Сон в осеннюю ночь, или Ускользающий сон злодея [том 1-2]

      Стройная фигура с ношей в руках подобно ветру бежала меж деревьев, разрывая белую дымку и пробиваясь через глубокий лес в поисках выхода. Ни света луны, ни звёзд, ни хоть какого-то проблеска на небе – лишь непроглядная тьма ждала впереди…       Ли Сяолун не осознавал себя, не осмыслял ничего, кроме требовательного голоса, врывающегося в уши и разрывающего голову изнутри. Невозможно не подчиниться, невозможно сопротивляться – словно верный раб своего хозяина, он отчаянно жаждал команды. Тело уже давно не его, оно стало инструментом, беспрекословно исполняющим любой каприз бессердечного голоса – единственного спасения от удушающей тьмы.       — Направо! Смотри под ноги! Не урони меня!       Слова, барабанной дробью вдалбливаясь в разум, несут с собой приказ смотреть. Он смотрит, но ничего не видит – темень не позволяет стать зрячим. Ли Сяолун сильнее прижимает к себе фигурку, поворачивает направо, как того требует голос, бежит… Куда движутся ноги, он не видит… ничего не видит… «Позволь увидеть!» — вспыхивает мысль и сразу же потухает. Ему не разрешали думать, не разрешали просить или молить – только бежать. Невозможно не подчиниться, невозможно сопротивляться…       Сяомин крепкой хваткой вцепилась в голову Ли Сяолуна, не смея прерывать духовной контакт, – щупальца тумана уже не опасались её звериной Ци, агрессивно нападая на украденную добычу. Прервать контакт – значит потерять человека навсегда!       — Прыгай, глупый! Почему ты не смотришь под ноги? Смотри, куда бежишь!       Ли Сяолун прыгнул, как велел голос, но ему не дали указание, насколько высоко или далеко сделать прыжок. Ноги зацепились за выступающий край валуна, вынуждая потерять равновесие, и лишь крик «Защити меня!» не позволил покатиться кубарем. Он сгруппировался, укрывая своим телом маленькую фигурку, падая головой вперёд, прочерчивая на земле полосу в половину чжана.       Сяомин зашипела в сильных тисках человеческого тела. Падение не прошло для неё безболезненно: сухая ветка дерева оцарапала нижнюю часть ноги, разорвав нежную кожу. Когда человек выпрямился, она раздражённо сжала пальцы на его голове и установила зрительный контакт.       — Смотри под ноги! Ты ведь не стал слепым только от гипноза!       Рёв бессердечного голоса наложился на резкую боль в голове, усиливая уничтожающую пульсацию.       — Ш-шш!.. Какого дьявола мне так не везёт?! Человек, смотри вперёд! обегай деревья! ямы! валуны! ты ведь можешь!       В ответ только взгляд пустых синих глаз…       Сяомин постаралась успокоиться, убеждая себя, что в этом нет вины двуногого: он находится под сильным гипнозом, который снижает мозговую активность, делая человека несчастным идиотом. Но даже так должны были оставаться базовые способности. Она никак не могла понять, почему Ли Сяолун ведёт себя словно слепой. Неожиданно в голову к змейке заползло подозрение: «Возможен ли ещё более глубокий гипноз? Скажем, не просто подавляющий разум, постепенно стирающий его, а ещё и блокирующий органы чувств?»       — Увидь! Стань зрячим!       Чёрные точки на радужке цвета цин начали сужаться. В пустом разуме нечто зашевелилось, тьма отступила, позволяя картинкам мелькать.       — Теперь беги!       Фигура в чёрном послушно побежала. С головы слетали кусочки грязи вместе с травой, а из-под кипы синих волос просочилась к лицу алая струйка. Стекая по грязной коже лба, преодолела преграду бровей и залила правый глаз кровью. Ли Сяолун получил прозрение благодаря властному голосу, но пустой разум начал разрываться от новой проблемы. Глаза, смотрящие вперёд, показывали совершенно разные картинки: один во тьме различал колышущиеся кроны могучих деревьев и серый туман, второй же лицезрел красный мир, окутанный алым существом, ласкающим его лицо. Нет мыслей, нет вопросов, нет страха, зато есть ещё один голос, который тихо, сладко, нежно нашёптывал поддаться, отдаться, покориться.