Эсерка

      На следующий день, наскоро пообедав, Дима повел сестру на один из ближайших пустырей.       — Смотри, Зойка, — начал Дима. — Нужно целиться вон в то дерево.       Мальчик взял камень и легко попал в цель.       Зоя наблюдала за братом и решила тоже попробовать выстрелить. К удивлению девочки, у нее все получилось легче, чем можно было ожидать.       — Неплохо, — сказал Дима. — Тогда задание усложняется. Нужно попасть вон в ту ветку.       Зоя посмотрела, как брат целится в ветку, увидела, что камень достиг своей цели, после чего тоже решила попробовать.       Цель тоже была достигнута. Дима чуть удивленно посмотрел на сестру и сказал:       — Неплохие успехи. Теперь будем стрелять в то место, где дупло заканчивается.       Эта задача показалась Зое слишком сложной, ведь дупло было достаточно высоко, однако уже со второй попытки девочка попала в цель.       — Молодец, Зойка! — не смог удержаться Дима. — Меткий стрелок!       Последующие попытки попасть уже во второе дупло, а потом последующие соревнования на меткость Зое удавались очень легко. Девочка чувствовала, что хоть в чем-то ни капли не уступает брату, и была очень довольна этим фактом.       — А теперь смотри: сделаем дымовушку и бросим ее в дупло дерева — будет занятно, — сказал Дима.       — Папа за вторую дымовушку подряд не захочет прощать, — чуть испугалась Зоя.       — Здесь никто не увидит, — поспешил успокоить сестру Дима. — И на воздухе одежда пахнуть не будет.       Зоя, подумав, согласилась с этими доводами. Тем временем, Дима что-то быстро смешал и бросил вдаль.       Увиденное заворожило и восхитило Зою. Клубы дыма лезли из дупла дерева и казалось, будто оно горит, однако девочка прекрасно понимала, что никакого огня нет.       «Дима — самый лучший друг, — подумала Зоя. — С Димой всегда так интересно и весело!»       На следующий день Зоя решила взять с собой рогатку в гимназию. Цель девочки была проста и понятна — показать своим одноклассницам, как можно весело проводить время.       — Любая вещь может принести и добро, и зло, — пересказывала Зоя на перемене слова брата. — Спичками можно устроить пожар, а можно растопить печь и приготовить обед. Из рогатки нельзя стрелять в птиц или котов, они ни в чем не виноваты, а соревноваться в меткости можно, это никому не повредит.       В качестве доказательства своих слов Зоя поставила на учительский стол заранее припасенный кусочек дерева, отошла, прицелилась и легко попала в него. Кусочек дерева и маленький камешек полетели в стороны.       — Кто хочет попробовать? — спросила Зоя.       Желающих почему-то не находилось. Все зрительницы, с любопытством следящие за действиями Зои, не захотели попробовать сделать все то же самое самостоятельно.       — Ну и сидите дальше, кисейные барышни, — ответила Зоя словами брата.       Девочке было обидно: она предложила остальным такое заманчивое развлечение, однако никто не захотел разделить ее восторг и прикоснуться к прекрасному.       — Мой брат сбил бы деревяшку не только со стола, но еще и со шкафа, — неожиданно сказала Галя.       — А давай попробуем! — с жаром предложила Зоя.       Девочка посмотрела на шкаф, а потом сказала:       — Лучше поставим деревяшку на дверь. Когда она полетит со шкафа, то может упасть за него. И будет не во что целиться.       Зоя осторожно влезла на парту, потянулась, поставила деревяшку на открытую дверь, а потом, прицелившись, так же легко выстрелила и сбила ее уже с двери.       — Зойка, ты молодец, — искренне восхитилась Саша. — Молодец! Дай теперь мне попробовать.       Зоя с радостью протянула рогатку Саше и поставила на учительский стол деревяшку. Вдруг девочка заметила, что Саша повернулась лицом к окну, а не двери.       — Саша, не надо! — воскликнула Зоя. — Так можно и в стекло попасть, если промахнешься!       Однако было уже поздно. Камень попал в стекло и оно разлетелось на тысячу кусочков.       — Девочки, давайте будем молчать! — испуганно произнесла Саша. — Это же моих родителей платить за все заставят! А у нас и без того с деньгами беда, отец долго болел, на белый хлеб не всегда хватало…       В том, что в Сашиной семье серьезные проблемы с деньгами, было видно невооруженным взглядом: этой осенью девочка пришла на учебу в явно поношенных платьях явно с чужого плеча, а плату за первый месяц обучения за гимназистку внес благодетель.       На просьбу Саши никто ничего не ответил. Зоя убрала рогатку, вернулась на свое место, а уже вскоре в класс пришел учитель.       — Что здесь произошло? — раздался логичный вопрос.       Никто ничего не ответил. Тем временем, Иван Аркадьевич вышел из кабинета и вскоре вернулся уже с классной дамой.       — Что здесь произошло? — спросила Анна Ильинична.       Повисла тишина.       — Кто и зачем разбил окно? — повторила классная дама, однако, так и не дождалась ответа.       — Этот вопрос мы обсудим после урока, — произнесла Анна Ильинична и вышла из кабинета.       Весь урок Зою чуть потряхивало от мыслей о том, что будет дальше. В голове были мысли о чести фамилии, слова отца о том, что будет, если его еще раз вызовут в гимназию, явные смешки Димы о том, что сестра не удержалась, принесла рогатку в гимназию, а потом стала в чем-то виноватой в том, что произошло.       