***
— Ты надо мной издеваешься. Скепсис из слов Владимира можно было ложками черпать, но упрямый коневод делал вид, что совсем не понимает намёков. — Нет, я вполне серьёзен. — Евгений, я снова на это не сяду. Застрелов с наигранным изумлением перевёл взгляд на своего любимца. Конь, нетерпеливо переступающий на месте, прямо-таки лоснился силой и здоровьем, и Владимиру думалось, что если скакун встанет на дыбы, то смерть под его копытами будет вопросом времени. Евгений притянул морду за поводья, чтобы разгладить всколыхнувшуюся гриву между ушей и улыбнулся. — Ты его полюбишь, если узнаешь ближе, моя вина, что я сразу его не представил. Зовут Но́ровом. Он у меня правда упрямый и часто бывает непредсказуем, зато какой красавец, а? — Я здесь должен сказать, что он весь в хозяина? — добродушно отозвался Зимов. В ответном взгляде приятеля так много напускного удивления, что Владимир был не в силах сдержать смешок. — Ну если он совсем как я, то вы подружитесь. Последний раз в этом парке Зимов был ещё до войны. Людей было ощутимо больше, тогда как сейчас едва удавалось встретить на пути хотя бы пару человек, да и те всегда шли в спешке, срезая через лес дорогу, а не наслаждаясь его красотами. Владимир пытался представить себя, мерившим протоптанные дорожки неторопливыми шагами, и на ум тут же приходила мысль, что это всё осталось в прошлом. Мысль совсем непонятная, со странным налётом грусти, и парень гнал её прочь, говоря себе, что пришёл сюда не за этим. Застрелов тихо кашлянул, развевая его задумчивость, и кивнул на седло, в котором, парень точно помнил, Евгений ранее сидел сам. Приятель лучезарно улыбнулся, рассеяв сомнения на этот счёт, и Владимир тут же выпучил глаза. — Что? Я? Да он же меня скинет. — Я тоже буду держать поводья, так что не посмеет. — Ты меня, вроде, на чай звал, — фыркнул Владимир. — Чай у меня дома. Мы как раз едем в особняк, как и договаривались. В прошлый раз Зимов не успел и половины кружки выпить, когда в гости внезапно завалился самоназванный дядя Застрелова, вызывая на какой-то серьёзный разговор касательно семейных дел. Евгений в серьёзности этих дел открыто сомневался, однако дал увести себя в сторонку, и Владимиру пришлось уйти. — Катерина больше не пропустит этого сноба, даже если он будет ломиться с боем, — добавил Застрелов, углядев его замешательство. — Да нет, я не о том беспокоюсь, — усмехнулся парень. Прикинув, как больно будет падать с высоты конской спины, он пришёл к выводу, что дорожки в парке с частыми вкраплениями травы вполне могут гарантировать отсутствие серьёзных ушибов. Евгений сделал шаг навстречу, целуя Зимова в висок. Знаки внимания со стороны Застрелова вдруг перестали вызывать у Владимира противоречивых чувств. Это стало казаться особенностью человека, как привычка щёлкать пальцами или есть в постели. Чем-то в порядке вещей. — Почему ты так упорно меня туда тащишь? — Ну я же помогаю тебе в борьбе с внутренним «скрягой». Если начали, то пойдём до конца. Давай руку, я помогу. Владимир бросил на Евгения недолгий взгляд, после чего молча опёрся о чужую ладонь и сел на коня. Застрелов тут же уселся следом, и Зимов почувствовал, как к спине прижимается тёплая грудь. Конь смиренно замер, как по команде, а парень задумчиво уставился перед собой. Помогает в борьбе с внутренним скрягой? А не слишком основательно он за это взялся? Рука легла на спину Владимира, проезжаясь по позвоночнику вниз. — Прогнись в пояснице. Ты должен сидеть ровнее. Зимов, чуть помедлив, выгнул спину, подчиняясь направлению ладони. Подбородок