Притяжение тёмных планет

Дождевые капли барабанили по стеклу и интенсивно стекали вниз, скрываясь из виду внизу окна. Ясное летнее небо на подъезде к городу резко сменилось пасмурной серой завесой, низко склонившейся над тёмно-зелёной землёй. Порт встречал в своём привычном обличии: мокрый и насыщенный цветами. Вдалеке виднелось, как утопают в тумане верхние этажи зеркальных небоскрёбов, блестящие от влаги. Размытый каплями пейзаж был паззлом — изображение искажалось на нечётких границах между водой и стеклом. Из-за холма показалось вечно неспокойное море. Поезд стремительно нёсся к берегу, теперь столица росла впереди, пока штормовые волны норовились дотянуться до обрыва и лизнуть сталь. Им это не удавалось — дорога пролегала достаточно высоко, и разочарованная в своих силах вода разбивалась у подножия континента. Стены вагона были слишком толстыми, чтобы доносить до пассажиров шум стихии, но в воображению хватало одного образа, чтобы воспроизвести завывания ветра и грохот волн, раз за разом обращающихся в белую пену. Банши дремал в ногах. В дверях открытого купе появился белокурый молодой проводчик с нежными ямочками на щеках. Очаровательно улыбнувшись, юноша сообщил о прибытии через полчаса. Хана благодарно кивнула и вновь отвернулась к окну. Она скучала по морю. Не лишённая в жизни удовольствия побывать у всех океанов мира, больше всего любила именно Штормовой залив. Она помнит его со всех ракурсов, даже с высоты — как-то с одногруппниками в честь окончания сессии они летали над ним на аэроплане, в ровно такую же погоду. Идея была безрассудной и опасной, но нужное количество денег смогло убедить пилота и его начальство позволить первокурсникам маленькую шалость. Сверху залив казался разбитой с одного края чашей с кипящей водой — злой из-за отсутствия возможности высвободиться и удрать в океан. Хана испытывала такие чувства много раз: хотелось выйти из слабого тела и не испытывать удушающих болей в груди. Они были как волна — никогда не знаешь, когда накатит. Девушка глотнула остатки чая из стакана. Крепкая горечь прокатилась по горлу и осела приятным послевкусием на языке. Она нервно ощупала кончик уха — всё никак не могла отделаться от ощущения, что он должен заканчиваться на несколько сантиметров выше. Как ни старалась, она не могла объяснить себе волшебное приключение, постоянно анализируя произошедшее. «Я снова дома. И мне ничего не пришлось делать, чтобы оказаться в своём мире — я просто вышла к Персиковому лесу. Но не может быть такого, чтобы измерения эльфов не существовало. Если бы ни виверна, ни то, как залечивал свои раны магией Шалфей, я бы решила, что это была большая шутка. Или секта. Но отрицать всё то необычное, что произошло, было бы глупо. Очевидно, эльфы просто солгали. И я не успела прочесть дневник о тенях, чтобы полностью разобраться в происходящем. И не факт, что и в тетради не изложена ложь. Но какой им смысл удерживать меня взаперти и скрывать тайну способа возвращения в мир людей? Они же ненавидят тени.» Хана задумчиво потёрла испещрённый драконами пояс на талии. Она снова носила свою одежду, но всегда надевала его поверх в качестве напоминания, что она не сошла с ума. «Это прямое доказательство того, что мне всё не причудилось. Но я окончательно запуталась.» «Стоит радоваться, что всё так быстро закончилось. Я дома.» Но достичь абсолютной радости ей не удавалось. Девушка испытала небольшое разочарование, ведь пребывание в стране чудес было недолгим, и она не успела раскрыть все секреты. Ребёнок внутри неё расстроился, исследователь обиженно насупился. «Глупо грустить сейчас. Я дома и это главное.» Поезд въехал в резко начавшийся невысокими кирпичными зданиями город и начал ощутимо замедляться. Хана попыталась выбросить из головы мысли об эльфах и сосредоточилась на более насущных вопросах и целях, которые привели её в столицу. Прежде всего