После того, как урок подошел к концу, в класс вошла Анна Ильинична. Не предлагая никому сесть и не садясь самой, классная дама произнесла:       — Я обращаюсь к вам, как к благовоспитанным и честным ученицам. Кто и зачем разбил это стекло?       Никто ничего не ответил.       — Стекло было разбито изнутри, иначе бы осколков на улице не было, — продолжила Анна Ильинична. — Вы — честные барышни, поэтому сейчас мне обо всем расскажете.       Однако никто не спешил говорить.       — Что же, если хотите — можем постоять и помолчать, — сказала классная дама и подошла к окну.       Прошло минут двадцать, но никто не пожелал начать разговор.       — Если кто-то захочет признаться — идите сразу к Елене Игнатьевне, — сказала Анна Ильинична. — Я буду там. Уходить домой или садиться не разрешаю.       Когда классная дама вышла в коридор и, судя по шагам, уже ушла, Галя обратилась к одноклассницам:       — Девочки, идите признаваться, Аннушка так до вечера нас не отпустит.       — У нас нет денег, чтобы за это стекло платить, нам на черный хлеб не хватит! — воскликнула Саша.       — А я не хочу из-за тебя стоять здесь до вечера, а потом еще и с нулем по поведению потом остаться, — ответила Галя.       — Саша, а если я пойду к мадам, скажу, что показала, как можно стрелять, расскажу про деревяшку, а потом скажу, что вышла из класса и оставила рогатку на столе? — предложила Зоя.       — Тебя мадам парой вопросов додавит до правды, — сказала Саша. — Лучше не ходи.       Прошло еще полтора часа. Анна успела посидеть в кабинете Елены Игнатьевны, пару раз пройтись мимо класса и убедиться, что ученицы никуда не ушли, посидеть в своем кабинете и снова прийти к инспектрисе.       — Елена Игнатьевна, да сколько я могу их ждать? — не выдержала Анна. — Уже все дела переделала, можно было бы и домой идти!       — Скажите, что раз они не хотят по-хорошему, то вы всем поставите по нулю за поведение, а деньги за стекло тоже раскидаете на класс, раз не хотят признаваться, — ответила Елена Игнатьевна. — И подождем еще немного. У кого-нибудь совесть взыграет. Или родительских денег станет жалко.       Услышав о том, что сказала их классная дама, Зоя испугалась. Некоторые другие гимназистки тоже были испуганы или огорчены столь неожиданным известием. Однако Галя, едва Анна вышла за дверь, сказала Саше:       — Если ты прямо сейчас не пойдешь к Анне, то пойду я и расскажу ей обо всем. Платить за стекло без вины не буду.       Саша молчала, надеясь на лучшее. Однако увидев, что Галя направилась к двери, гимназистка не выдержала и бросила:       — Предательница! Сама сейчас пойду.       Галя вернулась на свое место, а Саша сказала Зое:       — Зоя, пошли со мной. Вдвоем не так страшно будет.       Елена Игнатьевна мало удивилась, увидев в кабинете Зою. А присутствие Саши только убедило женщину в мысли, что Зоя виновата не одна и ей кто-то не давал прийти и сразу во всем признаться. Выслушав чуть сбивчивый рассказ Саши, женщина сказала:       — Мадемуазель Лыкова, выйдите.       Зоя вышла в коридор, на глаза девочки навернулись слезы.       «Сейчас вызовут папу, почти что сразу после тех дымовушек…» — подумала Зоя.       Вскоре из кабинета вышла расстроенная Саша.       — Мадам сказала, что можно идти в класс, — вздохнула девочка.       — Анна Ильинична, Лыковой хватит той единицы по поведению, которая уже стоит, а вот с родителями любительницы пострелять будем беседовать, — сказала Елена Игнатьевна. — Лыкову, кстати, не забудьте поругать за рогатки в гимназии.       Зоя возвращалась домой в крайне печальном настроении. Слова о том, что воспитанные девицы не приносят рогатки на учебу, до сих пор звучали в ушах Зои.       — Что произошло? — спросила Ася дочь, увидев, что девочка практически плачет.       Сбивчивый рассказ Зои несколько удивил Асю.       «И Завьялова вот так легко взяла ее и отпустила домой, — подумала женщина. — Даже неожиданно».       — Стрелять из рогаток, Зоя, если и можно где-то, так только на улице, — произнесла Ася. — И уж никак не в помещении. И уж тем более не в гимназии!       Мало успокоившись от того, что хотя бы мать ее практически не ругала, Зоя пошла к брату.       — Тебе повезло, — сказал Дима, едва увидев Зою. — Если еще и папа простит — вообще везучей сможешь называться.       Девочка тяжело вздохнула.       — Да простит тебя папа, он же больше за нехорошие стихи наказывает, это мама могла не простить, — продолжил Дима.       Однако мальчик ошибся. Севастьян, узнав о произошедшем, сразу пошел к дочери.       — В помещении из рогаток стрелять нельзя, сама могла окно или что-нибудь другое разбить, — сказал мужчина. — И вообще, в гимназию такие вещи брать не стоит. Сегодня и завтра без сладкого.       Выслушав обещания Зои, что она больше никогда не будет так поступать, Севастьян пошел к супруге.       — Агнесса, даже удивлен, что вы первая же не возмутились произошедшим, — сказал мужчина.       — Никто же не пострадал, — ответила Ася. — Да и себя вспомнила, как вечно в гимназии после уроков сидела. Стало жалко Зою.       — Трудно понять ваш ход мыслей, — произнес Севастьян. — То ревностно бросаетесь детей воспитывать, то себя вспоминаете.       — Что поделать, такова жизнь, — вздохнула Ася.