Догматов не существует

Владимир чувствовал недосказанность после встречи с ним, и Застрелов явно предусмотрел это заранее. Специально хранил некоторую интригу касательно своих намерений, чтобы подогреть интерес. И Зимов не мог не признать, что это работает — ему интересно. Он не знал насколько. Как не знал, для чего именно Евгений зазвал его в очередной особняк — на сей раз, видимо, в свой дом. Застрелов с трудом оправдывал ожидания, и Владимир не мог ручаться ни за одно из своих предположений. Встретиться Евгений попросил в небольшом саду недалеко от дома. Место он снова выбрал живописное: коротко стриженный газон, яркие клумбы, правильные формы кустарников. Особенно глаз цеплял разросшийся виноград, лозы которого сплетались в небольшие проходы между участками цветника. Владимир как раз подходил к одной такой арке, когда увидел его, сидящего на краю фонтана. Евгений снова не стал утруждать себя красивыми одеждами, и Владимир заметил, что ему нравится такая неформальность с его стороны. Приятель сидел полубоком, склонив голову над водой, и заслышав чужие шаги тут же вскинулся, привычно улыбнувшись. — Здравствуй, — приветливо пропел он, хлопая на место рядом с собой. — Теперь-то ты точно позвал меня поговорить, так ведь? Евгений фыркнул, распознав намёк. — Я не хочу казаться каким-то загадочным идиотом. Хотя, наверное, так и выглядит со стороны. Сейчас мы можем с тобой познакомиться поближе, либо, если ты откажешься, то просто погуляем по саду, и я тебе потом похвастаюсь, какой достал вкусный чай. Действительно вкусный, я даже удивился, что такой можно найти в обычной торговой лавке. Владимир прижал кулак к губам, давя рвущийся наружу смех. — Ну давай знакомиться, — сдавленно проговорил он, прикрывая глаза. Застрелов смотрел на него с пару секунд, а потом поднялся с бортика и, улыбаясь, кивнул на плетёную арку выхода. Парень зашёл в особняк следом за ним, а после и в небольшую комнату с широкой кроватью и дорогим ковролином. Стены были обставлены стеллажами с книгами, за исключением всего нескольких. Из одного такого Евгений достал прозрачный графин. — Будешь? — Давно я столько не пил, как во все наши совместные вечера, — со вздохом проворчал Зимов, но принял протянутый ему бокал. — И как у тебя печень выдерживает? — Просто каждая встреча с тобой, как праздник, — подмигнул приятель. — Отмечаю его по всем традициям. Парень улыбнулся, закатив глаза, и ничего не ответил. Он не мог точно сказать, что плескалось внутри графина — что-то светлое и слабо отдающее спиртом. Евгений сел на край кровати рядом с ним, и Владимир усмехнулся про себя. Давненько он не чувствовал себя так странно, просто сидя на кровати, не думал о другом её предназначении, и уж точно о том, что это будет с мужчиной. Он отхлебнул из бокала, чувствуя чуть сладковатый привкус на языке. — К слову. Доктор Зимов всегда ровно дышал к алкоголю? Для человека, который мало пьёт крепкие напитки, ты… не оправдываешь ожиданий. — Снова? — усмехнулся Владимир, залпом выпивая половину. — Подростком любил покрасоваться. Поднаторел тогда, но не думал, что через много лет навык не потеряется. Евгений подсел ближе, оставляя на тумбе уже пустой бокал. — Вона как. Значит, должен мне рассказ о весёлой юности. Новый глоток на секунду опалил глотку жаром, и спиртное тут же легко ударило в голову. Должно быть это настойка, достаточно крепкая, чтобы за короткое время расположить к себе собеседника. Владимир пожал плечами, переводя на Застрелова смеющийся взгляд. — Идёт, — парень наклонился, двигая на середину тумбы бокал с остатками спиртного. Евгений выглядел так уверенно, что парень почти не чувствовал волнения. Он невольно остановил взгляд на чужих губах и вдруг понял, что почти не помнит ощущения от поцелуя. Каково это было — льнуть к мужчине так близко. Евгений протянул руку навстречу, выводя парня из задумчивости. — Нелюдимый человек часто избегает прикосновений, — Застрелов аккуратно обхватил его ладонь. — Ты тоже? Тёплые пальцы коснулись запястья, проехались выше по