Наизнанку

      Северус понятия не имел, чего ждать от встречи с мисс Сайрус. На первый взгляд всё шло своим чередом, без намёка на конфликт: мисс Сайрус по-прежнему желала его видеть; её голос, когда она предлагала встретиться, звучал как обычно, миролюбиво — таким тоном мосты не сжигают; неизвестный мужчина, которого ревнивый зельеделец в пылу эмоций принял за любовника, оказался двоюродным братом. О чём ещё можно было беспокоиться? Но неистребимый червь сомнения, прочно облюбовавший душу Снейпа ещё в глубокой юности и не дающий спокойно жить по сей день, продолжал задаваться вопросами. Почему Скарлетт отказалась встречаться в воскресенье и понедельник? Отчего её голос был наполнен столь не свойственным ей сомнением, когда женщина выдумывала повод избежать встречи. Правильно ли Снейп понимал, что холодность Скарлетт, когда рассталась с ним накануне вылазки, означала обиду? Тогда отчего она решила встретиться сейчас?       Подобные симптомы были так не похожи на ту Скарлетт, которую Северус знал, что утро волшебник встретил, переполненный дурными предчувствиями. Предчувствия, в свою очередь, порождали скверное настроение, но излить напряжение было некуда. Размешивая в чашке растворимый кофе уже третью минуту, зельеделец всерьёз размышлял о том, не пойти ли в библиотеку: вчера он чувствовал себя настолько плохо, что на нервах как назло взял отгул ещё и на сегодня. Мистеру Холлоу, наверняка, было всё равно, кто выдаёт читателям книги, а Боба Брауна Снейп бы выгнал магглоотталкивающими чарами. От желания немедленно отправиться на ненавистную работу в выпрошенный выходной отговаривало лишь то, что его взрывоопасное состояние могло вылиться в очередную склоку, которая скорее всего привела бы к новому штрафу — в отличие от спускающего всё с рук Директора маггловский начальник был явно не намерен так легко мириться с агрессивным характером нового сотрудника.       Прихватив кружку с недопитым кофе, Снейп перешёл в кабинет и, остановившись в дверях, рассеянно огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно себя занять. До следующего полнолуния заказов на зелья не предвиделось, а корпеть над собственными экспериментами не было настроения. Взгляд упал на бумажный пакет с ингредиентами, которые мужчина купил два дня назад, но, ослеплённый мнимой изменой, так и не разобрал. Волшебник подобрал пакет и высыпал содержимое на стол. Отвлечённо перебрал крылья болтушаек, пересыпал в контейнер порошок из костей огненной саламандры. Готовить противоволчий элексир настолько заранее не было смысла — зелье быстро начинало портиться. А вот для новейшего экспериментального лекарства от «змеиной» болезни теперь не хватало высушенной селезёнки линдворма.       Органы этого морского змея, когда-то в изобилии населявшего Северное и Норвежское моря, в старину широко использовались в рецептах антидотов против ядов магических тварей. Самым ценным ингредиентом считалась слюна линдворма. Сама по себе смертельно ядовитая, при правильной обработке она раскрывала свою двойственную природу и приобретала способность излечивать от отравления другими ядами. У слюны был единственный недостаток — в собранном виде она почти не хранилась, из-за чего волшебникам приходилось отлавливать линдвормов и брать у них слюну непосредственно перед добавлением в зелье. Такой метод добычи слюны доставлял массу неудобств. Во-первых, линдворма было сложно поймать, а после — сложно держать: змей был крупный и требовал просторного вольера, неприменно погруженного в воду. Кроме того, линдворм отличался крайне строптивым нравом, из-за чего управиться с ним мог либо опытный драконовед, либо очень отважный волшебник. Во-вторых, животное плохо приживалось в неволе — сначала буйствовало, яростно желая вырваться на свободу, затем начинало отказываться от еды, переставало плавать и вскоре гибло от истощения и тоски. Ну а в-третьих, мало кому было охотно трансгрессировать с котлом наперевес к владельцу обозлённого, готового растерзать на месте линдворма ради пары капель чудодейственной слюны. По этой причине в конце восемнадцатого века волшебники переместили своё внимание на другие органы морского змея, которые в отличие от слюны превосходно хранились в высушенном или заспиртованном виде, подолгу не теряли магических свойств, выдерживали трансгрессию и другие типы магических перевозок, а главное — стоили гораздо дешевле. Результат такого активного использования линдвормов привёл чуть ли не к полному их исчезновению. От полного вымирания морских змеев спас совет магозоологов Северной Европы, которые в 1886 году устроили серию пикетов перед Министерствами магии разных стран в защиту редкого волшебного вида. В Норвегии, Швеции и Британии охоту на линдвормов полностью запретили, но в 1932 году в ряде государств, в частности в Гренландии и Исландии, где сохранилась наибольшая популяция этих животных, разрешили использовать ограны линдвормов, умерших своей смертью.       Северус сильно сомневался, заказывал ли Целиус Блэкхол селезёнку линдворма прямо из Исландии. Для официальной торговли органами морского змея требовалась специальная лицензия, а владелец зельедельческой лавки в самом сердце Лютного переулка хоть и имел связи со многими европейскими поставщиками, но никогда не отличался правопорядочностью. Однако Северус находился не в том положении, когда можно искать столь ограниченный законами ингредиент у официальных поставщиков, поэтому совесть перед добытым браконьерским способом морским змеем его не мучила. Единственное, о чём Снейп теперь жалел — что отдал целебную селезёнку Нарциссе Малфой. Нашёл, с кем играть в благородство! Когда два года назад эта дама явилась к нему с просьбой спасти от Тёмного Лорда её сынка (с какой, скажите на милость, стати?), её совершенно не волновало, какой опасности она подвергала самого Северуса. Главное же сынка спасти! Да и её муженёк вряд ли кинулся бы раскошеливаться, узнай о болезни бывшего соратника.       Забывшись гневом, Снейп невольно сплюнул на пол. «Придурок, ты бы лучше о своём сыне подумал! Вот сдохнешь, и кто поможет ему обуздать магию?» Нервно стукнув по столу, Снейп прошёлся по кабинету. Вернулся к столу, поглядел на пол. Сходил в кладовку и принёс швабру и ведро с водой. Весь в пятнах, рассохшийся, пол было проще заменить полностью, чем пытаться отмыть. Тем не менее мужчина намотал на швабру тряпку и, вообразив себя завхозом Филчем, принялся оттирать заплёванный пол. В другой ситуации он бы зачаровал швабру так, чтобы она сама выполнила всю работу, однако навязчивая идея помыть полы была вызвана скорее желанием отвлечься, нежели желанием навести чистоту.       Приведя пол в кабинете в более или менее божеский вид, Северус по инерции переместился в коридор. Там тоже хватало грязи — в последний раз здесь мыли как раз года два назад, и то не он, а Хвост. Хоть какая-то была польза от этой мрази, которую Снейпу так великодушно подселил Тёмный Лорд.       Воспоминания о худших месяцах в родном доме заставили Снейпа передёрнуться. Вцепившись обеими руками в рукоять швабры, он чуть не переломил её пополам от бешенства, представив, как ублюдок рыскает по его коридорам. Вовремя опомнился, отпустил одну руку. В висках начало болезненно пульсировать. Закинув голову, Северус судорожно заглотил воздух. Проклятье! Болезнь даже побеситься толком не позволяла. Нервно схватив ведро, мужчина толкнул дверь туалета и выплеснул воду в раковину. Жёлтая раковина с ржавыми подтёками тут же окрасилась в чёрный — даже при условии, что дом пустовал почти круглый год, его стены словно сами собой притягивали к себе грязь. Наполнив ведро чистой водой, Снейп вернулся в коридор и продолжил уборку. Прошёлся шваброй по кухне, протёр лестницу, поднялся с ведром на второй этаж.       В голове отчего-то постоянно высвечивался образ хогвартского завхоза. Наверное, потому что Филч вечно маячил у Снейпа перед глазами с такой же шваброй. За все шестнадцать лет работы в Хогвартсе Северус так и не смог понять, за какие такие заслуги Дамблдор взял этого обиженного судьбой сквиба на работу. Аргус не был ни полезным информатором, ни тайным агентом, ни храбрецом, которого можно было послать на какое-нибудь военное задание. Порой у Северуса складывалось впечатление, что профессор Дамблдор попросту коллекционировал у себя в школе всяких неудачников — иначе как ещё объяснить, что помимо Филча работу в Хогвартсе получил и этот болван Хагрид, и выжившая из ума Трелони, которая кроме того злополучного пророчества не смогла больше выдать ничего вразумительного. Хотя причины, по которой Сибиллу приняли на должность преподавателя прорицаний, Снейп понимал. В стенах Хогвартса автор опасного пророчества находилась в полной безопасности от лап Тёмного Лорда. Только вот почему нельзя было предложить ей какую-нибудь другую должность, от которой не страдали бы ни в чём не повинные дети, которым вместо нормальных прорицаний приходилось выслушивать её бесконечный бред про скорую смерть каждого? В той же библиотеке Трелони принесла бы школе гораздо больше пользы.       Стрелка на часах показывала почти два, когда Снейп наконец разделался с уборкой. Домыв полы в спальне, волшебник с облегчением присел на край кровати. В отмытой комнате теперь пахло мокрой пылью и древесиной половиц. Снейп огляделся по углам, проверяя, не осталось ли где-нибудь сухого места. Взгляд упал на забрызганное снаружи окно. Северус отвернулся и устало протёр тыльной стороной ладони глаза. Дом, конечно, давно требовал генеральной уборки, но не до такой же степени.       