Евгения аккуратно лёг на плечо, и чужие руки накрыли пальцы Владимира поверх поводьев, доводя до нужной степени натяжения. — Держи так. Руки нарочито медленно скользнули вниз по предплечьям, плавно проезжаясь по ткани. Одна легла на талию, вторая опустилась на бедро, будто случайно легонько сжимая. — Чтобы он сдвинулся с места, нужно несильно сдавить коленями корпус около подпруги. Это ремень, который держит седло. Ладонь с бедра двинулась чуть ниже, и пальцы проехались по нужной части амуниции, но так, чтобы не разрывался тактильный контакт. Парень закусил губу, чувствуя себя облапанным со всех сторон. Прятать улыбку было уже невозможно. Евгений похлопал по конской шее, и Норов поднял голову, предчувствуя скорый приказ. — Давай, попробуй. Владимир крепче ухватился за поводья и сжал колени. Конь тут же сдвинулся с места, и Владимир, пытаясь удержать равновесие, завалился назад, затылком упираясь в твёрдое плечо. Зимов поспешил подняться, и чужие руки снова скользнули к поводьям, направляя в нужную сторону. Евгений изредка правил его, постепенно передавая управление. Дорога ровная, до особняка, по сути, недалеко, и Владимир, раздумав, решил, что поездка вполне может обойтись без происшествий. Тёплые руки легли на талию, поддерживая сзади, а любой дискомфорт и непонятки тут же пресекались негромкими замечаниями на ухо. Привыкнуть оказалось не так сложно. Когда ладонь снова легла на позвоночник, напоминая, как нужно держать спину, Зимов готов был жмуриться от неожиданно приятных ощущений. Прикрывая глаза украдкой, он точно слышал сзади тихую ухмылку.***
Сорваться на лёгкий галоп оказалось неожиданно весело, хотя если бы его не держали, то всё могло бы обернуться плачевно. Норов пытался своевольничать, но быстро понял, что хозяин не даст ему свободы действий. Когда Зимов спрыгнул с коня, то даже отметил, что у него почти ничего не болит, хотя поначалу стоять ровно предстало сложной задачей. Стойло находилось во внутреннем дворе, но они остановились недалеко от входа. Застрелов не спешил спровадить коня, Владимир с удивлением обнаружил, что при нём был широкий гребень, которым приятель тут же принялся разглаживать тёмную гриву. А ещё позднее заметил, как Евгений то и дело бросает на него короткие взгляды. — Ждёшь моих слов о том, что ездить верхом не так плохо? По Зимову снова скользнул лукавый взгляд, и парень усмехнулся в кулак. — Ладно, это недурно. — Ох, даже так? — притворно удивился Застрелов. Владимир сделал шаг навстречу, укладывая руку на конскую спину. — Пожалуй. Зимов принялся гладить короткий мягкий ворс, поглядывая на уставленную в землю морду. Кажется, с ним спорить конь был не намерен или подчинялся в присутствии хозяина. Парень опустил взгляд, заметив, что случайно коснулся чужих пальцев, и, поддавшись порыву, сжал Евгеневу ладонь. Мерзавец лапал Владимира всю дорогу, наверняка зная, что и зачем делает. Зимов тоже знал. Он всё ещё чувствовал фантомные движения в складках одежды и готов был признать, что никакой чай сейчас пить не собирается. Евгений довольно улыбнулся и крепче сжал ладонь, переплетая пальцы. — Я показывал тебе вторую спальню? — Ты сделал всё, чтобы я захотел на неё посмотреть. Владимир усмехнулся, качая головой. В груди расползалось приятное волнение, и Зимов действительно не мог вспомнить, когда чувствовал его последний раз до встречи с Евгением. Он поднял на Застрелова взгляд, и пропала начавшая зарождаться неловкость. Раньше казалось, что люди, которые отличаются от общепринятых наклонностей в любви должны