предплечью с внутренней стороны, заставив Зимова невольно вздрогнуть. Невесомая ткань рубашки давала ощущение того, что водят напрямую по коже. Владимир вскинул брови, невольно сглотнув. Играючие прикосновения остановились у сгиба руки и двинулись вниз, рождая внезапные мурашки. — Мне, скорее, не приходит в голову кого-то касаться, — ответил он в лёгком удивлении. — Я тебя понял, — лаконично отозвался Евгений. Пальцы вновь закружились от запястья вверх и, Владимир не мог оторвать взгляд, следя за их движением. Он успел запамятовать. Как в дрожь может бросать от таких аккуратных касаний. Это ощущение небольшой растерянности и как приятно ударяет в голову. — Ты же не хотел казаться загадочным. — Да нет, сейчас я выразился вполне прозрачно. Интригует. Зимов наблюдал за собственными ощущениями и не находил протеста, только интерес, предвкушение, как в азартных играх. Все мимолётные сомнения становились совсем незначительными, когда пальцы нарочито осторожно пробегались по ткани, оглаживали кожу ладони и поднимались выше, касались плеча. Евгений заглядывал ему в глаза лишь украдкой, чтобы убедиться, что тот не испытывает дискомфорт; но взглядом по телу скользил уже смело, не скрываясь. Владимир почувствовал себя непривычно открытым и невольно принялся разглядывать Застрелова в ответ. Он смотрел на крепкие мышцы, видневшиеся в складках рубашки, подтянутую талию, которую обвивал широкий тканный пояс, линию челюсти, открытые ключицы и шею в распахнутом вороте. Вполне себе офицер, каких много. Вполне себе мужчина, на которых у Владимира раньше не падал взгляд. Но чувства отторжения Застрелов у него не вызвал, а любопытство нарастало вместе с чужой инициативой. Евгений опёрся рукой ему за спину, второй невесомо обвил талию и притянул к себе. Губы Застрелова, чуть шероховатые, осторожно коснулись его, как бы прося разрешения, и Владимир приоткрыл рот, после чего быстро был утянут в поцелуй. Мягко. Не похоже на напор, с которым он отвечал Владимиру ранее, не похоже и на смелые поцелуи Лизы. Евгений не спешил. Не играл во властного соблазнителя, давал привыкнуть и разобраться в ощущениях, а Зимов путался в том, что чувствует. Дурман от алкоголя был совсем небольшой, но успешно помогал утягивать Зимова куда-то глубоко в ощущения. Чужой язык скользнул глубже, явно умелый, он вдруг пробежался по нёбу так, что парня снова пробило на дрожь. Владимир не смог сдержать улыбки, на секунду отстраняясь — точно не похоже на их первый поцелуй в прострации, пусть даже он его почти не помнит. — Что думаешь? — ехидным полушёпотом спросил Застрелов. Они впервые говорили, находясь так близко друг к другу, и Владимир мог лучше разглядеть лицо с вечно сияющей улыбкой. — Что это многообещающе, — выдохнул Владимир, в ответ сам прижимаясь к его губам. Парень завёл руку за чужую спину и запустил пальцы в растрёпанные волосы на затылке. Поза оказалась неожиданно удобной — перебирать мягкие золотистые пряди, которые с первых же встреч так просились под руку, ему однозначно нравилось. Но оказалось, что чуть больше понравилось, когда Евгений углубил поцелуй, умудряясь выбить из головы все мысли на раз. Одобрительное мычание вырвалось без воли Зимова, и улыбка Евгения теперь была полна самодовольства. Его широкая ладонь приятно огладила талию, слегка сжимая, и Владимир совершенно точно был рад, что надел настолько тонкую рубашку. Особенно когда рука двинулась выше, а поцелуй вдруг стал напористей. Тело начало реагировать уже совсем однозначно. Ладонь перешла со спины на шею, потом размашисто прошлась по груди, а после поползла вниз, оставляя тёплый шлейф на коже. Пальцы скользнули к поясу и аккуратно вытянули края рубашки из брюк. Голова Владимира мягко легла на подушки, а правая рука Евгения теперь была опорной в аккурат у его затылка. Парень никогда не представлял себя в принимающей позиции, никогда не думал, что ляжет под другим мужчиной, но сейчас его положение казалось естественным порядком вещей. Он будто был наблюдателем, в ожидании, что же ещё ему покажут, и