянул в комнату. На одной из двух кроватей лежало светлое одеяло с выпуклостью посередине. Неужели он на самом деле должен поверить, что юный герой сможет уснуть после увиденного?       — Ха Жун, сходи погуляй немного, мне нужно поговорить с Яо Юншэном.       — Хм, хорошо, я всё равно хотел осмотреться.       Удивительно, но Ха Жун не стал препираться и быстро покинул комнату. Ли Сяолун проводил юношу изумленным взглядом: «Видимо, ему очень не терпится посмотреть на окрестности».       Убедившись, что Ха Жун далеко, он прикрыл дверь и подошёл к кровати с выпуклым одеялом. Седьмой был столь смел, что пришёл сюда, но о чём говорить с этим ребёнком? Неужели ему всё же придётся взять на себя ответственность за половое воспитание главного героя? В романе тот и сам неплохо справлялся. Однако выбора не было. Седьмой понимал: если оставит всё как есть, то в итоге сам же и будет страдать от головной боли – в таком случае слишком велик шанс как главному герою, так и ему получить психологическую тень, а этого он позволить не мог. Яо Юншэну суждено отыгрывать роль жеребца, Седьмой тоже не хотел слишком сильно отставать – от жизни нужно брать по максимуму, включая и такие вещи, как кувыркание в постели с прекрасной половинкой.       — Яо Юншэн, — спокойным, ровным голосом позвал Ли Сяолун. Конечно же, в ответ была лишь тишина. Впрочем, нечто подобное он и ожидал. — Нужно ли тебе объяснить то, что ты сейчас увидел? — Бугорок слегка вздрогнул, но ответа не последовало. — Понимаешь, у взрослых людей есть некоторые потребности. Ты не должен сильно этому удивляться, это обычная физиологическая реакция на противоположный пол, это вполне естественно и никоим образом не безобразно. Когда подрастёшь, то обязательно поймёшь, что я имею в виду, а пока просто не думай об этом, а ещё лучше – забудь.       Прочитав небольшую лекцию, Седьмой облегчённо выдохнул, гордясь своей способностью находить выход даже из таких вот неловких и нелепых ситуаций.       — И ещё. В следующий раз стучись, а если дверь не открывают, то не стоит входить: это может вызвать не только неловкость, но и недоразумение, а также может быть опасно и для тебя. Ты понимаешь?       В ответ была всё та же тишина. Ли Сяолун начал немного раздражаться: он тут так старался всё объяснить, переступив через собственный стыд, а мальчишка и бровью не повёл. Подойдя ближе к кровати, мужчина присел возле неё, затем резко сорвал одеяло.       — Ты слушаешь, что я тебе говорю?       Внезапно их лица оказались очень близко друг к другу. Ли Сяолун был крайне серьёзен – настолько, что даже не использовал свою постоянную фирменную улыбочку. Увидев это знакомое, но в то же время столь чужое лицо так близко, Яо Юншэн отпрянул назад. В голове сразу же всплыл образ растрёпанного мужчины с затуманенными глазами, с влажными розовыми губами, произносящими его имя низким бархатистым голосом. Яо Юншэн не только был растерян, но ещё зол и напуган. Его лицо покраснело, а взгляд начал метаться по комнате.       — Ах, для тебя это оказалось уж очень неожиданным! Наверное, сложно принять нечто такое в столь юном возрасте. Ладно-ладно, это вина учителя, я признаю и готов выполнить любое твоё желание в качестве извинения.       Услышав столь смиренную речь, Яо Юншэн замер, но взгляда поднять не решился.       — Учитель, часто ли вы такое делаете? — с губ сорвался нелепый вопрос, от которого оба захотели вмиг провалиться сквозь землю.       Яо Юншэн был слишком сбит с толку, поэтому вопрос вылетел скорее, чем он мог подумать.       — Кхе, ну не то чтобы часто… — уклончиво ответил Седьмой. Стыдно признавать, что это было впервые, ведь раньше всё заканчивалось, не успев начаться, – слабое сердце не выдерживало нагрузки. Впрочем, сейчас тоже всё обломалось, поэтому он мог смело продолжить носить корону девственника.       На комнату вновь опустилась неловкая тишина.       — Учитель, а разве со смертными можно заниматься парным совершенствованием? — ещё тише спросил мальчик.       Седьмой невольно дёрнулся, жалея, что у него слишком хороший слух. «Значит, вот как эту ситуацию понял юный главный герой? Всё становится сложнее…»       — Кхе, — он прикрыл рот рукой и стыдливо отвёл взгляд в сторону, — понимаешь… то, что учитель намеревался сделать, никак не связано с парным совершенствованием. Уф-ф… — тяжко выдохнул.       Седьмой и правда не знал, как лучше всего объяснить ребёнку произошедшее. Не мог же он просто сказать: «Твой учитель хотел всадить своё оружие во влажные и горячие ножны той служанки», хотя это и было наиболее точное объяснение. Но, во-первых, перед ним ребёнок; во-вторых, каким бы бесстыдным себя не считал, опуститься на столь низкий уровень он явно не сможет. Да и если честно, он совершенно не хотел себе репутацию распутника, он был ещё слишком невинен, чтобы следовать по этой дороге.       Откровенно отвечая на вопросы Яо Юншэна, Седьмой уже тысячу раз пожалел, что не открыл дверь на стук. Он мог бы не только предотвратить драматичную ситуацию, но и уже осуществить свои грязные желания. А сейчас? Сейчас ему приходится участвовать в этом…       Ли Сяолуну очень хотелось побыстрее закончить разговор, но было неловко прямо сейчас уходить, так же как и продолжать беседу. Он мог только молиться, чтобы Ха Жун побыстрее вернулся, но удача отказывалась встать на его сторону.       — Учитель, я понимаю… но… не стоит заниматься подобным со смертными, это противоречит учению секты. Однако если… если вы сильно этого хотите, то ваш ученик поможет вам, поэтому не связывайтесь больше со смертными.       — О-о, так ты понял. Подожди… что?       Не успел Ли Сяолун облегчённо вздохнуть, как подавился свежим глотком воздуха. У него слуховые галлюцинации? Что он только что услышал? Мужчина перевёл недоверчивый взгляд на мальчика и забыл как дышать. Яо Юншэн смиренно сидел на коленях, низко опустив голову и сжимая руками края одежды. Лица его не разглядеть, зато красные кончики ушей говорили о многом. Наверняка ребёнку сложно было произнести подобное. А понимал ли он значение своих слов? Или же у Седьмого появились проблемы с головой? Он решил, что ситуацию нужно срочно прояснить.       — Яо Юншэн, не знаю, осознаёшь ли ты суть того, что только что сказал, но больше никогда – слышишь? – никогда и никому из мужчин не говори ничего подобного! Ах, этого бедного старика чуть не хватил сердечный приступ! — Взявшись за сердце, он отошёл к стене – сейчас ему нужна была опора. — Мой глупый и наивный ученик… Учитель должен позаботиться о том, чтобы тебя не съели злые волки…       — Учитель, я серьёзно! — воскликнул мальчик, поднимая глаза.       Мягкие щёчки ребёнка пылали розовым, а взгляд тёмных глаз был решителен и невинен. Ли Сяолун почувствовал, как его сердце пропустило удар… Это не воображение и не дезориентация во времени – его сердце на самом деле перестало биться, а потом, будто пытаясь нагнать упущенное, заколотилось в два раза быстрее. Седьмой испугался подобной реакции! Было ли дело в самом теле или же в его извращённой натуре, но факт оставался фактом: этот ребёнок слишком милый, когда ведёт себя так, – и это было опасно не только для него.       — Ты… ты… глупый мальчишка! — мужчина выкинул все причуды из своей головы и с тревогой подбежал к мальчику, обхватывая его лицо руками. — Никогда – слышишь меня? – никогда не говори таких вещей и не делай такого лица! Ты хоть понимаешь, сколько в мире извращенцев? Если бы учитель был одним из них, ты даже не представляешь, что могло бы произойти!       Он стоял слишком близко к ребёнку, за всё время их знакомства они впервые находились в столь тесном расположении. Поняв, что сделал, Седьмой отпрянул назад будто ужаленный, но нежный милый лик с большими ошеломлёнными глазами навсегда врезался в его память.       — Я… определённо должен стараться лучше… этот образ… мухи обязательно слетятся… оберегать… — Ли Сяолун начал болтать бессвязные вещи, его шокировало выражение лица мальчика.       Он всегда думал, что этот ребёнок не по годам умён и расчётлив, поэтому считал, что ему будет достаточно минимума защиты. Но он забыл, что сейчас перед ним находится не взрослый мужчина – герой, способный соблазнять женщин одним взглядом, – а мальчишка, ходячий магнит для извращенцев, с нулевыми возможностями защитить себя. Вдобавок ко всему, малыш не осознавал всю опасность ситуации.       — Учитель?..       — Ах, за что мне всё это?! Я в прошлой жизни мир, что ли, уничтожил? — Седьмой собрался с силами и взял себя в руки. — Так, слушай меня внимательно и запоминай: первое, никогда не говори таких вещей мужчинам; второе, больше не делай такое лицо, особенно перед мужчинами; третье, никуда не ходи с мужчинами! особенно с незнакомцами! Ты должен сначала сказать учителю, если что-то такое произойдёт! Понял меня?!       — Да.       — И самое главное! Твой учитель не лоликонщик, не педофил и не гей. Ты тоже не гей, поэтому подобные вещи можно делать только с женщинами! Запомнил? А теперь повтори!       — Эм, учитель, а что означают эти слова?       Седьмой застыл… У него совершенно вылетело из головы, что слова из современного мира тут не применяются. Неужели он должен объяснить их по-другому? Ну уж нет, у него не настолько толстое лицо, чтобы это сделать. Решив опустить и упростить всё, он просто сказал:       — Пока тебе не исполнится восемнадцать лет, ты не можешь заниматься такими вещами. Как твой учитель, я запрещаю тебе это делать. Ты должен для начала повзрослеть.       — Но, учитель, я уже взрослый…       — Все дети так говорят. Пока не пройдёшь церемонию совершеннолетия, ты считаешься ребёнком, даже если сам так не думаешь.       — Но, учитель, разве шесть лет не слишком много? Вы будете столько терпеть?..       Ли Сяолун почувствовал, как его мир переворачивается. О чём вообще говорит этот ребёнок?! Он начинает пугать…       — А при чём тут я?       — Эм, я не хочу, чтобы у учителя были проблемы…       — Какие ещё проблемы?       — Ну, связь со смертными…       Ли Сяолун в ужасе схватился за голову! Этот щенок сейчас говорит о том самом? Ему срочно нужен перерыв! Он неуверенно заглянул в растерянные глаза ребёнка, вспоминая пословицу «благими намерениями вымощена дорога в ад».       — Яо Юншэн, ты разве не понимаешь? Я мужчина и ты мужчина. А ещё я твой учитель, а ты мой ученик. Это невозможно.       С этими словами Седьмой решил закончить странный разговор между ним и главным героем. Быстро развернувшись, он в ускоренном темпе покинул помещение и скрылся в собственной комнате, всё ещё не в состоянии отсортировать недавние события.       Стоило старейшине покинуть главного героя, как мальчик поднял к двери тёмный взгляд, задумчиво постукивая пальцем о колено. Весь его образ невинной овечки исчез, будто никогда такого и не было. Некоторое время посидев в тишине, он прошептал: «Я снова это сделал…», а затем укутался в одеяло и попытался уснуть.