Легенды.
Есть такая легенда - о птице, что поёт лишь один раз за всю свою жизнь, но зато прекраснее всех на свете. Однажды она покидает своё гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдёт. Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой, так поёт, умирая, что этой ликующей песне позавидовали бы и жаворонок, и соловей. Единственная, несравненная песнь, и достаётся она ценою жизни. Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается в небесах. Ибо всё лучшее покупается лишь ценою великого страдания. По крайней мере, так говорит легенда."Поющие в терновнике" Колин Маккалоу.
***
В детстве Арсений очень любил читать разные легенды, мифы, сказания о разных мифических существах. Он засиживался до утра за книгами вроде: "Мифы Древней Греции" или "Монстрология". Всё это развило в юноше нешуточный интерес к истории в целом. В десять лет мальчишка понял, что хочет не только изучать что-то самостоятельно, но и давать эти знания окружающим. В то время, когда все его ровесники только-только начинали проявлять интерес к девчонкам, Арсений стал проявлять интерес к документальным фильмам. Так у Арсения зародилась мечта стать учителем истории. Парень хотел, чтобы его рассказы вызывали восхищение у учеников, чтобы в их глазах зажигались огни. Родители не особо были рады решению сына, надеясь, что с возрастом тот одумается и пойдёт в институт экономики, чтобы спокойно принять в наследство фирму отца и руководить ей, но чем старше Арсений становился, тем больше рос его интерес к истории. Так как мальчишка рос воспитанным, начитанным и всё свободное время тратил не на гулянки и тусовки, а на изучение такой великой науки как история, что безусловно не могло не радовать гордившихся им родителей, они оплачивали ему дорогущие курсы, отправляли Арсения в разные города и страны, дабы он смог узнать получше, самому увидеть то, что строили наши предки и предки наших предков. Арсений объездил всю Россию, побывал в невероятно красивой Бельгии, посетил чарующие Болгарию и Сербию, увидел такие великие страны, как Азербайджан и Армению. Когда Арсению исполнилось восемнадцать, родители подарили ему билет в Германию, о которой парень так сильно мечтал и в которой хотел побывать. Летя в самолёте, гуляя по улочкам, заезжая в престижный отель, парень всё ещё не мог поверить, что он находится в таком чудесном месте. Его завораживали эти готические здания, архитектура Ренессанса и барокко. Арсений был восхищён тем, что смог попасть в эту чудесную страну с такой обширной историей. Но самым запоминающимся местом в Германии для Арсения стал Замок Нойшванштайн. Легендарное историческое место. Действительно легендарное... - Привет, ты же Арсений? Твоя мама попросила меня встретить тебя здесь, меня зовут Серёжа, - сказал тогда ещё неизвестный Попову красивый парень, чуть помладше самого Арсения, протягивая маленькую аккуратную ладонь для рукопожатия.***
Терять человека больно.
