tempus edax rerum

      — Не двигаться. Кто ты и что тебе нужно. Быстро. Пока я не разозлился.              Он отнял когти от её шеи, но всё ещё придерживал — чтобы она не увернулась. Но разве голову убедишь? Ей казалось, она снова задыхается.              — Но-но-но, не пугаемся, — проворковали ей тут же, ещё тише, едва слышно. — Я задал очень простой вопрос и ожидаю очень простой ответ. Конечно, если ты не ответишь, — короткое «дзынь!», и что-то блеснуло в темноте, — мне придётся действовать по правилам, но у тебя есть шанс. Повторяю: имя, цель пребывания.              — Диаваль?..              Цыканье.              — Твоё имя. Вас что, там только этому и учат? — шепнул он ей в ухо — его вечно жалующийся тон. — Ужас. Мне даже жалко тебя калечить.              У Малефисенты перехватило дыхание. Последние сомнения покинули её.              — На что я надеялся? — буркнул он, надавливая. — Одни только зачарованные.              — Ты чего там возишься? — прогремело снаружи, где-то вдалеке. Диаваль оглянулся в сумрак за своей спиной. — Так трудно их грохнуть? Вечно надо со всеми помолоть языком…              Диаваль качнул головой обратно, надавил на плечи.              — Скажи что-нибудь умное, — произнёс он шёпотом. — Ты не выглядишь зачарованной, так что давай, помогай мне спасать твою шкуру.              — Если не мы её, то она нас! — раздалось снова.              — Она здесь одна, без своих дружков! — крикнул тот. — Разве что… Хей, последний шанс, — он приблизился к ней — Малефисента готова была поклясться, что почувствовала его перья на коже… Он обернулся. — Разве что если её не послали вперёд, как пушечное мясо!              Он чуть дёрнулся, и она почти смогла различить во мраке его лицо — она искала его глаза и не могла найти. Он был жив… Жив! Он был жив! Он был здесь! Её… Её ворон… Если бы он не вцепился в её предплечья своими нечеловеческими когтями, она бы набросилась на него. Она бы придушила его за то, что не нашёл её первой. За то, что заставил хотя бы на секунду поверить, будто его действительно…              — Как ты… выжил? — выпалила она. — Ты спасся?              — Откуда? — послышалось в ответ. Он наверняка сейчас хмурился. Бегал взглядом по лицу.              — От фермеров. На поле. С сетью, и собаками. Ты… Как тебе-              — Откуда ты знаешь… — её окатило жаром от его дыхания. Когти вернулись к шее. — Кто рассказал тебе? Это он вам всем рассказал? Чего-              Впереди раздался оглушительный треск — их обоих потянули вперёд-              — Сколько можно тебя ждать! — разразилось над ними. Бальтазар выпустил Диаваля из своей корявой хватки, и тот, шипя, грохнулся на землю. Снизу вверх, с плеча древесного воина на них грозно глядел Робин. — Бальтазар, хватай её, пока не убежала!              Бальтазар было вцепился в её бок.              — Она не убежит, — произнёс Диаваль, глядя в упор на неё. Все взглянули на него. — Она не зачарованная. Можете сами проверить.              Перед её лицом показался Робин — его вытянутое личико, непривычно хмурое и грозное. Он вгляделся ей в глаза, не подступая слишком близко, маша крыльями.              — Не жёлтые. Разве что чуть-чуть, — заключил он. — Но разве этого достаточно?              — Она разговаривала, — бросил Диаваль, поднимаясь на ноги, вставая в тень. — Несла, правда, всякую чушь, но хотя бы членораздельную. Как тебя называть?              Фея запоздало перевела взгляд. Её всё ещё мутило. Её всё ещё трясло. Она всё ещё не чувствовала своих рук. И теперь не могла дышать. Над нею стояла как будто целая толпа, но она видела только чёрное, нечеловеческое лицо Диаваля — и пыталась понять, почему даже сейчас не может разглядеть его глаза.              — Малефисента.              — Будь здорова! — ответил Диаваль. — Видите? Разговаривает. Хотя за смысл не ручаюсь. Если сейчас ещё и поднимется на ноги, будет совсем замечательно.              Она должна была увидеть его глаза. Фея встала в полный рост, расправила крылья. Дрожь прошла по всему её телу, но она подавила её. Робин, тем не менее, покачнулся на месте, облетел её вокруг.              — Но что, если Ликспиттл придумал новый яд? — пискнул он, вновь вглядываясь в глаза. Если бы Малефисента не боялась пошевелить рукой, она бы откинула его куда подальше.              — Вряд ли, — бросил Диаваль, вертя в ладони короткий клинок, опустив голову. Волосы прятали его лицо, и он весь казался чёрным и почему-то большим. — Не будем переоценивать нашего друга, он еле-еле травки для своих несчастных зелий собирать успевает.       — Значит, она… Значит, мы не будем с ней бороться? Или прятаться от неё?       — Если бы ей надо было с нами драться, думаю, она бы уже начала. Глянь на её руки, — кивнул тот. — Кандалы. Нападающих эльфов в таких не содержат, это для заключённых. Она сбежала из замка. Может быть, даже до первой дозы. Если так, то, — он ступил вперёд, на свет, прямо перед нею, — очень похвально.              