***
Идея отправиться на Косую аллею так заразила Сайрусов, что они поочерёдно принялись бомбардировать Снейпа вопросами, когда же он покажет им эту волшебную улицу. Как назло, Северус уже успел совершить самую большую ошибку, которая мешала ему нивелировать эту затею — он сказал им, что на Косую аллею пускают магглов. Снейп надеялся, что Сайрусов отпугнёт необходимость принять оборотное зелье. Во всяком случае, Скарлетт его пить точно не хотелось — Снейп ясно видел, как она боится превращаться в другую женщину. Но вот Джеймс воспринял превращение с большим энтузиазмом и, по всей видимости, воздействовал на мать. Северусу оставалось только гадать, какие аргументы Джеймс приводил в его отсутствие, но Скарлетт в конце концов поборола страх перед оборотным зельем и согласилась его выпить. Обеспечить Сайрусам вылазку на Косую аллею оказалось той ещё задачей. Снейп не мог рисковать их безопасностью, поэтому к подготовке подошёл со свойственной себе щепетильностью. Первым делом наготовил оборотного зелья впрок. За биоматериалом для Скарлетт далеко ходить не пришлось: мисс Мерилин Холлоу из библиотеки прекрасно подходила на эту роль. Северус выбрал её по двум причинам: во-первых, она была такого же со Скарлетт телосложения, что избавляло любимую женщину от поиска другой одежды, а во-вторых — почти каждый день торчала в библиотеке, поэтому запас её волос можно было пополнить в любой момент. Доступных подростков под рукой не оказалось, поэтому, взвесив «за» и «против», Северус возложил поиски материала для сына на самого Джеймса. Именно Джеймс, сам того не ведая, и осложнял подготовку. Больше всего Снейпа беспокоил вопрос, как его сын перенесёт трансформацию. Его не покидало опасение, что из-за травмы оборотное зелье даст сбой и каким-нибудь образом навредит Джеймсу. Выяснить безопасность зелья до употребления не представлялось возможным: организм подростка не реагировал на индикаторы. Путешествие до Лондона тоже вызывало уйму опасений. Опять же из-за Джеймса. Без него Снейпу и в голову бы не пришло задумываться — трансгрессия! Но трансгрессия по способу действия походила на ментальную магию, а Джеймс болезненно реагировал, когда такая магия на него воздействовала: терял сознание, испытывал боль в голове. Правда всё вышеперечисленное относилось к окклюменции, но раз даже она вызывала у мальчика столько нездоровую реакцию, то что могла сотворить с ним магия, которая при неправильном использовании расщепляла даже сильных, опытных волшебников? Северус впервые задался вопросом, какие ещё у него есть варианты. На ум лез летучий порох. Но его недостаток заключался в том, что путешествовать по каминам приходилось в одиночку, а значит в какой-то момент им пришлось бы разделиться: либо Снейпу транспортироваться первым и ждать, когда его родня разберётся с камином и последует его примеру, либо отправить первыми их. Второе было ещё волнительнее: неизвестно, захотел бы камин выкидывать магглов по нужному адресу и кто бы встретил Сайрусов на том конце каминной сети. От идеи с порталом Снейп сразу отказался. Порталы и раньше-то следовало санкционировать с Министерством магии. Но если раньше о нелегальных порталах наверху обычно узнавали случайно, то с нынешним правительством кто знает, как там отслеживают нарушение закона. Оставалось самое безопасное — поехать в Лондон маггловским транспортом. Да — долго, да — крайне не разумно, если не сказать унизительно с точки зрения волшебника. Но только так можно было не беспокоиться за здоровье сына. Покрутив в голове разные варианты, Снейп пришёл к выводу, что наилучшим способом всё же остаётся трансгрессия. Если на Косой аллее что-то случится, только так он сможет экстренно эвакуировать свою семью в безопасное место. А значит, ему всё равно нужно приучить Джеймса к такому способу перемещения в пространстве. Предложение протестировать