Друзья.
Друзья - это те люди, которые формируют тебя как личность. Друзья - это одни из самых важных для тебя людей. Это люди, которые придут к тебе в трудное время, будут давать советы, помогать тебе не сдаваться, когда ты уже на грани. Друзья - это люди, которые будут слушать тебя, понимать тебя, СЛЫШАТЬ тебя. Друзья - это не просто куча знакомых, с которыми ты играл в детстве во дворе. Друзья - это люди, которые смогли достать тебя с того света самыми обычными словами, поступками, своей любовью. Чтобы не происходило с тобой, твои друзья всегда будут рядом. Друзья никогда не осудят тебя за твоё прошлое, но они сделают всё, чтобы твоё будущее было наполнено счастьем. "Потому что любовь - загоняет в клетку, а дружба - из неё вытаскивает".***
"Мой. Мой. Мой. Смогу ли я когда-нибудь стать твоим, Арсений? Смогу ли я довериться тебе? Смогу ли я рассказать тебе о том, чего я боюсь, или о том, что будит меня по ночам? Смогу ли я раскрыть тебе тайну, которую храню в себе вот уже столько лет.Однако, может стоит начать с другого?"
Проснувшись в пять утра от звуков непрекращающегося дождя, Антон поправил жёлтую футболку и подошёл к окну. На улице было темно, небо, покрытое тучами, олицетворяло настроение парня. Листья, что уже пожелтели, разлетались в разные стороны от бушующего ветра. Нещадный ливень барабанил по окну юноши, разлетаясь на тысячи брызг. Шастун, разминая шею и жмурив зелёные глаза, направился на кухню, дабы заварить себе свой любимый зелёный чай и выкурить сигарету из новой, только вчера купленной пачки. Деньги, которые мать парня вчера оставила ему, так и лежали на столе, Антону не хотелось брать их. Именно по этой причине он вчера не ужинал, так как своих денег у парня не было, а в холодильнике хоть шаром покати. Шастун уже и не помнит о том, когда нормально ел в последний раз. Нельзя сказать, что парень вообще ничего не ел. Редкие булочки из школьной столовой, бутерброды из дома, которые парень едва ли успевает делать себе с утра, конфеты, которые периодически приносит Ляйсан и угощает ими ребят. Мать Антона давно уже ничего не готовила. Оставляя парню рублей пятьсот, женщина уходила на работу, в надежде на то, что её сын купит себе поесть. Однако Антон на эти деньги покупал себе либо сигареты, либо очередные кольца и браслеты с общеизвестного китайского сайта, которые заполонили всю комнату парня. Поставив закипать чайник и взяв пачку сигарет, Антон присел на подоконник. Он был не такой широкий, чтобы на него смог сесть человек, однако это никак не мешало тощей Шастуновской заднице. Смотря на непрекращающийся дождь и зажигая сигарету, парень вспомнил, что сегодня должен приехать его отец и забрать какие-то вещи. Развод родителей - это явно не то, о чём мечтает каждый ребёнок. Да, Антон понимал, что порознь его родители будут спокойнее, что не будет этих ежедневных скандалов, не будет драк и криков. Однако, он не понимал одного - почему это произошло с ним? С его семьёй. Он часто видит счастливые семьи, где мама, папа и их дети выглядят счастливыми. Где отец - защитник, надёжное и крепкое плечо, где мать - человек, который любит тебя больше всех на свете, женщина, которой ты можешь доверить любую тайну, зная, что она унесёт эту тайну с собой. "Почему вы просто не могли быть такими? Почему вы разрушили не только себя, но и меня?" - думал Антон, стряхивая пепел с медленно тлевшей сигареты и смотря на закипевший, свистящий во всю чайник. Антону не хватало материнской любви. Да и отцовской, честно говоря, не хватало. Просто думать об этом Антону было некогда. Сначала ведь всё было хорошо, они даже на море все вместе ездили, посещали различные парки развлечений, иногда в театр ходили. А потом - школа, изнасилование, куча психологов, которые ни разу не смогли помочь мальчишке пережить и отпустить прошлое. Даже в этом учебном году Антон должен был начать посещать одного психолога, однако, парень на это дело "хуй клал", ведь этот "очередной хуёлог" ничего сделать не сможет. Из раздумий парня вывел телефон, на который пришло сообщение. Полностью уверенный в том, что сообщение пришло от отца, Антон с большой неохотой встал с подоконника и направился в свою комнату. Взглядом найдя на кровати телефон и взяв его в руки, парень нажал на кнопку включения и удивился."Антон, доброе утро. Меня сегодня в школе не будет. Так что не только допы, но и урок отменяется. Я должен был отдать тебе некоторые бумаги, по которым мы будем заниматься. Оставил их Ляйсан Альбертовне. Постарайся прочитать их и что-то выучить. Жду тебя в субботу в 19:00 у меня дома. Адрес напечатан на тех бумагах. С уважением, А.С. Попов."