Тогда Малефисента увидела его лицо.              Если бы Диаваль не звучал так, как всегда звучал Диаваль, она, может быть, и не узнала бы его.              Потому что в каком-то смысле это был вовсе не он. По сравнению с тем, кто стоял перед нею, Диаваль был настоящим человеком.              На неё глядели две зияющие огромные чернильные прорехи, такие же бездонные, насколько тёмные. У его глаз не было белков.              Светлый, твёрдый на вид кончик его носа походил на клюв даже больше, чем раньше. Под глазами, на висках, под носом, вдоль щёк и скул тянулись короткие чёрные перья, словно захватывающие его лицо. Они тянулись дальше, с подбородка к адамову яблоку, по обеим сторонам шеи, скрывались в воротнике плаща. Плащ этот лишился рукавов — перья торчали поверх его плеч, спускались вдоль рук — у локтей они были самыми длинными и острыми. Она бы даже решила, что вместо рук у него и вовсе были крылья — только вот руки кончались длинными, чёрными пальцами с острыми ногтями — настоящие птичьи когти. Он будто по локоть был окунут в дёготь.              И всё же на бёдрах была завязана до боли знакомая чёрная рубашка, а из-под жилетки виднелся длинный шрам на пол-туловища, даже под перьями.              Какое-то смешение чудовищно чужого и родного. Удар под дых.              — Никогда раньше воронов не видела? — буркнул Диаваль вдруг. Малефисента встрепенулась. Он глядел на неё в ответ — всё те же два огромных беспросветных колодца. — Разве вас не тренируют на меня охотиться? — сощурился он.              — …Ты правда меня не помнишь, не правда ли?.. — обронила фея.              — Извиняюсь. Я видел слишком много эльфов, чтобы знать каждого в лицо. Зато зачем вам поведали всю мою подноготную… — нагнулся он прямо к её лицу. — Как будто от этого меня легче поймать… Ну да ладно, — выпрямился он. — Посчитаем, что ты у нас не шпионка, а перебежчик. Отпускаю на волю, надеюсь, не свидимся — а если свидимся, будешь мне должна. Иди гуляй. Удачи в большом мире. Бальтазар! — развернулся он в ту же секунду. — У меня сведения из Персефореста и Альстеда, собери всех, пусть будут на Поляне совещаний. Мы будем обсуждать завтрашнюю битву.              Он зашагал вперёд.              Она должна была вернуть его назад. Она должна была вернуть настоящего Диаваля назад.       — Диаваль!              — А, и, Бальтазар? На будущее — без рук. Личное пространство, ясно? Как ты хочешь, чтобы я угрожал незваным гостям, когда меня в любую секунду может потащить за собой огромное дерево?              — Диаваль!              — Робин, убедись, что все готовы и помнят, что надо делать. Ясно?              — Так точно.              — Спасибо-              — Диаваль!              — Да что такое? — гаркнул ворон, оборачиваясь. Она редко слышала, чтобы он кричал, тем более на неё — но теперь она различила особенную хрипоту, раздражение в голосе. Нахмуренный, с приподнятыми перьями, он ожидал её вопроса — и Малефисента нашла, что не очень-то знает, что сказать.              Она оглядела их всех взглядом: изменившегося Диаваля, огромного молчаливого Бальтазара, маленького непривычно грозного Робина, их недоверчивые лица. Ей нужен был план.              — Я не уйду. Я пришла сюда не просто так, — ответила она. Диаваль приподнял брови и дёрнул подбородком — она продолжила: — Я могу… — но она взглянула на свои руки, сожжённые и трясущиеся, и осеклась. Проклятье. — Вы можете помочь мне, и тогда я помогу вам.              — Что значит «поможешь нам»? — пискнул Робин.              — Я смогу бороться вместе с вами, как только приду в норму. На вашей стороне будет настоящая магия, — она подняла выше голову. У неё не было причин стесняться своей силы. В конце концов, это всё, что у неё осталось.              — С каких это пор Эльфы такие содействующие? — хмыкнул Диаваль угрюмо, хоть наклон его головы и выдавал то, что он глядел на её руки. — То, что Диклиттл не зачаровал тебя, не значит, что мы станем доверять первой встречной.              Его слова задели сильнее, чем должны были. Первая встречная! Чёрт возьми, его полоумная голова просто- Он совсем её не- Почему ей так плохо-              Это был не настоящий Диаваль. Ей нужно было вернуть- его-       — Хорошо, — проговорила она, глядя Диавалю в глаза, делая шаг вперёд. — Я знаю, ты не помнишь меня. Но… Но мы… мы знакомы и… и — послушай — на празднике была гурьба эльфов, и жителей Топей, и даже людей, и меня просто извели просьбами превратить какого-то ребёнка в свинью, и все кричали со всех сторон, и я испортила праздник, а потом… А потом Стефан свалился в эту яму, — выдохнула она.              Ей никто не ответил.              Диаваль медленно, не спуская взгляда своих огромных, сейчас ещё более круглых глаз, повернул голову к Робину.              — Она головой стукнулась, пока падала сюда?              Проклятье! На что она надеялась?.. У неё зазвенело в ушах. У неё пересохло в горле.       