Зельеделец поднял ведро и пошёл выливать его в ванную. Вода, на этот раз чуть менее чёрная, неспешно утекла в водосток. Взмахнув палочкой, Северус отправил ведро вниз в кладовку. После длительного марафона по уборке сейчас хотелось только одного: вернуться в спальню и скорее лечь. Однако теперь мойка требовалась ему самому. Пока мужчина стаскивал с себя грязную, пропитанную потом одежду, в голове вновь закрутились беспокойные мысли, связанные с появлением в его жизни новой женщины. Отчего-то больше всего волновало следующее: ей действительно было всё равно, что его волосы покрывались салом уже на следующий день после мытья, или она делала вид, будто не замечает этого, чтобы… чтобы что? Где-то на самой периферии сознания так и вертелось слабо оформленное подозрение, что эти отношения мисс Сайрус затеяла с крайне недобрым намерением. Только вот в чём именно заключалось это намерение и зачем было нужно Скарлетт, воспалённому разуму придумать не удавалось. За свою жизнь Северус настолько привык вызывать у окружающих отторжение, что любая, даже самая малая симпатия в свой адрес автоматически начинала казаться теорией заговора.       После горячего душа на зельедельца накатила сонливость — довольно неприятное для привыкшего всегда быть на чеку человека состояние, преследовавшее его с того самого момента, как он пережил клиническую смерть. Снейп боролся с ней, как мог, отчаянно пытаясь вернуться в прежнюю форму, когда разум был чист и ясен, а в жилах текла неуёмная энергия, которая в довоенное время, не находя должного выхода, перерабатывалась либо в почти круглосуточную работоспособность, либо в излишнюю желчность (а в годы учёбы Поттера-младшего и в то, и в другое). В последний месяц Северус всё чаще побеждал, что не могло не радовать — болезнь хоть и медленно, но давала задний ход. Однако генеральная уборка, к тому же без помощи магии, отняла у нездорового волшебника слишком много сил. Поэтому, вернувшись в комнату и упав на кровать, бывший бравый солдат позволил себе расслабиться и почти сразу провалился в дрёму.       …Коридоры замка окутывала темнота, разбитая квадратами льющегося через окна голубого света. Ступая как можно тише, постоянно оглядываясь словно какой-нибудь вор, Северус крался по коридорам. Далеко впереди затухали шаги. Северус неотступно следовал за ними, но останавливался всякий раз, когда дистанция между ним и шагами сокращалась. Дожидался, когда шаги отдалятся и продолжал преследовать, как терпеливый хищник, идущий по следу своей добычи.       Но вот вдали раздался звук отпирающегося засова. Скрипнула и хлопнула тяжёлая, массивная дверь. Северус спрятался за колонну и стал ждать. Минута, две. Кажется, можно идти. Северус сделал несколько шагов вперёд. Коридор расступился, и впереди престала широкая мраморная лестница, ведущая к внушительным дубовым дверям. Одна из дверей была чуть приоткрыта. Держа палочку перед собой, Снейп бесшумно спустился по лестнице и, подбежав к двери, выглянул в щёлочку. Затем легонько толкнул дверь. В лицо ударила свежая ночная прохлада. Северус воровато сбежал по каменным ступеням и, оказавшись на земле, юркнул в ближайшие кусты.       Травянистый склон, простиравшийся перед замком, утопал в сумерках и блестящей росе. Вдали по склону отдалялись две фигуры: одна плотная, коренастая, в светлой мантии и медицинской шапочке; вторая высокая, щуплая, болезненно покачивающаяся из стороны в сторону. Фигуры двигались в сторону Гремучей Ивы. Долгое время для Снейпа было загадкой, почему это опасное дерево, готовое забить ветвями всякого, кто осмеливался приблизиться, высадили на территории школы. Кое-какие догадки посещали его аналитический ум, но только теперь тайна грозилась по-настоящему раскрыться.       Две фигуры остановились на опасном расстоянии от Гремучей Ивы. Почуяв пришельцев, Ива встрепенулась и грозно зашумела ветвями. Фигура в светлом взмахнула волшебной палочкой, и из травы в воздух поднялась длинная ветка. Её конец ударил Иву по стволу. От прикосновения дерево всколыхнулось и замерло, словно не было в нём никакой магии. Две фигуры спокойно подошли к стволу. Северус изо-всех сил напряг глаза. Фигуры потоптались у ствола и вдруг исчезли. Снейп вытянул шею и вытаращился, тщетно силясь разглядеть, куда же они пропали. Прошло около пяти минут, прежде чем у подножия ствола вновь показалась одна из фигур. На этот раз только светлая. Мадам Помфри отошла от Гремучей Ивы, подняла магией ветку и опять стукнула по стволу. Ива ожила и сердито заворочалась, грозя во все стороны деревянными кулаками.       Прячась в кустах, Снейп дождался, пока мадам Помфри вернётся обратно в замок. Когда дубовая дверь закрылась, он выждал ещё минуту. Из-за гор неспешно показывалась луна. Травяной склон залился призрачным голубым светом. Бродить за пределами школы в столь не тёмное время было крайне опрометчиво, но у Снейпа не было выбора. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он выбрался из кустов и со всех ног бросился к Иве.       Отыскать палку не стоило труда. Она валялась там же, где её оставила мадам Помфри. Северус поднял палку магией, стукнул по стволу и замер, готовясь в любую секунду дать задний ход. Как и в первый раз Гремучая Ива опасно всплеснула ветвями, будто предупреждая о своём строптивом нраве, и смиренно замерла, словно нелепая деревянная скульптура. Северус в нерешительности потоптался на месте. Трюк с обездвиживанием Ивы выглядел крайне ненадёжным. Злобное дерево словно специально делало вид, что не движется, и выжидало, когда пришелец подойдёт ближе, чтобы размозжить ему голову. Положив палку на траву, Северус с опаской сделал шаг вперёд. Гремучая Ива не реагировала. Он сделал ещё один шаг. Ещё. И ещё. И вот уже стоял у самого ствола. Там, среди корней, волшебник обнаружил земляной лаз — достаточно широкий, чтобы в него мог пролезть взрослый человек, и достаточно узкий, чтобы быть незаметным издалека. Оглядевшись по сторонам, убедившись, что никто не подглядывает, Снейп встал на четвереньки и, выставив вперёд руку с зажжённой палочкой, протиснулся через корни. Лаз уходил сначала немного вниз, а после немного расширялся и полого тянулся куда-то вперёд. Северус осторожно пополз навстречу темноте и неизвестности. Где-то там прятался тот, кто не вернулся назад с мадам Помфри. Вопрос лишь только, почему?       Какой-то частью разума Северус догадывался, зачем эта скотина Люпин спрятался в земле, да ещё и с разрешения мадам Помфри. Когда подозрительный слизеринец собрался наконец выследить этого грёбаного мародёра, то вообще не ожидал, что хогвартская целительница окажется замешана в этой истории. И её внезапное появление должно было стать первым звоночком, если даже не колоколом, чтобы понять, что ничего хорошего от своей слежки ждать не следует. Но Северус до самого последнего момента был уверен, что Люпин что-то замышляет. На это указывало и его странное поведение, и призрачные намёки Блэка. Правда для чего Блэк делал эти намёки? Всё это очень и очень походило на… ловушку?       Последнюю мысль Снейп не успел докрутить до конца. Земляной лаз вдруг расширился и упёрся в стену из досок. Несколько досок были вырваны на уровне глаз, и между ними образовывалась щель, через которую можно было пролезть в комнату. Да, подземный ход вёл в комнату. Квадратную, с двумя дверьми на противоположных концах и заколоченным снаружи окном. Когда-то комната была неплохо обставлена. Здесь стоял старинный резной шкаф, такой же резной комод. Стены украшали голубые бархатистые обои с витиеватым растительным узором, во многих местах порванные. На стене висела золотая рама, на которой болтались обрывки какого-то холста. Вообще всё убранство комнаты было странным образом изуродовано. Будто кто-то расцарапал их ножом. Или когтями.       Когтями.       Страшная догадка пронзила его сердце. Северус замер, в ступоре вытаращившись на пятерню рваных следов, пересекавших ближайшую стену. Все его внутренности медленно покрывались льдом. Чувствуя, как сердце начинает биться прямо в башке, Северус в неуверенности шагнул назад к лазу.       Справа скрипнуло.       Снейп круто развернулся. В дверном проёме стоял зверь. Высокий, тощий, с всклокоченной серой шерстью и огромной отвисшей пастью. Из пасти торчали острые клыки.       От ужаса Снейп оцепенел, не в силах пошевельнуться. Зверь поднял волкообразную морду и уставился на него своими жёлтыми глазами. Северус чувствовал его тяжёлое смрадное дыхание, чувствовал, как по спине бежит армия мурашек, но ничего не мог сделать. Просто стоял и смотрел. А зверь смотрел в ответ.       Внезапно зверь заворчал. Северус вздрогнул. Зверь оскалился и вдруг сгруппировался. Вдруг сам ощутив себя животным, Снейп вскрикнул и бросился в сторону, едва успев увернуться от разинутой пасти. Зверь ударился мордой об угол комода и взвыл. От этого рёва кровь застывала в жилах. Северус истошно заорал:       — Ступефай!!!       Зверь вскочил на лапы и кинулся.       Не помня себя от страха, Снейп ломанулся в соседнюю комнату. Запрыгнул на стол. Зверь вломился за ним, утробно рыча. Северус запустил в него первым попавшимся проклятьем. Жалящие чары. Хоть бы что. Тварь, похоже, не чувствовала боли. Громко рыча, встала на задние лапы.       — Сектумсемпра! Ступефай! СТУПЕФАЙ, СУКА!!!       Оборотень занёс переднюю лапу и одним ударом смахнул его со стола, как пушинку. Северус отлетел в сторону. Плечо пронзила страшная боль. Настолько сильная, что занимала собой всё пространство.       Комната размазалась. Беспомощно захрипев, Снейп скорчился на полу. По плечу и на полу вокруг разливалось алое пятно.       Секунды потянулись, как тягучие капли. Сзади об пол клацнули когти. Чудовище приближалось.       — ЛУНАТИК, НЕЛЬЗЯ!!!       Комната наполнилась топотом лошадиных копыт. Лошадь — в этой ловушке? От боли и кровопотери, Северус, должно быть, бредил. В каких-то паре метров от него, судя по звукам, развивалась грандиозная битва. Оборотень изо всех сил ревел, клацал зубами, а кто-то другой молотил его так, словно хотел сделать отбивную. У Снейпа не было сил посмотреть, что происходит. В висках пульсировал животный ужас. Жить… как же хочется жить.       