трансгрессию перед вылазкой Джеймс воспринял с бурным энтузиазмом. Снейпу с огромным трудом удалось отделаться от его въедливых вопросов и рассуждений, как она устроена — пришлось согласиться, что здесь работает тот же принцип искривления пространства, на котором работает варп-двигатель (что такое варп-двигатель, Снейп так и не понял, но аналогия показалась ему подходящей). Как же сильно у Северуса колотилось сердце, когда он трансгрессировал с Джеймсом впервые. В качестве тестовой площадки он выбрал берег реки за забором Паучьего тупика — рядом с домом и можно не опасаться, что какой-нибудь маггл увидит. Последний раз перемещаться в пространстве на такое короткое расстояние — всего на пять метров — ему доводилось разве что на шестом курсе. Тогда Северусу потребовалось немало времени и труда, чтобы наскрести одиннадцать галлеонов на уроки трансгрессии — один из немногих курсов, которые школа предлагала за деньги. После первого занятия Снейп долго ругался на себя за то, что так бездарно потратил сбережения. С его интеллектом научиться трансгрессировать вполне можно было самостоятельно. Перемещение на пять метров Джеймс перенёс успешно. Ни головной боли, ни других неприятных симптомов не последовало. Характерное ощущение в теле — ни с чем не сравнимое проталкивание через невидимый шланг — показалось ему одновременно неприятным и интересным. Снейп решился перенести сына на бóльшее расстояние — через реку, к заводским бытовкам. Это перемещение Джеймс тоже перенёс благополучно, поэтому затем они материализовались в небольшом парке в районе Бёрнингтон, а потом — в Нормуре, где Снейп его и оставил. Вернувшись домой, Северус в который раз поймал себя на мысли, что все его тревоги в очередной раз оказались чрезмерно преувеличены. Однако окончательно он успокоился лишь на следующий день, когда позвонил сыну и убедился, что сутки спустя тот по-прежнему пребывает в нормальном самочувствии. Посещение Косой аллеи расчётливый волшебник запланировал на предрождественскую неделю. На этой магической улице как раз предполагался покупательский ажиотаж, поэтому троим самозванцам ничего не стоило раствориться в беспечной толпе. Кому придёт в голову обращать на них внимание, когда все вокруг заняты выбором подарков? Однако, когда одним ясным декабрьским утром Северус появился на пороге дома №28 с большой бутылкой оборотного зелья за пазухой, его нутро как никогда перекручивалось от дурного предчувствия — такого гадостного, липкого ощущения, что им нельзя туда соваться. Вернее, можно, но только не с ним. Без него — пожалуйста, без него — их примут за обычных магглов «в теме» (хотя Джеймса Снейп бы без оборотного зелья в любом случае не пустил). Но если кто-нибудь догадается, с кем на самом деле Сайрусы имеют связь — как отнесутся к ним тогда? Отступать было некуда. Его новая семья уже настроилась на путешествие (угораздило же Снейпа заверить их, что это абсолютно безопасно!). К тому же помимо Косой аллеи Сайрусы нацелились посмотреть и обычный Лондон; Скарлетт даже нашла гостиницу, где можно остановиться. Скрепя сердце, Северус позвонил в дверь и стал ждать, когда ему откроют. Обычно подъём в шесть-семь утра не составлял для Скарлетт проблемы. Но в этот раз всё явно пошло не по плану. Она открыла дверь вся взъерошенная, в мятой растянутой футболке, в которой по всей видимости и спала. Мешки под её глазами указывали на то, что она ужасно провела ночь. Когда Снейп вошёл в прихожую, то увидел на полу дорожную сумку, из которой торчала какая-то одежда, складной зонт и здоровенный термос. — Ты так собираешься, будто мы на неделю едем, — ехидно заметил он, кивая на сумку. Скарлетт раздражённо отмахнулась. — Не понятно, что с погодой будет. Вчера говорили, будет снегопад, а сегодня уже, что будет дождь и плюс пять. Снейп невольно поймал себя на мысли, что ему и в голову не пришло