Не важно, кто это. Друг, подруга, девушка, парень. Это очень больно. Тебе кажется, вот, мы вместе, нам хорошо. Никто и никогда нас не разлучит. Никто не помешает нашему совместному счастью. Нам так хорошо вместе. Но один миг. Один человек. Одно действие. И этот дорогой (твой) человек больше не твой. Он больше не рядом и никогда не будет. Вы больше не будете так общаться. Больше не будете писать друг другу ваши любимые слова и фразы. Тебе некому рассказать о том, как ты провёл или провела свой день. Был человек - и нет человека. У вас всё плохо? Слёзы? Грусть? Вы пытаетесь забыть этого человека? Вы клянётесь, что не повторите этой ошибки больше никогда? Терять человека больно. Арсений это точно знал.***
- Нет, Серёж, я не дам тебе свой карандаш, - сказал Антон, вырывая из рук друга такой важный предмет. - Если я одолжу тебе карандаш, то потом ты захочешь взять мой калькулятор, а потом Австрию и Чехословакию, а в итоге вообще вторгнешься в Польшу. Мне такого дерьма не нужно. Проходящий в этот момент мимо их школьной парты Арсений усмехнулся, но пошёл дальше, кинув короткий взгляд на Антона. - Что блять? Ты совсем глупенький? Мне нужно пару слов подчеркнуть, какая Австрия, какая Польша? О чём ты вообще? - не понимающий ничего друг смотрел на него удивлёнными глазами, высоко подняв густые брови. - Эх, Серёженька, учи историю, - улыбнулся парню Антон, продолжая читать что-то в учебнике. - Кстати, а где Дима? Сегодня же среда, его любимая биология два урока подряд. - Да он сказал, что проспит историю. Мало на него похоже, да? - сказал Серёжа, пытаясь быстрее списать русский. - Он какой-то странный в последнее время, ты не замечал случаем? - Да не, не замечал. Мы с ним в понедельник прогулялись немного, вопросы странные задавал. Оторвавшись от тетради по русскому языку, Матвиенко посмотрел на друга так, будто искал в нём ответы на все интересующее его вопросы. Но едва он захотел открыть рот, как прозвенел звонок с урока. "Блять, не успел списать. Опять эта выдра доебётся", - подумал Сергей, убирая все вещи в рюкзак. При выходе из кабинета, парень остановился, чтобы подождать Шастуна, но взгляд невольно упал на учителя. Сидевший за своим рабочим столом Арсений Сергеевич, не отрываясь, смотрел на Антона, который так усердно что-то переписывал из учебника в тетрадь. "Как-то странно", - подумал было Серёжа, однако случайно толкнувший его плечом Выграновский заставил отвести взгляд от учителя. Кинув Серёже негромкое "Прости", Эд вышел из кабинета, украдкой смотря на Антона. Ведь Шастун с того дня так и не писал парню. Матвиенко и Позов знали, что Выграновский бегает за их другом, однако особого значения этому не предавали. Они не были против ЛГБТ и всего такого, однако настойчивость Эдуарда периодически заставляла их напрячься, ведь по школе не раз проходила волна слухов о том, какой Эд "странный" или "ненормальный". Зачастую эти слухи пускали младшие классы, ведь многочисленные татуировки Выграновского их отпугивали. "А хуй знает. Может он вообще стал маньяком-педофилом" как-то раз сказал Серёжа Диме и Антону, на что те лишь покрутили пальцем у виска. - Антон, не забудь пожалуйста про сегодняшние дополнительные, - услышал Серёжа голос их историка. - У меня сегодня всего 5 уроков, так что можешь приходить тогда, когда тебе удобно, договорились? - Да, я помню, спасибо большое, Арсений Сергеевич, - подал голос Антон, собирая свои вещи. - До встречи. Выходя из кабинета, Антон задержал взгляд на лице учителя, на что тот ответил тем же. Это не ускользнуло от Матвиенко, который стоял в дверях и наблюдал за этой картиной. "Может показалось? Да, скорее всего".***