Звуки битвы перенеслись в соседнюю комнату. Кто-то громко лаял, кто-то топтал. Раздался топот человеческих ног. Чьи-то две руки рывком грубо дёрнули Снейпа за оба плеча. Он взвыл и брыкнулся. Его схватили за ноги и куда-то поволокли. Кто-то крикнул: «Алохомора». Заскрипела старая дверь. Кто-то выволок его на улицу, потащил по мокрой траве. Затем бросил и хлестнул рукой по щеке.       — Ты какого хера туда полез, придурок?!       Тяжело хрипя, Северус приоткрыл глаза. Над ним висело мертвенно-бледное перекошенное лицо с обезумевшими глазами, смутно похожее на Поттера.       — ТЫ КАКОГО ХЕРА ТУДА ПОЛЕЗ, А?!       Трясясь от злости, Поттер замахнулся и огрел его второй раз. После только что пережитого удар от обычного человека подействовал отрезвляюще. Очнувшись, Северус рванулся было на ноги, но Поттер с силой толкнул его на землю.       — Лежи смирно, скотина!       Достав волшебную палочку, Поттер присел рядом на колени и ткнул Снейпа концом палочки в рану. Северус вскинул голову и завыл. Вся его рубашка была насквозь пропитана кровью. Бешено вращая глазами, Поттер стал водить палочкой по ранам, гневно тараторя трясущимися губами:       — Ты что, совсем без мозгов?! До тебя только сейчас дошло, что Лунатик того? Решил в самого умного поиграть?! Ты хоть понимаешь, КУДА ты полез?!       — Да пошёл ты, — слабо прохрипел Снейп.       — Что?! «Пошёл»?! ДА ОН ЧУТЬ НЕ УБИЛ ТЕБЯ, ТУПАЯ ТВОЯ БАШКА!!!       Вскочив на ноги, Поттер яростно пнул его в бедро. После этого схватил подмышки и поволок. Северус вскрикнул, попробовал вырываться. Но сил на борьбу уже не осталось. Боль окутывала. Вместе с ней опутывала слабость.       Издалека приближались встревоженные голоса. Один принадлежал мадам Помфри, другой — Дамблдору. Был там кто-то ещё, но Северус уже не различал. Его перехватили чьи-то другие руки, куда-то понесли. Кто-то расстегнул его окровавленную рубашку и приложил что-то мокрое к разорванному плечу. Плечо обожгло калёным железом. Северус заорал и…       …и проснулся. Калёным железом жгло шею. Снейп застонал, зажал горло левой рукой и слепо поводил правой там, где находилась тумбочка. Пальцы нащупали стеклянный пузырёк с обезболивающим. Приподнявшись на локте, Снейп вылил пол-пузырька прямо на уголок пододеяльника и приложил импровизированный компресс к шрамам. Жжение сразу уменьшилось — лекарство давало эффект ментолового холодка. Северус тяжело рухнул обратно на подушку и закрыл глаза.       Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем боль начала утихать. Расслабившись, Северус смиренно лежал в полузабытье, листая в голове расплывчатые эпизоды из безмозглой молодости. Окончательно его пробудил резкий стук в окно. Забарабанили так, будто кто-то подставил с другой стороны окна лестницу и колотил по стеклу обоими кулаками. Не до конца отойдя от кошмарного наваждения из юности, Северус сорвался с постели и инстинктивно метнулся за волшебной палочкой. Реальность, как всегда, оказалась куда прозаичнее. В окно ломились сразу две совы. От вида одной из них Северуса невольно передёрнуло: сова была белая, полярная. В прошлой жизни такая сова была только у одного. Вторая, пёстрая ушастая, принадлежала мистеру Блэкхолу.       Снейп открыл окно и запустил птиц в комнату. Полярная сова оказалась обычной почтовой — большая редкость, учитывая, что этот вид нечасто попадал в руки британским волшебникам. Отдав газету, птица немедлено заухала, требуя оплату. Ушастая же, уже имевшая опыт с его грубым нравом, уселась на спинку стула в терпеливом ожидании, когда до неё дойдёт очередь.       Расплатившись за газету и прогнав шумную полярку, Северус первым делом развернул письмо от мистера Блэкхола. В первое мгновение письмо озадачило его: послание было написано незнакомым женским почерком. Однако первая же строка сразу развеяла замешательство: автором письма выступала родственница Целиуса, заказчица противоволчьего эликсира. Миссис Агнесса Блэкхол сердечно благодарила мистера Брауна за лекарство и спрашивала, может ли впреть обращаться к нему за помощью. Дойдя до этой строчки, Снейп самодовольно ухмыльнулся — именно такого долгосрочного сотрудничества он и добивался.       Черканув миссис Блэкхол положительный ответ и отправив ушастую сову в обратный путь, беглый зельеделец обратился к газете. Первую же страницу украшала довольная морда Поттер-младшего. Главный герой уходящего столетия стоял в компании своих закадычных дружков, Грейнджер и Уизли, а за их спинами возвышался постамент с мраморными статуями мужчины и женщины. Их головы со скорбными лицами были склонены вниз. Мужчина держал в поднятой вверх руке волшебную палочку. На распростёртых ладонях женщины сидел голубь. Заголовок к статье гласил: «Торжественное открытие памятника жертвам Второй магической войны состоялось сегодня».       «А открытие, видимо, проводила наша знаменитость». Северус окинул фотографию неприязненным взглядом. В памяти до сих пор вертелись остатки болезненного воспоминания из юности, из-за чего почти точная копия свиньи-Джеймса вызывала особое омерзение. За те долгие годы, что Снейп проработал в Хогвартсе, профессор Дамблдор неоднократно пытался приструнить его за необоснованную ненависть к сыну главной любви всей его жизни. Но в Гарри было слишком много Поттера. Так много, что не помогали даже глаза. Изумрудные, миндалевидные. Почему она выбрала именно Поттера? Ну выбери хотя бы волчару Люпина — он, конечно, тоже паскуда редкостная, но всё ж не такая. Но почему именно эту — эту наглую, самоуверенную, мерзостную скотину?!       Снейп яростно отбросил газету и в раздражении прошёлся по комнате. Остановился у двери, растёр виски. Выдохнул, заставляя себя успокоиться. Нельзя нервничать. От нервов развиваются припадки. Вернувшись к столу, Снейп свернул газету в трубочку и пихнул в верхний ящик стола. После только что пережитого приступа боли ознакамливаться с другими новостями следовало на более трезвую голову. Северус опустил руку, чтобы задвинуть ящик, но тут увидел торчащий из-под «Ежедневного пророка» край маггловской газеты. Той, что рассказывала о деле Вайнера. Вытащив газету, зельеделец развернул её на странице с другой, теперь тоже крайне важной для него женщиной.       Всё-таки глаза у мисс Сайрус были не такими, как у Лили. Овальные и прохладные, с лёгким налётом надменности и хищного превосходства. Правда, такими глазами она смотрела исключительно на посторонних (Снейп списывал это на издержки профессии). Рядом с ним же надменность и стервозность пропадали, заменяясь чем-то, пугающе граничащим с нежностью. Но даже тогда Северус всё равно не мог отделаться от ощущения непреодолимой пропасти между собой — вроде бы сильным, смелым волшебником, но на деле неудачливым и глубоко несчастным человеком, — и этой звездой Коукворта — магглой, на фоне которой меркли всякие чистокровные леди. Ей бы палочку в руки, и она достигла бы в магическом мире таких высот. И отчего звезда так низко пала?       Остаток дня Снейп провёл за мелкими, бессмысленными делами. С приближением часа икс — встречей со Скарлетт — в душе, как плесневый гриб, разрасталась тревога. Снейп не верил в то, что мисс Сайрус испытывала к нему те же чувства, что до злополучной встречи перед вылазкой. Ну не могла она так просто смириться с тем фактом, что ей — мечте любого нормального мужчины — отказал какой-то полудурок, для которого она с какого-то перепугу вздумала стать последним шансом. А значит ею что-то движило. Движило. Только вот что?

***

      На встречу с мисс Сайрус Снейп шёл с тревожным сердцем. Заранее настроился на худшее. Представлял, как Скарлетт придёт и объявит, что всё кончено. Он прекрасно её понимал — этой женщине нужен нормальный мужчина, а не психованный, неуверенный в себе калека, который смог только однажды и то по пьяни. Оттого было особенно больно — ну почему в отношениях так важен секс?       У моста, возле которого они любили встречаться, как назло, крутилась другая пара: мужчина лет на десять моложе Северуса и девушка и того младше. Вид лобызающейся пары вызывал у пуританского зельедельца первичное чувство отвращения, которое подмывало достать палочку и запустить в обоих чем-нибудь холодным. Однако глубоко внутри скреблось другое, мерзостное отторжение к тому, насколько натянуто-вымученными были его собственные попытки играть со Скарлетт во что-то подобное. Она так хотела настоящей любви, а он понятия не имел, что с ней делать. Да и время его давно ушло. Лет десять назад может и можно было что-то построить (если откинуть тот факт, что с действующими пожирателями это что-то при любом раскладе обречено на провал). Но накануне сорокалетия — нонсенс.       Забывшись безысходностью, Снейп терпеливо ждал детективного инспектора Сайрус, тогда как в десяти метрах от него разгорался пламенный роман. Молодой человек без стеснения обжимал свою девицу, бессовестно жрал её и в перерывах что-то шептал ей на ухо, из-за чего она краснела и глупо хихикала. А мимо, оглядываясь на них, проходили люди. Снейп изредка отрывался от своих мыслей и косо поглядывал в сторону соседей, кое-как подавляя позыв проблеваться. Наконец не выдержал и достал-таки палочку. Перед волшебниками у магглов имелось одно важное преимущество: их можно было с лёгкостью прогнать магглоотталкивающими чарами. Отделаться о парочки бесстыжих магов, не привлекая к себе внимание, было бы куда сложнее. Двое магглов ушли лизаться в другое место, и Северус остался один с дурным послевкусием и саморазрушительными идеями. Одно стало ясно наверняка: в его положении у него и в тридцать не было шансов на нормальные отношения. И то, что сейчас на него обратила внимание одна из лучших женщин Коукворта, казалось чей-то жестокой ловушкой, вроде той, какую с ним провернули в Визжащей хижине в шестнадцать.       