проверять прогноз погоды. Чего его проверять? Трансгрессировал, одежду заколдовал и пошёл по делам. Хоть ты на один день прибыл, хоть на три. Правда, проводить три дня за прогулками Северусу ещё не доводилось. Путешествие в Лондон вообще было его первым путешествием, в которое он отправлялся не по каким-то важным делам, а как турист. На кухне Снейп встретил Джеймса. Мальчишка сидел, низко склонившись над столом, так что его волосы накрывали тарелку, и ковырял вилкой яичницу. Услышав шаги, он поднял голову и взглянул на Снейпа с таким заспанно-недовольным видом, будто его силком вырвали из кровати. Поздоровавшись, Джеймс сердито буркнул: — Чего мы такую рань собираемся? Не на поезд же опаздываем! — Вообще-то это не я предложил, — иронично напомнил Снейп. Хотя в душе он был согласен со Скарлетт. К чему терять время? Пока найдут ту гостиницу, пока заселятся, пока примут оборотное зелье… Как раз часов десять-одиннадцать и настанет. Это ещё при условии, что Сайрусы адекватно на это зелье отреагируют. Его согласие усилилось, когда Северус увидел, как медленно Сайрусы собираются. Если у него все сборы заняли всего полчаса — за это время он успел одеться, побриться, позавтракать, помыть тарелку, упаковать зелье и взять кое-какие вещи и паспорт (Скарлетт сказала, что без него в гостиницу не заселят) — то у этих двоих на те же самые действия ушло почти два часа. Поэтому, когда они наконец собрались в прихожей, на часах было уже четверть десятого. Трансгрессировать прямо из прихожей не позволяли защитные чары, которые Северус заботливо наложил на дом Сайрусов после того, как начал встречаться со Скарлетт серьёзно. Заверив свою семью, что за любыми забытыми вещами можно легко трансгрессировать обратно, он вывел их во двор. Оглядев улицу с обеих сторон и убедившись, что поблизости нет посторонних, он скомандовал: «Держитесь за меня» и сам крепко схватил левой рукой Джеймса за локоть. Скарлетт взяла Северуса под правую руку, в которой он сжимал палочку. Снейп огляделся ещё раз и тихо пробормотал: — На счёт три. Раз, два… Академическая улица перекрутилась. Её бурые дома сменились колодцем блочных многоэтажек. Коснувшись ногами твёрдой земли, Северус сразу ощутил тяжесть слева и рывком поднял Джеймса на ноги. Мальчишка качнулся и обхватил себя за голову. — Что такое? — Северус взял его за оба плеча и повернул к себе. Покачав головой, Джеймс растёр пальцами виски со странным задумчивым выражением лица. Снейп заглянул ему прямо в глаза. — Что с тобой? Болит? — Что случилось? — испуганно спросила Скарлетт, подбегая к сыну. Джеймс поморгал, словно в глаз что-то попало. — Всё нормально вроде… — он отпустил виски и осторожно огляделся. — Где мы? Снейп не сводил глаз с его опустошённого лица. Его излишняя тревога передалась Скарлетт: она потянула Северуса за рукав и начала спрашивать, что случилось. Повертев головой, Джеймс обратил взор на родителей и заявил уже бодрым голосом: — Да всё нормально со мной! Показалось, что повело. Где мы? Это окраина какая-то? — Это Брикстон-стрит. Я сюда всегда трансгрессирую, потому что здесь никого нет. С тобой точно всё в порядке? Джеймс усиленно закивал. Снейп нервно поджал губы. В сознании больно кольнула запоздалая мысль, что надо было переступить через себя и ехать маггловским транспортом. Трансгрессия на большие расстояния его сыну явно не подходила. Впрочем, Джеймс больше не проявлял признаков недомогания, поэтому Северус, чтобы больше не беспокоить Скарлетт, вывел Сайрусов из колодца на оживлённую улицу. Осведомившись, где находится гостиница, он достал из внутреннего кармана куртки карту. До гостиницы они доехали на автобусе — трансгрессировать ещё раз Снейп отказался, аргументировав это тем, что после путешествия на такое далёкое расстояние нужен отдых. В отличие от коуквортских автобусов лондонские ходили гораздо чаще, поэтому через