***
Пятый даже поверить не мог, что просыпаясь на мягкой двухспальной кровати, он не почувствует привычной боли по всему телу и его никто не будет дёргать с утра, как всегда это было с Джейсоном. Ему больше не надо никуда спешить или пытаться из кожи вон лезть, чтобы ублажать мудака Джейсона. Он больше не принадлежал данному ублюдку и теперь будет жить у Эйдана. Сам Харгривз вспомнил, что у них была беседа вчера и как они вместе играли на пианино, но потом из-за слишком приятной, умиротворяющей атмосферы парень заснул мгновенно. Воспоминания об этом отзывалось теплотой по всему телу, и Пятый потянувшись, пробежался взглядом по просторной комнате. Эйдан, похоже, отдал эту комнату ему. Комната была очень просторной. А сама двухспальная кровать мягкая и по обе её стороны стояли обычные тумбочки. Несколько обычных картин с пейзажем на стенах и шкафы для хранения личных вещей, мягкие кресла и настенные лампочки. От всей этой мебели веело роскошью и богатством, но Пятого данный факт особо не привлекал. Ему было всё равно на богатство, а живя у Джейсона несколько лет, так и подавно. Он, пожалуй, перенасытился всем этим. Подойдя к большой гардеробной, Пятый ожидал, что обнаружит там отсутствие одежды, но какого же было его удивление, когда он заметил там много одежды. Постояв ещё немного в лёгком шоке, Пять берёт кофту и обычные джинсы, переодеваясь, он решается наконец спуститься вниз. Глаза разбежались от изобилия комнат в этом доме и разглядывая всё это, Харгривз начинает спускаться по огромной лестнице, немного непривыкший к такой обстановке. Стоило ему пройти в гостиную, а затем не обнаружив Эйдана, то он попадает в относительно просторную кухню. А там уже хозяйничала, по всей видимости, Тара про которую рассказывал Галлахер. И о том, что она прекрасно готовит. Это была женщина среднего возраста с каштановыми волосами, которые были собраны в небольшой пучок, но некоторые пряди волос всё равно выбивались из причёски. Харгривз немного мялся, стоя у прохода и не зная, что ему сказать данной женщине. Но парню захотелось узнать, где находится Галлахер. Но женщина благо сама его заметила и расплылась в улыбке, отчего Пятый неловко улыбнулся в ответ. — Вы наверняка ищете хозяина, да? Он у себя. Ну, точнее, в своей особенной комнате, как он выражается. Комната для вдохновения. Играет там на пианино, вот уже, как час. Хотите что-нибудь покушать? — Но Харгривз любезно отказался от еды и лишь поблагодарив Тару, поспешил в ту комнату, где и находился Эйдан. Тот действительно сидел за пианино и наигрывал какую-то мелодию, полностью отдаваясь музыке. Пятый осторожно подошёл сзади и наблюдал за игрой мужчины. И невольно взгляд скользнул по крепким рукам и по красивым длинным пальцам, перебирающих клавиш пианино. Харгривз даже на минуту слишком увлекается рассмотрением данного человека. Тот был невероятно прекрасен. Идеальный профиль, красивые брови, греческий нос, небольшая щетина и как тот хмурится, пытаясь, что-то вспомнить, задумчиво облизывает губы. В этот момент сердце Пятого пропустило удар. И он резко начинает смущаться от своих мыслей, отводя взгляд. И когда Эйдан уже заметив его присутствие, останавливает игру и чуть удивлённо, но с мягкой улыбкой на губах смотрит на него. Отчего Пятый вовсе не знает куда деваться и опускает взгляд, как на щеке образовался прекрасный румянец. Мужчина отрывается от игры на пианино и обращает всё свое внимание на него. Почему Галлахер так улыбается? Так, по-настоящему искренне? В его улыбке нет корыстной цели, как и в его намерениях. — Ох, ты застал меня врасплох, Пятый. Ну, как спалось? Тара, кстати, готовит завтрак. Можешь пойти позавтракать. Я тут просто решил немного поиграть на пианино. Тебе что-то нужно? — Харгривз мнётся. Эйдан не торопил его и внимательно следил за его эмоциями. — Я… Я… Искал вас. Я не голоден, спасибо. И нет, мне ничего не нужно. Мне просто нужно было узнать, где вы. Это я должен спросить, нужно ли вам что-нибудь от меня? — Галлахер хмыкает. Опять за своё. — Пятый, мы же вчера это обсуждали… — Харгривз поспешил исправиться, чуть смущаясь. — Нет, нет. Я имею в виду, про то, что вы же хотели… Сделать меня своей музой. И я готов. — Эйдан чуть улыбается и кивает головой, что предложение в силе. — Хорошо. Когда мы можем приступать? Можем, даже сейчас, если хотите, — Галлахер встаёт с пианино и подходит к парню вплотную и Пятый поднимает на него взгляд. Эйдан заботливо поглаживает его по щеке, на что парнишка слегка дрожит, но ластится к нему. — Можно, но давай после завтрака? Составь мне компанию, ладно? — Харгривз только послушно кивает и когда Эйдан убрал руку, то он разочарованно вздыхает. Галлахер снова улыбнулся на это и они пошли вместе завтракать. Тара уже давно накрыла довольно большой