… Слишком соблазнительно.       В этот момент Сяомин почувствовала ментальное сопротивление – таинственная лесная сущность оказалась чрезвычайно сильна, очень быстро восстанавливая утраченный контроль. Небесный Ледяной Дракон поняла, что воздействовать на человека смогла только по счастливой случайности. Когда она находилась в спячке, её сознание покоилось в духовном мире, что позволило остаться необнаруженной. Не ощущая угрозы от человека и не зная о её существовании, загадочный монстр убавил контроль и расслабился, не чувствуя противодействия. В этот момент Сяомин пробудилась, что ввергло существо в замешательство, вынуждая проявить осторожность и отступить под агрессивной атакой звериной Ци. Сейчас же таинственная сущность убедилась в том, что змея не представляет угрозы. С безопасностью пришли уверенность и недовольство. Таинственный монстр атаковал повторно не только разум человека, но пытался агрессивно подавить и её.       Сяомин держала ментальный барьер, не позволяющий легко пробраться к ней в голову, но этот способ защиты временный. У них в запасе имеется максимум четыре часа. Если за это время они не успеют покинуть охваченную загадочным лесным монстром территорию, то их концом будет поглощение.       — Слушай мой голос, откликайся на мой зов, подчиняйся моим словам! Слушай мой голос, откликайся на мой зов, подчиняйся моим словам!.. — как мантру, разрушительным потоком направленным в голову, начала произносить слова подчинения, нещадно привлекая к себе внимание двуногого с новой усиленной порцией звериной Ци. У Сяомин не было возможности подумать над последствиями своих действий…       Разум обычного человека уже давно разорвался бы на части, но Ли Сяолун всё ещё держался, будто его упрямство даже в бессознательном состоянии сопротивлялось краху. Боль, пульсация, сладкий шёпот, грозное шипение, два набора разных картин перед глазами давили на маленькое, убогое пятнышко света в голове, сжимая его до точки, пытаясь стереть в порошок, замазать чернотой, сделать единым целым с непроглядной тьмой. Секунды превращались в минуты, минуты накапливались в часы…. Сосуды в носу сдались первыми: из двух отверстий хлынули алые струйки и, бойко стекая по губам к подбородку, ритмичными быстрыми каплями начали падать на грудь. Затем полопались глазные капилляры, застилая взор, окрашивая белки в багряный, проливаясь кровавыми слезами по щекам, а напоследок не выдержали ушные каналы – кровь из них алым корявым пятном размазывалась по гуляющим на ветру прядям волос.       Сяомин выглядела немногим лучше. Держать ментальный барьер, отбиваться от невидимых атак таинственной сущности и защищать разум человека от полного помутнения – задачи, требующие крепкой воли и большого объёма внутренней духовной энергии.       Они всё бежали и бежали, а лесу, казалось, не было конца и края. Змея в человеческом обличии впервые вспомнила бога, желая помолиться ему, попросить помощи, удачи… Она начинала сдавать позиции. Ментальное наступление чужака становилось сильнее, напористее, будто он чувствовал приближающуюся победу. Сяомин сморщила брови, принимая колющий удар по ментальному барьеру, в висках запульсировало, а в правом глазу лопнул капилляр, заливая обзор красным. Девушка прищурилась – теперь и она лицезрела мир в другом виде. Словно что-то уловив в этой перемене, вытянула шею, всматриваясь в темноту меж деревьев.       — Стой! Остановись!       Ли Сяолун неохотно подчинился властному голосу, но ему так хотелось бежать дальше, туда, где сладко шептали.       — Назад! Иди назад! Поверни налево. Ещё левее!       Сяомин разочарованно шипела… Они столько часов бегали кругами, когда выход был под носом! Совсем рядом, скрытый толстой непроглядной стеной тумана. А тумана ли?..       Сначала человек быстро двигался в указанном ей направлении, но по мере сокращения расстояния со стеной становился медленнее, неповоротливее. Девушка знала причину, на себе ощущая злобные ментальные удары: таинственное существо не желало, чтобы они следовали в том направлении. Из-за настырного давления чужака на разум человека змейке пришлось чаще повторять:       — Слушай мой голос, откликайся на мой зов, подчиняйся моим словам!       К концу Ли Сяолуна начали одолевать припадки. Он постоянно дёргался, не в состоянии определить, кому должен подчиняться. Два шага вперёд, шаг назад – и так снова… Ханьфу на шее, обильно пропитанное кровью, прилипло к телу, грудь тяжело вздымалась, кожа на лице стала пепельного оттенка, губы фиолетовыми, а круги под глазами практически чёрными. От возвышенной красоты не осталось и следа: всеми восхищаемый старейшина Северной Лань Хэпин напоминал нежить, восставшую из могилы…       Приближаясь к туманной стене, Сяомин пыталась сквозь кровавый взор рассмотреть субстанцию. Один глаз вырисовывал белый слой, второй же – алый, на первый взгляд различие было только в цвете. Змейка верила, что за этой стеной скрывается выход, верила, однако результат превзошёл ожидания. Лишь сократив расстояние до трёх чжанов, стало понятно, что всё может быть хуже, чем было до этого момента…       Стена зашевелилась, и к ним навстречу выплыли два существа, похожие на призраков, но таковыми не являющиеся: словно на человека накинули плотную чёрную ткань до земли, а затем на шее затянули удавку, превращая в подобие кукол от дождя, которых люди любили вывешивать себе на окна, приманивая этим хорошую погоду. На голове тускло светились два алых огонька… ни конечностей, ни отверстий. Эти существа парили в воздухе. Сяомин обречённо выдохнула: кажется, прежде чем они покинут жуткий лес с загадочным монстром, им придётся пережить худшие воспоминания. У этих призраков, что не являются призраками, имеется множество имён, одно из них очень точное – предвестники кошмаров. Сражение произойдёт в подсознании, самом тёмном уголке души. Остаётся только молиться, чтобы воля оказалась сильнее прошлого.       Предвестники кошмаров рухнули вниз, болезненно прорываясь сквозь тела живых, заходя со спины, затем вернулись на свои изначальные места, показывая зрителям результат: маленькие голубые огоньки парили рядом с тёмными фигурами, постепенно приобретая форму. Один огонёк сформировал фигуру маленькой девочки. Сяомин не узнала её, видимо, данное воспоминание принадлежит человеку. Второй огонёк приобрёл форму чарующей красоты девушки. Змейка с болью наблюдала, как давняя знакомая спускается к ней и, тепло улыбаясь, раскидывает руки для нежных объятий. Змейка сжалась в холодных объятиях человека. Она не хотела вновь переживать прошлое, которое с трудом закопала в глубинах души, но её никто не спрашивал. Девушка спустилась вниз, даря свои объятия кошмара. Сяомин вздрогнула от холодного ужаса, после чего духовное тело слилось воедино со своим носителем. Синие глаза закатились, погружая разум в вынужденный сон…       Ли Сяолун, охваченный давящей тишиной, стоял перед фантомным телом маленькой девочки, не слыша больше ни тихого сладкого шёпота, ни грозного властного голоса, ощущая лишь болезненную пульсацию. Девчушка сладко улыбалась, простирая к нему руки. Нет страха, нет боли, нет тревоги, только пустой взгляд на фантом прошлого. Малышка придвинулась ближе, даря своему носителю объятия прошлого, погружаясь вместе с ним в кошмар.

