Сон в осеннюю ночь, или Ускользающий сон злодея [том 1-2]

      Впервые в жизни Седьмой бесцеремонно напал на человека со спины. Видя исцарапанное прекрасное лицо и ошеломленный взгляд, он чувствовал некое подобие угрызения совести. Хоть и пришёл ранее к выводу, что парню перед ним более семидесяти лет и по возрасту тот ближе к старику, всё равно ощущал себя так, будто издевается над ребёнком. Его жалкая душа, имеющая слабость к детям, не могла так просто вынести свершённого им деяния, именно потому Седьмой проявил достаточную искренность, произнося:       — Прости, этот старший не хотел причинить тебе вред. Я всё объясню и достойно принесу извинения, когда проведу проверку. А сейчас, пожалуйста, содействуй.       Яо Юншэн, связанный по рукам и ногам, терялся в догадках, что же с учителем. Имелось нехорошее подозрение на его счёт, но, видя, с какой сердечностью лаоши говорит, да и в отсутствии других вариантов мог только принять ситуацию, положившись на праведность этого человека.       — Я не понимаю происходящего, однако верю, что у мастера имеется причина.       — Тогда для начала я осмотрю твоё внутреннее состояние. Позволишь проверить меридианы и дантьян?       — Хорошо.       Ли Сяолун собрался с духом, усердно подавляя морозную Ци в потоке внутренней энергии, после чего прикоснулся к руке юноши. Он впервые проводил процедуру проверки, ограничивая свой духовный корень, – это намного сложнее, нежели не выпускать элемент льда во внешнюю среду. Очень медленно его Ци начала проникать в чужие меридианы. Сопротивление оказалось намного меньше, чем изначально ожидалось. Ли Сяолун не стал обдумывать причины, а сосредоточился на исследовании, не делая глубокой проверки из-за опасения разоблачить себя. Спустя некоторое время процедура окончилась. Радовало отсутствие тёмной энергии или других необычных изменений, правда, это не доказывало, что нет и одержимости злым духом. Нужно всё же применить талисман очищения, а потом извиниться перед Шэн Яо. Доходить до крайностей не хотелось, вот только недавний взгляд юнца до мурашек пугал. Само очищение не приносило телу никакого вреда, чего не скажешь о комфорте. Хуже всего при такой технике приходилось злому духу, но с его извлечением и юноша пройдёт ту же стадию пыток. Ли Сяолун на себе никогда не испытывал такого рода процедуру, однако читал, что это неприятно до такой степени, что менее терпеливых людей выворачивало наизнанку.       — Прости, — пролепетал, вынимая талисман, на котором засветился ряд красных надписей.       Мастер прикрепил пожелтевшую бумагу на лоб Шэн Яо. Лицо парня слегка перекосилось, а кожа быстро начала бледнеть. Седьмой настороженно наблюдал за процедурой, ожидая проявления эффекта и держа наготове талисман уничтожения. Минуту спустя свет погас и… никакого результата. «А где злой дух? Я что-то не так сделал? Или талисман бракованный попался?» — растерянно подумал. Решив, что стоит перепроверить, заменил талисман, повторяя процедуру. На этот раз цвет лица юноши сначала стал серым, а после начал отливать синевой. Увидев это, Ли Сяолун ощутил усиленное постукивание давно забытой совести, поспешил убрать талисман и приподнял бедолагу, придерживая его в сидячем положении.       — Это уже слишком… — пролепетал Шэн Яо, вяло глядя на мастера.       — Не понимаю… Если ты не одержим злым духом, тогда что же это было? — неловко оправдывался Седьмой.       Он протянул руку, собираясь развязать парня, и замер… На самом деле есть ещё одна вещь, которая может оправдать странное поведение юного заклинателя.       — Когда проверял тело на необычные выпуклости, ты хорошо всё осмотрел?       Яо Юншэн боролся с приступами тошноты, поэтому не сразу ответил на вопрос.       — Да.       — Уверен?       — Д-да, — на этот раз в голосе послышались нотки сомнения. При обследовании своего тела он постоянно отвлекался, бросая взгляды в сторону учителя. Сначала он был убежден, что всё хорошо просмотрел, но под натиском мастера засомневался: может, и пропустил чего, с кем не бывает?       