она собиралась завезти домой чемодан и оставить Банши, а после отправиться в университет. Разговор предстоял тяжёлый — она понимала, что Хэворд достаточно постарался, чтобы документы и её доводы не были весомым доводом для восстановления. Не верилось, что ему вообще удалось купить её отчисление — коррупцией университет не славился никогда, чтобы туда поступить недостаточно быть ребёнком богатых родителей. Девушка пыталась расспросить Хэворда о том, как и с кем он договорился, но брат юлил и не давал ответов. В то же время, что удивляло, он спокойно отпустил её в столицу и даже ни разу не вспомнил о женихе. Подобное поведение настораживало. Хана чувствовала, будто едет прямиком ловушку, в чьи-то лапы. Но распознать угрозу ей не удавалось, а отсиживаться и бездействовать она не имела права. За пять минут до прибытия девушка надела пальто и разбудила пса. Банши сонно зевнул и потянулся — ему очень хорошо спалось в убаюкивающем вагоне, но возражать он не стал. Девушка одела волкособа в прозрачный собачий дождевик и натянула на острые уши капюшон — сколько труда ей стоило найти для пса плащ подходящего размера. Во всех магазинах продавалась одежда на маленьких собачек, которых модницы носили в сумках в качестве украшения. Банши мотнул головой и ткань слетела с головы. Хана заботливо поправила капюшон и сказала: — Хочешь промокнуть? Нет, мальчик, надо. Пёс послушался, но посмотрел на хозяйку недовольно, клацнув зубами в знак неодобрения. Девушка проигнорировала бунтарство и закрепила на ошейнике поводок. Банши сел у выхода, ожидая, пока Хана закончит сборы. Она достала из-под кушетки маленький матовый чемодан, покрепче завязала на волосах ультрамариновую ленту и накинула на шею шарф в тон. Синий цвет теперь казался ей невероятно красивым и загадочным, напоминал о необъяснимом явлении и приключении, которое так скоро закончилось, поэтому девушка старалась окружить себя этим оттенком. «Разве я не хотела этого?» Они вышли на перрон под стену дождя. Хана пренебрегла зонтиком и тоже натянула капюшон. Пара бодро зашагала вдоль вокзала, сопровождаемая постукиванием колёс чемодана. Прохожие оглядывались на странную картину — тоненькая девушка и волк на поводке, так забавно выглядящий в плаще. Пёс шумно фыркал от капель воды, попадающих на неприкрытый чёрный нос. До дома добрались на такси. Остывшие стены квартиры встретили прохладной затхлостью. Хана поторопилась открыть окна и впустить в комнаты запах озона и мокрого асфальта. С любовью девушка погладила подоконник, обставленный цветами. Хозяйка квартиры регулярно присматривала за ними, и сейчас, в разгар лета, многие из них зацвели и ожили — видимо, солнце всё-таки заглядывало в столицу. Хотелось остаться дома и отдохнуть — поездка всегда оставляла в теле чувство усталости, но девушка не поддалась соблазну. До конца рабочего дня оставалась только пара часов и нужно было успеть если не решить вопрос, то хотя бы поднять его. Хана накормила Банши и заперла дверь, поспешив в университет. На пороге деканата её встретила пожилая секретарша. Девушка объяснила свою проблему и попросила о встрече с деканом факультета. Женщина в кресле, не скрывая этого, скривилась в ответ, и эмоция порядком удивила — старушка всегда оставалась сдержанной и доброжелательной. Проворчав что-то про разборки в конце рабочего дня она удалилась в кабинет начальника и скоро вернулась, бросив Хане короткое «Ожидайте». Её долго не принимали, хотя посетителей не было. Девушка думала, что господин Эггум очень занят — приближалось время зачисления первокурсников. Времени оставалось очень мало. Когда до конца рабочего дня было не больше десяти минут, секретарша вальяжно вошла в кабинет декана, и сидя напротив, Хана увидела в дверном проёме улыбающегося мужчину чашкой кофе в руке. Тот торопливо глянул на запястье, кинув вошедшей женщине: — Закроете кабинет? Девушка