На неё глядело три озабоченных взгляда. Диаваль снова повернулся то к Бальтазару, то к Робину, а потом к ней — со слабой улыбочкой на губах — потом обратно к Робину.       — Нет, — сказал тот тут же.       — Да, — шикнул Диаваль — и повернулся к ней с прежней улыбочкой. — Знаешь, возможно, я немного поторопился со своим «иди гуляй»… — он сложил ладони перед собой. — Не хотелось бы отпускать тебя на волю, когда тебе нужна… помощь. Да? — он впился в неё взглядом — она могла разве что глядеть в ответ. Он закивал то ли ей, то ли сам себе. — Так что мы отведем тебя к нам, — Робин запротестовал, и тот смахнул его рукой, — Мы отведём тебя к нам, тебя подлечат, посмотрят голову, а потом мы уже… посмотрим. Может, ты и пригодишься в Сопротивлении.       Никогда так остро Малефисента не понимала, как сильно обычно Диаваля выдают его глаза — сейчас, когда они были такими чёрными, что нельзя было даже быть уверенной, куда он смотрит, его лицо было практически невозможно прочесть. Оценивал ли он её взглядом? Подыгрывал, чтобы потом распрощаться снова? Поверил ли, что она не под заклятием Ликспиттла? Померещилась ли ей усталость и сочувствие в его взгляде, или она лишь видела тень кого-то, кого когда-то знала? Кто когда-то её…       — Ладно. Робина я послать с тобой не могу, он занят, да, Робин? — подал голос Диаваль. Тот тут же живо кивнул головой и улетел, его и след простыл. — Бальтазар созывает всех на собрание. Значит, пойдёшь со мной — как дойдём до места, я передам тебя кому-нибудь, тебя залатают и дадут чего-нибудь поесть. Может, она от голода бредит, — буркнул он Бальтазару, прогудевшему что-то скептическое. — Тебя найдут пикси, они расскажут, что к чему. Если ты вынесешь их болтовню.       С этим он двинулся вперёд, в сторону открывающейся поляны и полосы деревьев за ней, теряющейся в настигающем мраке. Но Малефисента всё равно заметила детали: его знакомый плащ, лишённый, оказывается, не только рукавов, но и нижней части подола. Из-под него торчал и почти касался земли широкий чёрный хвост. Она готова была поклясться, что видела птичьи лапы. Удивительно…       Она даже не находила в себе сил размышлять о том, что с ним случилось. Ей жутко хотелось спросить у него хоть что-нибудь, но в горле пересохло так, что было даже трудно глотать, не то что разговаривать. В какой-то момент он вдруг остановился и сказал, чтобы она лучше шла впереди него — на обдумывание у неё тоже не хватало ни сил, ни желания — она лишь ощутила, как её это расстроило.       Но ей стало лучше. Она дышала свободнее, и боль самую малость стихла — в худшем случае, Малефисента просто к ней привыкла. Может, руки её правда стали чуть живее, может, она внушила себе на радостях. Своему зрению она уже нисколько не доверяла. Но, возможно, через пару часов она даже сможет колдовать.       Прошло какое-то время, и укутанные холмы сменились знакомыми извилистыми каменистыми тропами в журчащей воде. В настигающей темноте едва заметными оставались крохотные существа, вылезающие там и тут — осторожно, боязливо, они рассматривали её.       — Не пугаемся! — крикнул Диаваль во весь голос, не сбавляя шаг. — У нас гостья. Она не зачарованная. Наверное. У вас есть дела поважнее, чем пялиться на нас, не правда ли? — произнёс он воодушевлённо. Меньше на них, тем не менее, смотреть не стали. Прежде, чем кто-либо произнёс что-либо, Диаваль развернулся вполоборота, продолжая шагать, развёл руками: — В общем, добро пожаловать на Топкие Болота — ваш исторический дом, последнее убежище, и так далее, так далее. Топи и болота, тебе должно понравиться, — махнул он рукой, отворачиваясь. — Сейчас передам тебя в крохотные руки нашей святой троицы — знать бы, где они сейч… О-о-о.       «Святая троица» оказалась удивительно легка на помине — она скорее услышала, чем увидела, как к ним подлетают трое — трое! — пикси. Впервые в жизни Малефисента была искренне рада их видеть. Особенно Флитл.       — Мы слышали новости! — сказала она как раз.       — Ещё бы, — буркнул Диаваль.       — Нам рассказали водные феи, неужели вы и правда привели… О, бедняжка, ты выглядишь ужасно! — пискнула Фислтвит.       — Не говори так, глупая, она же расстроится! — упрекнула её Нотграсс. — Дорогая, ты выглядишь… О, просто позволь нам тебе помочь! Твои руки чернее дёгтя!       — По-твоему, это лучше звучит?       — Тс-с-с! — прервал их её спутник. — Дамы, все здесь смертельно устали, а у некоторых вообще с головой неладное, и ваша болтовня не помогает. Просто отведите её в лазарет и сделайте что-нибудь полезное. Если она заговорит, запомните все, что она сказала. Я приду позже, после встречи. А потом-       Его прервал громкий «шлёп!» — это по воде сурово шагал к ним древесный страж. Но Бальтазар был далеко впереди, шёл впереди них, а значит… Лист остановился рядом с Диавалем и смерил его взглядом — тот остановился. Прежде, чем Малефисента смогла даже осознать, что перед ней стоит её давний друг, погибший в пытке альстедской церкви, перед Листом зажужжала Аделла — одна из пикси.       — Диаваль! — крикнула она. — Угроза нападения! Очень скоро!       Ворон покачал головой.       — А-а-а, нет, Лист, приятель, мы только оттуда. Мы уже разобрались с этим. Это просто… заложница… — обернулся он к ней. — Или как тебя назвать… Интересная штука, но нет времени объяснять, нужно собраться на…       — Нет! — прервали его. — Это не она. Это солдаты! Солдаты продвигаются в сторону границы. Около дюжины. С оружием! Десять минут от границы!       — Какого чёрта? — прошибло того. Тон голоса подпрыгнул. — Чепуха, быть такого не может, они не планировали никакой вылазки, я сам вчера слушал! — крикнул он.       — А может, это она их привела? — пискнул вдруг Робин, вновь подлетая к её лицу.       — Они никогда не нападали без того, чтобы я узнал заранее!..              — Глаза-то ещё жёлтые, её дружки… — приговаривал тот едва слышно.              — …Где это видано, это с каких пор они незаплани…              — Может, они ищут меня, — произнесла Малефисента тяжело. Все оглянулись на неё. Ей не хотелось прибегать к этому. Она собиралась спрятаться ото всех, оставить всех в покое — а теперь из-за неё приходилось… Приходилось что? Что они собираются делать? Руки отдали жгучей болью. Она даже не сможет помочь.              — Тебя? — сощурился Диаваль. Перья на руках встали дыбом. — Да неужели? — фыркнул он. — Он послал дюжину солдат искать одну-единственную эльфийку? Ты что у них там, особенная, что ли? — обошёл он её со стороны. Сощурился ещё сильнее. Ей не нравился его взгляд — беспросветно чёрный, нечитаемый, недоверчивый. Диаваль бы никогда так не посмотрел. Она не знала, как отвечать этому Диавалю. Она не знала, как смотреть в ответ. — Небеса, хоть бы моргнула разок, а то совсем, как мёртвая. Я ведь тебя тоже начну подозревать…       — Диаваль, они близко! — крикнула Аделла за его спиной.       — Я рад! — рявкнул тот в ответ. Тут же виновато зажмурился. Вздохнул. — Куда направляться?       Аделла вопросительно поглядела на Листа. Тот прогудел. Малефисента знала ответ, кажется, даже раньше Диаваля — ему понадобился переводчик.       — Юго-запад, минут пять на волке, — ответила она. Лист прогудел снова. — Нам выдвигаться с тобой?       — Поберегите силы на завтра, — передёрнул плечами ворон. Выставил руку ладонью вперёд, пока его не попытались переубедить. — Предупреди всех, убедись, что все в безопасности, я не успеваю. Так же, как и обычно, все знают, что к чему, быстро! — голос его приобрёл силу. — Быстро, быстро! — воскликнул он, выпрямляясь, командуя руками. — Живо, давай, ты! А ты, — он показал на неё пальцем, вновь впиваясь своей чернотой, — идёшь вместе с ними и молча надеешься, чтобы ты стоила всей этой нервотрёпки, — выплюнул он. Отвернулся, зашагал в ту сторону, откуда они только что пришли.       Малефисента застыла на месте, глядя на его шаг, превращающийся в бег, не в силах двинуться за ним. Сейчас, полумёртвая, лишённая магии, не сможет помочь — и вместе с тем… оставить его одного? Неужели он собирался идти на дюжину солдат? В одиночку? Почему все воспринимали это, как данность? Неужели никто…       — Давай, давай, — буркнула рядом с ней Нотграсс — и потянула её легонько за собой за руку. А может, и не легонько — она ничего не почувствовала. Её только всю колотило от осознания того, что он уходит, он уходит один!..       — Отойди! — крикнула она — та оторопело отлетела. Ну и хорошо. Надо двигаться быстро, пока он не убе…       Но когда она обернулась, Диаваля уже не было. Впереди неё вдалеке среди деревьев терялся чёрный волк.       Хлопок крыльями — Малефисента понеслась вслед. Близко к земле, едва задевая деревья — вправо, влево, резко влево, вперёд. Надо держать его в поле зрения. Надо не попасться ему. Надо не попасться солдатам. Надо не врезаться во что-нибудь. Надо…       Внезапно — она моргнуть не успела — как волк исчез. Растворился в воздухе.              Какого чёрта?!       Фея покачнулась, оглядываясь вокруг — ни следа. Может, он уже далеко впереди? Она устремилась вперёд. Вправо, влево. Минута за минутой. Голоса солдат где-то там, всё ближе и ближе, свист ветра — никого вокруг. Шум всё ближе, стук железа по земле. Нельзя терять времени. Поляна ближе, деревья реже…       Солдаты шли — медленно, но шумно. Эльфийка приземлилась слишком далеко, на краю поляны, среди деревьев — она не могла разглядеть его лица, или их лиц — только длинные копья в руках нескольких из них, мечи и луки. Почти каждый был чем-то вооружён.       Взгляд её метался между ними и деревьями вокруг — где-то же он должен быть… Но никого не было — ни ворона, ни даже волка. Только спустя мгновение мимо промелькнуло что-то крошечное. Было и не стало, и вот снова. Летучая мышь, и только. Где он? Он собирался напасть незаметно?       