десять минут они уже стояли в гостинице у стойки рецепции. При заселении действительно просили документы. В этом плане в волшебном мире было гораздо проще: идентификацию либо не требовали вовсе, веря постояльцам на слово, либо в редком случае могли попросить показать палочку. Они взяли один двухместный и один одноместный номер. Последний Снейп сразу занял сам. Здесь всё оказалось максимально аскетично, как он привык: кровать, шкаф, тумбочка. Ничего лишнего. Выделив себе ровно пять минут на «обжиться», Северус взял бутылку с оборотным зельем и постучался к Сайрусам. — Ну что, готовы? — его взгляд сразу зацепился за Джеймса. Мальчишка сидел на кровати, скрестив ноги, и с бодрым видом ковырялся во внутренностях фотоаппарата. Рядом лежали две пластиковые баночки с плёнкой. — Он не будет там работать, — прохладно заметил Снейп. — Так он механический! Снейп нахмурился. — Я тебе не разрешаю его брать. Кому ты потом собрался это показывать? — Никому, — невинно произнёс Джеймс. — Просто, на память. — На память у тебя своя память есть, — Снейп отобрал фотоаппарат. За его спиной засуетилась Скарлетт. — Я готова. Идём? — её глаза вспыхнули энтузиазмом. Северус невольно вспомнил себя одиннадцатилетнего. Своё первое путешествие на Косую аллею он ждал, пожалуй, сильнее, чем десяток маггловских детей ждут день рождения или Рождество. Северус поставил бутылку с оборотным зельем на прикроватную тумбочку и наколдовал три стеклянных стаканчика. Заметив бутылку, Скарлетт нахмурилась. — Всё-таки хочешь нас превратить? — Да, — безапелляционным тоном ответил Снейп. Скарлетт сразу занервничала. Перевоплощение в неизвестную женщину вернуло ей изначальный страх. Она опять приставать с вопросами, зачем это так нужно и почему нельзя обойтись без зелий. — А если я навсегда останусь не пойми кем? Как я буду жить? С чего ты вообще взял, что к нам кто-нибудь прицепится? Кому мы вообще сдались? Все её попытки избежать превращения разбивались об один-единственный аргумент — «после войны там все слишком подозрительны». — Я же тебе уже сто раз объяснял: у нас слишком маленькое сообщество. Не хватало, чтобы вас запомнил какой-нибудь придурок и потом вычислил, что вы моя семья! Глубоко в душе Северус всё ещё лелеял слабенькую надежду, что от нагнетания ситуации Скарлетт откажется от вылазки на Косую аллею вовсе, и тогда ему не придётся подвергать их всех риску. Но после спора с сыном и минутных метаний желание этой магглы увидеть волшебный мир всё же перевесило. Снейп разлил оборотное зелье по стаканчикам и извлёк из кармана три маленьких пакетика со срезанными волосами. Поскольку Боб Браун уже обзавёлся своей законченной легендой и успел примелькаться в паре магических лавок, для себя Снейп припас волосы своего маггловского начальника, Питера Холлоу. Под их действием зелье загустело, как кисель, и приобрело благородный серебристый оттенок. В противоположность мистеру Холлоу сущность его дочки, Мерилин Холлоу, оказалась жижей неприглядного мышиного цвета. Про себя Снейп усмехнулся: эта язвительная дамочка всегда производила впечатление этакой библиотечной крысы с замашками бизнесвумен. Когда Скарлетт увидела в стаканчике эту дрянь, то напрочь отказалась её пить. Снейпу пришлось придумать массу уговоров, чтобы убедить её превратиться именно в Мерилин. Тратить время на поиск другой женщины с более привлекательным нутром принципиальному волшебнику не захотелось. Джеймс приволок волосы какого-то своего знакомого из совсем другой школы. Свой выбор он объяснил тем, что не сможет нормально общаться с одноклассниками, если однажды побывает в их теле. Сущность этого мальчика окалась насыщенно пурпурной, на что Джеймс сразу заржал: его знакомый фанател от музыкальной группы «Deep Purple». Когда споры вокруг внешнего вида зелья улеглись, Снейп раздал стаканчики. — Прежде, чем выпьем, сразу скажу, что