Нахмурившись, Антон открыл сообщение, раз за разом пробегаясь по пришедшему тексту сообщения, будто бы в надежде на то, что там появится что-то ещё. Вообще, Шастун довольно часто стал перечитывать их с Арсением переписку, замечая, что почти не отвечает на сообщения от учителя. Просто порой Антон не знал, что ответить. Сейчас, смотря на часы и видя на них шесть утра, параллельно удивляясь раннему подъёму учителя, парень решил-таки напечатать ответное сообщение:"Доброе утро, Арсений Сергеевич. Хорошо, я заберу у Ляйсан всё необходимое. Буду у вас в 19:00"
Перечитав набранное сообщение, парень нажал кнопку "Отправить" и, довольный собой и своим ответом, пошёл в душ. Сегодня он мог принять его спокойно, не торопясь, опоздать в школу, ведь до выхода из дома оставалось больше часа. Встав под тёплые струи воды, Антон пытался не думать о плохом и тем более не думать о почти заживших, но всё ещё болящих порезах. Антон помнил, как доктор, к которому его привёз Арсений, смотрел на его шрамы, как изменился его тон, как изменился взгляд в сторону мальчишки. "Интересно, а он рассказал Попову об этом?" - думал Шастун, натирая мочалкой с любимым мятным гелем спину. "Арсений. Интересно, о чём сейчас думает этот мужчина. Или о ком? Он сказал, что всё, что было с Лазаревым - прошлое. Интересно, он всё ещё любит его?" - мысли об учителе оживили рой бабочек в животе у парнишки, на сердце стало будто тепло, однако противные кошки скреблись где-то в глубине души, на что парень очень старался не обращать внимание. "Интересно, а та татуировка бабочки на торсе Арсения, что она означает? Торсе... Боже, а ведь у учителя прекрасное тело. Интересно, а как бы он смотрелся..." Представив себе картину полностью обнажённого учителя, парень почувствовал то, чего не чувствовал очень давно. Низ живота приятно свело, а колени подогнулись, Антону пришлось прислониться к стене, так как ноги уже не держали. Шастун очень давно не испытывал возбуждение, ведь девушки, с которыми он был, абсолютно не привлекали его в этом плане, а от их прикосновений парню и вовсе хотелось убежать. Так что сейчас, смотря на свой вставший половой орган, парень пытался думать о чём-то плохом, только не об обнажённом Арсений Сергеевиче, к которому, кстати, Антон завтра идёт на занятие. Поняв, что мысли о мёртвых бабушках не помогают сбавить напряжение, Антон взял в руки член и начал медленно надрачивать себе, прикусив тыльную сторону второй руки. Постепенно ускоряя темп, парень представлял в своей голове учителя, который стоял перед ним на коленях и смотрел тем самым взглядом на парня снизу вверх. Кончив с именем учителя на устах, Антон, всё ещё находящийся под струями воды, невольно заплакал, оседая на холодную поверхность ванной. Ноги уже не держали, а руки тряслись. Антон, понимая, что он, видимо, обречён на провал, тяжело взвыл, сжал кулак и поднёс его к месту, где расположено бьющееся, так и норовящее выскочить из груди сердце. Влюбиться - это не лучший способ стать счастливым. Но Антон подумает об этом позже.***
Пятница для Антона проходила как в тумане. Утреннее событие выбило его из колеи, ведь произошедшее нельзя было назвать нормальным. Парень понимал, что влюбляться в учителя, а тем более дрочить на него, - огромная глупость. Шастун понимал, что у Арсения своя жизнь, и глупый несуразный школьник в этой жизни нахуй не нужен. "Но почему так больно?" Урок английского языка стоял последним, седьмым уроком, юноше несильно-таки хотелось туда идти, видеть смазливое, а после увиденного на фотографиях теперь ещё более неприятное лицо. - Антох, ты в порядке? - спросил у парня подошедший и теперь стоявший рядом Дима. - Ты весь день сам не свой. Что-то случилось? "Да не, всё классно. Единственные друзья забили на меня хуй, мои родители разводятся, мать где-то шляется и не приходит домой, я влюбился в учителя, который был влюблён в другого учителя, который, к тому же, меня ненавидит. Всё ахуенно!" - Да, нормально вроде. На английский идти не очень хочу, а так, всё