опешила от сложившейся ситуации — очевидно, господин Эггум не собирался принимать её сегодня. Она отложила в сторону книгу, которой успела увлечься в часы ожидания и стала настойчиво стучать в дверь, закипая от негодования. Она не оставит свою проблему нерешённой. Отворила ей всё та же недовольная секретарша с растёкшейся фиолетовой помадой на перекошенных гримасой губах. — Я же сказала — подождите! — скрипучий голос старушки резанул уши. Оставаясь внешне спокойной, Хана ответила ей: — Боюсь, к тому времени рабочий день закончится. Мне нужно поговорить с господином Эггумом, пока это возможно. — Какая наглость! Занят он! Женоподобный голос из-за спины секретарши опередил женщину, готовую вытолкнуть Хану из проёма ударом крупного бюста: — Пусть войдёт. Секретарша, бросив недобрый взгляд, удалилась за своё рабочее место, а девушка вошла в просторный, обставленный громоздкой резной мебелью кабинет. Мужчина накидывал на плечи строгое пальто и натягивал на кисти тонкие бордовые перчатки. — По какому вопросу, госпожа Магнота? — вежливо спросил он, при этом активными сборами намекая девушке на то, что разговор будет недолгим. Хана решила не терять времени: — Несколько дней назад я получила письмо о своём отчислении. Хотелось бы решить это недоразумение — я нахожусь в академическом отпуске. — И как долго вы в нём находились? Хана мысленно скривилась тому, что декан произнёс это в прошедшем времени. — Один учебный год, — девушка перестраховалась и решила дополнительно прокомментировать. — По закону я имею право отложить обучение на два года, но планировала вернуться сейчас. По какой причине меня отчислили? Мужчина гляделся в зеркало, поправляя невысокую шляпу, и смотрел в глаза отражению несостоявшейся студентки: — В медицинском заключении, которое вы предоставили в качестве аргумента для отпуска, обнаружена ошибка, что делает ваше заявление недействительным. Хана была готова к такому повороту событий и распахнула папку, которую всё это время держала в руках. — Такого не может быть, все бумаги заверены нотариусом и тщательно проверены. Но если университету не хватает доказательств моей болезни, у меня имеются медицинские освидетельствования от лечащего врача. За последний год. Толстая стопка бумаг легла на стол декана, но тот даже не взглянул на стол, отвлёкшись на свои часы. — Боюсь, что они вам не помогут. По закону вы уже полгода как должны быть отчислены за большие академические задолженности. Досадно, что ошибка обнаружилась только сейчас и вы не были в этом во время осведомлены. — Раз так, я могу восстановиться. Какие документы нужны для этого? — девушка сдерживала накатывающее раздражение от вида красующегося перед зеркалом господина Эггума с модной тростью в руках. На вопросе Ханы он развернулся и с неправдоподобной досадой в жесте развёл руками: — Боюсь, не можете. Вы отчислены по неуважительной причине, и даже если подадите заявление в ректорат, вам гарантирован отказ. «Всего-то вы боитесь.» — Как вы уже упоминали, об ошибке в документах при предоставлении академического отпуска я не была осведомлена. Думаю, ректорат примет это во внимание при рассмотрении моего заявления, — Хане пришлось отойти в сторону, когда господин Эггум направился в сторону двери и потянулся к выключателю. Комнату окутал полумрак — несмотря на лето, покрытое тучами небо съедало весь солнечный свет. — Вы можете попытаться. Прошу прощения, вынужден откланяться в связи с окончанием рабочего дня. Всего доброго! Стуча позолоченной тростью по паркету, мужчина удалился из приёмной. Дождь прекратился, тёмно-оранжевый закат грубо проткнул тучи и растолкал их у самого горизонта. В небе смешались холодные и тёплые тона, создавая редкий для неба контраст. Солнце не успевало нагреть сырую улицу в последние мгновения уходящего дня. Такого нерезультативного. В расстроенных чувствах Хана плелась прочь от университета. Её