стол, словно для гостей, но кушать буду только двое. Пятый впервые в жизни ел, не боясь осуждающего взгляда со стороны. Сам Эйдан кушал свой салат и вновь задумчиво обводя взглядом, глядя куда-то сквозь предметов, видимо, задумался о и музыке или о чём-то. И после встречается со взглядом Пятого, который неосознанно пялился на него. Эйдан лишь снова дарит ему свою улыбку от которой Пятый лишь отводит взгляд и его щёчки мгновенно алеют. — Ну, как тебе? — Харгривз кивает. — Очень вкусно. Вы правы. Тара действительно прекрасно готовит. И… Я готов. Если вы готовы, конечно,— Галлахер опустошает стакан с водой и кивая, начинает вставать со стола. И поблагодарив Тару за прекрасный завтрак, двое идут в личную мастерскую мужчины.***
Мастерская Эйдана была большая и повсюду лежали разные инструменты, таки не законченные скульптуры или скульптуры, которые находились в процессе. Разные кисточки, инструменты для рисования, и полупустые мольберты, и ещё много чего. Галлахер указывает на то место, где стоит сесть Пятому. Эйдан после подходит к парню и Пять замечает, что тот в небольшом фартуке для работы. Харгривз даже улыбается от того, что это выглядело довольно мило. Галлахер дотрагивается до его лица и сосредоточенно начинает рассматривать парня. Пятый смущается. Впервые в жизни кто-то сделает скульптуру, которую позировал он сам. Пальцы Эйдана были аккуратными и мягкими. Он не давил и кое-что подмечал про себя и после ищет из небольших шкафчиков некоторые материалы для создания скульптуры. Галлахер затем приступает к своей работе и постоянно возвращается к Пятому, чтобы кое-что сверить, и после работает. Мужчина относился к работе серьёзно, а сам Харгривз завороженно наблюдает за ним. За его опять-таки пальцами, которые выводили что-то из глины. Пятый тяжело задышал. У него был фетиш на такие руки, как у Эйдана. А они были у него такие крепкие, сильные и в венах. А про пальцах отдельное упоминание. Харгривз покрывался румянцем, но, между тем, ему становилось всё труднее дышать, осознавая, что его сильно заводят руки Галлахера. А тот даже и не замечает, весь увлечённый процессом над скульптурой. — Неплохо получается, согласись? — Улыбается Эйдан и продолжает делать скульптуру, которая начала постепенно принимать форму головы. — М? Пятый? Почему ты замолчал? — Мужчина отстранившись от работы, повернулся в сторону парня и видит, как тот смотрит на его руки. Поначалу Эйдан ничего не понимает, но замечает, каким взглядом смотрит на него Харгривз. Мужчина чуть ухмыляясь, подходит к нему ближе и аккуратно берёт того за подбородок, смотрит в его затуманенные глаза. — Так, у тебя фетиш на руки, малыш? — Когда получает кивок, то Эйдан схватил его за горло, но несильно, и после проводит по таким сладким губкам пальцами. Пятый поддаётся вперёд и Эйдан слишком сильно увлёкшись, засовывает пальцы в принимающий ротик парня. Пять с упоением начинает облизывать пальцы и проходит язычком по всем фалангам пальцев. Небольшой привкус глины совсем не портило, а наоборот, взбудоражило Пятого, который вобрал в ротик сразу несколько пальцев. Он лижет пальцы, и проводит языком вверх-вниз, увлажняя пальцы. Эйдан наблюдает за этим и когда он отстраняется, то между его пальцами и губками Пятого тянется блестящая нить слюны. Харгривз поднимает на него невинный взгляд, и какой-то даже просящий. Пятый затем сам тянется к нему, когда мужчина несколько минут не предпринимает никаких действий, давая полную свободу. Пять целует того в губы, облизывает, а Эйдан одной рукой прижимает такое хрупкое тельце к себе. Он лишь приоткрывает рот и позволяет парнишке сплестись с ним языком, но активных действий не принимает и смотрит, как Харгривз сам тянется, хнычет и просит ласки. И когда раздаётся вибрация в кармане джинс, то Эйдан недовольно хмурится. А сам Пятый продолжает активно ластится. Ему по телефону сообщили, что прямо у входа стоит Джейсон и охранник спрашивает у него, впускать ли его или нет. Галлахер вздыхает. Что же этому ублюдку понадобилось? Еле отцепив от себя, ластящегося во всю Пятого, сам Эйдан неохотно портит ему настроение, говоря, что Джейсон приехал. — Мне надо с ним поговорить, малыш. В любом случае, чтобы он не сказал ты мой. И ты принадлежишь мне. Его слова всё равно ничего не поменяют. Ты можешь остаться тут, если хочешь, — Эйдан вытирает руки тряпкой и смотрит, как Пятый прильнул к нему, обнимая. — Малыш… Я правда ненадолго… И я вернусь… — Нежные поглаживания по щеке и Пятый тает, еле-еле отпускает Галлахера и остаётся в мастерской. А сам Эйдан повесив фартук у выхода из мастерской идёт в сторону гостиной. Что же этому Джейсону понадобилось? Неужто, опять пришёл языком чесать, что Эйдан неправильно поступил? Он не отдаст Пятого в любом случае. Пятый принадлежит ему. Целиком.