Ли Сяолун горестно вздохнул. Хотя паразит Амэ не такой опасный червь, как может показаться на первый взгляд, однако очень хорошо действует в роли стимулятора. Если взять в расчёт весь стресс, который парню пришлось пережить, тогда ничего удивительного в его всплеске эмоций нет. Сначала Седьмой подозревал, что юнцом завладел злой дух, пока тот находился вне поля его зрения. Однако, думая об этом сейчас, усомнился: откуда здесь взяться призраку? Они находятся на территории Чёрной Вдовы – она явно не позволит нечисти своевольничать.       Развязав пленника, мастер укоризненно посмотрел на него. Отголоски совести вновь пропали, сменяясь раздражением.       — Сам виноват, что тебе пришлось пройти через очищение. Быстро перепроверь тело! — Яо Юншэн взглянул на гневающегося учителя и изнеможенно плюхнулся на пол. — Ты не собираешься действовать? — холодно надавил Седьмой, готовый в любой момент схватить парня за шкирку.       — У этого младшего нет сил…       — Предлагаешь мне тебя раздеть? — чуть ли не взрываясь, прорычал Ли Сяолун.       — Как мастер соизволит…       Видя, что юноша отвернулся, не желая сотрудничать, схватил его за воротник халата.       — Правда не собираешься?       Шэн Яо никак не отреагировал, лишь устало прикрыл глаза. Столь жалкое поведение заставило Седьмого смутиться, а после смягчиться: на красивом лице юного заклинателя не было ни кровинки, а его губы, всегда яркие, напоминающие спелую вишню, сейчас имели сероватый оттенок. Отпустив сильно сжатый воротник чужого халата, Ли Сяолун виновато-неловко пригладил смятые складки.       — Прости, я не думал, что тебе настолько плохо. Лучше отдохни немного, а я пока осмотрюсь.       Он собирался встать, чтобы скрыться на противоположной стороне и обдумать свои поступки, но его тут же перехватили.       — Мастер меня бросает? — голосок был жалобный, больше похожий на скулёж маленького зверька, угодившего в капкан.       Седьмой вздрогнул… Совесть вновь постучалась, напоминая о себе, но он нагло её прижал, не позволяя полностью проснуться: если начнёт проявлять жалость, то в скором времени им постоянно будут помыкать – лучше придерживаться поганого бессердечного характера. Тем не менее дальнейшее всё же заставило часть совести встрепенуться.       — Не бросайте…       Красивые тонкие пальцы нерешительно ухватились за край рукава. Такую хватку легко можно было сбросить, но у Седьмого не хватило духу на бессердечие в подобной ситуации. Его чувство вины наложилось на жалкий вид юноши, вынуждая проявить мягкость.       — Кто тебя бросает? Этот мастер просто хотел осмотреться, пока ты отдыхаешь. Поспи немного, я присмотрю за тобой.       — Старший будет рядом?       «Уже такой взрослый, а ведёт себя как ребёнок». Ли Сяолун прекрасно понимал, что сам виноват в беспомощном состоянии юноши, для которого естественно хвататься за могущественного мастера, прося остаться в пределах видимости, ведь если покровитель покинет его, то велика вероятность угодить в лапы смерти. Правда, совсем не ожидалось, что Шэн Яо настолько не будет ему доверять.       — Мастер, одолжите свои ноги.       Услышав такую просьбу, Ли Сяолун утратил дар речи. Он не хотел, чтобы на его ногах пристраивался мужчина. С некой надеждой посмотрел на связанных девушек: их внешний вид практически не изменился, единственно, поведение стало более спокойным, но они всё так же пускали слюни на своих спутников. Попытка попросить девушек одолжить ноги для юноши провалилась. Скрепя сердце, испытывая сильное нежелание, Ли Сяолун вновь взглянул на Шэн Яо. Чёрные омуты излучали безмолвную мольбу, им невозможно было отказать.       — Ладно, но только в этот раз. Считай это моими извинениями.       Яо Юншэн засветился от радости, затем попытался приподняться, чтобы переместиться. По правде говоря, он не был таким уж беспомощным, сколь хотел показаться, однако для пущей реалистичности не спешил действовать. После первой попытки сдвинуться, он упал, демонстрируя слабость в руках, а второй попытки мастер ему не дал. Видя жалкий вид мальца, а также имея собственное нежелание сидеть посреди комнаты, когда его ноги используют в качестве подушки, Ли Сяолун встал и под невинно-неловкий взгляд юноши взял его на руки, придерживая с одной стороны под колени, а с другой – за плечи. Хотя тело мастера не имело мышц и было намного худее, в росте, пусть и немного, он всё же преобладал, поэтому держать парня как принцессу казалось не так уж и неловко, – плюс ко всему это был не первый раз.       