супер, - поправляя лямку рюкзака и с неприязнью смотря на дверь кабинета английского, ответил юноша. - А ты как? Как там Серёжа? Удивлённый вопросами от друга Позов, сжав в руках небольшую стопку тетрадей, уверенно ответил: - Я отлично, спасибо, что спросил. Серёжа нормально, но сегодня домой пораньше ушёл, говорит, что голова болит, - улыбаясь, Дима стал складывать кипу тетрадей в рюкзак. - Вообще мне кажется, что он напиздел, потому что, когда я вчера делал английский, он играл в свои компьютерные игры. Не хочет получить очередную двойку, зараза. Слова Позова заставили Антона улыбнуться. Шастун сам не понимал, почему рядом с Димой он чувствовал себя так спокойно. Позов был для Антона портативным солнышком, маленьким, но таким уютным. Парня пугала мысль о том, что они когда-то могут перестать общаться, ведь даже сейчас их остров дружбы рушится. - Кстати, если вы с Серёжей в субботу будете свободны, может погуляем? Безусловно, если у вас уже нет планов. Дима, до этого борющийся со своим рюкзаком, в который не помещалась тонна учебников, замер, подняв удивлённо лицо с раскрытыми глазами, ведь сам Антон никогда не звал их куда-то. Да, они гуляли вместе раньше, однако инициаторами всегда были Позов и Матвиенко. - Д... Да, да, конечно! Я буду не против, только за! Мы так давно втроём никуда не ходили, было бы просто замечательно! - словно оттаяв, стал тараторить Позов. У Антона в душе стало так тепло и спокойно. У него появляется надежда на то, что всё нормализуется, что Дима и Серёжа будут его друзьями, что они смогут принять не только его самого, но и его прошлое. Парень надеется, что хоть кому-то можно будет рассказать малую долю своих проблем, чтобы кто-то разделил с ним то, что мучает его вот уже несколько лет.***
- Сейчас мы читаем этот текст, переводим его, а потом выполняем задания в той рамке после текста. Если вам что-то будет непонятно, то обращайтесь, - сказал Лазарев, держа в одной руке одну из бумаг, которую он раздал ребятам, а в другой кружку с кофе. - Простите, но это же текст не из учебника, - сказала Ира, поднимая тоненькую ручку с новеньким маникюром. - Да ещё и про роман учителя с ученицей. Вам не кажется, что это слишком провокационно? - Я взял этот текст с сайта, одобренного министерством образования. К тому же, - сказал учитель, ставя кружку на учительский стол, - в тексте не поощряется роман подобного рода, а наоборот, говорится о том, что это неприемлемо. Антон, и так до этого сидевший как на иголках, разозлился. Учитель с самого начала шутил непонятные шутки в сторону Шастуна, а сейчас ещё больше взъелся. "Неужели этот еблан откуда-то узнал, что я хорошо общался с Белым? Уебан, да как он смеет вообще?" - И Вы считаете, что давать детям такой текст - это нормально? - высказал-таки своё недовольство парень. - Думаю, что нормально. If you know what i mean, - сказал Лазарев с довольной ухмылкой, смотря на Антона и беря в руки кружку с уже давно остывшим кофе. Шастун, явно поражённый таким ответом, взял лист бумаги с текстом, что раздал ранее учитель, и разорвал его на несколько частей. Встав со стула, Антон быстро собрал свои вещи в рюкзак. Взяв всю макулатуру и кинув её на учительский стол, парень произнёс: - Вы омерзительный учитель. И, хлопнув дверью, вышел из кабинета. Опять с шумом. Опять сорвал урок.***
Так как английский был последним уроком, а дополнительных сегодня не было, Антон, после своего дерзкого ухода с урока, сразу пошёл домой. Мать написала о том, что её дома не будет и что отец, который должен был приехать к приходу мальчишки, был дома ещё днём, пока никого не было. "Интересно, он это сделал специально, чтобы ещё и меня не видеть, или просто так было удобнее?" - подумал было Антон, однако эта мысль испарилась так же быстро, как появилась. Ей на смену пришла другая, более приятная и более обнадёживающая. Достав телефон и заходя во ВКонтакте, Антон быстро набирает сообщение в беседу, в которой состоит он, Дима и Серёжа:Ребят, у меня сегодня дома
никого нет, приходите ко мне!