сам позволил себя уложить, давая добро на продолжение эксперимента. Чужой вес сверху даже нравился. Свободная рука Евгения двинулась ниже, легонько сжимая бедро, и Владимир зажмурился, чувствуя, как приятно тянет в паху. Как необычно и по-новому. Парень положил руки на покрывало и опустил плечи. Ладонь Застрелова вернулась на талию, заползая под одежду, кончики пальцев трепетно коснулись кожи, а после рука снова поползла вниз. Несмотря на поалевшие щёки и учащённое дыхание, Владимир чувствовал, как легко становится с каждым мгновением. Как здорово отдаться ощущениям, доверясь чужому опыту. Возможно, Зимов и был бы больше растерян от того, как чужая рука скользит по его телу, если бы не видел, что Евгений не отводит от него внимательного взгляда. Он отнюдь не бездумно распускал руки, а тщательно следил за его реакцией, боясь спугнуть Зимова излишне смелым действием. Владимир счёл это трогательным порывом, но уже определился в своих ощущениях, поэтому тут же приподнялся на локтях и ненадолго прижался к его губам. Застрелов встретился с ним взглядом и понял, что можно не осторожничать. Он мягко усмехнулся, и шею тут же обожгло дыханием. Пальцы потянулись расстёгивать пуговицы рубашки, губы мягко коснулись кожи у ключиц и стали прокладывать влажную дорожку до подбородка. Зимов замер на выдохе, невольно вздрагивая и сжимая пальцы на покрывале. От этих смелых прикосновений к шее кружилась голова. Чужая рука прошлась по уже оголённой груди, и Зимов наконец смог судорожно выдохнуть. — Не противно, доктор? — голос над ухом снова заставил вздрогнуть. Волна дрожи вниз прошлась по спине, и Владимир поспешно замотал головой, прикусив губу. Он начинал понимать почему Лиза так снисходительно вела себя с ним в постели. Владимир, должно быть, казался им обоим невинной девицей, которая совсем не знает своего тела. Парень хотел ответить более связно, но слова застряли в горле, стоило чужой руке опуститься на пах. Владимир тут же понял, что от маленькой женской ладони отличие принципиальное: кровь притекла к члену так быстро, что в облегающих брюках стало невыносимо тесно. — Ну что, успех? — воскликнул Евгений с неподдельной радостью в глазах. Зимов закатил глаза с притворным возмущением. — Считай, я заинтригован, — пробормотал он, притягивая Застрелова к себе за шею и утыкаясь губами в ухмыляющийся рот. — Я в себе не сомневался, — прошептал Евгений в ответ, сильнее сминая натянувшуюся ткань брюк. Прикосновение шершавой ладони к члену снова заставило Владимира дрожать, но всё же оставаться на месте. Желание проявить малейшую инициативу сейчас ни на секунду не задерживалось в голове. Давление тела, дыхание у его лица, и рука, принявшаяся мерно проходиться по чувствительной коже. Губы смело стали льнуть груди, когда рубашка полностью была расстёгнута. Казалось, сейчас все ощущения утекли под чужие пальцы, но новые касания отвлекали от того, что происходит внизу. Застрелов легко оттягивал кожу, сминал губами, невесомо прикусывал, а после снова целовал. Он играл с ним, дразнился, будто пытаясь вывести из себя, и Владимиру эта мысль казалась настолько сбивающей с толку, что от возросшего волнения сердце пустилось вскачь. Пальцы скользили по всей длине нарочито медленно, и он невольно вскинул бёдра, прося большего, беспомощно руками впиваясь в уже смятое покрывало. Он чувствовал, как Евгений улыбался, когда губы аккуратно прихватили сосок, втягивая, скользя языком. Застрелов довольно прикрывал глаза, слушая сдавленное мычание, и спускался ниже, пока у Владимира всё сильнее сбивалось дыхание. Было странно понимать, что даже собственные ощущения находятся под чужим контролем, но голова шла кругом от того, как ему это нравилось. Зимов охнул, чувствуя губы ниже груди, он неосознанно втягивал живот, бесконечно вздрагивая, а Евгений спускался ниже, носом прочерчивал линии между рёбер, ресницами задевал кожу. Губы сомкнулись, влажно проехался язык, и Владимир внезапно понял, что зарылся пальцами правой руки в его волосы, а когда поднял глаза, увидел