***

      Оранжевый, жёлтый, красный, розовый – все оттенки тёплого искрились в красивом, опасном, сжигающем до пепла танце языков пламени, сопровождаемом рёвом нежелания. В центре огненного ада, захлёбываясь то ли от собственной крови, то ли от усиливающегося зловония, стоял на коленях юноша, опираясь руками о землю. Перед ним лежал тлеющий свиток, а вокруг – гора горящих трупов. Линь Цюши кашлял, выплёвывая сгустки крови. Боль не позволяла сконцентрироваться на мыслях, а изнеможение – на проклятиях. Этот пламенный ад сотворил он, и лишь благодаря тлеющему свитку беспощадный огонь всё ещё не приласкал его тело. Третий пытался взять себя в руки, проигнорировать мучительную боль, лишь бы выжить. Совсем скоро свиток дотлеет, а огонь продолжит пожирать всё вокруг, не пожалев даже своего призывателя. Поглощённый болью, Линь Цюши не замечал, как бесстыжая нежить продолжает грызть его плечо, отрывая и проглатывая кусочек за кусочком сочной плоти. До локтей кожа на изящных руках покрылась уродливыми пузырями, трещинами, почерневшей плотью.       С трудом подняв израненную руку, превозмогая слепящую боль, Линь Цюши дотронулся до пространственного кулона, втягивая внутрь остатки Ци. В ладони появилась голубая склянка. Старейшина Огненной Горы с трудом откупорил крышку и выпил эликсир. Он не чувствовал вкуса, лишь очередной толчок в груди, предвещающий рвоту. Стиснув зубы, постарался не выплюнуть снадобье – хоть оно не исцелит вмиг, зато поможет уменьшить боль. Практически сразу же по внутренностям начала разливаться облегчающая прохлада, но вместе с тем Линь Цюши выплюнул ещё один сгусток крови. Поддерживающая тело рука не выдержала нагрузки, и юноша рухнул на землю. Перед глазами мир завертелся с новой силой, вынуждая приложить больше усилий, чтобы удержать сознание. В этот момент рядом с его шеей прочертил дугу клинок, срубая живому мертвецу голову.       — Господин, как вы? — хриплый измученный голос потонул в море криков.       Когда-то статную фигуру сейчас можно сравнить с куском подгоревшего мяса. Чёрный костюм местами спаялся с кожей, остатки волос всё ещё дымились на голове, один глаз выгорел до основания, второй наполовину замутнён белой пеленой, лицо полностью выжжено до кровавой корки, левая рука отсутствовала – ещё не мёртвый, но уже и не жилец… Ассасин склонился над лордом, протягивая правую руку. Клинок рухнул на землю у тлеющего свитка.       — Господин, вам необходимо уходить отсюда. Пожалуйста, приказывайте, — каждое слово давалось с трудом, выходя из обожжённого горла.       Мутный глаз плохо различал картину, не позволяя в точности определить состояние старейшины. Ассасин вновь повторил: «Пожалуйста, приказывайте», словно ничего важнее в жизни не существовало, кроме веления его господина. Не получив ответа в третий раз, верный слуга понял: лорд не в состоянии поддерживать сознание. Выбора не оставалось, вынуждая ассасина принять собственное решение во благо хозяина. Осмотрев мутным глазом огненную стену и пылающее небо, склонил голову к земле – у него должно хватить времени и сил, чтобы выкопать одноместное пристанище. Подняв клинок, ассасин вонзил лезвие в грунт, извлёк и вонзил вновь. Последние крупицы Ци ушли за три захода, но он продолжал копать яму, используя энергию души. Кровь беспрерывно лилась сквозь покрытые коркой губы, постепенно меняя свой окрас с красного на чёрный. Вонзив клинок в двадцатый раз, ассасин пал на колени.       Жизнь покидала его тело, лишь сильное желание спасти господина удерживало душу в почти мёртвой оболочке. Уродливая рука продолжила рыть землю, постепенно стираясь до белых костяшек. Наконец-то небольшая яма была выкопана. Ассасин, не в состоянии встать, дополз до Линь Цюши, вцепился в пояс ханьфу и потащил к небольшому убежищу. С трудом уложив хозяина в углубление, дотянулся до тела нежити – единственного трупа, не поглощённого адским пламенем. Укрыв им хозяина, воин принялся закапывать углубление. Когда на земле образовался бугорок, верный слуга своего господина рухнул рядом. Тело медленно начало плавиться чёрной дымкой, а единственный глаз утратил последний блеск…       Среди огненного адского моря, нескончаемых воплей, тошнотворного зловония одна маленькая душа покинула этот мир с удовлетворением.