Серьёзно?! АХУЕТЬ!!! Никогда
не был у тебя дома!
Там никого никогда не было, Серёж...Очень жду вас. Вот адрес...
Скинув ребятам свою геолокацию, Антон в спешке стал убираться в своей комнате, ведь все его вещи висели не в шкафу, как должно было быть, а везде, где только можно: на стуле, на гладильной доске, на комоде, даже на отпаривателе висели вещи! Быстро запихнув в шкаф скомканную одежду (Антон подумает об этом позже), парень стал убирать свою многочисленную бижутерию, которая также валялась по всей комнате. Осмотрев комнату и поняв, что больше он сделать не успеет, парень набрал номер местной пиццерии, дабы сделать заказ. Он знал, что в холодильнике лежат только яйца да прокисшее молоко. Серёжа и Дима - это единственные друзья Антона, которых он позвал к себе. Так как до этого у Шастунов дома, кроме друзей родителей, никого не было, процесс подготовки был очень волнительный для парня.***
- И короче, я ему говорю типа: "Ты не туда пас даёшь, ебанат", а он такой: "Сам ебанат", ну вы прикиньте? - говорил Дима, параллельно пытаясь откусить кусок от пиццы. Антон с наслаждением слушал рассказы друзей. Сейчас ему было так спокойно, будто не было никаких проблем, не было раздора в семье, любви к учителю, и тем более не было мучительного прошлого. Всё было так размеренно, так уютно, так, как Антону бы хотелось. - О, а ещё короче, прикиньте что случилось! Я тут видел, как Бортич наша к Лазареву подкатывала, - сказал Серёжа, допивая уже второй стакан с колой, - а он то вроде, ну, этот, пидор. Столько слухов про него с Арсом ходит, ооо... Антона будто окатили ледяной водой. Стоило только другу произнести заветное имя, как у Шастуна внутри будто шторм пронёсся, уничтожая всё вокруг. - Знать бы, кто эти слухи пускает, да по еблету надавать... - сказал Антон, с недовольным лицом продолжая жевать пиццу. - Арсений очень хороший учитель. И умный, и интересный, и красивый... "Блять" - подумал было Антон, когда два удивленных взгляда были направлены в его сторону. - Оу, ты считаешь его краси-и-и-вым, как мило. Два А, звучит интересно, - сказал Дима, отводя взгляд от Антона и беря в руки стакан с газировкой. - Интересно, а слухи про него и про Лазарева - правда или нет? - Думаю, что не правда. Арсений от него как от прокажённого бегает, даже важные документы через кого-то передаёт, - сказал Серёжа, кидая задумчивый взгляд в сторону Шастуна. - А ты что думаешь? - Эм... Я не знаю, честно, не замечал за ним. Мы просто занимаемся историей, большее мне неинтересно, - сказал Антон, упрямо глядя в пол и ковыряясь в куске пиццы. "Кто вообще придумал добавлять халапеньо в пиццу, извращенцы?" Друзья не стали больше донимать Антона с вопросами про Арсения, переведя тему в другое русло. Просидев в доме у Шастунов чуть больше трёх часов, ребята попрощались и ушли. Я бы не хотел, чтобы время, проведённое с вами, пролетало так незаметно.***
Субботний день для Антона пролетает незаметно. Парень прорешал пару экзаменационных пробников, посмотрел какой-то нововышедший фильм, сходил в душ, даже успел встретиться с Димой и Серёжей, прогуляв с ними по парку чуть больше двух часов и обсудив самые разные темы. Кроме той, в обсуждении которой Антон нуждался больше всего. Время на часах близилось к моменту выхода из дома, а Шастун всё ещё стоял у шкафа, не зная, что надеть. - Белая рубашка? - сказал Антон, прислонив рубашку к телу и смотрясь в зеркало, висевшее в коридоре. - Нет, боже, я же не в школу на линейку в первый класс иду, - бросив вещь на стул, произнёс он. Достав из шкафа все свои вещи и кинув их на пол, Антон стал, как искатель сокровищ, добывать что-то стоящее, ведь это не просто поход в кино с друзьями, а занятие с Арсением, так ещё и у учителя дома. Найдя в своих залежах клетчатую жёлтую рубашку, парень обрадовался, ведь думал, что потерял её. Натянув на себя белую футболку с глубоким V-образным вырезом и накинув сверху рубашку, парень улыбнулся себе самому в зеркало. Ему нравилось то, какой образ он смог придумать и как здорово он