на животе красный след и Застрелова, который склонялся, чтобы оставить новый. Он смелел всё больше, беря на поверку чужую раскованность, а Владимир понимал, что даже будь ему мучительно стыдно, не смог бы его оттолкнуть. Парень вздрогнул от языка, прочертившего линию внизу живота, и невольно сжал пальцы в волосах. Он сам не заметил, как стал с нарастающим желанием перебирать мягкие пряди, оттягивать, накручивать на фаланги, поглаживать кожу головы — он не отпускал его шевелюру ни на миг. Застрелов тоже это заметил, приподнялся ненадолго, ластясь под руку, как кот, и Владимир заворожённо всматривался в ухмыляющееся лицо. — Нравятся мои волосы? — негромко спросил он только чтобы дождаться, когда Владимир приоткроет рот, и одним движением пальцев заставить его выгнуться, лишив возможности ответить. Довольный Евгений опустился, целуя тазобедренную кость, проходясь зубами и языком, продолжая испытывать чужую чувствительность тоже. В сочетании с рукой на члене Владимир просто не мог спокойно лежать на месте. Тяжёлые вздохи чередовались отрывистым мычанием, и парень едва сдерживался, чувствуя, как язык вырисовывает немыслимые узоры совсем рядом с пахом. Зимов понял, что с него стягивают брюки, и поднял голову, натыкаясь на вопросительный взгляд. Владимир кивнул, давая разрешение, и прикусил губу, чувствуя, как его интерес к процессу только вырастает. Евгений согнул его ноги и губами коснулся кожи у колена. Зимов ощущал себя рыбёшкой на суше, не зная, как успокоить снова нарастающую дрожь. Мокрый поцелуй ощущался очень остро, и парень лихорадочно думал, что его никогда там не касались. След от губ стал спускаться на внутреннюю сторону бедра, и Владимир уже начинал слышать стук сердца в ушах. Застрелов ставил новый засос, кусаче и быстро, будто утешающе оглаживал ладонями бёдра, спускаясь ниже, щекой потираясь совсем рядом с пахом и так, что волосы на макушке задевали влажную кожу, заставляя парня жмурится до боли в глазах. Происходящее казалось немыслимо смелым, волнительным чуть ли не до возмущения. Владимир откинул голову, когда поцелуи перешли ко второму бедру, и язык заскользил выше к колену. Кожа настолько тонкая и отзывчивая на касания, что он чувствовал каждый короткий вдох, каждое едва заметное движение. И он чувствовал, как Застрелов улыбается, ставя новый засос, специально переставая в этот момент водить ладонью по члену. Стекающая вниз по бедру струйка слюны холодила кожу до того момента, пока поцелуи снова не стали приближаться к паху. Застрелов кружил своими прикосновениями возле, явно оттягивая разрядку. Большим пальцем оглаживал головку, намеренно не наращивая темп, и Владимир понимал, что ещё немного и растерзает нижнюю губу до крови. Евгений поддался вперёд, давая парню возможность опустить трясущиеся ноги, но как только язык коснулся живота, Зимов хрипло выдохнул, судорожно подтянув колени. Когда пальцы на члене неожиданно сжались, он понял, что упёрся ногой в чужой пах. Евгений замер на секунду, и Владимир, улучив момент, потянул руки к чужой одежде. Он торопливо проехался ладонями по ткани рубашки на плечах, бегло расстегнул верхнюю пуговицу, чуть помедлил, а после обхватил руками его лицо, утягивая Застрелова вверх. Пальцы тут же стали двигаться быстрее, и Владимир удивлённо выдохнул в поцелуй. Парень зарылся в волосы обеими руками, сам скользнул языком в чужой рот и проехался бедром по натянутой ткани брюк. Зимов чувствовал, как всё больше напрягается над ним Евгений, который себя трогать будто вовсе не собирался. Владимир освободил руку и проехался по чужой груди до пояса, зацепил пальцами пряжку и распустил пояс, чувствуя, как Застрелов прикусил его за губу. — Давай так, — Евгений выдохнул, придвигаясь ближе и, слегка спустив бельё, вдруг обхватил ладонью оба члена. Владимир несмело потянул руку вниз, а после уложил ладонь поверх чужих пальцев. Застрелов стал медленно набирать темп, и парень судорожно откинул голову назад. Евгений тут же опустился к неосознанно подставленной шее, а Владимир, наконец, подстроился