Перенеся Шэн Яо к стене, Седьмой уложил его на пол, затем, достав из пространственного кольца одеяло, небрежно накинул на страдальца и только после этого сел рядом, похлопывая по своим бёдрам.       — Ложись.       Юноша, смущённо потупив взор, послушно лёг. Его движения выглядели неловкими и стеснительными, вместе с тем Ли Сяолун подивился наглости, с какой мальчишка размашисто устроил свою голову на его бедрах.       — Тебе удобно? — с неким сарказмом, сдерживая яд в голосе, спросил Седьмой.       — М-м.       Получив в ответ мычание, он перевёл взгляд с кипы распластавшихся смоляных волос на лицо Шэн Яо. Оно было таким живым и счастливым, а глаза цвета ночи сверкали звёздами, что Ли Сяолун пожалел о заданном вопросе, тут и так всё понятно: младший доволен, очень доволен. Вот только старшего такая реакция не радовала. Глядя на спутника, полного юношеской энергии, ему не обязательно было видеть себя со стороны, чтобы понять: лично его глаза сейчас выражали гордую беспомощность и усталость человека преклонных лет. «Почему этот парень всегда пользуется моими конечностями? Мои руки использованы им уже трижды, а ноги – дважды. Не говоря уже о том, что эти воспоминания не самые радужные, как мне в будущем объяснять всё жене?» Некоторое время оплакивая свою горькую судьбу, заметил: парень не спит, а смотрит на него – сцена знакомая и уже немного привычная.       — Спи.       — М-м.       Шэн Яо неохотно прикрыл глаза, заставляя озаботиться. «Странно, очень странно… Для мужчины не беда подставить плечо раненому товарищу – бедро в моём случае, — мысленно сыронизировал Седьмой. — Но почему-то такое неприятное ощущение, будто продаю своё целомудрие…» Взирая на юношу, всё же решил, что слишком остро реагирует. Его недоверие к людям уже начало переходить в стадию паранойи, нанося вред разуму, который в свою очередь не оставляет в покое интуицию.       Паренёк казался немного чудны́м в своих действиях, но если смотреть на вещи рационально, то сам он для местных жителей ещё более чудно́й. Есть большая вероятность, что юный заклинатель проникся к нему хорошими чувствами, ведь их знакомство было весьма впечатляющим: Седьмой не только спас его, но ещё помог и ничего не потребовал взамен. Даже враги иной раз начинают проявлять симпатию друг к другу, когда вместе борются с несчастьем. Что же касается Шэн Яо, то является он шпионом Шо Цзяна или нет, тут никаких доказательств не имеется, лишь его подозрения – в любом случае не стоит слишком заморачиваться.       Ли Сяолун оставил в стороне свою паранойю и погрузился в лёгкую медитацию.

***

      В Поднебесной Юйлун в кабинете главы секты в кои-то веки не было слышно никаких странных звуков, а воздух, казалось, замер. Под лёгкий трепет сквозняка, гуляющего сквозь створки приоткрытого окна, один вечно усталый мужчина мирно посапывал на софе, свернувшись калачиком.       Двери балкона незаметно отворились, впуская внутрь симпатичного рыжеволосого юношу. Взгляд изумрудных глаз цепко ухватился за складку меж бровей отдыхающего человека. Линь Цюши лёгкой походкой приблизился к главе, присев на корточки рядом с софой.       Прошло много времени, как они виделись в последний раз. Всё это время Хи Шанг был погружён в ворох работы, а Линь Цюши притворялся ленивым затворником, тайно собирая информацию по всему континенту. Он отличался от других переселенцев, доверяя больше фактам, нежели странной информации из новеллы «Этому герою в любом случае суждено почернеть», ведь кроме основных событий и важных людей, ничего толкового из неё нельзя почерпнуть. Для Третьего первенствующим оставался вопрос о странном переселении душ, которое с самого начала не соответствовало оригинальному произведению. Он верил, что как только выяснится причина их перемещения в этот мир, найдётся и способ выжить. Правда, понадобилось много лет, прежде чем он сумел найти зацепку. Для этого Линь Цюши проделал хорошую работу, отправив Вторую в Шань Цэ Цинь, – из всех переселенцев она лучше всего подходила для отвлечения внимания. Пока Сюй Айминь создавала видимость борьбы за власть в императорской семье, Линь Цюши собирался отправиться к Лазурному морю, где, видимо, всё и началось.       