смотрелся в этой одежде. А сам себе парень не нравился. Всё те же торчащие ключицы, лохматые волосы, которые парень пытался уложить раз пятьдесят за сегодняшний день, не меньше, и самое ужасное, что парень скрывал за тонной браслетов, - шрамы. Много шрамов. Некоторые из них - всё ещё заживающие ранки, которые побаливают до сих пор. Улыбка пропала с лица парня. "А что будет, если Арсений увидит этот ужас? Что он подумает обо мне?" - задумался было парень, однако его мысль прервала трель будильника, говорящая о том, что до выхода осталось десять минут. Натянув на себя самые облегающие чёрные джинсы и надев на себя браслеты и кольца, парень, не забыв надушиться любимым парфюмом и взять рюкзак с распечатками от Арсения, вышел из квартиры, закрывая за собой дверь на ключ. Мать Антона, которая уже даже не ставит в известность сына о своих приходах домой, сегодня ничего не написала. Денег у парня не было даже на еду, поэтому сев на последние места в автобусе, Антон активно высматривал в окошко контроллеров.***
Арсений жил не так уж и далеко от дома Антона, поэтому парень добрался без происшествий и вот уже как пять минут стоял у подъезда, так как код от домофона он не знал, а Арсений на сообщения не отвечал. Набравшись-таки смелости, Антон решает позвонить учителю, так как тучи на улице сгущались, а ветер становился сильнее и холоднее. Учитель ответил после третьего гудка и, будто промурчав, как кот от удовольствия, код от домофона, отключился. Попов жил на четырнадцатом этаже, поэтому Антону пришлось подниматься на лифте, что было не лучшим развлечение для парня, так как он не очень любил высоту и замкнутые пространства. Однако всё беспокойство парня испарилось, когда двери лифта открылись. Арсений. Такой домашний. Такой уютный. На нём были ярко-жёлтые шорты, непонятного цвета футболка и милый розовый фартук. На щеке у учителя красовалась мука, а в руке он держал ложку измазанную в шоколаде. - Прости, я только сейчас заметил твои сообщения. Надеюсь, что ты не долго стоял у дверей, там такой ветродуй... - сказал Арсений, смотря на застывшего в дверях лифта Антона. - Я, кстати, приготовил печенье. Будешь? Промычав что-то невнятное, Шастун всё-таки вышел из уже закрывающегося лифта и направился за удаляющимся учителем, который уже ждал его в квартире. - Небольшое предупреждение: у меня дома есть кое-кто, очень надеюсь, что она не доставит тебе много хлопот. "Она? Блять, ну я и еблан, понятное дело, что такой мужчина как Арсений не может жить один. Наивный влюблённый придурок..." - Мята, Мята, где ты? У нас гости, - сказал Арсений, открывая дверь в квартиру. "Арсений Сергеевич, а вы точно не ебанутый?" - Простите... Мята? - спросил Антон, боясь зайти в квартиру. Он, конечно, понимал, что перед ним стоит его учитель, однако, как все мы знаем, Чикатило тоже был школьным педагогом, а потом людей резал. - Да, Мята, моя кошка. Забавно, да? Кстати, от тебя тоже приятно пахнет мятой. Думаю, что вы подружетесь, - сказал учитель и, улыбнувшись, прошёл вглубь квартиры. Только сейчас отходя от шока, Антон смог рассмотреть коридор. Белые стены, белый потолок, белый пол. Всё просто, но так красиво. Квартира казалась очень светлой и просторной, в коридоре не было ничего лишнего, даже огромное зеркало с позолоченной рамкой смотрелось очень красиво. А вот Антон в этом зеркале выглядел не очень. Ветер растрепал волосы мальчишки ещё сильнее, а влажный воздух завил отросшую чёлку в небольшие кудряшки. Отвернувшись от ненавистного отражения, Шастун стал снимать с ног свои чёрные кроссовки, которые так хорошо сочетались с его образом. Сняв обувь и поправив пятернёй причёску, Антон прислонился к стене и стал ждать Арсения, разглядывая коридор. На полочке возле зеркала стояли разные чёрно-белые фигурки, антибактериальные салфетки, различного размера рамки с фотографиями. - Тош, ну ты чего стоишь там? Иди мой руки, - сказал выходящий, как Антон понял, из кухни Арсений, вытирая руки от муки полотенцем, - а потом иди на кухню, я там кофе сварил.Тоша.