под общий темп, двигая рукой одновременно с ним. Чужое дыхание на шее казалось раскалённым, изредка смыкающиеся зубы заставляли дрожать. А ещё нравилось слушать. Не прошло минуты, как Застрелов сорвался на протяжное мычание, и у Владимира от удовольствия закатились глаза. Парень тут же ускорил темп, а вторую руку просунул под чужую рубашку, скользя по животу до груди короткой кромкой ногтей. Он ловил нотки хрипотцы в чужом дыхании, ловил его дрожь и тут же вздрагивал сам. Прогибался, когда горячие губы снова прильнули к шее, и с собственных губ слетал тихий стон. Застрелов лбом упёрся в подушку, и Владимир наслаждался тяжёлыми вздохами над ухом, пока вновь не оказался утянут в поцелуй. Парень тихо выстанывал невнятные звуки, чувствуя, как хорошо от касания чужой плоти и сопряжённых с собственными пальцев, доводящих его до пика. Перед глазами чёрт-те что на пару секунд, и на животе уже стало расползаться мокрое пятно. Тёплые губы мягко ткнулись у виска, а после на щёку легла ладонь, аккуратно погладив заалевшие скулы. — Ты как? Владимир ответил хриплым мычанием, не спеша размыкать глаз, и тут же почувствовал ехидный смех куда-то в шею, который тут же мурашками стал расползаться по телу. — Хочешь поваляться или будешь вставать? — Хочу, чтобы болтал поменьше, — фыркнул парень со смешком. В голове было замечательно пусто, и лишний раз двигаться не хотелось. — Не верю. Тебе нравится, когда я болтаю. Владимир удивлённо распахнул глаза, когда чужие руки скользнули за спину и легко подхватили под лопатками, усаживая на кровати. — Я хотел тебя нормально раздеть, но как-то смазано получилось, — Евгений ухватился за края его рубашки и распахнул так, чтобы сползла с плеч и складками собралась у локтей. — Испачкал тебе одежду. Владимир скинул рубашку, с улыбкой глядя на взъерошенную шевелюру, никак не вяжущуюся с серьёзным тоном. — Я тебе тоже, — хмыкнул Зимов и потянулся к чужим пуговицам, которые так и не расстегнул до конца. Пальцы слушались неохотно, и Владимиру казалось это донельзя забавным. Он давно не помнил себя таким. Внутри разлилась приятная усталость, она сквозила в движениях, мешала и без того пустой голове думать о серьёзном, позволяла растянуться на лице ленивой улыбке. — Я про себя давно всё понял, — Застрелов наблюдал за ним, склонив голову на бок. — А каково это узнать про нестандартные интересы в таком возрасте? — Я, вроде, ещё не старик, — ответил парень, и Евгений приподнял руки, чтобы тот сам смог стянуть и отбросить рубашку в сторону. — Можешь не считать года, проведённые за учебниками. Тогда, думаю, мы с тобой всё поняли одновременно. Владимир потянулся к светлым волосам не в силах перестать улыбаться и стал расправлять пушистый беспорядок. Он понимал, что, скорее всего, глупо выглядит со стороны, но с Застреловым озорничать уже казалось обычным делом. — Нравятся мои волосы, — утвердительно повторил Евгений. — Когда они лежат аккуратно, — ответил Владимир, слабо пытаясь оспорить. — Нет, нравится зарываться в них и ворошить, — утвердительно ответил приятель, и Владимир тут же почувствовал, как лоскут ткани аккуратно скользит по животу, убирая остатки семени. Застрелов наигранно выдохнул. — Кажется, и на брюки попало. — Хочешь сказать, что уходить я от тебя буду не только без рубашки, но и без штанов? Волосы давно были распутаны, и сейчас Владимир просто перебирал их пальцами, медитативно поглаживая кожу. — Нет, это был предлог остаться ещё на немного. Теперь на талию легли тёплые руки, и Владимир прикрыл глаза, когда ладони приятно скользнули на спину. — Ненадолго. Я дам тебе свою рубашку. Брюки так и быть оставлю твои. — И куда меня жизнь занесла, — усмехнулся парень, вдруг придвигаясь и аккуратно целуя Застрелова в уголок губ. — А ты разве не рад? — Евгений прищуриля. Владимир вздрогнул от пальцев, игриво скользнувших по бокам, и собственные руки сами прижались обратно к талии. — Пока не разобрался, — парень отвёл в сторону смеющийся взгляд. Чужие пальцы неожиданно сомкнулись на рёбрах, заставив