будет. Это вообще не больно. Может возникнуть тошнота или зуд, но они быстро пройдут. Но выглядит превращение… скажем так, не совсем приятно. Поэтому лучше закрыть глаза. Я скажу, когда можно будет открыть. — А что будет, если не закрыть? — спросил Джеймс. Северус скривил губы. — Можешь не закрывать. Открытые глаза ни на что не влияют. Но я предупредил, что это выглядит мерзотно. Скарлетт нервозно поёжилась. Ей и так предстояло выпить какую-то гадкую серую массу, а тут ещё выяснилось, что эта масса производила с телом некое ужасающее зрелище. Снейп мягко подсел к ней, обвил рукой ещё за плечи и ласково произнёс: — Не бойся, оно только на вид мерзкое. На вкус как крахмал. Закрой глаза и пей. Давай, раз, два… Скарлетт зажмурилась и боязливо поднесла стаканчик к губам. Снейп коснулся пальцами донышка так, чтобы она не отняла стакан, и залил содержимое ей в рот. Затем обхватил ладонью её за голову, закрыл ей глаза, и сам залпом опустошил свой стаканчик. Джеймс вытаращился на них. Длинные огненно-рыжие волосы Скарлетт укоротились и начали приобретать блёклый русый цвет. Посмотрев на свои руки, Снейп увидел, как по его собственной коже пошла рябь. Джеймс пялился на них во все глаза с таким видом, как будто перед ним происходило что-то отвратительное и одновременно завораживающее. — А-фи-геть! — присвистнул он, когда оборот завершился. Северус отпустил Скарлетт. Она открыла глаза и испуганно оглядела себя. Увидев рядом с собой Снейпа в образе мистера Холлоу, она ахнула, подорвалась с дивана и бросилась к зеркалу в ванной. Северус услышал, как она изумлённо вскрикнула. Он пошёл к ней. Скарлетт стояла перед зеркалом, чуть ли не прижавшись к нему лицом, и таращилась на себя, широко распахнув глаза от неверия. — Этого не может быть… — она ощупала своё лицо. — Мне это снится, да? — Нет, — простодушно ответил Северус. Она дёрнула головой и впилась в него таким же неверящим взглядом. — Да я это, я! — Снейп засмеялся. — Так вот, значит, в кого ты превращаешься… — Скарлетт вернулась к зеркалу. — А для меня ты не мог подобрать никого поприличнее? — Извини, но других женщин у нас в библиотеке нет, — Снейп с усмешкой подошёл к ней и хотел обнять её, но тут его взгляд упал на их совместное отражение. Он рефлекторно отнял руки. Как-то странно это было: седой мужчина глубоко за шестьдесят и бумажная крыса, годящаяся ему в дочери. Хотя в жизни-то мистер и мисс Холлоу как раз и приходились друг другу отцом с дочерью. В этот момент из комнаты послышался приглушённый стон. Северус ощутил, как его сердце камнем ухнуло вниз. Он ринулся в комнату и встал как вкопанный. На краю кровати сидел неизвестный ему подросток в одежде его сына, с волнистыми светло-русыми волосами, на голову выше Джеймса. Подросток держался за виски и, низко опустив голову, неподвижно глядел в пол. Северус подскочил к нему и осторожно тронул за плечи. — Ты в порядке? Джей? Джеймс поднял голову и поморгал. — Да, вроде. Опять повело, как будто давление упало. Северус внимательно его осмотрел. Зрачки подростка нормально реагировали на свет, никаких синяков или кровоизлияний не появилось; болей на пальпацию не возникло. Небольшое недомогание, очевидно, вызвала разница в росте — при превращении такое иногда случалось с людьми худощавого телосложения. Когда все тревоги и сомнения по поводу новых внешностей улеглись, Северус перелил каждый вариант оборотного зелья в отдельную фляжку. Они вышли из номера и спустились по лестнице вниз. Оказавшись на первом этаже, Снейп сразу метнул конфундус в сидевшую за стойкой рецепции администраторшу. Все трое вышли на улицу и двинулись к торчавшей вдали улочки табличке с надписью «Метро». Северус оказался в метро впервые, но от чего-то его образ сразу сложился с тем смутным представлением, которое уже много лет лежало глубоко в недрах его запутанного сознания. О существовании