отличаться во всём. Иметь необычное мировоззрение, другой образ мысли или выглядеть как-то, чтобы на раз выделяться из толпы. На деле, всё намного проще. Сейчас, с интересом засматриваясь на Евгения, парень вовсе не стал другим человеком. Просто понял, что у слова «любить» гораздо более обширное значение. Застрелов с улыбкой наклонился, целуя Владимира в висок, когда за их спинами раздались неспешные шаги. Приятели тут же развернулись на звук, и фигура в белом платье остановилась, прикрывая веером нижнюю часть лица. — Лиза? — удивился Застрелов. — Ты откуда? Девушка на секунду прикрыла глаза, принявшись аккуратно обмахивать веером румянец на щеках. — Тот ремень из голландской кожи ведь ещё у тебя? — уклончиво спросила она. — Разумеется, — Евгений разжал пальцы, отпуская чужую руку. Девушка на это никак не отреагировала, смотря куда-то перед собой. — Неужели?.. — Да, — ответила Лиза, поднимая на него светящийся взгляд. — Нет сегодня в городе никого счастливее меня. — Лиза, сестры лучше тебя и пожелать нельзя, — с чувством проговорил Евгений. — Передавай Арсению мои поздравления. — Вместе с пачкой моих писем, которые до него так и не дошли, — усмехнулась девушка, согласно кивая. — Ты пьяна? Лиза вновь принялась разгонять ветром заалевшие щёки. — А ты сомневался? — Нисколько, — ухмыльнулся Евгений. — А ремень на втором этаже, в целости и сохранности. Владимир перевёл вопросительный взгляд на Лизу. Парню в новинку было смотреть на лёгкую рассеянность в её поведении, на отступление от манер. Раскрасневшаяся, в простом летнем платье, с непроходящей улыбкой на губах, раскованная и живая. — Речь о моём брате, — пояснила Лиза. — Его против согласия отправили на границу, и я бесчисленное количество дней пыталась его вернуть. Сейчас он сидит в моём доме в гостевой, и я не могу в это поверить. Из дома вышла Катерина, и Евгений, передав Норова под её опеку, распахнул дверь, впуская приятелей внутрь. — Я отдала Евгению его ремень, который когда-то дарила, — продолжила Лиза, поднимаясь по лестнице. — Вещь памятная и дорогая, я не привыкла, чтобы такое лежало без дела. И теперь надобно вернуть его хозяину. Владимир вспомнил слова Застрелова о её брате и улыбнулся. — Я рад за тебя, — коротко ответил Зимов, решив, что формальности можно уже окончательно опустить. — Спасибо, — радушно отозвалась девушка, а после недолгой паузы добавила: — А я рада, что вы с Евгением нашли общий язык. Владимир кашлянул в кулак, чуть не споткнувшись на ступеньке. — Много ты видела? — Я около пяти минут сидела на скамье под деревом, ожидая, пока вернётся Застрелов. Евгений закусил губу, явно борясь с желанием засмеяться. Владимир поймал весёлый Лизин взгляд, и улыбка сама растянулась на лице. Застрелов распахнул дверь в, по всей видимости, ту самую спальню. Широкую и с куда большим разнообразием мебели. Он подошёл к одному из комодов и раздвинул верхний отсек; Владимир тактично остался стоять за его спиной. Лиза, сперва выжидательно застыв на входе, позже сделала несколько шагов навстречу Зимову и с подчёркнутой скрытностью склонилась над его ухом. — И как он тебе? Владимир фыркнул, видя, как Евгений заинтересованно покосился в их сторону. — А ты разве не знаешь? — Зимов перешёл на такой же заговорческий шёпот. Парень был почти уверен, что Евгений с Лизой, по меньшей мере, целовались. Просто не мог представить, что даже не пробовали. Девушка сложила веер, цепляя кружевной петлёй на запястье. — Это было давно, может, мой друг растерял навык. — Я ещё… Не всё успел распробовать, — ответил парень