его подавиться смешком и выставить ладони вперёд. — Всё-всё, сдаюсь, рад, очень рад, — пробормотал Владимир, чувствуя, как румянец снова приливает к щекам. — Поздно, — изрёк Евгений, скользнув пальцами к животу, и заставил парня согнуться пополам с удивлённым мычанием. — Ж-жень, — неловко запротестовал Владимир, пытаясь закрыться руками, но пальцы вновь проехались по рёбрам, вынуждая свалиться Застрелову на грудь с совсем не мужественным звуком. — У тебя красивый голос, — умилённо шепнул ему на ухо Евгений и тут же аккуратно приподнял за плечи, чтобы поцеловать. — А у тебя дурные манеры, — Владимир фыркнул в его губы, но быстро расслабился, обнял Евгения за шею и ответил на поцелуй. Легко, неспеша, так же, как целовали сейчас его. Владимир будто чувствовал себя подростком, совсем легко было на душе. Наверное, в голове должно быть больше рассуждений о том, насколько это ново и ещё непонятно, насколько отличается от прошлого опыта, но пока грудь сжимало только желание целовать человека напротив. Вот уж точно, как по книжке: ванильно, банально и чертовски приятно. Евгений одними движениями губ предлагал взять инициативу в поцелуе, выжидал, когда Владимир приноровится вести, а после резко забирал главенство, заставляя напрочь теряться в ощущениях. Владимир снова плыл, чувствуя себя размякшим, как вата, но расслабиться вконец не давали приятные спазмы, опять зарождающиеся в паху. Ему определённо нравилось то, что делал Застрелов, и внутренний голос побуждал ещё раз отдаться на милость его умениям. Евгений снова сделал своим языком что-то невообразимое, и Владимир пропустил собственный удивлённый стон. Это немного привело его в чувства, он легонько укусил Застрелова за верхнюю губу и, смеясь, отстранился. Евгений улыбнулся в ответ, целуя Владимира в кончик носа, и Зимов смешно поморщился, всё же совершенно не привыкший к такому обращению. Вообще давно отвыкший от такого количества внимания к своему телу. Он покосился вниз на красные следы на бёдрах от чужих кусачих поцелуев и невольно покачал головой. Сумасшествие. — Я удивлён, что нет вопроса с придыханием, вроде: «ну как тебе?». Евгений наклонился, пряча улыбку в изгибе его шеи, носом прочертил линию до подбородка, а после усмехнулся на ухо, слегка прикусив за мочку. — Ну как тебе? — не с придыханием — вполголоса, так, что мурашки побежали по спине. — Хорошо, убедил, — пробормотал парень, давя неожиданную дрожь в голосе и тут же потянувшись за брюками. — Ты что-то про чай говорил. — Он на кухне. В глазах Застрелова довольства хватило бы на дюжину человек. — Пойдём, я заварю. Евгений встал с кровати и склонился над нижним ящиком одного из стеллажей, вскоре протянув парню свободную белую рубашку. Немного велика в плечах. Владимир застёгивал пуговицы, попутно считая сколько засосов ему успели оставить на животе и груди. Рассчитал ведь так, чтобы все остались под одеждой. Зимов усмехнулся про себя, всё ещё до конца не веря, что в это ввязался. Евгений накинул схожую рубашку на плечи и кивнул на выход, тут же скрываясь за дверью. Чуть дальше по коридору была резная арка, за которой находилась небольшая кухня. Владимир облокотился на стену в проёме, смотря за тем, как Застрелов неспешно шарится по навесным полочкам. Посреди комнаты находился круглый столик, на котором уже стояло несколько чашек. Евгений достал маленький заварочный чайник и обернулся к выходу, кивая на что-то за спиной Зимова. Парень в недоумении обернулся и увидел девушку, аккуратно прошмыгнувшую внутрь. Она поставила на столик обёрнутый в полотенце кувшин и также бесшумно удалилась. — Домоуправительница, — пояснил Застрелов, высыпая чайные листья в заварник. — Удивлён, как от меня ещё не сбежала, зная о моём положении. Отец явно платил бы больше. — Возможно, привязалась к месту. Или к человеку. — Так, что даже деньги не прельщают? — хмыкнул Евгений. — Ну я рад, что могу вызвать такую привязанность. Владимир сел, откидываясь на приятно мягкую спинку стула. Он прикрыл глаза, ещё пребывая в состоянии лёгкой