Только и звучало в голове у Антона пока он шёл от коридора до ванной, а после от ванной до кухни. У Арсения дома пахло очень приятно: выпечкой, кофе, парфюмом учителя. Все эти запахи, смешиваясь, создавали особый, такой приятный, мягкий, родной запах - запах Арсения. Дойдя до кухни, Антон увидел перед собой картину, от которой в душе проснулось давно забытое чувство. Дом. Тепло. Уют. Безопасность. Ты. Арсений, сидя на корточках спиной к парню, гладил белоснежную кошку с зелёными глазами и очень длинными усами. "А такие усы вообще бывают? Может это аномалия какая-то?" - подумал Антон, глядя на кошку. Учитель что-то нашёптывал кошке, было слышно лишь пару слов: "солнышко моё, радость моя" и тому подобное. Антон никогда не думал, что захочет стать кошкой. Засмотревшись на эту картину, парень сам не заметил, как прислонился плечом к дверному косяку, рядом с которым находилась небольшая полочка. В эту же секунду с этой полки свалилась чёрная фигурка, разбиваясь и разлетаясь на множество маленьких осколков. Испуганная кошка, отлетев от хозяина, запрыгнула на стол, а Арсений, до этого сидевший на корточках, тут же вскочил и подлетел к стоявшему в шоке ученику. - Боже мой, Арсений Сергеевич, простите пожалуйста, - сказал парень и, упав на колени, стал собирать осколки. - Где вы её купили? Давайте я вам такую же завтра привезу? Простите, я... Ай, Чёрт.. Маленькая капелька крови, быстро стекающая по ладони, упала на пол прямо к осколкам. - Господи, Антон, ни дня без приключений, - сказал учитель опускаясь на пол к ученику. - Дай свою руку, сногсшибающий ты мой. Аккуратно, будто бы боясь сделать Шастуну больно, учитель взял его за травмированную кисть и, встав с пола, потянул парня за собой. Слегка поглаживая руку Антона, Арсений посадил его на стул и, мягко положив руку ладонью вверх, удалился. Внутри Шастуна сейчас было такое море эмоций, что казалось, будто он вот-вот лопнет от них. Сердце стучало так быстро, будто он пробежал двадцать кругов по огромному стадиону, а потом выпил десять литров энергетика. Рука просто горела в том месте, где её касался Арсений, воздух в лёгких будто стал ядовитым, дышать было просто невозможно. Антон не понимал, что чувствует. Прикосновения Попова были очень приятные, лёгкие, нежные, но в то же время они были такими неожиданными, резкими и самовольными. Шастун так сильно запутался в своих чувствах, что не сразу заметил тёплое прикосновение к своему подбородку. Лёгким движением учитель заставил Антона посмотреть прямо ему в глаза. - Эй, сногсшибающий, ты уснул? - сказал Арсений, глядя в лицо мальчишки. - Я говорю, зелёнкой или йодом мазать будем? - Я... Мгх... - пытался вставить хоть слово парень, но казалось, будто в его голове не осталось ни единого слова. - Как хотите, Арсений Сергеевич. От такой близости Антону стало некомфортно. Он никогда никого просто так к себе не подпускал, в особенности людей, которых он знает едва ли месяц. И пока мозг Антона истошно просил отодвинуться, вырвать руку из хватки и уйти нахуй из этой роскошной квартиры, глупое сердце молило "останься, дай ему шанс, люби его". И сейчас, смотря на то, как Арсений трепетно и осторожно обрабатывает его порезы, как Арсений терпеливо убирает осколки редкой фигурки из Германии и как Арсений с невиданной ранее Антону нежностью смотрит парню в глаза, мозг даёт слабину, отдавая сердцу в сегодняшней борьбе первое место.***