тут же сталкиваясь взглядом с развернувшимся Евгением. Он передал Лизе изящный ремень, и девушка бережно провела пальцами по дорогой коже. — Звучит довольно уныло, — покачала головой Лиза, поднимая на Владимира взгляд. — Быть может, я помогу, раз он так плохо справляется. Зимов удивлённо вздёрнул брови, а Лиза сделала шаг навстречу, закидывая руку ему на плечо. В чуть помутившемся от алкоголя взгляде столько азарта, что каждому в пору растеряться. — Можно тебя поцеловать, Владимир? От Лизы пахло абсентом и дорогим парфюмом, и этот резкий запах бил Владимиру в голову отголоском чужого дурмана. Парень не успел ответить, когда руки Евгения скользнули по его талии, а кончик носа зарылся в волосы на затылке. Сердце Зимова, кажется, пропустило удар. По телу пробежала дрожь, а на губах застыл немой вопрос. — Владимир? — на лице девушки растянулась расслабленная улыбка. Пальцы Евгения скользнули по его животу, заставляя вздрогнуть, и парень решил подумать над тем, насколько это странно, потом. Он протянул руки, обхватывая Лизу за талию, коротко выдохнул и притянул её за подбородок, чтобы тут же понять, кто ведёт в поцелуе. Ладонь девушки зарылась в его волосах, совсем рядом с губами Евгения, принявшимися неспеша выцеловывать шею. Волнение и трепет приятно стеснили грудь. Лиза незаметно перехватила инициативу в поцелуе, а руки Застрелова скользнули ниже, сжимая бёдра. Владимир шумно выдохнул, чувствуя, как по телу тут же покатились россыпи мурашек. Евгений прильнул к нему всем телом, грудью плотно вжимаясь в спину, и у парня закружилась голова от удовольствия и новизны ощущений. Снова сумасшествие. Лиза тягуче выцеловывала из него остатки связных мыслей, и Владимир легко отдавался её ласкам, не в силах даже сосредоточиться на них из-за губ скользящих по шее. Так невероятно много внимания к его телу, что парень совершенно растерялся. Одни пальцы перебирали волосы на затылке, другие обхватывали бёдра, прижимая к такому же возбуждённому телу. Лиза протянула руку за их спины, чтобы отложить ремень с веером на комод, а после пристроила ладонь на Владимировой талии, медленно поднимая края рубашки. Зимов чувствовал себя пугающе беззащитным, слишком открытым, и на контрасте с этим волнением, накатывающее возбуждение едва ли не парализовало своим напором. Лиза слегка отстранилась, целуя Владимира в уголок губ, оставила смазанный след на щеке, постепенно спускаясь ниже. Мокрое и до дрожи чувствительное прикосновение к шее под подбородком заставило Владимира запрокинуть голову, хрипло выдыхая. Ухо тут же опалило горячее дыхание Застрелова, а его язык скользнул по ушной раковине, когда Лиза коснулась кожи на животе Владимира, длинными ногтями проезжаясь вверх до рёбер. Зимов задушенно промычал сквозь зубы и ладонями сжал её талию. Парень ещё не привык к мысли, что, несмотря на совершенно оторванную от плотских удовольствий жизнь, вызвать в нём желание оказалось так легко, как ему тут же об этом напоминают. — Чёрт… — еле слышно прошептал он, хватая ртом недостающий сейчас воздух. Лиза прикусила кожу на ключицах, пальцами начав выводить узоры на его торсе, и Владимир не мог перестать вздрагивать от бесконечных прикосновений. Он чувствовал прижимающийся сзади член, как отрывисто стал дышать Евгений и насколько горячими были губы, посасывающие мочку уха. Лиза скользнула руками выше, проводя ногтями по груди, едва касаясь, но вынуждая жмуриться с каждым осторожным движением пальцев. Владимир мог только сжимать тонкую талию, на сей раз не запертую корсетом, и загнанно