Переселись он в этот мир первым, было бы гораздо проще проследить за началом процесса, но он предположительно был призван вторым. Этот момент оставался неточным, ведь неизвестно, кто Девятая и Десятый, а Седьмой попал сюда раньше Четвёртой. Из этого следует вывод, что переселение душ происходило не по нумерации, а в какой-то другой последовательности. И всё же имелись все основания считать, что именно Хи Шанг начал эту странную череду замены. Проблема в том, что Третий поздно занялся сбором информации. Мало того, что он переселился спустя несколько лет, так ещё понадобилось время для адаптации. В итоге, когда он взялся за дело, многие улики исчезли, притом что их изначально было чуть-чуть.       Лишь недавно у него получилось узнать, что Хи Шанг перед «амнезией» посещал Лазурный дворец, скрытый в водах Лазурного моря. Сразу после этого стало известно, что есть в Поднебесной Юйлун старая традиция: когда власть семи гор меняется, молодые лорды устраивают семидневное собрание на территории Лазурного дворца. Вот с этого момента начинаются несостыковки в имеющейся информации. У переселенцев нет никаких воспоминаний о Лазурном дворце, так же как и записей в архивах секты – будто этого места вообще не существует. Если бы не поиски Седьмого и Восьмой, да ещё случайное стечение обстоятельств, то Третий никогда не нашёл бы столь иллюзорную зацепку.       Два года назад Линь Цюши отправил ассасинов повторно обыскать местность вокруг Пинъяо, дав распоряжение провести широкие поиски на всём западе, вплоть до границы. Спустя полгода связь пропала. Не получая вестей в течение нескольких месяцев, старейшина Огненной Горы отправил вторую группу на поиски первой. Спустя ещё полгода появились новости: след первой группы обрывался на северо-востоке от небольшого городка Шэймень. Линь Цюши дал распоряжение продолжить расследование с предельной осторожностью – через неделю контакт был потерян…       Уже понимая, что там происходит нечто серьёзное, Третий вызвал элитный отряд ассасинов, отправляя уже их. Так он получил информацию о необычных погодных условиях вблизи океана. А ещё ассасины обнаружили таинственный лес в горах, покрытый туманом, не обозначенный на карте. Чтобы не подвергать опасности своих людей, Линь Цюши велел наблюдать со стороны за всем происходящим. Понадобилось практически полгода, чтобы пробиться сквозь туман леса, после чего был найден дворец из лазурных кораллов. Хранителем сего места оказалась старая черепаха, а стражами – длинноусые гуманоидные рыбы. Ассасинов обнаружили, произошло сражение с последующим порабощением. Их схватили, заточили в тюрьму, где находились два других отряда, и лорд Огненной Горы на долгое время утратил контакт с элитными воинами.       Начиная раздражаться из-за некомпетентности своих людей, он организовал четвёртый отряд, собираясь руководить им лично. Прямо перед отправкой от лидера элитной группы пришло сообщение вместе с приглашением хранителя посетить Лазурный дворец. Так Линь Цюши узнал о последнем съезде молодых лордов, а также заполучил малюсенькую зацепку. Черепаха-хранитель оставила в своём приглашении намёки, заставляя Третьего желать приоткрыть завесу тайны.       Не отрывая глаз от лица Хи Шанга, солнечный старейшина положил палец на складку меж его бровей, заставляя морщинку разгладиться. В последнее время он много думал о них обоих, особенно о развитии отношений. Глава имел достаточно обычную внешность среди местных, его нельзя назвать ни красивым, ни милым – скорее, простодушным приятным мужчиной. Именно. Мужчина. Третий скользнул взглядом по телу Хи Шанга: высокий, крепкий, мускулистый… не вызывающий никакого сексуального желания.       