раздражало, с каким пренебрежением её принял декан и как ненавязчиво он дал понять, что для неё все дороги закрыты. Опьянённые летом и солнцем люди фотографировались на полароиды на фоне красивого заката, пока Хана смотрела себе только под ноги, разглядывая мокрую плитку и в то же время не наблюдая её. Резкий удар пришёлся на плечо, сумка с документами соскользнула с него на тротуар. Толчок отрезвил и разозлил девушку. — Я так перед вами виноват! Прошу прощения. Вы не ушиблись? Мужчина поторопился поднять упавшую сумку и стал неуклюже протирать мокрую кожу рукавом. Он делал это очень старательно, пытаясь загладить вину перед девушкой. — Нет, — ответила Хана, — в этом нет нужды, прекратите. — Я уже закончил. Правда простите, залюбовался закатом и совсем вас не заметил. Точно всё в порядке? — мужчина протянул девушке сумку и очаровательно улыбнулся. Эмоция омолодила его детское лицо лет до двадцати, и точно определить возраст не удавалось. Мокрые кудряшки прилипли к скулам, в тёплых лучах солнца они казались огненно-рыжими. На мужчине был рабочий серый комбинезон, поверх него — замшевая куртка. На рукавах остались тёмные пятна от воды. «Вероятно, какой-нибудь механик.» — Всё хорошо, — девушка окинула взглядом небо, которого раньше не замечала. — Вы правы — закат очень красивый. — Порт как всегда непредсказуем, — продолжил разговор мужчина, — ещё полчаса назад лил дождь, а теперь только лужи могут это доказать. Местная погода удивляет. Девушка кивнула в знак согласия. Желая поскорее оказаться дома, она поблагодарила мужчину за протёртую сумку и поспешила удалиться. Слова декана всё ещё не давали покоя, но теперь она шла подняв голову и подмечая красоту любимого города в заходящем солнце. Мужчина замер посреди улицы, глядя вслед её удаляющейся фигуре с той же детской улыбкой на лице — небо перестало его интересовать. Хана ни разу не обернулась. *** Шалфей сдержал обещание, данное Мяте, и отправился на поиски Ханы. Искать её в лесу было бы бесполезно, она могла уйти в любом направлении, поэтому юноша скакал в сторону торговых путей в надежде, что на постоялом дворе могут что-нибудь знать. Не часто встретишь черноволосую эльфийку — местные однозначно запомнили бы её, если бы увидели. Дорога лежала вдоль Зеркала и занимала достаточно много времени даже верхом. Шалфей для себя решил, что просто узнает о том, в каком направлении отправилась Хана и вернётся назад. Куда бы она не уехала — это её дело. Эльфийка знала, что может обратиться к нему за помощью, но не сделала этого, и если посчитала нужным поступить именно так, то это её выбор. Осталось только убедиться, что она вообще была на тракте. Постоялый двор стоял на открытом пространстве, здесь же располагалась небольшая торговая точка. Купцы открывали палатки прямо в кузовах своих телег и вели активный обмен. В руках то и дело блестели посеребрённые монеты. Переминались с ноги на ногу привязанные к столбам лошади. Над дорогой поднималась пыль — кто-то приезжал, кто-то уезжал — всё находилось в постоянном движении. У импровизированного рынка тропа уходила в обе стороны, чуть дальше виднелся перекрёсток пяти дорог. «Она могла отправиться куда угодно.» Шалфей не стал останавливаться на рынке. Завёл жеребца в стойло, заплатил конюху пару монет и поспешил в таверну. В зале обильно пахло жареным мясом и ароматными травами. Весёлые купцы выпивали за деревянными столами, по кружкам лился эль и ром. Вокруг мужчин кружились эльфийки с оголённым декольте, поддерживаемым дешёвым корсетом на грубой шнуровке. Девушки заливисто смеялись и подставляли спутникам оголённые шеи и плечи. Юноша отвернулся. Но отдыхали не все. В другой стороне зала заключались сделки и негромко переговаривались торговцы. — Последнее чудо техники прямиком из Винсгольма! — донеслось до Шалфея. — У меня брат работает в Сокласе, достал для меня пару штучек. Вы