дышать, ощущая, как тело плавится от возбуждения. Евгений прикусил ушную раковину, что-то невнятно прошептав, подушечки пальцев чувствительно проехались по груди, и Владимир готов был стонать от повисшего напряжения. Пульсация в паху уже становилась болезненной, когда Лиза внезапно скользнула рукой вниз и огладила выступающий член. Владимир сорвался на задушенный всхлип, выгибаясь навстречу чужой ладони, а Лиза вдруг поднялась губами выше и оставила скромный поцелуй на его щеке. Её вторая рука скользнула в сторону, сжимая пальцы Застрелова на чужом бедре. Девушка оставила последний поцелуй на губах Владимира и отстранилась. Парень так размяк, зажатый между двух тел, что, когда Лиза внезапно отступила, почувствовал, как подгибаются ноги. — Если продолжу, то пробуду с вами непозволительно долго, — негромко проговорила она, прикрывая глаза. — Дома ждёт брат, вернувшийся с фронта. Так что мне пора. В тут же проклюнувшихся мыслях вдруг мелькнуло разочарование. Зимов на силу выпрямился, чувствуя, как руки Застрелова скользнули на талию, чтобы поддержать. Всё прервалось также неожиданно, как и начиналось, и Владимир был совершенно этим дезориентирован. Он растерянно смотрел, как Лиза забирает с комода ремень, а после останавливается в проходе, чтобы бросить в их сторону весёлый взгляд. — Надеюсь, Евгений всё же достаточно умелый, чтобы закончить без меня. Стоило двери захлопнуться, как Застрелов тут же потянул Владимира назад. Он слегка подтолкнул Зимова к стене, чтобы в следующее мгновение прижать к ней так, что перехватит дыхание. Парень тут же был утянут в поцелуй, торопливый, глубокий и чувственный. Сильные руки в нетерпении сжимали талию, колено вклинилось между ног, потираясь о пах, и грудь плотно прижималась к его груди, пока жар двух тел постепенно наполнял всё пространство вокруг. Ощущение того, что сейчас Владимира по-настоящему лишили возможности шевелиться и действительно контролируют, волной сносило проснувшееся сознание. Евгений снова сжал пальцы на его бедре, сгибая ногу Владимира в колене и дёргая на себя. Парень глухо простонал, руками зарываясь в чужие волосы. Жар уже осел в лёгких, дыхание сбито напрочь, а пульсация в паху, заставляла иступлённо тереться о Застрелова в ответ, изнывая от желания. Это едва ли можно было сравнить с их первым разом. Прощупавший границы Застрелов стал в разы смелее, и Владимиру оставалось только поспевать за ним. Ладонь переползла на спину Зимова, перебирая позвонки, сминая ткань рубашки, а парень безропотно гнулся под пальцами, подобно мягкой глине, с мычанием толкался в чужой рот языком, чувствуя, как от напора ощущений закатываются глаза. Евгений неожиданно отпрянул, прикусил его нижнюю губу, прерывая бешенный темп, выдохнул, отрывая руку от бедра, а после резко утёк вниз. Владимир непонимающе захлопал глазами, опуская взгляд на Застрелова, который вдруг опустился перед ним на колени. Евгений смотрел на него снизу, выравнивая дыхание и рукой скользя вдоль чужих трясущихся коленей. Сформулировать мысль казалось непосильной задачей, а уж сказать её дрожащими губами и подавно. — Ж-жень, что ты… Застрелов качнулся вперёд, носом прижимаясь к его паху, и Владимир запнулся на полуслове, откидывая голову назад. Он с трудом раскрыл рот, едва не прикусив язык. Пальцы Застрелова ловко стянули мешавшееся бельё, а Зимов впился руками в его плечи. — Стоя удобнее толкаться, — низко проговорил Евгений, кончиком носа скользя вдоль оголённого живота. — Что… Владимир подавился стоном, когда Евгений взял в рот, вбирая почти на