Линь Цюши посмотрел на входную дверь, затем встал и исчез через приоткрытый балкон. Уже многое узнав о сексе с мужчинами, он всё же не готов был перейти на более близкий контакт с Хи Шангом, потому как не хотел разрывать их духовную связь, ведь обратного пути не будет. Лучше сначала разобраться с Лазурным дворцом, а уж потом и с их отношениями…       В дверь постучали, сразу же открыв, – на порог ступил юноша, раздражённый взгляд которого остановился на спящем лидере. Ша Нань сдерживал сильное желание пнуть ненавистного начальника. Если бы не страх быть избитым, видят боги, его нога легла бы на пятую точку главы!       — Глава Хи, просыпайтесь! У меня срочное донесение, нет времени спать!       Первый вздрогнул от крика, быстро принимая вертикальное положение.       — Я не сплю.       — Ага, вижу. Читайте! — помощник бросил перед главой лист бумаги.       С трудом подняв руку, чтобы подобрать документ, Первый уставился на строчки покрасневшими глазами. Его разум всё ещё пребывал в тумане, поэтому понадобилось некоторое время, чтобы он смог понять смысл написанного. «Устал от работы, ухожу в путешествие. Полномочия лорда Огненной Горы оставляю управляющему Гу Цаню. Ваш дорогой, любимый старейшина Линь Цюши».       — Это что такое? — потирая глаза, уточнил Хи Шанг.       — Разве не понимаете? Мало того, что старейшины Северной и Южной Лань Хэпин уже много лет находятся в уединении, а старейшина Пика Призрачное Облако покинула секту, вмешавшись в дела царства смертных, так теперь и лорд Огненной Горы ушёл! Безопасность секты под угрозой! Если на нас в данный момент пойдут войной, мы понесём колоссальные потери. Глава Хи, всё это из-за вашей некомпетентности! Лорды делают что хотят, а вы ещё вместо работы смеете спать?! Я больше так не могу! Поэтому подпишите.       Хи Шанг растерялся, когда ему подсунули ещё один лист, но по привычке сразу же прочитал: «Я, Ша Нань, заклинатель уровня Золотого Ядра, ученик школы Цзылюцзинь секты Поднебесный Юйлун, прошу сложить мои полномочия помощника главы секты и перевести меня во внешнюю школу на плантацию по выращиванию духовных трав по причине ухудшения здоровья».       Первый моргнул, после чего в его руку вложили ещё одну бумажку. «Ученик Ша Нань из школы Цзылюцзинь подвергается сильному психологическому, физическому и духовному давлению. Плохой отдых, отсутствие стабильного сна и питания пагубно влияет на его здоровье. Замечены признаки потери контроля над духовным потоком, вследствие чего возникает огромный риск повреждения внутренних органов. Рекомендуется отдых, приём восстанавливающих пилюль и длительная культивация. Старейшина Пика Тай Шань Цжу Цзяньпин».       — Это… — не успел Хи Шанг озвучить сомнения, как о косяк двери постучали, после чего в открытый проход зашёл не менее угрюмый юноша.       — Глава Хи, этот ученик приветствует вас. Дверь в кабинет была открыта, поэтому я набрался наглости войти, — холодно произнёс Ха Жун, заставляя Хи Шанга нахмуриться.       Этот юноша всегда серьезно исполнял свои обязанности, в юные годы выглядя очень ответственно и строго. Только в общении с Ли Сяолуном можно было видеть его подростковую сторону, однако после происшествия шесть лет назад Ха Жун перестал улыбаться, с каждым днём становясь всё больше похожим на мрачную машину, способную только работать, но не проявлять эмоций.       Глава кивнул в ответ и перевёл взгляд на своего помощника, столь же мрачного, да ещё и раздражённого. Казалось, работа в этой секте переделывает людей в худшую сторону, ведь когда Ша Нань учился на помощника, он был весел, полон позитива и стимула. Другие всегда подшучивали над ним, называя маленьким солнышком. С годами это солнышко закрыли тучи…       Первый не стал спорить – он теперь намного умнее, чем когда только попал в этот мир. Встав с софы, подошёл к рабочему столу, извлёк из нижнего ящика стопочку бумаг и передал Ша Наню.       — Сначала ознакомься с этим, после чего обсудим. Ученик Ха, что тебя сегодня привело ко мне?       — Пожалуйста, ознакомьтесь и подтвердите, — Ха Жун протянул главе бумагу, заставляя того насторожиться.       Взяв документ в руки, он стал читать, но в этот раз мысленно. Спустя полминуты его лицо потемнело. Наконец-то он начал просыпаться, а раздражение возвращаться. Ещё немного – и он взорвётся!       — Ученик Ха, ты должен ещё раз обдумать запрос. Сейчас у Северной Лань Хэпин очень трудные времена. Ты единственный, кому старейшина Ли Сяолун доверяет, наделив полномочиями.       Ха Жун бросил прищуренный взгляд на Ша Наня. При посторонних он не смел говорить прямо, опасаясь раскрытия секретной информации, но и отступать больше не мог.       — Именно потому, что старейшина Ли доверяет мне, я больше не могу полагаться на секту. Глава Хи знает, как долго я ждал. Настало время мне лично заняться этим вопросом.       Хи Шанг тоже кинул взор на Ша Наня. Сейчас лучше всего было бы его выпроводить да поговорить с Ха Жуном откровенно, однако он боялся, что так потеряет помощника. Первый снова проклял должность главы секты! Он начальник, а с ним обращаются хуже, чем с рабом! Авторитет? Власть? Влияние? Тьфу! Кто распустил столь лживые слухи?!       — Ученик Ха, не принимай поспешных решений. Сам подумай: над этим делом работает вся секта, так ничего и не добившись, – что сможет сделать один ученик вроде тебя? Твоё присутствие в Северной Лань Хэпин приносит намного больше пользы. Ты ведь всё ещё не пробился на уровень Эликсира ядра? Значит, не можешь использовать технику полёта. Из этого следует, что тебе придётся передвигаться по земле. Сколько времени потратишь только на перемещение? Будь разумнее…       — Я в отчёте сделал пояснение. Управляющий Юй Вэйдун может взять на себя полномочия заместителя лорда. А что касается моего совершенствования, то вы прекрасно знаете: оно не сдвинется с места, пока я занимаю позицию помощника. Этот ученик потратил лучшие годы для совершенствования на должности помощника ради школы, но есть ли смысл продолжать это делать?       Хи Шангу не нужно было разжёвывать, чтобы понять скрытый смысл слов Ха Жуна. Ша Нань, как лицо невовлечённое, сочувствующе взглянул на своего брата по несчастью, превратно истолковав смысл. Они находились на одинаковых позициях. Один – помощник главы секты, второй – лорда Пика. Тонна нескончаемой работы и никакого личного времени! Да, у них имеется статус по сравнению с другими учениками, но за это приходилось платить совершенствованием. Те, кто попал в секту после них, уже давно начали перегонять, а сотоварищи-одногодки постепенно получали боевые заслуги. В таких обстоятельствах невозможно избежать насмешек. Их глупые начальники совершенно не понимали своих помощников. Ша Нань выглядел как юноша из-за техники омоложения, которую практикуют многие заклинатели, желая вечно оставаться молодыми, однако внутри ощущал себя дряхлым стариком. А ведь ему только недавно исполнилось сорок лет! Если в ближайшие годы он не прорвётся в Эликсир ядра, то навсегда застрянет на Золотом ядре. Это значит, что после шестидесяти лет начнёт стареть, а к ста годам умрёт! Подумав об этом, Ша Нань ещё решительнее захотел избавиться от должности помощника, конечно же считая, что Ха Жун думает так же, и его мысли не совсем были неправильными.       В какой-то степени Ха Жун тоже считал, что пора больше времени уделять совершенствованию, а не документам, которые никогда не заканчивались. Он с малых лет посвятил свою жизнь Северной Лань Хэпин. Его талант к управлению заметил Юй Вэйдун, после чего начал обучать себе на замену в будущем, затем старейшина Ли Сяолун перехватил умного мальчика, наделив полномочиями заместителя лорда Пика Северный Лань Хэпин. Ха Жун изначально не сильно сопротивлялся, ведь ему всегда нравились умственные упражнения больше физических. У них со старейшиной Ли Сяолуном сложились холодные деловые отношения. Сначала тот растолковывал положение многих вещей, разъяснял схему процессов, а затем постепенно начал отдаляться от дел, лишь изредка проявляя интерес. В итоге вся работа перешла на Ха