Солдаты продолжали путь. Теперь она услышала, как рядом с одним из солдат что-то завыло. Она вытянула шею — но то была собака. Она принюхивалась, топчась по снегу у ног хозяина, резко остановилась, задрав голову, заскулила…       Её крик утонул в медвежьем рёве.       Он появился из ниоткуда — прямо посреди поляны. Огромный чёрный медведь — там, где только что была летучая мышь.       Рёв усилился. Диаваль встал на задние лапы. Малефисента вспомнила, как уже видела это однажды перед церковью в Альстеде. Но она тогда была высоко в небе, и он казался крошечной точкой — теперь же…       Солдаты попятились назад.       Медведь ступал вперёд — медленно, крадучись. Низко рыча. Лицом к солдатам — те осторожно пятились туда, откуда пришли. Кто-то даже заговорил, поднимая руки — она не разобрала слова. Собака взревела, но её ногой оттолкнули. Казалось, Диаваль собирался просто отпугнуть их, не прибегая к силе. У него получалось — те встали вплотную, взявшись за руки, и медведь начал подниматься на задние лапы…       А потом один из людей с криком бросил копьё.       И медведь прыгнул вперёд.       Оружие едва не задело его — тот на всех четырёх лапах приземлился прямо перед охотником.              И превратился в волка.       Воин попятился, силясь встать — но Диаваль не позволил, навалившись на ноги с оглушающим рёвом. Тот беспомощно водил руками по земле.              — Это он! — раздалось по другую сторону — оттуда, куда в страхе отбежали остальные. Казалось, одна эта фраза придала несчастному сил: тот принялся загребать ладонями снег и валить их противнику прямо в морду, пытаясь сбить. Тот уворачивался, гремел и… И солдат нащупал на земле камень.       Диаваль с криком пошатнулся. Мужчина подскочил и отбежал к дереву.       Чёрт, чёрт, чёрт, надо что-то делать…       — Взять его! Не дать ему превратиться! — крикнули солдаты. Но волк тут же встал на лапы и помчался к жертве — та с криком забралась на дерево. Диаваль остался стоять под ним.       Малефисента подобралась ближе. Возможно, она сможет…       Но хищник уже развернулся и помчался в обратную сторону — к отбежавшим солдатам, что вцепились в своё оружие — бежать поздно.       Он набросился на одного из них, рыча и скалясь — сверху прыгнула пара других — они покатились по снегу: руки и лапы, крики и вопли, отброшенные насилу мечи, — пока вокруг них не поднялся чёрный дым. Несколько солдат — те, что оказались в самом низу, так и остались на земле — один же подорвался, как ужаленный.       — В кого он превратился? В кого он превратился?! — крикнул он, обезоруженный.       Она уже знала. Она уже видела Диаваля за его спиной.       Человек.       Побитый и как будто обожжённый, Диаваль готовился бороться снова. Как в каком-то сне следила Малефисента за тем, как они сцепились, пока его сподвижники не встали, как Диаваль сначала отбивался когтями, заставляя того отступать, как солдат прокричал ему, что совсем скоро у того не останется сил на превращения. Как оборотень, будто дёрнувшись от этих слов, всадил тому со всей силы в живот, отпрыгнул к земле, хватая один из лежащих упавших мечей — и с воплем отшвырнул его. Как воин засмеялся. Как поднялись несколько других солдат.       Как человек стал лошадью, побежал со скоростью слишком высокой для такого короткого расстояния, сбил всех поднимающихся на ходу. Как кто-то в шлеме полоснул его то ли в бок, то ли в спину — он заржал от боли и дал задними копытами. Как упали люди. Как убежала прочь собака. Как конь, еле стоя на ногах, отбежал от кучи поваленных тел в другую сторону, к дереву, на которое загнал одного из солдат — а потом вдруг покачнулся и упал наземь.       Человек.       Человек на земле, человек прямо над ним, на дереве. Первый остался лежать спиной к ней, словно покрываясь чем-то чёрным, что не было дымом — скорее, чем-то осязаемым, словно мехом… или перьями. А второй начал медленно сползать с дерева.       Человек. Перья, но всё ещё человек.       Опущенная голова, оголённая окровавленная спина. Он не вставал. Перья, перья — на спине, на плечах. Всё в Малефисенте замерло. Она должна была вмешаться, должна была, но едва могла пошевелиться. Раз, два. Раз. Ну же! Солдат слез с дерева. Обошёл Диаваля со стороны. Ну же! Она незаметно подкралась ближе, они бы увидели её, если бы высматривали. Чёрт возьми, у неё вряд ли получится ударить его магией. Проклятье, проклятье… Она направила руки в сторону поляны, но почувствовала лишь лёгкое подрагивание земли. Надо постараться. Надо подождать… Ну же! Диаваль!       Поверженные солдаты приходили в чувство, нехотя поднимались на ноги. Сошедший воин осторожно попятился в сторону щита и копья на земле — того самого, что швырнул в самом начале.       Ну же!       Она должна была превратить его… Превратить во что-нибудь… В медведя, пожалуйста, в медведя… Она даже сказала шёпотом: «В медведя», — как когда-то давно.       Клубы чёрного дыма. Человек растворился в воздухе. Неужели? Но медведя не появилось. Не появилось вообще никого. Прошла секунда, две — солдат лишь опасливо обернулся с копьём наготове и громким «Где он?!» — и не заметил огромного паука на своём плече.       