- Нет, Антон, эта не та дата, ты всё перепутал. Попробуй вспомнить другие события этого же века, а после свяжи все детали. Занятие проходило спокойно, сердце Антона уже не билось так сильно, так как парень был крайне сосредоточен на истории. Шастун волновался, что в последнее время он делает слишком много ошибок, то отвлекается на ненужные мысли, то зацикливается на дурацких проблемах. - Так, Тош. Мне кажется, что ты уже устал. Давай сделаем небольшой перерыв, а потом продолжим, идёт? - сказал Арсений, вставая изо стола. - Чай, кофе, потанцуем? - Эм... Чай, если можно, зелёный... - "Ну сердце, хватит так стучать". Антону казалось, что сердце бьётся так сильно и так громко, что даже Арсений мог услышать его. - Зелёного чая нет, прости. Я чай вообще не пью, а больше некому покупать. Но могу предложить апельсиновый сок и печенье, будешь? - сказал учитель, начиная ковыряться в полке над столом. И как назло, та книга, которую он давным-давно не читал и которая стояла в самом дальнем углу, упала практически в руки к Антону. «Алан Паулс "Прошлое"» "Интересные у вас вкусы, Арсений Сергеевич", - подумал было Антон, держав в руках книгу, на которой были нарисованы двое мужчин, лежавших на кровати и смотревших друг на друга. - Интересная? - спросил Шастун, отдавая Арсению книгу. - Знаешь, говоря о книге... Пусть прошлое остаётся в прошлом. Мне она не понравилась, - сказал учитель, ставя книгу обратно на полку. - Пойдём на кухню, там поболтаем, заодно попробуешь печенье, не зря же я его готовил полдня. Впечатавшись во все косяки в квартире Арсения Сергеевича, Антон сделал вывод, что квартира слишком огромная для одного человека. Помимо той комнаты, в которой они занимались, парень видел как минимум ещё 4 двери. Дойдя наконец до кухни и упав на один из стульев, Антон начал говорить: - Как думаете, прошлое сильно влияет на будущее? Арсений, до этого перекладывающий печенье с противня на тарелку, резко остановился. Антон видел то, как напряглась спина учителя. - К сожалению, всё хорошее мы осознаём только с опозданием. Живём в тоске по прошлому и в страхе перед будущим. Где угодно, только не в настоящем, - поворачиваясь лицом к парню, сказал учитель, ставя на стол тарелку с ароматным печеньем. - Хорошая цитата. Это же Ремарк, верно? - учитель кивнул. - Но Вы не дали ответ на мой вопрос. - Тош... Ты знаешь, любое прошлое можно забыть, выкинуть, обрезать. Самое главное, чтобы оно не возвращалось к тебе в виде ненужных людей, - садясь на стул напротив, сказал Попов. - Но знаешь, не все люди из прошлого плохие, ведь даже люди из настоящего... Знаешь, ты можешь пожалеть о встрече с ними. "Блять, не смей спрашивать это!" - подумал было мозг, однако сердце ответило быстрее: - Я человек из настоящего. Вы жалеете о том, что встретили меня? "Идиот". Тишина, повисшая в воздухе, появившийся ком в горле Антона, потеющие ладони и молчание от Арсения. Голубые глаза напротив расширились, а прекрасного цвета губы сжались в тонкую полоску. Антона, который уже было собрался извинится за свой неуместны вопрос, прервал звонок его же телефона. На дисплее высветилось "Мама", что очень напугало подростка, ведь время уже было позднее. - Где тебя черти носят, маленький ублюдок? - голос пьяной матери послышался в трубке. - Если через пять минут тебя не будет дома, то я тебя убью, сучёныш. Гад, где мои ключи от дома? - орала в трубку мать, судя по всему стоявшая на лестничной клетке перед их квартирой. - Я скоро буду, - только лишь успел ответить парень, как мать сбросила телефонный разговор. - Простите, Арсений Сергеевич, мне очень срочно нужно домой, давайте продолжим наше занятие в следующий раз? Арсений не успел ничего ответить, как мальчишка уже рванул в ту комнату, в которой они занимались, и в спешке начал собирать свои вещи. Руки у Антона тряслись с невероятной силой, в горле встал ком огромных размеров, в голове была только одна мысль "Только не начинай плакать. Не здесь. Не при Арсении". Уже выбегая из квартиры, парень понял, что даже не завязал кроссовки, а Арсений, до сих пор сидевший на кухне, только сейчас опомнившись, прокричал вслед: - Тош, давай я тебя довезу? - но парень уже не слышал.***