такого нигде не найдёте. Устройство связи, просто в использовании, разберётся даже ребёнок. — Покажи, как оно работает, — приказал неприятный прокуренный голос собеседника. Нахваливший пока недоступное чудо техники купец крутил в руках металлическую сферу размером с яблоко, раздразнивая оппонента. — Называете полное имя эльфа, с которым хотите связаться, место его рождения. Крутишь здесь, надавливаешь тут, и аппарат показывает тебе того, кто тебе нужен. Торговец прошептал в сферу что-то, проделал с ней манипуляции. Устройство завибрировало в его руках и в воздухе над шаром загорелось изображение какого-то толстого эльфа в богатых одеждах. Мужчина сидел за столом, склонившись над бумагами и словно бы не замечал чужого наблюдения. Собеседник купца охнул от восхищения и потянул руку к сфере, но продавец отдёрнул её. — Но-но-но, — ехидно проговорил он. — Я же тебе ещё не всё объяснил. Он погасил изображение и наклонился через стол, что-то зашептав. Заинтригованный Шалфей сделал вид, будто направляется к свободному столику возле переговаривавшихся и во всю напряг слух. На самом деле купцу совсем незачем было шептать — в том балагане, который их окружал, и без того не было слышно ничего, да никто и не обращал внимания на торговцев. — …вообще, устройство работает только если у обоих сторон оно есть. Но в Сокласе решили его доработать и пустить партию на чёрный рынок… Особо буйный и пьяный эльф в другой половине таверны громко прокричал что-то и повалил крутившуюся вокруг него девушку на стол, за которым сидели его товарищи. Он стал задирать немногочисленные слои её юбки. Послышался одобрительный возглас друзей, прибежал хозяин таверны и стал успокаивать их, пытаться оторвать от девушки пьяницу и уговаривал их удалиться в комнату. Эльфийка же заливалась звонким девичьим смехом, пока мужчина посягал на её истлевшую честь. «Её чем-то накачали, обычно они такого не позволяют.» Шалфей на мгновение отвлёкся, и попытался снова вслушаться в разговор, который становился всё тише. — …где бы ни был… он не узнает о том, что… смотришь… — слова доносились до юноши обрывочно, но основную суть он понял. «Мне нужно это устройство.» Балаган в таверне прекратился так же резко, как и начался. Пьяница уволок девушку на второй этаж, его друзья продолжили уже спокойно распивать алкоголь и обсуждать недавнюю картину, а хозяин таверны устало стирал пот с лица, провожая их взглядом. Шалфей поднялся и направился прямо к нему, как вдруг на плечо легла тяжёлая рука. — Ты что, подслушивал, сосунок? — прокуренный голос эльфа защекотал ухо, в нос ударил неприятный запах табака. Шалфей сохранил внешнее спокойство, положил свою руку поверх ладони, грубо стискивающей его одежду и заставил её разжаться. Обернувшись, он встал лицом к лицу с говорившим. Собеседник купца выглядел грозно и богато — непонятно, как его занесло в такое поскудное место. «Такому нужно по дворцу разгуливать да на розы любоваться.» Он был одного роста с Шалфеем, гораздо шире его в плечах. В оскале виднелись пожелтевшие от курения зубы, платок-галстук на шее завязан как-то небрежно. Злые жёлтые глаза смотрели подозрительно. — Вам, верно, показалось. Я ждал, пока хозяин освободится. Жаль, что сложилось такое впечатление, но я честно говоря, даже не видел, где вы сидели, чтобы подслушивать. — Красиво стелешь, — ответил эльф. — Если где-то сболтнёшь, я найду тебя. Поверь, с этим проблем не будет. Шалфей оскорбился угрозе, но не испугался. — Раз вы так переживаете за свои тайны, может стоит выбирать более подходящие места для их обсуждения? — Я тебя предупредил, — сказал мужчина и удалился за столик. Торговец уже не крутил в руках сферу — спрятал, увидев опасность, которую почувствовал его покупатель. Он недобро косился на юношу. Тот разорвал зрительный контакт и поспешил к барной стойке, где находился хозяин таверны. Сел боком, чтобы следить