Оставшийся школьный день пролетел незаметно для всех. Две биологии, на которую Позов соизволил прийти, ненавистный русский, химия, которую Шастун благополучно прогулял в туалете, и очень странный английский, на котором Антон чувствовал себя очень некомфортно. Учитель, коим являлся тот самый Сергей Вячеславович, вечно кидал странные, будто подозрительные взгляды в сторону Шастуна или говорил нечто странное, по типу: "Это для любителей построить глазки учителям" или "Любителям исторических наук. Или всё же любителям историков?". В общем, не считая этого странного поведения не менее странного учителя и очередной вынос мозга от конченной Бортич, учебный день прошёл нормально. Почти прошёл. Осознание того, что сейчас он вновь увидит голубые глаза - разогрело в Антоне небывалые ранее чувства. Даже шрамы, что немного побаливали с утра не разочаровывали мальчишку. Идя на дополнительные занятия по школьному коридору и почти дойдя до того самого кабинета, сердце Антона раз за разом пропускало удары, делая непонятные Шастуну кульбиты. "Что за нахер? Почему я так волнуюсь?". Но от этих***
Зайдя в кабинет истории, Антон тут же столкнулся с океаном голубых глаз и тёплой улыбкой, которой одарил его Попов. - О, а я думал, что ты сегодня уже не появишься, - бодро сказал учитель, сидевший на задних партах и перебиравший кучу разноцветных бумаг. - Предлагаю совместить приятное с полезным. На вопросительный взгляд парня, Арсений поднял вверх кучку бумажек, на которых были изображены портреты различных исторических деятелей. - Нам нужно развесить это по всему кабинету, - стал объяснять учитель. - Каждый раз, когда ты будешь вешать один из портретов, будешь рассказывать кто он, в каком веке жил и что делал. Идёт? Кивнув, Шастун оставил рюкзак на первой парте и подошёл к учителю. - Будешь шоколадку? - сказал учитель, показывая рукой парню на Ritter Sport с клубникой и йогуртом. - Нет, большое спасибо, я люблю с другим вкусом, - улыбнувшись, ответил Антон. Все мысли парня сейчас были далеко не в этом кабинете. Антон думал лишь о том, что произошло десять минут назад в школьном коридоре. "Это и было его предложением?" "Будь моим?" "Серьёзно?" Шастун и раньше думал о том, что Выграновский очень рискованный, ведь он всем своим видом показывал, что Антон ему не безразличен. Зная, что может столкнуться с огромной агрессией, гомофобией и непониманием в школе, он всё равно оказывал парню знаки внимания, делал милые сюрпризы, пытался делать комплименты и всячески ухаживал за ним. Но то, что произошло, было за гранью дозволенного. Антону неприятно. Антону противно. Антону страшно. Это никак не связано с тем, что Эд - парень. Шастун никогда не был гомофобом, ведь он сам иногда засматривался на красивых мужчин в журнале, на улице, в метро, иногда представляя себе "А как бы мы смотрелись вместе?", "А смог бы он меня понять и полюбить", "Принял бы он все мои странности и проблемы, помог бы мне? " Безусловно Антона привлекали и девушки. Его последней пассией была Нина, милая девчонка, которая делилась с ним секретами, сплетнями и последним кусочком шоколада. Но из-за того, что Шастун не подпускал её к себе и давал только лишь редкие поцелуи, она ушла, как и все до неё. - Приём, мы вызываем корабль Шастун-1 на Землю, приём, - перед лицом Антона защёлкали учительские пальцы, выводя того из транса.- Про Екатерину Вторую мне расскажешь? - Безусловно, - беря в руки портрет Великой Российской Императрицы, сказал Антон. "Подумаю об этом позже"***
Развесив все портреты по периметру класса, Антон получил распечатки каких-то файлов, связанных с экзаменами, от учителя и стал собирать свои вещи. Уже выходя из кабинета и прощаясь с Арсением, Шастун услышал: - Антон, знаешь... Ты - лучик солнца! Улыбайся чаще, сногсшибающий, - присаживаясь за рабочее кресло, сказал педагог. Тепло. Спокойствие. Улыбка до ушей. И прекрасные голубые глаза. - Может всё-таки сногсшибательный? - Улыбнувшись учителю, сказал Антон, уже стоявший в дверях. - В тот раз вы сказали так. Немного задумавшись, Арсений подпёр рукой щёку и произнёс: - Знаешь, тебе любое классное слово подойдёт. Но мы в школе, так что пока будешь сногсшибающим... Сногсшибательным. Да, - учитель задумался. - Кстати, какой у тебя любимый вкус шоколада, если не клубника? - С мятой. Тёмный шоколад с мятой. Кивнув, учитель улыбнулся ученику, ещё раз повторив, что он сногсшибательный. "Я запомню это навсегда" - Подумал Антон, напоследок улыбнувшись учителю, и, выйдя из кабинета, тихонечко закрыл за собой дверь."Нельзя флиртовать с учениками"
Подумал Арсений, вырисовывая у себя
в голове зелёные глаза и пухлые красные губы.
В четверг перед первым уроком Антон нашёл у себя на парте шоколадку Ritter Sport с мятой.