Жуна, а ответственность осталась на старейшине. Они находились в очень чётких границах начальника и подчиненного до тех пор, пока Ли Сяолун не провалил прорыв в Цзиньдань. С тех пор всё начало меняться. Новый Ли Сяолун казался ближе, живее и человечнее, но в то же время жутко выбешивал Ха Жуна. Сам юноша, наверное, никогда бы не понял, как сильно изменился за несколько лет под влиянием старейшины Ли, если бы не инцидент шестилетней давности. Только тогда он осознал, что Ли Сяолун стал ему близким человеком, словно старший брат, который постоянно дразнил младшего, бесил до чёртиков, но в трудную минуту всегда готов был прийти на помощь.       Да, Ли Сяолун – безответственный старейшина, между тем одно его присутствие держало всю гору в порядке. Это сложно заметить при обычных обстоятельствах, но шести лет его отлучки оказалось вполне достаточно. Официально старейшины Ли находятся в уединении, однако слухи и домыслы сложно остановить, именно они вносят смуту в построенный годами мир. Учителей и учеников одолевают сомнения, с ними приходит тревога, а после тревоги смута. Нет того чувства защищенности, как раньше, особенно чётко это наблюдается в неспокойное время на континенте. Если разразится война, то гора Лань Хэпин первой утратит опору. С накопившейся неуверенностью из-за отсутствия столпа они сами себя разрушат. Только в такой период можно понять, насколько важно присутствие лидера, одним своим видом способного вселить в людей уверенность.       Ха Жун наблюдал всё своими глазами. Он мог только делать бумажную работу и обманывать товарищей, давая им беспочвенную надежду. Однако он правильно подметил, высказываясь главе: если старейшина Ли Сяолун не вернётся, то у Северной Лань Хэпин не останется будущего, а замена лорда в такой ситуации невозможна, ведь это не только не даст уверенности, но наоборот – полностью её разрушит. Шаткая надежда вмиг рухнет, разделяя товарищей по разным берегам, зарождая страх, а вместе с ним и мысли о предательстве. В военное время новый предводитель должен быть сильнее, умнее, авторитетнее предыдущего, чтобы суметь сдержать безумную волну паники. Увы, такого лидера на данный момент не существует. Старейшина Ли Сяолун единственный незаменимый человек в секте. Даже если пропадёт глава Хи Шанг, пока лорд Северной Лань Хэпин остаётся, люди будут верить. Это странно осознавать, учитывая, что Ха Жун хорошо знает мерзкий ленивый характер старика, однако он не может отрицать, что при всех своих недостатках этот человек внушает доверие и уверенность.       Итак, Ха Жун решил оставить пост помощника и самостоятельно заняться поиском своего лидера. Найдёт ли он его или погибнет в пути – это лучше, чем видеть, как любимая школа разрушается изнутри без возможности что-то изменить.       — Ученик Ха… — начал глава и осёкся, по решительному взгляду догадываясь, что ничего из сказанного им не остановит Ха Жуна.       Первый знал, что попытки парня обречены на провал, а также понимал: тот прекрасно всё осознаёт. Глава не хотел в такое сложное время отпускать надёжного работника, однако не в его компетенции было остановить юношу. Хоть Хи Шанг является лидером секты, у него нет полномочий вмешиваться в рабочую систему других школ, он не может влиять на их учеников, учителей или управляющих, пока имеется действующий старейшина. У главы есть власть только над лордами гор, а уж через них он мог решать участь остальных. В данном случае Хи Шанг и Ха Жун прекрасно понимали, что глава не в силах надавить на помощника Северной Лань Хэпин, если только не объявит о пропаже Ли Сяолуна. В этом замкнутом круге единственное, что он мог сделать, – убедить уговорами. Вот только у Первого напрочь отсутствует ораторский талант, а у Ха Жуна имелся большой опыт словесной борьбы с Седьмым. Понимая, что уже проиграл бой, не успев толком вступить в него, Хи Шанг решил немного притормозить.       — Хорошо, я пойду тебе на уступки, но только сроком в полгода. Как ты знаешь, через полгода начнётся набор учеников в школы секты – к тому времени вернись и проведи его.       — Этим может заняться управляющий Юй Вэйдун.       — Нет. Старейшина Ли Сяолун доверил полномочия тебе. Если откажешься, то я буду вынужден закрыть набор для Северной Лань Хэпин.       — Глава Хи, такой подход вне всякой чести.       Первый ухмыльнулся. Где этот парень вообще хоть какую-то честь видел? Он, человек из современного мира, не знает таких слов! Если хочешь выжить, бей лежачего! Иначе он просто не понимает, как его, главу секты, постоянно обесчещивают горы документов!       — Это моё условие.       — Разве не угроза?       — Считай, как сам пожелаешь. А теперь оставляй документ и можешь идти.       Ха Жун с раздражением посмотрел на главу, после чего развернулся и вышел из комнаты, про себя думая о том, как же все начальники между собой похожи: если не могут уговорить, начинают угрожать. Интересно, у них это профессиональная черта или же они учатся друг от друга? Если второе, то кто кого научил: глава Хи старейшину Ли или же наоборот?..       Ша Нань, проводив помощника Ха взглядом, сразу принялся бороться за собственную свободу.       — Глава Хи, заключение о вашем здоровье не изменит моего решения. Вы бы лучше что-то предприняли для улучшения своего психического состояния. В любом случае подпишите моё прошение.       — Нет! Может, на ученика Ха у меня нет управы, раз он из другой школы, но уж на тебя-то найду! Это из-за тебя у меня усугубилась болезнь разума, ведь именно ты постоянно заставляешь меня работать! Даже не мечтай уйти с должности помощника! Если погибать, то вместе – один я не пойду на дно!       — Вы глава секты, как вы можете подобное говорить?! Не я заставлял вас становиться главой, вы сами стремились к этой должности, поэтому должны нести ответственность.       — Так тебя тоже не я заставлял становиться помощником. За что боролся, на то и напоролся.       — Именно поэтому теперь прошу снять с меня полномочия! Я понимаю, что недостаточно компетентен для этой работы. Вы, как глава секты, должны избавиться от такого помощника.       — Хех, именно! Я глава секты и как глава считаю, что ученик Ша вполне компетентен. Так что забери прошение и иди работать.       — Отказываюсь!       После этого в ближайшие полчаса из кабинета слышались крики Хи Шанга и его помощника. Проходящие мимо не обращали на это никакого внимания – настолько привычной была сцена. А спустя час после того, как наступила тишина, в кабинет постучался управляющий Цзылюцзинь. Не получив ответа, он нагло отворил дверь и вошел внутрь, чтобы положить на стол новую партию документов. Все его движения были отработаны ежедневной рутиной, поэтому он совершенно не осматривался по сторонам, ведь кабинет главы всегда заполнен бумажками.       В течение дня к двери главы секты стекалось множество заклинателей, но, на свой стук не получив ответа, все уходили, не имея столько же наглости, как у управляющего, чтобы вломиться в кабинет.       Так прошли сутки…       На следующий день управляющий вновь пошёл к начальнику, держа в руках свежую стопку бумажек. Не получив приглашения в ответ на свой стук, он по-прежнему бесстыдно вошёл внутрь, положил на стол новые документы, после чего собрался уйти. Дойдя до двери, остановился, вскидывая брови и понимая, что что-то не так… Неуверенным шагом вернулся к столу, отмечая, что со вчерашнего дня на нём ничего не изменилось, будто к бумагам никто не прикасался. Имея неприятные подозрения, управляющий осмотрелся и заметил на софе несколько листов. На самом верхнем большими красными буквами было написано: «Ухожу за своим помощником. Не ищите! Прощайте! Бывший глава секты Хи Шанг».       Управляющий хмыкнул, подозревая главу в очередном капризе, а затем начал просматривать остальные бумаги: прошение о снятии с должности помощника Северной Лань Хэпин Ха Жуна, заявление Ша Наня с приложенным заключением о здоровье и Хи Шанга с огромным перечнем недугов. Все три прошения имели подпись главы секты и печать. Здесь же валялась смятая бумажка от Линь Цюши. Просмотрев всё это, управляющий вновь поднял записку со словами «Ухожу за своим помощником…» и неожиданно побледнел…