Мыслительный процесс остановился, когда лучшая женщина, наконец, осчастливила его своим появлением. Вопреки обычаю приезжать на машине Скарлетт явилась на автобусе. Огненная голова вынырнула из дверей; изящный силуэт отделился от однообразной кучки других пассажиров и двинулся к Снейпу. От её вида изнервничавшемуся волшебнику стало дурно: строгое чёрное платье до колен, неспособная скрыть формы осенняя куртка, капроновые колготки (чулки он усиленно старался не представлять), высокие чёрные сапоги — самое то для оглашения приговора. Решила добить напоследок.       — Привет, Севи.       Скарлетт мягко коснулась губами его щеки. То ли от нервов, то ли на самом деле — поцелуй показался холоднее обычного. Снейп изо всех сил старался вести себя как ни в чём не бывало, но изнутри его выкручивало так, словно он летел на метле сквозь шторм.       — Джеймс сказал, тебе вчера было плохо, — сказала Скарлетт с видом вроде искреннего беспокойства. — Как ты себя чувствуешь? — она провела пальцами по его виску.       — Всё в порядке, — отрезал Снейп, подавляя желание отстранить её руку. Какой может быть порядок, когда от нервов и страха хотелось сброситься с моста?       Мисс Сайрус улыбнулась, заглядывая ему в глаза. Северуса не покидало странное ощущение, что улыбка не сочетается со взглядом. Он стал каким-то другим, считывающе-сухим — таким взглядом Скарлетт смотрела на него в первый раз, когда брала показания в «Весёлом мельнике». Северус отвёл взор. Уже в который раз его разрывало желание заглянуть в сознание Скарлетт и получить ответы на все свои вопросы без лишних телодвижений. Но то, что могло таиться в её голове, то, каким она могла представлять его, пугало настолько, что ранимый волшебник предпочитал мучиться неизвестностью, нежели узнать (и попытаться принять) реальное отношение к себе.       С реки тянуло пронизывающей сыростью, поэтому пара побрела по узкой улочке прочь от набережной, разговаривая, как ни в чём не бывало.       — Видел твою интервью в «Коуквортском вестнике». Ты не говорила, что к вам приходили журналисты.       — Какое интервью? А, ты про дело Вайнера? — Скарлетт беспечно отмахнулась. — Так меня ещё в начале сентября про него спрашивали. Просто в эту пятницу Вайнера как раз осудили, и журналистам надо было экстренно выпустить обзор. Вот они и вставили старое интервью, чтобы растянуть материал.       Как же отвлечённо-буднично она всегда рассказывала о своих делах. Как будто работала не в полиции, где каждый день сталкиваешься с опасными преступниками, а в простой юридической консультации, где изо дня в день приходится выслушивать тупые проблемы бестолковых обывателей и раздавать одни и те же советы. Возможно причина крылась в том, что криминальный мир с детства окружал выросшую в полицейской семье леди, в результате чего она обросла удивительной моральной устойчивостью ко всей этой грязи. А может именно так у сотрудников полиции выглядела профессиональная деформация, когда творящийся вокруг беспредел становится безразличным, а общение с преступниками превращается в накатанную рутину. Хотя Скарлетт от чего-то в любой ситуации производила впечатление душевно здорового человека.       Они прогулялись по центральному району. Скарлетт пересказала Снейпу дело Вайнера. Для жителей Коукворта его поимка значила многое: последние десять лет распространение наркотиков являлось одной из самых острых проблем города после закрытия части предприятий и вытекающей из того безработицы. Для Снейпа же война полиции с коуквортским наркобароном была так же далека, как любые другие маггловские проблемы. Да и сознание была занято совсем другим. Речь Скарлетт доходила до мужчины с трудом, словно в ушах образовался невидимый фильтр. Из-за этого ему приходилось изредка издавать какие-то междометия, чтобы показать, что слушает. Разум раздирала сотня вопросов. Что происходит? Почему Скарлетт ведёт себя так, словно он её не посылал? Почему не хотела пересекаться, когда он её приглашал?       Они сделали круг по центральному району и через Парламентскую площадь вышли к набережной с другого конца.       — Кстати, как твоя вылазка? — с беззаботной интонацией поинтересовалась Скарлетт.       Снейп оторвался от размышлений и безэмоционально выговорил:       — Нормально.       Уголки её губ дёрнулись.       — Ну, расскажи, что ты там делал?       Снейпу показалось, что в её голосе мелькнула ирония. Он смерил женщину пристальным взглядом. Скарлетт невинно таращилась на него.       — Узнал, что меня больше не считают врагом народа, — сухо проговорил Северус, не сводя с неё глаз.       Скарлетт с пониманием качнула головой.       — Значит, теперь ты можешь вернуться к себе?       Снейп пожал плечами:       — Не знаю. Меня там по-прежнему не сильно любят.       Мисс Сайрус хмыкнула. Её лицо сменилось меланхолично отстранённым выражением, будто мыслями она ушла куда-то далеко-далеко.       — А как твои дела? — спросил Снейп. В голосе предательски проскользнула нотка язвительности.       — Хорошо.       — Много работы?       Скарлетт наигранно вздохнула:       — Очень.       — Как концерт Металлики?       Скарлетт едва заметно дёрнулась. Взгляд метнулся в сторону, пальцы рефлекторно потеребили ручку сумки.       — Какой концерт? — спросила она так, будто не понимает. Как назло, непонимание прозвучало фальшиво.       Внутренний голос изо всех вопил Снейпу заткнуться, но эмоции уже лились через край, не давая вовремя остановиться.       — По телевизору. В воскресенье.       Скарлетт прищурила правый глаз и проговорила с неким вызовом:       — Джеймс рассказал?       — Да.       Её щёки вспыхнули.       — Ну, да. Мы смотрели. А что такое?       — Да нет, ничего, — с деланным равнодушием отозвался Северус.       Скарлетт хмыкнула.       — Скажи честно — не хотела меня видеть?       Она снова хмыкнула. Покусала губу.       — С чего ты взял?       — Ты сказала, что очень занята. А сама сидела дома, смотрела телевизор. И я подумал, что ты… Может, ты на что-то обиделась?       — Тебе надо меньше думать!       Снейп коротко кивнул:       — Возможно.       Скарлетт погрузилась в задумчивое молчание. Её взгляд рассеялся и устремился вдоль реки. Отрешённо теребя пальцами сумку, она замерла, как статуя, легонько вдыхая через рот. Снейп молчал. Изнутри крутили боль и эмоции. Хотелось схватить её, тряхнуть изо всех сил и крикнуть, чтобы она прямо объяснила, что происходит.       — Знаешь, — шевельнула губами Скарлетт, глядя вдоль реки, — давно хотела тебя спросить. Зачем я тебе?       Мужчину сковало льдом.       — Вот мы с тобой встречаемся уже четыре месяца. Для чего?       Северус облизал пересохшие губы. От напряжения и грозящей неизвестности внутри всё задрожало.       — Ну… Чтобы… — он натужно глотнул. — Мне нравится с тобой… быть.       Жёсткие изумрудные глаза мисс Сайрус пронзили его.       — Не похоже. Ты всегда весь на нервах, когда я рядом. Такое ощущение, будто я тебе неприятна.       В её прохладном голосе слышалась печаль. Или даже — отчаяние?       — Тебе кажется, — жёстко отрезал Снейп.       Слабо покивав, Скарлетт отрывисто бросила:       — Ну да. Кажется.       Расстегнула сумочку и достала сигарету.       Северус молча глядел, как она чиркает зажигалкой, прикрыв сигарету рукой от ветра, затягивается, выпускает в небо дым. Смотрел и не знал, что сказать. Что делать дальше. В мозгу вращался обезумевший водоворот терзаний… Почему? Почему из всех мужчин она выбрала именно его? У неё ведь было столько разных мужчин, гораздо лучше, успешнее, привлекательнее. Таких, которые с лёгкостью могли дать ей всё, что она желала. А она хотела отдаться человеку, к которому испытывал отвращение целый мир. Не могло же всё дело быть в сыне? Не могло. Связи через ребёнка достаточно, чтобы породить просто хорошие отношения. Дружбу. Но никак не влечение.       Северус неуверенно подшагнул к Скарлетт. Протянул руку и забрал у неё сигарету. Скарлетт удивлённо повела бровью. Он бросил сигарету на асфальт. Робко взял женщину за плечи. Провёл руками по огненным волосам, заправил ей за уши. И вдруг вонзился в её губы так страстно, как мог. От неожиданности Скарлетт пошатнулась, и Снейп, не отрываясь, перехватил её за спину и крепко прижал к себе. Мимо проходили прохожие, оглядывались на их странную пару, но теперь добровольному изгнаннику было всё равно. Всё равно, какое впечатление он производил на других; всё равно, что у него не было пути обратно в мир магии. За плечами остался вагон ошибок, и он не имел права совершить ещё одну. Не имел права потерять её — эту прекрасную маггловскую женщину, которая увидела в нём человека. Знать бы только, как открыть ей свои чувства.       Когда Северус наконец оторвался от её губ, Скарлетт отпрянула и изумлённо выдохнула:       — Ты чего?       — Прости, — прошептал Снейп.       Её глаза округлились:       — За что?       Он отвернулся к реке, не в силах смотреть ей в лицо. Голос дрогнул, осел.       — За то, что постоянно делаю что-то не так. — Он судорожно сглотнул. — Ты первая женщина, с которой у меня… всё так серьёзно.       До его уха донеслось лёгкое фырканье, каким обычно выражают презрение. Северус приготовился, что сейчас его пошлют, но вместо этого Скарлетт вдруг обвила его рукой за плечо и прислонилась щекой к груди. Снейп отвлечённо положил руку ей на талию.       — Да я уже догадалась, что ты тот ещё холостяк, — тихо проговорила Скарлетт, прижимаясь к нему крепче.       — Скорее… я просто любил всего однажды. И погубил её.       Он не признался бы в этом даже под круциатусом, но откровение само сорвалось с губ. С ужасом осознав, что опять ляпнул не подумав, Снейп мысленно выматерился на себя. Скарлетт усмехнулась, подняла голову. Скользнула взглядом по его лицу, уставилась в глаза.       — Ладно. Я всё понимаю. Тебе нужно время, да? — Её голос звучал мягко, очень спокойно.       Северус растерянно кивнул, искренне не понимая, зачем она даёт ему шанс. Ведь он по сути почти признался ей в своей несостоятельности. Странная женщина, она совсем не походила на других. Совсем как Лили. Правда Лили в конечном итоге протрезвела и сделала правильные выводы. А вот у Скарлетт, похоже, были то ли слишком толстые очки, то ли повышенная устойчивость ко всяким грязным подонкам.       — Я замёрзла, — сказала Скарлетт, высвобождаясь из его рук. — Давай зайдём выпьем кофе. Мисс Сайрус обладала какой-то своей, особой магией, под действием которой Северус терял волю и шёл, куда бы она ни попросила. В такие моменты он часто ругал себя за безынициативность, но за тридцать восемь лет Коукворт так и не стал для него родным, поэтому даже спустя полгода безвылазного проживания на малой родине Северус по-прежнему чувствовал себя здесь случайно заезжим.       В будний вечер паб пустовал. Это было одновременно и удобно — Северус не выносил скопления магглов, и небезопасно — в такой тишине их разговор слушал скучающий бармен. Поэтому, облюбовав место как можно дальше от бара, они беседовали исключительно на нейтральные маггловские темы.       Без осенней куртки фигура Скарлетт невыносимо будоражила не привыкшее к таким изыскам сознание. Её идеально сложенное тело заковывало чёрное платье-футляр без декольте — строгое, непроницаемое, но совершенно бесполезное в сокрытии бьющей через край сексуальности. В мире волшебников такие платья не носили. Возможно поэтому Северус с таким трудом игнорировал его.       — Я хотела тебе ещё во вторник позвонить, но ко мне внезапно двоюродный брат нагрянул. — Скарлетт беспечно пригубила кофе.       — Я знаю.       — Да? — Скарлетт удивлённо вскинула бровь. — Что, тоже Джеймс рассказал?       Снейп коротко качнул головой.       — Я видел тебя с ним.       Глаза мисс Сайрус округлились.       — Ты что, следил за мной?       Снейп отпрянул.       — Нет. Нет, конечно. Это случайно вышло.       Скарлетт недоверчиво прищурилась. Северус постарался объяснить без лишних деталей:       — Мне надо было сходить на Керрок-стрит по кое-каким делам. И я случайно на вас наткнулся.       Скарлетт смерила его долгим пронзительным взглядом, словно проверяя, не врёт ли он, и вдруг прыснула:       — Так ты поэтому весь на взводе? — она легко усмехнулась. — Подумал, что Эдди — мой любовник?       Волшебник опешил. Так быстро его ни разу не раскрывали. В душе скребнуло чувство стыда. Скарлетт было лучше не знать, что он тогда о ней подумал.       — А что бы ты решила на моём месте? — тихо проговорил Снейп. — Тебя лапал какой-то мужик. Вечером. Возле бара.       Скарлетт протянула с задумчивым видом:       — Ну, для начала я бы подошла разобраться.       Мужчина подумал, отвлечённо барабаня пальцами.       — Зачем? Тебе с ним явно было весело.       Лицо Скарлетт загорелось.       — И что? Ты видишь, как твою подругу лапает какой-то мужик. Тебе серьёзно не хотелось разобраться?       — Хотелось, — шепнул Снейп.       Мисс Сайрус сверлила его выжидающим взглядом. Снейп помолчал. После медленно добавил:       — Я решил тебе не мешать.       — Не мешать? Ты это серьёзно? То есть… — Скарлетт озадаченно хмыкнула, — то есть ты вот так просто решил уступить меня другому?       Северус зажмурился и устало протёр глаза. Как же всё было запутанно.       — Я не хочу тебя уступать, — тяжело выдохнул он, не глядя на Скарлетт. — Но ты казалась такой… счастливой. И я подумал: значит, тебе с ним лучше.       — Как мне может быть с ним лучше, если он мой кузен?       — На нём не было написано, кто он. На тот момент я был уверен, что он твой… любовник.       Северус сглотнул. Выдохнул. Говорить было тяжело. Так же, как тяжело было признаваться и Скарлетт, и себе самому в том, что так мучило его все эти годы, но что так сложно было озвучить.       — Мне действительно нечего тебе предложить. Наверное.       Он замолчал. Скарлетт взирала на него, как на сумасшедшего. Хотя по сути он и был сумасшедшим — нормальные люди так не сходят с ума в конце четвёртого десятка.       — Ты волшебник, — неуверенно пробормотала Скарлетт.       Снейп издал пустой смешок:       — Ты не видела других волшебников.       — У нас с тобой есть сын…       — Вот именно, что сын! — вдруг с жаром воскликнул Северус. — Признайся уже: если б не он, ты бы на меня даже не посмотрела!       Скарлетт опешила. Её побледневшее лицо стало серьёзным.       — Тебя это так волнует?       Северус не ответил. Он и себе не мог толком объяснить, что именно его волновало. Сам факт того, что он сейчас сидел напротив этой женщины, казался ошибкой. Как будто вместо него мисс Сайрус видела кого-то другого.       Скарлетт протянула руку через стол и твёрдо взяла его за кисть. Волшебник рефлекторно отдёрнулся, но её цепкие пальцы сжали кисть сильнее. Скарлетт поймала его растерянный взгляд и проговорила ровным тёплым голосом:       — Давай начнём с того, что я в принципе не завожу отношения с фигурантами. И не посмотрела бы на тебя в первую очередь потому, что ты проходил у меня свидетелем по делу. Будь ты хоть миллионером, хоть Шоном Коннери. Такие отношения обычно не заканчиваются ничем хорошим. Но потом я поняла, как много меня с тобой связывает. И мне стало… интересно. И ещё мне очень понравилось, что ты не стал сразу до меня домогаться.       Снейп молчал. Было так дико узнать, как мало надо сделать, чтобы получить её расположение. Он стыдливо выдернул руку и спрятал под стол. Скарлетт поджала губы, и отхлебнула остывший кофе.       Они сидели в пабе уже, наверное, минут тридцать. За это время помещение постепенно наполнялось людьми. У бара появились трое мужчин с огромными кружками пива и монотонным бубнёжем про футбол; в противоположном углу образовалась смешливая компания в офисных костюмах, очевидно зашедших сюда после трудового дня. В такой обстановке скрытному волшебнику становилось неуютно, но шумовой фон отвлекал посторонние уши от их интимного разговора.       Скарлетт поймала его взгляд, улыбнулась. Её глаза были такими же как раньше, до воображаемого конфликта.       — Тебя не смущает моё прошлое? — тихо спросил Северус, как загипнотизированный пялясь в эти глаза.       — Смущало, — честно призналась Скарлетт. — Сначала. Но потом я поняла, как сильно оно тяготит тебя самого. А это уже говорит о многом.       Северус не ответил. От настолько откровенных разговоров на душе стало невыносимо тошно. Не переставало поражать то, с какой лёгкостью и вместе с тем деликатностью мисс Сайрус извлекала из его души все самые мрачные секреты. Но при этом продолжала относиться к нему, как к нормальному человеку. Как к мужчине. Хотя он совершенно не был её достоин.       Скарлетт допила кофе. Оставаться в пабе больше не было смысла. Пока Скарлетт надевала куртку, Снейп пошёл к бармену расплатиться. Мелких монет не оказалось, и бармен, бурча под нос, принялся долго и скрупулёзно выковыривать из крошечного ящичка кассы сдачу. Снейп терпеливо ждал, оперевшись о барную стойку, пространно блуждая взглядом по батарее бутылок за спиной ворчливого бармена. Виски, коньяк, вино…       С алкоголем Северуса связывали только самые тягостные воспоминания: пьющий отец, любящий поднимать руку, вечно плачущая мать. Какая же мать была дура. В каком бреду она — чистокровная волшебница, между прочим, из довольно старинного рода — вышла замуж за это маггловское чудовище? И ведь у неё ещё хватало дурости жалеть его! За что? За то, что он нихрена не добился в жизни? За то, что, «ох, видите ли, такой вот у него характер»? Как ни парадоксально, не поддайся Северус однажды этой отраве сам, в его собственной жизни не появилось бы ни сына, ни женщины, которая по такой же неведомой дурости зачем-то полюбила его. А он сам, не встретив этих людей, давно наложил бы на себя руки…       — Ты меня слышишь?       — А? Что? — голос Скарлетт выдернул Снейпа из размышлений.       Она коротко усмехнулась.       — Говорю, пошли?       Снейп приоткрыл рот, желая уточнить: «Куда?», но Скарлетт тут же добавила:       — Прогуляемся немного.       После обогретого паба воздух снаружи сперва показался ледяным. Однако, когда они немного прошлись по ярко освещённому тротуару, оказалось, что стояла безветренная, вполне приятная погода. Несмотря на будний вечер, на улице кипела жизнь. Мимо спешили домой засидевшиеся в офисах клерки; другие люди, наоборот, вышли выгуливать собак после раннего ужина. У входа в хозяйственный магазин двое сотрудников устанавливали пластиковое чучело в лохмотьях, с тыквой вместо головы.       — Что-то они рано начали украшать, — среагировала Скарлетт, оглядываясь на витрину. — До Хэллоуина ещё две недели. У вас, кстати, празднуют Хэллоуин?       — Празднуют.       — Правда? — её лицо осветилось живым интересом. — И что вы делаете?       Снейп безразлично пожал плечами.       — Ничего особенного. Едим, пьём. Как на всех праздниках.       — И что, даже не переодеваетесь в людей? Ну, в магглов? — Скарлетт рассмеялась.       Кому-нибудь другому Северус бы ядовито высказал, что волшебники тоже люди, а первоначальный смысл праздника кроется совсем в другом. Но мисс Сайрус выглядела такой непосредственной, а ему так не хотелось портить ей настроение, что он с деланной усмешкой отнекнулся и, приобняв её за талию, молча повёл дальше.       