Солдат обернулся, поднял копьё — и тут на его спине появился человек.       Чёрная ткань вокруг шеи. Победный крик. Солдат захрипел и покачнулся назад. Диаваль спрыгнул — но продолжал тянуть. Он развернулся — лицом задыхающегося воина к другим — прячась. Прятались и перья.       Солдаты двинулись вперёд, окружая — Диаваль отступал со своей жертвой, чьё лицо стремительно синело. Тот пошатывался в его руках и наконец рухнул — не забыв на последнем издыхании ударить оборотня локтём в грудь.       Они оба повалились — но, в отличие от воина, Диаваль тут же поднялся с рубашкой в руках и горящими глазами.       Бойцы не успели собраться.       Ласка, бегущая им навстречу. Конь, откидывающего одного на землю. Медведь, придавливающий к земле. Один, другой. Кольчуга, мешающая подняться. Невыносимый скрежет — лапы, раздирающие металл.       Упал один, упал второй. Через секунду упал и сам Диаваль — Диаваль-человек. Он вдруг заколотил по земле кулаками и отпрянул — значит, не собирался, не собирался!       «В медведя».       И золото превратило его в медведя. Диаваль взревел.       Со спины на него бежали другие — он смахивал их лапой, как игрушки — с грохотом, с лёгкостью. Малефисента подняла руки — и под поваленными бойцами проваливалась земля, затягивала грязь. Небеса! Наконец-то! Трое на земле, двое прямо под ревущим медведем. Воздух разрезал боевой крик — неповерженный воин нёсся с копьём, устремлённым прямо в лохматое плечо. Он потерялся в черноте — и с истошным криком повалился вниз, хватаясь за ногу, с громыханием роняя щит и копьё. Корчась на земле, перекатываясь на бок. Из-под его упавшего щита выползла змея.       — Вот он! — кричал с земли один из них! — Целься!       Змея продолжала ползти — Малефисента почти не различала его на тёмной земле. Зато она видела стрелу, спешно наводимую с земли поваленным солдатом. Он потянул на себя.       Змея обернулась волком. Поче- Только не-       Стрела полетела со свистом. Волк завыл и пошатнулся.       Малефисента дёрнулась, словно подстрелили вместо этого её.       Но стрела вонзилась в дерево позади — волк лежал на боку с открытой раной, стремительно краснеющей. Он зашевелил лапами — и по земле покатился чёрный дым, такой же мутный, как крик, скрывшийся в нём.       Человек.       Человек. Человек посреди крови.              Диаваля колотило. Плечи, руки, — красные и трясущиеся. Перья, пробивающиеся сквозь кожу на спине, сквозь красное. Диаваль не сдвинулся с места. Вокруг него заклубился дым, но ничего не происходило. Человек, всё ещё человек — но почти птица, столько перьев. Они не исчезали, не помогла даже волшебная пыльца — он не менялся. На него набросились — тот попятился, увернулся, но ненадолго. Его настигли, надавили на раненый бок…       Прочь отсюда!       Зелёное пламя. Зелёное пламя отбросило их вон. Малефисента отбросила их вон. Бойцы отлетели, ударяясь о деревья, падая на землю.       Малефисента подалась вперёд. Туда.       Всё загорелось зелёным. Яркая линия пламени отрезала Диаваля от остальных. Оно поднималось всё выше, облизывая воздух. Вокруг Диаваля из земли прорвались гибкие ветви — они обняли его со всех сторон.       Малефисента подняла руку, щёлкнула пальцами — и вокруг солдат тоже появились сучья — покрытые шипами. Другая рука вверх — поднялись полдюжины щитов — «бам!» — они пригвоздили своих хозяев к земле.       Если не считать тревожного треска изумрудного огня и сдавленного шипения за её спиной, воцарилась тишина. Солдаты лежали, не шевелясь — она даже не видела их серых лиц или растерзанных доспехов. Только нагромождение мечей с лицом Ликспиттла на них — таких же искорёженных.       Малефисента бросилась назад.       Ветви скрылись обратно — теперь Диавалю нужна была не защита, а помощь. Бледный, он лежал навзничь, окружённый чёрной кровью и испачканными в ней потерянными перьями, придерживая рану на боку. Осторожно она отвела его руку — он пошатнулся.       — Не трогай меня!       — Замолчи!       Она приложила ладонь к длинной красной полоске, не слишком глубокой, но ужасно выглядящей, и принялась заделывать её. Секунду Диаваль ещё дёргался, но вскоре сдался и замер под её рукой, если не считать дрожи — то ли от боли, то ли от злости, то ли от холода.       Малефисенту, наверное, и саму потряхивало. Она знала, что надолго её не хватит. У неё снова мутнело в глазах.       Он лежал вот так же несколько лет назад, раненый солдатами во дворце во время битвы в день заклятия, только та стрела не задела, а попала. Она вытаскивала её дольше, чем могла себе представить, и залечила рану хуже, чем могла бы, если бы сама не умирала от истощения и боли. Как и тогда, ей хотелось тотчас обернуть его птицей и притянуть к себе, чтобы ничего ему больше не угрожало.       — Эт- ты- с-сделала? — выкашлял он, бегая взглядом. Что бы он ни имел в виду, она кивнула. — Уб-ри руки. Я- их- им сейчас- — он дёрнулся вперёд, и на нём начал появляться мех, волчьи клыки… С рёвом он перекинулся на передние лапы…       — Успокойся, — Малефисента щёлкнула пальцами. Диаваль перекинулся тут же, чтобы взглянуть на фею дикими, изумлёнными глазами. — Мне оглушить их?       Он моргнул.              — Мне оглушить их? — повторила Малефисента, кивая в сторону солдат. Стена огня постепенно сошла на нет — те так и не пошевелились. — Чтобы они не смогли вернуться?              Похоже, Диаваль всё ещё приходил в чувство — он таращился, но будто не видел её. Спустя долгую секунду он сглотнул.              — Да.              Малефисента поднялась на ноги, даря Диавалю немного уединённости, и принялась с особым усердием, хоть и без удовольствия, магией выбивать из солдат дух. Вот что уж действительно помогло ощутить себя старой злобной и безжалостной Королевой Топей. Ликспиттл постарался — всё самое лучшее для неё.       Её снова мутило, и она делала паузы — и поэтому плохо поняла, сколько прошло времени к тому моменту, когда она закончила. Но, наверное, очень много: позади начал раздаваться шорох — из-за деревьев вылезали жители Топей — точнее, высокие Хранители и некоторые пикси, прячущиеся на мшистых руках и плечах, свисающие с зелёных рогов. Диаваль уже стоял на ногах и даже надел рубашку — как ни в чём не бывало, за исключением окровавленных трясущихся рук — он усиленно вытирал их о брюки.              — Связываем, опускаем ниже, держим там, — протараторил он — кивнул в чью-то сторону. — Даём чуть-чуть воды, чуть-чуть еды, сильно не злорадствуем.              Малефисента повела рукой — полдюжины заснувших тел взмыли в воздух в облаке голубой пыльцы и мягко поплыли за ней в сторону Диаваля и стражей.              — На сегодня всё! Возвращайтесь к своим обязанностям! Никто к ним не подходит, ясно? Мы ещё успеем искупать их в грязи, — оскалился ворон. — Робин, если не трудно, предупреди земляных фей и кротов, — пикси кивнул и тут же спрыгнул с плеча Бальтазара.              — Они… так и будут плыть? — подал тот голос.              — Хотите нести их сами? — фыркнула Малефисента. — Магия пройдёт, когда вы дойдёте до места.       Если ей не поплохеет раньше, конечно.              — Да, и направь туда кого-нибудь из своих, хорошо? — продолжил Диаваль. — Если согласятся и уоллербоги, будет просто замечательно. Вряд ли они смогут помочь нам как-то ещё. Спасибо…              Диаваль проводил взглядом уходящую гурьбу — и, оставшись один, поник ещё сильнее.              — Ты в порядке? — окликнула его Малефисента. Не поднимая головы, тот показал кулак.              — Лучше некуда. А ты… ты… Что это было?              — Что «это»?              — Ты… ты просто… — и тут он вдруг оскалился: — Во-первых, кто тебе разрешил?! Меня, вот так! Я тебе не кукла… тряпичная… и не слуга, чтобы вот так меня брать и превращать, когда тебе вздумается. Сам учился, сам умею, спасибо большое.              Небеса. Кто знал, что она будет так скучать по этому.       — Хватит жаловаться. Я спасла тебе жизнь.       — Ни черта ты не спасла, — буркнул он, оттряхивая брюки. — И даже если… Я спас тебе жизнь два часа назад. Так что мы в лучшем случае квиты.       Он взглянул на неё пытливо — как будто ждал, что она оспорит его слова. Но она просто рассматривала его глаза. Он был до смешного непохож и до смешного похож на настоящего Диаваля.              — Я притворюсь, будто это «Спасибо большое» было искренним, — улыбнулась она наконец, ступая вперёд — и вовремя останавливая себя. Она слишком привыкла, что он шёл за её спиной — но здесь всё было иначе.              — Спасибо, спасибо, — выдохнул ворон, нагоняя. — Откуда ты владеешь этой магией? Ликспиттл… кхэм, — он вдруг осёкся. — Он старое зелье и на вас упражняет? Я думал, он сейчас занят другими вещами. Своими ментальными штучками.       Она понятия не имела, о чём он.              — Я всегда так умела. Многие эльфы умеют управлять стихиями. И обращать животных не так уж и трудно.              — Ты так говоришь, как будто я должен знать, что умеют эльфы, — буркнул Диаваль. — Те, кого ловит Ликспиттл, или уже мертвы, или настолько тронулись, что даже не думают по своей воле, не то что превращают. Вы… — он цокнул языком, — …Мне жаль, что с вами так вышло, но если честно — этого не произошло бы, появись вы здесь раньше. Вместо этого вы решили вмешаться в дело и высунуть нос со своего проклятого острова, только когда уже было слишком поздно — конечно, вас поймали! — скривился Диаваль.              Малефисента вспомнила полуживые лица эльфов, что схватили её, их синхронные, будто выученные движения — и ужаснулась, пытаясь представить, что нужно было сделать, чтобы достичь такого эффекта. Она могла бы спросить Диаваля, но почему-то ей не хотелось знать ответ.              — Тем не менее, я рад, что кому-то удалось сбежать, — пробормотал тем временем тот, поправляя в кои-то веки рубашку. — Хотя… ты всё ещё можешь оказаться шпионкой.              Малефисента закатила глаза.              — Я помогла тебе против солдат.              — Очень хорошей шпионкой.              — Я никогда не попадалась Ликспиттлу! — прошипела фея. Диаваль уставился на неё — учтивая совесть тоже. Она почти чувствовала жжение на запястьях. — Точнее… Он никогда не испытывал на мне никаких зелий. И я никогда никому не прислуживала, тем более злобным зловонным коротышкам.              Диаваль неоднозначно хмыкнул — он шёл немного впереди, и ей не хватало его мимики. Он пошаркал по земле. Впереди виднелась знакомая поляна — место, где она впервые здесь очутилась.              — Что действительно интересно — так это откуда ты умеешь превращаться, — заявила Малефисента. Этот вопрос загорелся в её сознании, как только она смогла нормально думать — где-то между третьим и четвёртым обессиленным воином. — Ты ведь…              — Ты правда никогда не была у Ликспиттла? — обернулся тот вдруг. Руки на боках, приподнятая бровь. Малефисента покачала головой. — И не знаешь, чем он занимается? — Малефисента склонила голову — теперь она не была уверена, чем он вообще занимается? Волшебными договорами? Оружием уничтожения? Всем сразу? Диаваль прошёлся по ней взглядом. — Ну да. Звучит совсем не подозрительно. И глаза жёлтые совсем не от наперстянки… — развернулся он.       — Я не вру! Ты должен мне поверить.       — Это я как-нибудь сам решу — должен я или не должен.              — Я ещё раз говорю, я не собираюсь доносить!..              — Ну и прекрасно! — крикнул тот со спины. — Чести тебе это пока не делает. Раз уж ты здесь, и вся такая из себя сильная, принеси какую-нибудь пользу. Следующие два дня решат нашу судьбу, нам понадобится любая помощь.              Они дошли до места первой встречи. Лист всё ещё стоял там, словно дожидаясь их — или других счастливчиков, кто попадутся им так же, как недавно попались она и…              Оу.              Малефисента взглянула вниз. Чёрт возьми.              С другой стороны — любая помощь…              — …Человек подойдёт? — подала она голос. Диаваль по-птичьи склонил голову. — …Вы поймали вместе со мной человека.              — Человека?.. — нахмурился тот. — У нас был человек?.. — Малефисента кивнула. Диаваль склонил голову ещё сильнее. Облизнул губы. — Лист?!              Стражник кивнул. Из тьмы тут же раздался приглушённый, сдавленный вопль — Диаваль сделал мелкий шажок вперёд и вгляделся.              — Оу.              — Э-эЭ-Э-э-й!!! — проорал Стефан — его голос отскочил от высоких стен. — Выпустите меня сейчас же!              — Чёрт возьми, мне придётся поверить тебе! — обернулся ворон, одаривая её своей коронной однобокой ухмылочкой — так, что аж за душу взяло, хоть она была и жуткая. — Ужин — это, конечно, всегда хорошо.              — Нет! Я не- Это не для ужина!              — Почему нет?              — Она сказала, что вы не едите людей! — заорал Стефан.              — А может быть, она соврала! — заорал Диаваль в ответ. — Может, она говорила только за себя!              — Ты не будешь его есть, — прошипела Малефисента. Диаваль медленно перевёл на неё взгляд:              — Кончай говорить мне, что делать, ясно? — и так же медленно стал вытаскивать кинжал из пояса. — Мы всегда можем посадить тебя обратно прямо к нему, между прочим, — он покрутил лезвие в ладони. Чёрное и гладкое, оно отразило лунный свет. — Советую подумать об этом.              Стремительным шагом он направился с оружием наготове вперёд — и в следующее мгновение атаковал листву, скрывавшую пленника. Присел на корточки. Поднял клинок.              — Честное слово, — одна верёвка — прочь. — Берёшь её, значит, в плен, — вторая верёвка, — а через два часа она уже тобой командует.       Верёвка номер три. Пленник поднялся.       — Прямо-таки слуга ей нашёлся, — плюнул Диаваль на землю. — Чтобы на глаза мне не показывался, — прошипел он Стефану, убирая кинжал. — Ты мне не нравишься.       — Да ты и сам выглядишь, как!..       Ворон остановил кинжал — Стефан остановился тоже.       — Ещё кто-нибудь хочет посоветовать мне, как выглядеть или как себя вести? — крикнул оборотень. — Лист, есть пожелания? — но Лист, будучи умнее их всех, промолчал. — Спасибо. Что ж. Надеюсь, вы оба не покажетесь мне на глаза. Лучше поищите троицу пикси, пусть введут вас в курс дела, проведут инструктаж. А ты, Лист — раз уж у тебя больше нет заключённого, значит, ты можешь присоединиться к общему сбору. Вперёд. Мы и так потеряли много времени.       Диаваль развернулся и пошёл, как будто его не пытались прикончить какой-то час назад. Древесный великан медленно и величаво последовал за ним.       Малефисента взмыла с земли.       — Нам сказали не показываться на глаза! — крикнул ей вслед Стефан.       — Я и не покажусь.       — …Подожди меня! Стой, ты! — фыркал Стефан. Малефисента уже не слушала.