На негнущихся ногах Антон вышел из автобуса и побежал по направлению к дому. Руки тряслись, на глазах застыли слёзы. Парню очень страшно, ведь его мать в пьяном угаре может совершить любую вещь, вплоть до убийства. Но ещё больше его пугало то, что Арсений мог услышать её голос, ведь тогда учитель точно подумал бы о том, что у Антона неблагополучная семья и с ним лучше не связываться. Подойдя к дому и заходя в подъезд, парень готовился к худшему. Подойдя к квартире, Антон увидел свою мать, лежащую в собственной рвоте. Бежевое платье залито разным алкоголем, волосы растрёпаны, а косметика размазана. Достав ключи, парень старался открыть квартиру как можно тише, чтобы только соседи не услышали. Открыв дверь и наспех закинув вещи, Антон взял мать под мышки и затащил её в квартиру. - Ты, жалкое отродье, - начинала орать проснувшаяся мать, - ты, скотина, где ты шлялся, уёбок малолетний? - Я был у репетитора, мам. Пожалуйста, успокойся, - сказал парень, закрывая дверь в квартиру. - Я тебя прошу, переоденься и иди спать, давай поговорим завтра утром? Майя, едва стоявшая на ногах, подошла к Антону и, смотря прямо парню в глаза, ударила его по лицу. - Ты... Я тебя ненавижу! - продолжала кричать мать. - Все мои проблемы только из-за тебя, малолетний ублюдок, - продолжая лупить мальчишку, кричала Майя. - Отец ушёл из-за тебя, ненавижу тебя! Антон, явно не ожидавший такого, вжался в стену, прикрывая голову руками от ударов своей "мамы". - Знаешь, может оно и судьба? Я хотела сделать аборт, я изначально не хотела рожать такого ублюдка, как ты, - пиная ногами, осевшего на пол сына, говорила женщина. - А помнишь тот день, когда тебя за гаражами выебал какой-то бомж? - "Не продолжай, прошу". - Я жалею о том, что он не затрахал тебя до смерти. Тогда бы моя жизнь была лучше. Больно. Как же больно. Не от ударов. Слова режут больнее любой пули. - Вали в свою комнату нахер, видеть тебя не хочу, - сказала женщина, опираясь всем телом на стену и указывая пальцем в сторону комнаты Антона. Парень, который едва держался, чтобы не заплакать от боли и обиды, на едва гнущихся ногах полетел в комнату. Закрывшись на замок, парень стал срывать с себя одежду, которая в чём только не была. Боль в груди была невыносимой, дыхание сбивалось, глаза кололо от слёз. Руки тряслись, тело дрожало так, будто Антона без перерыва били шокерами. В голове был туман из мыслей. Достав из ящика в столе лезвие и осев от жгучей боли в рёбрах и спине на пол, парень стал вновь и вновь наносить порезы на свои руки, уже не осознавая и не понимая, что он делает. Слёзы, капая на пол, смешивались с кровью. Боль немного отрезвила парня, оставив в голове единственную мысль: "Всего один глубокий порез. Один. И ты будешь свободен. Ты забудешь о том, что такое боль. Ты всё забудешь. Всего один порез". Уже занеся над рукой лезвие, Антон сквозь свои рыдания слышит звук пришедшего уведомления. "Это будет последнее, что я прочитаю. Я оставлю свои страхи тут. Я буду свободен." Ноги не держали, поэтому парень ползком добрался до рюкзака и, достав телефон, увидел на дисплее имя, от которого его сердце сделало кульбит:"Тош, я ни разу не пожалел, что встретил тебя.
Это был первый раз, когда я спас тебя."