Набережная переливалась вмонтированными в ограждение жёлтыми и белыми лампочками. В чёрной воде Эхена перебивалось мелкой рябью блёклое отражение половинки луны, мутным бледным пятном проглядывавшей сквозь рваные облака. Луна заставила Снейпа вспомнить о родственнице мистера Блэкхола. Она так благодарила его за лекарство. В отличие от мужчин, женщины-оборотни реже замыкались в себе и по своей женской природе с большой охотой делились друг с другом своими проблемами. А значит Агнессе Блэкхол вполне могло прийти в голову даже порекомендовать кому-нибудь «зельедельца из Индии». Северус с неприязнью представил, как однажды развернёт одно такое письмо от неизвестной совы, а там окажется заказ от заклятого школьного врага.       От Римуса Люпина у Снейпа остались странные воспоминания. Если не считать того случая в Визжащей хижине, то объективно волчара ничего откровенно плохого никогда ему не делал. Во всяком случае, никогда не принимал прямого участия в издевательствах. Но вот когда издевались другие, Люпин почти всегда стоял рядом и тупо созерцал с каменным лицом.       Как же Северус мечтал подлить Люпину в эликсир яду, когда волчара работал в Хогвартсе. А потом с злорадным удовольствием посмотреть, как тот будет корчиться в предсмертных муках. Но тогда травить подонка злопамятному зельедельцу не позволил бы ни Дамблдор, ни сама ситуация. А теперь? Если от волчары придёт письмо, придётся ответить ему отказом — убийцей лучше остаться в фантазиях, чем поддаться такому соблазну.       Снейпа окутал клубок едкого сигаретного дыма. Мисс Сайрус стояла справа от него. Заметив, что дым летит в его сторону, Скарлетт извинилась и зашла с другой стороны. Её стройный силуэт несколько сглаживала толстая куртка, но даже в ней она всё равно сочилась одурманивающей привлекательностью. Длинные ноги в кожаных сапогах, роскошные волосы. От волос исходил сладковатый душистый запах, который не перебивался сигаретами и безумно нравился Снейпу. Как ни странно, сигаретный дым тоже больше не казался отвратительным. В разбавленном воздухом табаке, если не вдыхать его слишком много, тоже читалось что-то душистое.       «А волчара женился. Скотина такая, кто бы мог подумать…»       — Мне тут… на прошлой работе… бутылку вина подарили, — неожиданно для себя прохрипел Снейп.       Скарлетт выпустила в небо густую струю дыма и обернулась.       — Полусухое. Уже третий год в шкафу стоит… Ты же знаешь, я не люблю пить. Я бы его выкинул давно, но жалко… дорогое…       От этого бреда, который сам собой лился изо рта, Снейпу хотелось провалиться сквозь землю. От волнения в грудной клетке разгорался пожар. В башке истерически вопило: «Нет! Заткнись! Идиот!» Ноги стали ватными, и мужчине казалось, что ещё немного, и он рухнет на землю. Но тут его как прорвало. Скарлетт пялилась на него во все глаза, приоткрыв рот и ослабив пальцы, так что сигарета балансировала между ними, грозясь вот-вот выпасть. В распахнутых блестящих глазах читалось немое неверие.       — Не хочешь выпить со мной? — выпалил Снейп. Ужаснулся от сказанного и замер в ступоре. Тело предательски колотило, но в ночной темноте этого не было заметно.       Скарлетт издала странный звук, похожий на смесь фырканья и смешка, и с шумом выдохнула:       — Ты меня приглашаешь?       Её голос был полон неподдельного изумления. Северус не видел выражения её лица: вокруг было темно, а перед глазами плыло. В барабанные перепонки оглушительными ударами колотилось сердце. Выдержав паузу, мужчина выдавил:       — Да.       Мисс Сайрус снова издала этот странный звук. Собравшись с духом, Северус заглянул ей в лицо. Лицо Скарлетт застыло в смеси удивления, замешательства и доли скептицизма. Она будто не до конца дослушала и теперь гадала, правильно ли поняла.       — Прямо сейчас? К тебе? — в интонации теперь слышалось отчётливое недоверие.       — Только если ты хочешь, — механически проговорил Снейп. — Просто подумал… Казалось, ты хочешь… Хочешь, могу тебе эту бутылку завтра принести?       — Да нет. Пойдём.       Мисс Сайрус шагнула ближе. Северус невольно отвернулся, чувствуя, что от волнения и всей той бредятины, которую он нёс, его начинает мутить. Скарлетт схватила его обеими руками за локоть.       — А что за вино? — в голосе уловилась нотка интереса.       — «Сангрó де Жеводан», пятьдесят седьмого года. Полусухое.       Мужчина говорил это автоматически, не думая. В грудной клетке ломало. Первичный страх превратился в стыд. Как же нелепо это звучало со стороны. Так нелепо, что хотелось немедленно утопиться в реке, чтобы больше не позориться.       — Это волшебное вино?       — Нет. Но его делают волшебники.       — Ну, хорошо. — Скарлетт прильнула к его плечу. — Пошли. Угостишь меня.       Снейп чувствовал себя так, словно сам только что хряпнул этого вина целую бутылку. Взяв Скарлетт трясущейся рукой под локоть, повёл вдоль набережной туда, где фонари постепенно становились реже и тусклее, улицы — уже, а берега Эхена — размытыми и глинистыми, с заросшим камышом подходом.       — Может трансгрессируем? — пробормотал Северус, когда они дошли до конца облагороженной части набережной. Идти пешком сквозь Скэмдаун, с леди, да ещё в тёмное время суток было не слишком благоразумно.       Скарлетт нехотя повела плечами. Снейп бережно прихватил её да талию.       — Не бойся. Задержи дыхание. На счёт три. Раз, два…       Набережная перекрутилась, и через секунду они стояли в кирпичной коробке домов. Нечувствующей рукой Снейп отпер дверь дома, провёл Скарлетт внутрь и зажёг свет. Чахоточная лампа осветила выцветшие обои, серый потрескавшийся потолок и лестницу с кривыми ступеньками. Скарлетт повесила куртку и осторожно прошлась вперёд по коридору, мерно покачивая бёдрами. Коридор наполнился глуким стуком её каблуков. В элегантном платье, с золотыми волосами Скарлетт казалась ужасно чужеродной в этом затёртом, облезлом доме. Глядя на неё, Северус ругал себя за то, что осмелился привести её в свой гадюшник. Хорошо хоть полы сегодня помыл.       — Давно я у тебя не была, — оживлённо сказала Скарлетт, заглядывая в кабинет. — Кажется, последний раз летом приходила.       — В августе, — глухо отозвался Снейп.       Мисс Сайрус зашла в кабинет.       — Сколько же у тебя книг, — она с впечатлением оглядела до отказа набитые шкафы, полностью скрывавшие стены. — И что, ты все их читал?       Снейп кивнул. В лице Скарлетт мелькнуло уважение. Она опасливо подошла к письменному столу, в центре которого стоял пустой котёл.       — Ничего не варишь? — она приподнялась на цыпочках, с пугливым любопытством заглядывая внутрь.       Наблюдая за ней, Северус гадал, замечает ли она вообще всю убогость помещения. Она обратила внимание на котёл, на банки с заспиртованными животными. Такое поведение больше подходило её сыну — в этот дом мальчишка приходил исключительно ради как раз таких магических штук. Но Скарлетт-то оказалась здесь по совсем другому поводу.       Вдоволь насмотревшись на банки с гадостями и корешки книг со странными с точки зрения маггла названиями, Скарлетт обратилась к Снейпу.       — Ну что, где твоё вино?       Мужчина опешил. Вот же грязеустойчивая дама! Кабинета не хватило, чтобы понять, что ничего приятного здесь ждать не следует!       Оставив мисс Сайрус одну в кабинете, зельеделец пошёл в кухню и достал из шкафчика бутылку. Такая же чужеродная, с элегантной чёрной этикеткой и золотыми буквами — таким вином угощать на стыдно. Чего не скажешь обо всём остальном.       Внезапно его качнуло. Резко поставив бутылку, чтоб не уронить, Снейп закрыл лицо руками и осел на стул. Мозг разъедали стыд и липкое отвращение — к себе, к своему дому, к своей беспомощности, к тому, что он понятия не имеет, что дальше делать и как вести себя. Лучше бы Скарлетт его ненавидела. Лучше бы послала к чёрту! Это было привычнее, этого он заслуживал.       «Соберись, скотина! Ты мужик или кто?»       Кое-как уняв трепет, Северус на немых ногах вернулся в кабинет, готовясь увидеть его пустым. Но мисс Сайрус по-прежнему ждала его там, сидя на диване, закинув ногу на ногу, с рассеянным видом рассматривая бесчисленные книги. Северус глухо кашлянул. Скарлетт вздрогнула и, заметив его, лучезарно улыбнулась.       Он сунул ей в руки бутылку, достал палочку и передвинул к дивану тумбочку чарами локомоции. Забрал вино, откупорил магией. Бокалы принести забыл, поэтому наколдовал из воздуха новые. Все действия совершал машинально, не соображая. Организм так устал от напряжения, что голова оказалась совсем пустая. Скарлетт наблюдала за происходящим с выражением неподдельного восхищения, как маленький ребёнок, который впервые увидел фокус. Северус вложил ей в руку бокал, неровно чокнулся, прохрипел «за нас» и глотнул больше, чем надо. Закашлялся, глотнул ещё.       В последний раз его так штормило лет в двадцать…       — Вкусное, — отметила Скарлетт, пригубив немного.       «Ещё бы. Чистокровки дрянь пить не станут». Надо было срочно начать о чём-нибудь говорить, но на ум не лезло абсолютно ничего вразумительного. Пауза неприлично затягивалась, тревога разрасталась. К счастью, вторая любимая женщина уже в который раз пришла на помощь.       — Расскажи, как твоя вылазка. Где ты был?       И тут его прорвало. Отставив бокал, Снейп пустился рассказывать про Хогсмид. Приманил чарами старые газеты, отыскал выпуски с фотографиями волшебной деревни, стал показывать, какие там есть заведения. Объяснил разницу между пабами «Три метлы» и «Кабанья голова». Разразился руганью в адрес магазина «Зонко», который снабжал школьников всякими волшебными вредилками, чем знатно осложнял жизнь учителям. Признался, что понятия не имеет, что находится в чайной миссис Паддифут, потому что за все те годы, что жил на территории Хогвартса, ни разу не заходил в тот закоулок. Объяснил, как работает совятня. Фотографии совиной почты в газетах не нашлось, поэтому нарисовал для Скарлетт карту Хогсмида и местоположение совятни на кусочке пергамента. Она спросила, можно ли ей посетить эту деревню.       — Боюсь, что нет, — как можно деликатнее ответил Снейп. — Волшебники крайне недоверчиво относятся к магглам на своей территории. К тому же после войны они с осторожностью глядят на незнакомцев.       — Но ведь ты для них тоже незнакомец, когда превращаешься, — лукаво отозвалась Скарлетт.       — Да, но я знаю, как надо себя вести.       Она легко фыркнула. Снейп понимал, что для маггла такое объяснение звучит как отговорка, но не знал, как тактично разъяснить, отчего не хочет вести её в Хогсмид на самом деле.       — Если хочешь, могу сводить тебя в Косую Аллею, — предложил он, желая обнадёжить свою леди. — Только не сейчас. Лучше после зимних праздников. Тогда там будет меньше людей.       Предложение Скарлетт понравилось. Северус испытал облегчение от того, что сумел выкрутиться, но в то же время напрягся, так как сам только что создал себе очередную проблему. Для беглого зельедельца, которого все считали погибшим, Косая Аллея была таким же небезопасным местом, как и Хогсмид. Так что приводить туда маггловскую леди было не меньшим безумством. Но эту проблему можно решить позже. У него полно времени, чтобы придумать новую отговорку. А пока…       Пока, за рассказами о Хогсмиде, Северус совсем отвлёкся и забыл, зачем вообще привёл Скарлетт к себе домой. Она сидела чуть в стороне и, потягивая остатки вина, рассматривала нарисованную карту. Снейп окинул её пристальным взглядом и прислушался к своему телу, пытаясь понять, хочет ли её теперь. Организм молчал. Видать перегорел от нервов и перенапряжения. Как досадно, если учесть, что его план сработал. Заманивать Скарлетт в гости в другой раз было нечем.       — Хорошее вино, — задумчиво произнесла Скарлетт, кивнув на бутылку.       Снейп молча кивнул, рассеянно пялясь в пустоту и чувствуя себя полным идиотом. Это же надо — привести домой объект вожделения и отключиться именно тогда, когда всё почти получилось! И что теперь делать? Спровадить её домой? Да она убьёт его за такое.       Скарлетт подняла голову и улыбнулась. Её глаза — пронзительные, искрящиеся — заставляли его сердце пропускать удары. Отложив пергамент с картой, она подалась вперёд и мягко его поцеловала. Снейп закрыл глаза и вдохнул аромат её густых волос. В организме что-то шевельнулось.       — Не против, если я покурю? — прошептала мисс Сайрус ему в ухо. Её рука погладила его по колену.       — Нет.       Снейп хотел взять её за руку, но она уже отпустила его колено и, отсев, потянулась за сумкой. Достала сигареты, поднялась с дивана и, оправив подол платья, шагнула к окну. Северус рассмотрел её спину. Сзади мисс Сайрус выглядела такой хрупкой и изящной, словно стройный бокал шампанского. Огненные волосы струились по её плечам и доходили до середины спины. Мужчина ловил себя на мысли, что его без конца тянет смотреть вниз, на бёдра. Вот уж не думал, что именно эта часть тела станет так сильно теребить непривыкший к женскому очарованию разум. Вдоль спины тянулась молния застёжки. Снейп прикинул, насколько удобно будет расстёгивать её, если Скарлетт встанет к нему лицом.       «Мерлин, о чём я думаю…»       Ну хорошо, платье он с неё снимет. А колготки? С ними сами женщины-то с трудом управляются. Отчего-то в памяти промелькнул образ собственной матери, которая однажды приобрела этот предмет одежды и порвала чуть ли не на второй день. Может Скарлетт всё-таки в чулках?       «Боже…» Мужчину обдало пламенем.       — Тебе не холодно? — Скарлетт обернулась.       «Холодно? Да я горю!» Северус стыдливо отвёл взгляд, качая головой. Потушив бычок о металлическую зажигалку, мисс Сайрус заперла окно и, вернувшись к дивану, спрятала окурок в пачку. Села рядом, разгладила складки на платье.       — Извини, что так много курю. У меня бывают моменты, когда очень сильно тянет.       — Ничего страшного, — пробормотал Снейп, глазея в сторону.       Скарлетт благодарно улыбнулась. Комната погрузилась в неловкое молчание. Северус вожделенно косился на грудь Скарлетт, хорошо различимую в профиль. В возбудившемся сознании уже во всю крутились похотливые фантазии. Волшебнику ужасно хотелось верить, что Скарлетт не замечает его волнения, когда наконец решился подсесть ближе. Запах её волос одурманивал подобно наркотическому дыму. Что-то сладкое, что-то душистое. Как ни странно, совершенно не табачное. Северус робко коснулся ладонью колена Скарлетт.       — Я говорил тебе, что ты очень красивая?       Он тут же мысленно проклял себя за такой идиотский комплимент. Мисс Сайрус откинула назад волосы, обнажая изящную шею, и жарко выдохнула:       — Скажи ещё раз.       Снейп придвинулся вплотную. Закрыл глаза и, обхватив женщину за голову, припал к губам. Мисс Сайрус обвила его за плечи, расслабилась, обмякла, и он схватил её так, как хотелось. На ощупь её стройное тело — такое хрупкое и лёгкое внешне — оказалась вполне ощутимым: упругие формы приятно мялись в ладонях, под выпуклыми грудями прощупывался жёсткий каркас рёбер. Снейп не смог отказать себе в удовольствии помять соблазнительное крепкое бедро.       Обняв его за шею, Скарлетт чувственно ласкала его губы, путала пальцы в его волосах. От её ласк в брюках становилось невыносимо тесно. Забывшись, Северус подмял женщину под себя, готовый овладеть ею прямо на диване. В не до конца отключившемся рассудке что-то щёлкнуло: на кровати будет удобнее. Усилием воли Снейп заставил себя оторваться, поднялся с дивана и потянул Скарлетт за собой.       — Пойдем наверх?       Вместо ответа она обхватила его лицо и впилась в губы, как пиявка. Он подхватил её на руки и потащил к лестнице. Там поставил на первую ступеньку, схватил за руку и повёл на второй этаж. Его снова начало колотить. Мужчина изо всех сил старался ни о чём не думать, исторгая из головы прочь всякий хлам в виде ханжеского стыда и душераздирающих криков ужаса от того, как он посмел на такое решиться.       «Главное не думать. Если начнёшь думать — всё пропало».       На пороге спальни Снейп с жаром вжал Скарлетт в дверной косяк. Тело окончательно вышло из-под контроля. Он упёрся в её бёдра, чувствуя себя совсем пьяным, и запустил руки ей под платье. Пальцы вцепились в затянутые капроном бёдра. Хорошо, что там не было чулков — нащупай он кожу, всё закончилось бы, даже не начавшись.       Скарлетт зашерудила пальцами по его рубашке, расстегивая пуговицы одну за одной. Последняя — и её тёплая ладонь мягко скользнула по его торсу. Это было так необычно, так приятно, что Северус невольно застонал. Прикосновения к незащищённой коже возбуждали в десятки раз сильнее, чем самый страстный поцелуй. Скарлетт избавила его от рубашки. С непривычки стыдливому волшебнику хотелось прикрыться, но она уже гладила его по плечам, по груди; целовала губы, шею… Тело горело, изнемогая от бьющего через край вожделения. Возбуждение было таким сильным, что становилось болезненным. Северус опустил правую руку и расстегнул ремень.       Не думать. Главное не думать…       Северус сгрёб Скарлетт в охапку, перенёс на кровать. Она села на колени, стащила через голову платье. Под платьем обнаружился чёрный бюстгальтер, сковывавший сочную грудь. Она сняла и его. Обезумев, Северус яростно повалил её на спину. Сдёрнул с неё колготки, расстегнул брюки. Только бы она не смотрела вниз… В остатках разума мелькали обрывки каких-то сумбурных мыслей, но ни одна не задерживалась ни на секунду. Тело — изнывающее от вожделения, истосковавшееся по ласке — было куда сильнее.       Снейп не заметил, в какой момент они оба остались без белья. Скарлетт совсем не сопротивлялась, когда он грубо примял её, распластав по простыни. Тело само откуда-то знало, как надо лечь, как двигаться…       Северус не был уверен, сумел ли удовлетворить её. Она лежала у него на груди, забывшись сном, а он пялился в потолок и мысленно ругал себя за то, что всё произошло слишком быстро. От других слышал, что женщины кричат, когда им хорошо. Его женщина не проронила ни звука.       Когда утром Северус продрал глаза, комнату заливал ровный серый свет, льющийся с вечно укутанной тенями улицы. В последний раз он так долго спал только во время болезни. Мышцы переполняла на редкость приятная слабость, от которой хотелось просто лежать, полностью расслабившись, и ни о чём не думать. Вытянувшись во весь рост, Снейп с наслаждением потянулся.       Скарлетт лежала рядом на спине. Одна её рука была закинута за голову, вторая — вытянута вдоль корпуса. Одеяло скрывало её тело лишь наполовину. Огненные волосы, разбросанные по подушке, частично прятали острые плечи.       Сейчас, на трезвую голову, это точеное тело казалось фантастически совершенным, как на картинке из эротического журнала. Снейп стыдливо прикрыл одеялом её грудь, стараясь не смотреть, чтобы вновь не возбудиться. Каких-то семь часов назад эта грудь свела его с ума.       Бесшумно выбравшись из кровати, мужчина наспех похватал с пола сваленную в кучу одежду и выскочил за дверь, опасаясь разбудить свою любовницу. В коридоре поспешно оделся, надёжно спрятав всё то, что так стеснялся демонстрировать. Этого можно было и не делать, ведь он всё равно собирался принять душ, но нервозный волшебник пребывал обнажённым непозволительно долго, чтобы расхаживать в таком виде по дому.       В ванной Северус остановился перед зеркалом. В первую секунду увиденное испугало: на шее справа красовалось алое пятно, из-за чего он сперва решил, что после столь активных упражнений вскрылись старые шрамы. Но шрамы тянулись с другой стороны, и беглый осмотр убедил его, что пятно было всего лишь последствием жаркой ночи. Снейп вновь разделся и, больше не глядя на себя, забрался под душ. Вода окончательно разбудила его, смыв с потом и остатки неги; тут же включился холодный рассудок, а вместе с ним — бесконечный мыслительный процесс, которым волшебник неустанно мучился каждую свободную минуту.       