усталости, слушая, как Евгений мерно помешивает ложкой чайные листья. Со стуком закрылась керамическая крышка, а после Владимир почувствовал невесомый поцелуй у виска. — Ты же не спать собрался? Зимов смущённо улыбнулся. Он совсем не понимал, как реагировать на такие знаки внимания. Когда он ухаживал за девушками, то те всегда только краснели или прикрывались веером, часто пресекая его попытки лишний раз прикоснуться. Сам Владимир никогда от чужого внимания не отгораживался, но и… не получал в ответ. Привык к напускным манерам и застенчивости, мало задумываясь, что бывает по-другому. Евгений потянулся к его волосам, заправляя торчащую прядь за ухо, когда парень обхватил его руку у запястья и благодарно уткнулся носом в ладонь. — Ты прелесть, — с тихим смешком констатировал Евгений. — Какой же ты слащавый. — А в чём я не прав? Зимов поднял на него смеющийся взгляд и отпустил руку, выпрямляясь на стуле. Застрелов придвинул свой стул, поставив напротив, и теперь сам обхватил пальцами его ладонь. — Тебе редко говорят комплименты? Парень задумчиво свёл брови. — Я оторвался от… подобного общения. Говорю только с коллегами или соседом по квартире. Со знакомыми вне профессии я давно не встречался. Есть пара приятелей по переписке, но сейчас нам всем стало не до этого. — Трудоголики всегда были для меня загадкой. Мне тесно в рамках одного дела. Всегда хочется чего-то ещё и невыносимо скучно на одном месте. — Мне нравится стабильноть, — пожал плечами Владимир, смотря, как Застрелов неспешно водит пальцами по тыльной стороне его ладони. — А вот я бы так не сказал, — улыбнулся Евгений. — Думаю, ты хочешь контроля. Тебе это важно. Но ты от него устаёшь и иногда хочешь кому-то его передать. Владимир не успел ответить на это непонятное заявление, как Застрелов потянул его за руку, побуждая встать. Зимов поднялся со стула, и его тут же утянули вниз, на ходу перехватывая под бёдра и за талию. Парень с удивлением обнаружил, что сидит на коленях Евгения, столкнувшись с ним лицом к лицу. Это заставило Владимира ненадолго растеряться, он так и застыл с открытым ртом, не зная, как правильно поступить и куда деть руки. Чужая ладонь на талии внезапно двинулась выше, чуть надавливая на спину, а вторая аккуратно принялась поглаживать бедро. Владимир невольно упёрся ладонями в его плечи и закусил губу, глядя в смеющиеся глаза напротив. — Я удивляюсь… твоим познаниям в анализе поведения, — с неловкой улыбкой пробормотал Зимов, прикрывая глаза и чуть прогибаясь в спине. Приятно. Ощущение окутывающего тепла, чужих рук и какой-то обособленности от всего остального. — Просто уже сталкивался с подобным, — негромко ответил Евгений, легонько касаясь губами кожи у линии ворота. Владимир скрестил руки за его шеей и почувствовал, как вторая ладонь тоже перемещается на спину. Это действительно чужой контроль, ненавязчивый, но ощутимый и действительно желанный. Кто бы знал, что в чьих-то руках может быть так здорово. Парень уткнулся носом в светлые лохмы, вконец расслабляясь. — А сюда случайно не зайдёт твоя домоуправительница? — Поверь, о её чувстве такта можно только мечтать. Владимир расплылся в улыбке, пальцами начав перебирать волосы на затылке Застрелова. — Через сколько заварится чай?.. — Минут через десять, — тихо ответил Евгений. — Можешь сидеть так хоть всё это время. — Ты принц из сказки? — с шутливым негодованием спросил Владимир. — Откуда столько обхождения? На коже тут же легонько сомкнулись чужие зубы. — Не хочу пугать формулировкой, — фыркнул Евгений, поднимая на него взгляд. — Но для парочек это нормально. А ты мало знаешь про отношения, да? — Про такие отношения. — Они не особенно отличаются от тебе привычных. В детали я могу посвятить. — А я ещё чего-то не видел? — вскинул брови Владимир, и тут же вздрогнул, когда Застрелов засмеялся ему в шею. — Ага, — такой простой ответ, а сразу вызывает уйму вопросов. Зимов вдохнул еле слышный аромат чайных листьев и ощутил будто находится в тёплом коконе, из которого нет ни малейшего желания выбираться.