за парочкой, и обратился к эльфу: — Хозяин, чай в ассортименте имеется? Нальёшь? Явно немолодой мужчина кивнул ему и скоро подал прохладный напиток. Шалфей утолил жажду и продолжил: — Я ищу одну эльфийку. А ты всё здесь про всех знаешь. Черноволосая, невысокого роста. Видел такую? — Черноволосая? Нет, не видел и не слышал о такой, — устало ответил мужчина, потирая виски, набухшие венами. Шалфей ожидал подобного ответа, но решил, что хозяин просто не хочет помогать. Разговорить его не составит труда, поэтому он решил использовать самую эффективную тактику, которой научился за многие годы общения с незнакомцами. — Головная боль мучает? — Да. У меня развилась мигрень от постоянного шума, — ответил эльф, — и от старости. — Какая тебе старость, отец! Боковым зрением Шалфей видел, что торговец с богачом всё ещё оставались за столиком. Юноша вёл диалог и параллельно пытался проследить за сферой, которая вновь оказалась в руках у торговца. План в голове не созревал. — Сто двадцать лет, шутки что ли? — со смешком в голосе отвечал хозяин. — А по тебе и не скажешь. Дай ложку и стакан воды. Вылечим твою мигрень за пару минут. Удивлённый таким поворотом хозяин выполнил поручение и поставил перед Шалфеем гранёный стакан. Юноша выудил из сумки пузырёк, высыпал его содержимое в воду и размешал. Накрыл стакан ладонью и тихо прошептал своё имя: — Шалфей. Раствор озарился белым светом и тут же погас. — Да ты целитель! — воскликнул хозяин. На его голос обернулся торговец и снова недобро посмотрел в сторону юноши. — Тише, отец, — попросил эльф и подтолкнул стакан в сторону хозяина. — Пей. — Вот так спасибо. Обрадованный эльф одним глотком осушил раствор и стукнул по столу стеклом. Вены на висках сразу пропали, кожа обрела чуть более живой цвет. — Повезло же мне. Большое тебе спасибо. А что насчёт твоей черноволосой, ты извини — я правда ничего не знаю. — Очень жаль, — расстраиваясь, ответил Шалфей, но мыслями был очень далеко от Ханы. Он увидел, как покупатель поставил перед торгашом увесистый кошель, спрятал во внутренний карман нарядного сюртука блестящую сферу и удалился на второй этаж таверны. Вечер клонился к ночи. — Сколько стоит снять комнату? — спросил юноша, провожая взглядом мужчину. Хозяин положил перед Шалфеем ключ и ответил: — Для тебя — нисколько. Раз не смог помочь с твоей пропажей, хотя бы так отблагодарю за помощь. Вторая комната справа по коридору полностью в твоём распоряжении. Юноша поспешил на второй этаж, не желая упускать из виду богача. Он сам не до конца понимал, что задумал. Шалфею никогда не приходилось ничего красть, и его добродетель не позволяла ему совершать подобных преступлений. По крайней мере раньше она его сдерживала. Но сейчас ослабила свою хватку. Эльф стал мысленно оправдывать себя. «Определённо, мужчина не станет использовать устройство во благо. Его сила, вероятно, очень велика и в плохих руках она очень опасна. Я сделаю доброе дело, если лишу его сферы.» Поднявшись на второй этаж, юноша увидел, как захлопнулась дверь в самом конце коридора. Ему повезло узнать, в какой комнате находится богач. Оставалось только дождаться ночи и накопить как можно больше сил для сложного заклинания. «С помощью этого устройства я смогу найти Хану. Оно послужит мне пользой. И я смогу увидеть, где находится… она.» «Нет! Я зарёкся никогда не предпринимать попыток искать её. Возможно, её уже нет в живых. Суд не прощает убийств и всегда находит преступника. Что я увижу, если назову имя мёртвого?» Шалфей отворил дверь в предоставленную ему комнату. Это была маленькая, неуютная коморка. До сюда не доходил запах эля, которым насквозь провоняли стены заведения. В воздухе витала сырость, в углах потолка повис толстый слой паутины. Когда Шалфей сел на кровать, поднялось облако пыли и снова опустилось на постель. Место было дешёвым и поскуднейшим, но юноше было не привыкать ночевать