Ночь со Скарлетт оставила после себя смешанные чувства. Сам процесс Северусу безумно понравился: таких ярких ощущений он никогда не испытывал. Тот момент, когда Скарлетт впустила его в себя, тот момент, когда он опустошился, переживая экстаз — это было незабываемо. Но всё закончилось так быстро, что теперь, когда его тело наконец успокоилось, долгожданное соитие, казалось, совсем не стоило того удушающего томления, от которого Северус так изнывал эти долгие недели. Проще было давно принять какое-нибудь успокоительное, чтоб отключить проклятое либидо, нежели столько страдать ради каких-то нескольких минут. Божественных, пламенных минут, от которых хотелось кричать, забывшись восторгом… Ну почему этого было так мало?       Одевшись, мужчина вышел из ванной и осторожно заглянул в спальню. Скарлетт по-прежнему спала, крепко закрыв глаза. Её грудь мерно вздымалась под одеялом. Несколько часов назад женщина дышала гораздо чаще, в такт ритмичным движениям, одурманивая мужской рассудок и заставляя сердце радостно трепыхаться. Но при этом она молчала. Отчего? Ей не понравилось или те факты, которые Северус знал о женщинах, были преувеличением? Скептически настроенный разум склонялся к первому. Конечно, ей не понравилось. С её-то опытом. Странно, почему она вообще до сих пор лежала его в постели, а не ушла сразу же после полового акта.       Снейп закрыл дверь и прошёлся по коридору туда-сюда, понятия не имея, что делать теперь. Возвращаться в спальню и ложиться рядом со своей любовницей отчего-то стало очень боязно. Пугала её реакция, когда она проснётся, увидит его, вспомнит вчерашнее… Круто развернувшись, Северус быстро спустился по лестнице на первый этаж. Зашёл в кухню, дёрнул ручку холодильника. Есть не хотелось, но надо было чем-то заняться. К тому же отпускать голодную ту, которая осчастливила его прошедшей ночью, волшебник не имел права. Правда кормить Скарлетт было особо нечем: сам Снейп по утрам перебивался бутербродами с дешёвой колбасой либо тем, что осталось с вечера, а предлагать мисс Сайрус вчерашнюю курицу, уже заветренную и к тому же сильно пережаренную, было бы форменным оскорблением. На счастье, на полке холодильника оставалось три яйца — в последнее время Снейп покупал их с большой неохотой: за полгода проживания в изгнании, не имея желания заморачиваться с готовкой, так наелся этих яичниц, что теперь от яиц тошнило. Но на фоне всего остального омлет виделся единственным вменяемым вариантом, который можно было предложить Скарлетт. Сосисок для омлета не оказалось, и зельеделец не придумал ничего лучше, чем порубить туда остатки курицы.       За размешиванием желтков в сковородке Северус почти отвлёкся, когда за спиной скрипнула половица. Мужчина замер, не смея обернуться. Сзади приблизились лёгкие шаги и две руки мягко легли ему на плечи.       — Доброе утро, — прижавшись к нему всем телом, Скарлетт нежно поцеловала его в щеку.       Снейп невольно зажмурился, чувствуя, как в грудной клетке снова трепыхается сердце — так же часто и глупо, как четверть века назад, когда рядом оказывалась другая девушка. Скарлетт перегнулась ему через плечо и заглянула в сковородку:       — Что готовишь?       Снейп отклонился, освобождая ей обзор.       — А, омлет. — Она отвлечённо размяла ему плечи, глядя на сковороду. Затем прошептала в ухо, — как тебе спалось?       Северус подавил подкативший к горлу ком.       — Хорошо. Спасибо.       Он кашлянул, изо всех сил стараясь сконцентрироваться на перемешивании. В руке появилась неприятная скованность. Скарлетт чмокнула его ещё раз и, отпустив плечи, отошла к столу. Раздался звук отодвигающегося стула. Снейп так и стоял у плиты, боясь обернуться. После близости его охватило жуткое стеснение. Было неловко за прошедшую ночь, неловко за себя, за свою одежду, за эту кухню, неловко даже за то месиво, которое он намешал в сковородке из трёх яиц и старой курицы. Как можно было так тщательно планировать встречу и упустить такой важный пункт, как завтрак?       Бросив лопатку, Северус достал из шкафчика тарелку и подцепил туда большой кусок омлета. Когда наконец обернулся, Скарлетт сидела за столом аккурат напротив него. Она уже полностью оделась, и на случившееся ночью намекали только её всклокоченные волосы. Подперев голову рукой, Скарлетт с интересом за ним наблюдала. На её губах застыла загадочная полуулыбка. Северус протянул ей тарелку немой рукой. Мисс Сайрус вежливо поблагодарила. Садясь с ней рядом, зельеделец не мог отделаться от ощущения какой-то нереальности происходящего. Мисс Сайрус отрезала кусочек омлета и, положив себе в рот, стала задумчиво жевать. Снейп в напряжении замер, уставившись остекленевшими глазами в тарелку. Скарлетт проглотила кусок и энергично выдала:       — Вкусно. Это что, курица?       — Да, — еле выдохнул он. Выждав несколько секунд, зачем-то добавил, — у нас так делают.       — Интересно, — оживилась Скарлетт. — А у меня Джеймс любит остатки со вчерашнего дня класть. Там, мясо или гуляш…       Да, в изобретательности мальчишка не далеко ушёл от своего создателя. В другой ситуации Снейпа бы это позабавило.       — Кофе будешь? — выдавил он в попытке увести разговор подальше от своего кулинарного шедевра.       — Не откажусь.       Снейп потянулся через стол к кучке банок у стены       — У меня только растворимый, — он показал марку. Кольнул себя за то, что не предложил чай.       — Без проблем, — Скарлетт лучезарно улыбнулась.       Волшебник вылез из-за стола и принялся возиться с чайником. Всё то время, пока он наполнял чайник водой, ставил на плиту, зажигал газ, спину сверлили два внимательных глаза. Под этим буром хотелось провалиться сквозь землю. Доставая чашки, Северус машинально взглянул на часы.       — Тебе на работу, надеюсь, не надо?       — Ну, вообще-то надо… — протянула Скарлетт.       Снейп испуганно обернулся. Она рассмеялась.       — Да расслабься. Приду на часик попозже.       «Твою же мать, зачем я вообще спросил?» К и без того огромному вороху волнений теперь добавилась ещё и вина за то, что из-за него мисс Сайрус была вынуждена опоздать.       — А если у тебя из-за меня будут проблемы?       — Нет никаких проблем, — мягко заверила Скарлетт. — Мне в такую рань там делать нечего. У меня почти все дела закрыты, отчёты сдавать не надо. К свидетелям я всё равно раньше десяти не поеду, так что ничего не случится, если приду позже.       Её голос звучал так ровно и спокойно, что почти убедил его. Снейп протянул ей кружку с кофе.       — Ты сам-то как? — спросила Скарлетт, принимая кружку, — пойдёшь на работу?       — Пойду, наверное. И так два дня пропустил.       Остаток завтрака они провели, обмениваясь несущественными фактами из жизни. Скарлетт спрашивала, какие марки кофе пьют в магическом мире, есть ли у волшебников библиотеки и во сколько там начинается рабочий день. Женщина позавидовала, что волшебникам не надо тратить время на дорогу, из чего следовало, что спать они могли на целый час дольше, а по вечерам — на час дольше заниматься своими делами. Поэтому, когда стрелка на часах неумолимо напомнила о поджимающем времени, Северус предложил доставить её до участка трансгрессией.       — Спасибо, конечно, но я не могу пойти в участок в таком виде, — весело отозвалась она.       — Мне всё равно надо сначала зайти домой, душ принять…       — Так помойся у меня!       — … и переодеться. — Скарлетт засмеялась, видя его растерянность. — Я серьёзно, не переживай. Если тебе так хочется, телепортируй меня до дома. А там я уже разберусь. — Она поцеловала его.       Её поведение не было похоже ни на одного другого человека, с которым Северусу доводилось общаться. Рядом с ним она вела себя так расслабленно и естественно, что не позволяла тревожному зельедельцу допустить даже доли мысли, что он может доставлять ей какой-либо дискомфорт. И эта расслабленность не исчезла, даже когда они шагнули из дома в центр кирпичной коробки под названием Паучий тупик. Если бы дом не окутывали защитные чары, Снейп с радостью трансгрессировал бы со Скарлетт прямо из коридора: при свете дня Паучий тупик выглядел особенно убито. Но его леди то ли видела места похуже по долгу службы (хотя казалось бы, куда уж хуже), то ли действительно не замечала, в какой среде ему приходилось обитать. То ли не хотела замечать. Чёрт её знает.       Крепко взяв мисс Сайрус за руку, Снейп трангрессировал в небольшое ответвление Академической улицы, где среди зарослей сирени никто из случайных магглов не мог заметить появившихся откуда ни возьмись людей. Контраст с Паучьим тупиком был так огромен, что лучше бы он уговорил Скарлетт отправиться в полицейский участок. Просторная Академическая улицы с ровным асфальтом и аккуратно подстриженными бирючинными изгородями, за которыми тянулись ряды одинаковых красивых домов, гораздо органичнее вписывалась бы в инфраструктуру Дерви.       Снейп довёл Скарлетт до к калитки дома 28. Скарлетт отыскала в сумочке ключи.       — Ну, я пойду? — она тепло улыбнулась.       — Точно не хочешь, чтобы я доставил тебя в участок?       Мисс Сайрус дотронулась ладонью до его плеча и мягко поцеловала в щёку.       — Точно. Не переживай за меня.       Она прильнула к нему и снова поцеловала. На этот раз в губы. Забывшись, Северус прихватил её за талию, затягивая поцелуй. Тут вспомнил, что стоит на густо заселённой улице средь бела дня, и рефлекторно отпрянул. Скарлетт усмехнулась: он по-прежнему был верен своим заморочкам.       — Ладно. Вечером созвонимся?       — Да. Конечно. — Снейп качнулся на ногах, стремительно робея. — Спасибо тебе.       — За что?       — Просто. Спасибо.       И он неуклюже клюнул её в щёку на прощание. Тактично шагнул назад. Проследил, как Скарлетт взошла на крыльцо, как отперла дверь. Обернувшись, женщина улыбнулась и помахала ему рукой.       Снейп трансгрессировал. Почти успокоившийся. Почти уверенный. Но совершенно точно счастливый.       Ей с тобой хорошо. Серьёзно.