всю длину сразу. Перед глазами тут же поплыло, а все попытки выдохнуть обращались в еле слышный скулёж. На тонкой коже сомкнулся потрясающе горячий рот, а головка упёрлась куда-то в горло. Парень с трудом опустил глаза, рвано выдыхая. Будто сходил с ума. Замутившимся взглядом он следил за тем, как Застрелов слегка отстраняется, чтобы обхватить член рукой и взять за щеку. Парень сжал зубы, чувствуя, как от натуги по скуле катится слеза, он сомневался, что теперь сможет продержаться стоя. Евгений придерживал его, руками прижимая к стене, и это была почти единственная опора для ставших ватными ног. Глаза Застрелова полуприкрыты, за ресницами почти не видно полного похоти взгляда, а сам Владимир, как на ладони, словно обнажённый нерв. Ладонь любовно скользила у основания ствола, пока язык проходился по всей длине. Владимир сжал его плечи едва не до синяков, все ощущения теперь были внизу, а удовольствие почти душило. Язык прошёлся по головке, член вошёл до середины, а после снова стал проталкиваться глубже. Владимир выдавил скулящий стон, практически сгибаясь пополам. Когда член снова упёрся в горло, Евгений чуть нахмурился и низко промычал, посылая волны вибрации вверх по члену, видно, чтобы расшатать итак хлипкое равновесие. Застрелов сжал пальцы Владимира, отрывая руку от своей рубашки, после чего опустил их себе на затылок. Он медленно отстранился, оставляя внутри только самый кончик, и поднял взгляд, требовательно сжимая уже покрасневшее бедро. Зимов вопросительно промычал, не до конца понимая, что от него хотят, а потом Застрелов слегка качнулся навстречу, удерживая пальцы Владимира на своих волосах. Парень зажмурился, судорожно сжимая руками пряди. Так вот чего он добивается. Неожиданно вернулась трезвость мыслей, Владимир сглотнул и попробовал осторожно толкнуться сам. Он всё-таки прикусил язык, однако едва ли заметил это, снова подавившись стоном. Мягкое горячее скольжение головки по языку заставило совсем не по-взрослому захныкать. Парень выпрямился, снова толкаясь в податливый рот и закрыл глаза, упираясь затылком в стену. Мурашки толпами расползались по телу. Владимир стал медленно наращивать темп, вымученно сминал зубами губы, и, осторожно наклоняя голову Застрелова, двигал бёдрами навстречу. Евгений крепко сжимал ладони над его коленями, а Зимов намертво вцепился пальцами в светлые волосы. Невозможно горячо, где-то на грани сознания. Владимир опустил взгляд на Евгения, взмокшего, с распухшими губами, покорно принимающего чуть не по самые гланды, и натурально чувствовал, как голова идёт кругом. О таком нельзя было и подумать раньше, и реальность напоминала какой-то транс, в который тянуло вцепиться мёртвой хваткой. Последний толчок вышел слишком чувствительным, Владимир низко простонал, заблаговременно пытаясь отстраниться, но Евгений сам притянул его ближе, насаживаясь до упора. Парень зажмурился, вздрогнув всем телом, изливаясь внутрь и смотря на красочный фейерверк за закрытыми веками. Застрелов качнулся назад, рукавом вытирая мокрые уголки рта. Обмякший Зимов тяжело привалился к стене, но при виде Евгения, уже вставшего на ноги, поспешил схватить его за ворот. Приятель запоздало, но подчинился. До кровати было лишь несколько шагов, и Владимир усадил его на край, устраиваясь на чужих коленях. Застрелов в лёгком удивлении отставил руки за спину, откидываясь назад, а Владимир притянул его лицо за подбородок, чтобы аккуратно коснуться покрасневших губ. Второй рукой медленно расправляясь с ширинкой, он тягуче медленно целовал тяжело дышащего