в сомнительных тавернах. Наверное, Хане даже повезло, что она не дошла до торговых путей. Тогда где она сейчас? Прекрасно знает, насколько опасно шататься по лесу. «Воровать — о чём я только подумал? Это неправильно. Оправдываю свои мелкие желания благими целями. Может, стоило просто купить устройство у торговца? Бред. Даже если бы у меня были такие деньги, подобные вещи не продают незнамо кому. Нет, есть только один способ получить сферу.» Юноша полночи провёл в раздумьях. Дважды в его дверь тихо стучались, но он не открывал. В голове противостояли светлое и тёмное начала, не давая определиться, как поступить. Он несколько раз выглянул в окно. Вид открывался в сторону леса и нескольких хозяйских построек. Ему действительно везло. Словно нарочно, все препятствия рушились и открывали путь к комнате богача, подталкивали на преступление. Карниз снаружи окна выглядел достаточно крепким и вёл аккурат на балкон в нужное ему помещение. «Полезнее будет иметь такую вещь на всякий случай.» Юноша скрыл лицо за тёмной тканью, натянул капюшон на светлые волосы. Он распахнул окно, забрался на подоконник и аккуратно ступил на узкий карниз. Было невысоко, но если упасть неправильно, всё ещё можно было свернуть себе шею. Или напороться на утварь, выложенную вдоль стены дома. Блестели в лунном свете остро заточенные вилы. Шалфей нервно сглотнул. Будь он тяжелее, карниз определённо проломился бы под ним. Всем телом он вжался в деревянную стену и медленно двинулся вправо, цепляясь за стыки досок. На его пути лежали ещё два ненужных окна, в которых не горел свет. Прятаться было невозможным, и он просто надеялся, что находящиеся там не заметят, как он пройдёт мимо. По мере приближения к балкону он услышал стоны из комнаты, и находясь лицом к стеклу, увидел в полумраке за ним ту самую парочку, устроившую сцену в общем зале. Девушка неподвижно, словно мёртвая, лежала под пыхтящим над ней мужчиной и, казалось, не замечала происходящего. Эльф бился в экстазе, игнорируя состояние проститутки, и издавал звериные звуки. Шалфей ускорился, чтобы пройти мимо, и от спешки нога соскользнула. Он упал и лишь в последний момент умудрился удержаться руками за карниз. Вспотевшие пальцы предательски соскальзывали, подняться не представляло возможности. На шум никто не отреагировал, и свет в окнах остался незажжённым. Юноша перевёл дыхание. «Придётся дальше двигаться так.» Силы рук хватало, чтобы удерживать тело, но передвигаться было очень сложно. До балкона оставалось пару метров, и время их преодоления казалось, тянулось целую вечность. Плечи задрожали от напряжения, но он не сдавался. Понимая, что скоро соскользнёт, Шалфей резко оттолкнулся от карниза и прыгнул в сторону балкона. Каким-то чудом он умудрился ухватиться за железные прутья балкона. Юноша подтянулся и перевалился через перила. Он почти сразу подскочил на ноги, и остановился, переводя дух. Эльф старался успокоить дыхание и не издавать ни звука. Двери, ведущие на балкон, были приоткрыты и впускали в комнату свежий воздух. Ночь выдалась очень жаркой, несмотря на близость озера, и как бы осторожен не был богач, задыхаться во сне ему не хотелось. Шалфею это было только на руку. Он начал концентрировать в ладони магию, циркулирующую по его жилам, и мысленно настраивать себя на нужное заклинание. Использовать силу проще, когда даёшь эльфу лекарство, другое дело — действовать магией напрямую. Юноша прекрасно понимал, что ему не удастся влить настойку в горло богача, поэтому ничего другого не оставалось. Тихо ступая, осторожно обходя начинавшие скрипеть половицы, Шалфей вошёл в комнату. Выглядела она поприличнее той, которую предоставили ему — это было видно даже в полумраке. Крупную кровать скрывала тонкая вуаль навеса, колыхавшаяся от малейшего сквозняка. Юноша подошёл вплотную и мягким движением откинул ткань. Мужчина спал, засунув одну руку под подушку, другой придерживая что-то у себя за пазухой. «Даже не попытался спрятать устройство.» Шалфей медленно стал приближать ладонь ко лбу богача, боясь создать малейший шум. Пальцы находились в паре сантиметров от лица эльфа, когда тот распахнул глаза. Лунный свет озарил лезвие. Юноша уклонился, но кинжал успел оставить на брови тонкий порез. Хлынула кровь, заливая глаз и лишая зрения в без того тёмном помещении. Шалфей не ожидал, что мужчина спит настолько чутко, но рефлексы его не подвели. Богач подскочил с постели и вновь кинулся с ножом на целителя. Юноша закрутился волчком, уворачиваясь от прямых ударов. Вся концентрация растерялась и магия развеялась из ладони, вернувшись к сердцу. Шалфей уклонялся и маневрировал. Теперь уходить без сферы точно нельзя — богачу достаточно будет узнать его имя, чтобы выследить неопытного вора с помощью устройства. Целителей не так много в округе. «Во что я только влез.» Мужчина напоминал неповоротливого медведя, настолько прямолинейны были его нападения, пока Шалфей кружил вокруг него изворотливым лисом. За одно эльф был признателен богачу — тот не поднимал шуму, хотя так ему не составило бы труда поймать юношу. Без коня ему не уйти. Целитель не сильно думал, что побуждает мужчину разобраться с ним самостоятельно — размышлять в разгар потасовки в принципе было тяжело. Шалфей стал снова концентрировать магию в левой ладони, правой он вынул из ножен маленький ножик, висевший на поясе. Он не собирался причинять вред богачу — просто достал его перестраховаться. Эльф, поняв, что целитель играет с ним, стал теснить юношу к углу комнаты. Шалфей отпрыгивал не только от нападавшего, он старался ещё и не задеть многочисленную мебель, чтобы не поднять шум. Мужчине удалось загнать юношу в угол. Он занёс клинок, нанося разящий и последний удар. Шалфей сделал вид, будто бы споткнулся и начал падать, тут же резко подался вперёд, заходя под руку богача, и поднялся, оказавшись позади. Мужчине не хватило скорости среагировать, юноша пнул его в поясницу и эльф впечатался в стену. Не теряя времени, целитель положил ладонь на лоб нападавшего и прошептал: — Валериана. Мужчина тут же обмяк, впадая в беспамятство. Юноша перевёл дух и вытер кровь с глаза. Он прислушался — в коридоре раздались беспокойные тяжёлые шаги, остановившиеся прямо у двери в комнату. Шалфей затаил дыхание. Пришедший потоптался с минуту и удалился. Шаги затихли уже на лестнице, и юноша с облегчением выдохнул. «Больше нельзя терять времени.» Сон богача не должен был продлиться долго из-за недостаточной подготовки целителя к заклинанию. Юноша перевернул тяжёлое тело мужчины и выудил из-за пазухи то, за чем пришёл. На всякий случай обшарил карманы позолоченного нитками сюртука в поисках документов эльфа. Найдя личную книжку, он прочёл её. «Хаврелс. Из Царьгрота. Чиновник, разрази меня Юнона! Во что я вляпался…» Шалфей вернул документы на место, пыхтя от тяжести, дотащил богача до постели и прибрался в комнате. Стёр полами своего плаща кровь с пола. Зачарованной настойкой мелиссы на всякий случай ещё сильнее усыпил чиновника. Теперь тот проснётся не раньше обеда. «Жаль, что со мной нет Дери. Она могла бы стереть воспоминания Хаврелсу обо мне и обо всём случившемся.» Юноша вышел на балкон. Он решил уйти так же, как и пришёл. Награда за беспокойную ночь лежала в сумке, завёрнутая в ткань. Шалфей спрыгнул в балкона, мягко приземлившись на ноги. В голени отдало болью, но игнорируя её, Шалфей поторопился убраться подальше с постоялого двора. Он обошёл дом. Найдя горничную, оставил ей ключ от своей комнаты и поспешил в стойло. Отвязал коня и бросился прочь вдоль по тракту. Целитель остался доволен собой. Отдалившись от тракта на приличное расстояние и свернув в сторону леса, Шалфей восторженно проулюлюкал, напугав своим возгласом самым коня. «Не верю! Я обрёл возможность снова увидеть мать!»