Евгения, а когда собственные пальцы сомкнулись на его члене, почувствовал укус на нижней губе и нетерпеливый толчок в ладонь. Парень медленно приходил в себя, отвечал укусом на укус и всё быстрее проходился рукой по члену. Застрелов тихо мычал в поцелуй, сжимая пальцами покрывало, и смотрел на Владимира из-под полуопущенных век. Ему уже не нужно было много для разрядки. Зимов прижался губами к его щеке, чувствуя мелкую дрожь под собой. Парень прикрыл глаза, слушая, как у вечно ухмыляющегося Евгения барабанит в груди сердце, чувствуя, как судорожно трясутся за его спиной сведённые плечи. Владимир аккуратно убрал спутанные волосы с чужого лица — нравилось смотреть на Евгения, когда даёт слабину и расслабляется, перестав выдерживать ведущую роль. Как губы подрагивают, хмурятся брови и в глазах застывает эмоция глухого удовольствия. Это завораживало. Парень хотел обхватить его лицо руками, но глянул на перепачканную семенем ладонь и со вздохом вытер о свою рубашку. Евгений тут же потянул его за запястье, роняя на кровать и упал следом, укладываясь набок. Взгляд напротив усталый, полный томного довольства, и Зимов не сомневался, что смотрит сейчас точно так же. Он снова лениво потянулся к его лицу и убрал за ухо светлую прядь. — Мне нравится, как ты переходишь на краткую форму моего имени, когда возбуждён. Зимов тут же зарылся пальцами в покосившуюся чёлку, злобно разлохматив волосы ещё сильнее, чем было. Застрелов фыркнул, перехватил его руку, придвинулся ближе и прикрыл глаза, нежно касаясь губами носа Владимира. — Мне тоже звать тебя… Вова? — В наших отношениях уже не так важно, — хмыкнул Зимов, ответно потираясь кончиком носа. — Я бы не удивился и слащавым прозвищам. — Что-то вроде… свет очей моих? — задумчиво протянул Евгений, чуть отстраняясь. — Первая сладость на губах? М-м-м… Котёнок? Владимир подавился смешком, свободной ладонью прикрывая лицо. Только такого ему не хватало. Застрелов смотрел на него, не отрываясь — совершенно нечитаемый взгляд. Но когда Зимов всё же взялся гадать, что он означает, то понял, что смотрит в упор слишком долго и опустил глаза. Евгений ближе притянул его руку, целуя костяшки пальцев. Владимир тут же удивлённо вскинул брови — воспоминания подкинули нужную картинку. — Я… спустил прямо тебе в горло, — неуверенно начал он. — Ты разве не… — Только не говори, что никогда так не делал, — Евгений насмешливо скривил губы. — Ам… — парень поднял на него слегка растерянный взгляд, — мой член ещё никогда не был в чьём-то рту. Улыбка на лице Евгения тут же померкла. — Шутишь? — Евгений, для меня половые связи никогда не были чем-то… — Не шутишь… — удивления на лице столько, что в пору с натуры писать в юмористические журналы. Владимир неожиданно поймал себя на том, что действительно стал по-детски оправдываться и усмехнулся. До чего ещё доведёт общение с этим человеком? — Звучишь, как невинная девственница, — ехидно прошептал Застрелов, губами прижимаясь к его запястью, — так и хочется развратить. Зимов даже догадывался из какой дешёвой пошлой книги эта цитата может быть. Но смешно же до колик в животе, и Владимир едва сдерживался, прикрывая рот, когда на талии сомкнулись чужие руки. Зимов, улыбающийся во весь рот, совершенно забывшийся, первый потянулся за поцелуем, обхватывая ладонями тёплые щёки. — Готов развращаться, — прошептал парень в его губы, — ам… Свет очей? — Котёнок, — серьёзно поправил Евгений. — Не дождёшься, — фыркнул Владимир, снова прильнул для поцелуя и почувствовал, как плотнее сжимаются сильные руки на талии.