такого вида маггловского транспорта Снейп узнал лишь в тринадцать лет от Лили. Она ездила с родителями в Лондон на каникулах и потом рассказывала ему, как оно устроено. Проездной билет показался Северусу необоснованно дорогим: за такую цену в Коукворте можно было два раза прокатиться на семёрке от Сейнт-Роджерс авеню до центра. Эскалатор его не впечатлил. Ну лестница и лестница, механизм движения он примерно понимал. А вот внизу оказалось слишком тесно и шумно. Мало того, что народу как кильки в консервной банке, так ещё и поезд гремит. Пять остановок спустя Снейп был безумно рад вновь вновь оказаться на свежем воздухе над землёй. Заходить в Косую аллею через «Дырявый котёл» было непрактично. Очень непрактично для такого осторожного и не терпящего лишних действий человека, как Северус. Ему ничего не стоило превратить Сайрусов в семейство Холлоу ещё в Коукворте и трансгрессировать сразу же на Косую аллею. Но, чёрт подери, через этот чарующий проход в кирпичной стене на заднем дворе «Дырявого котла» хотя бы раз в жизни проходил каждый волшебник. Почти у всех этот волнительный момент состоялся в детстве, на одиннадцатилетие. В некоторых магических семьях родители даже специально не водили своих чад на Косую аллею до получения хогвартского письма, чтобы не портить впечатление от этого незабываемого события. Разве Северус мог лишить свою семью того же? — Значит, так, — серьёзно сказал он, когда все трое остановились неподалёку от входа в «Дырявый котёл», — напоминаю ещё раз нашу легенду: мы — английская семья, которая давно живёт в Америке. Прибыли в Лондон на каникулы. Я Роджер Томпсон, у меня своя книжная лавка в магической части Нью-Йорка. Тебя, Скар, зовут Мэри, ты домохозяйка. В мои дела не лезешь, поэтому толком ничего про мою работу не знаешь. А ты, Джей, учишься в Ильверморни на факультете Птицы-гром. Надеюсь, эта информация нам не понадобится. — А зовут меня как? — спросил Джеймс. — Так и зовут — Джеймс. У тебя имя распространённое. «Вернее, это последнее имя, котором я назвал бы своего сына». Снейп едко скривил губы. — От меня никуда не отходить, ни с кем не разговаривать. Если что-то спросят, сразу говорите, что не местные. Вопросы мне задавать тихо. Не надо орать на всю улицу, что, почему и как. Понятно? В остальном ведите себя, как обычно. Там, наверняка, сейчас лом в магазинах, так что изображаем из себя туристов, которые пришли поглазеть на местное барахло. Северус умолк и окинул Сайрусов профессорским взглядом. Скарлетт и Джеймс задумчиво покивали. Северус мысленно уколол себя за излишне строгий тон, но внутри всё перекручивалось. За полгода он уже поотвык от такой ответственности. Сверившись с часами, Снейп заставил Сайрусов сделать ещё по глотку зелья. За его приёмом следовало тщательно следить. Убедившись, что всё в порядке, Снейп толкнул дверь в паб и осторожно заглянул внутрь. Затем раскрыл дверь широко и с максимально беспечным видом пригласил Сайрусов войти. В «Дырявом котле» царил дух лондонской подземки: давка, шум, духота. Северус испытал облегчение, когда увидел, что здесь хватало людей в обычных джинсах. Многие магглорождённые не отказывались от маггловской одежды, в довоенные времена даже частенько носили её в магических местах, успешно комбинируя с одеждой волшебников. Похоже, сейчас тенденция вернулась. Впрочем, обладателей традиционных мантий тоже было полно. Скарлетт тут же обратила на это внимание и шепнула ему на ухо: — Так вы действительно в этом ходите? — Да, — кратко отозвался он, цепко хватая её за руку, чтобы не потерять в толпе. Другой рукой Скарлетт схватилась за Джеймса. Пока они проталкивались сквозь столпотворение, Северус заприметил много знакомых лиц. У самого входа в паб ему сразу попались на глаза члены Ордена феникса — черноволосая Гестия Джонс в пурпурной мантии и меховой накидке и Дедалус Динг в его любимом фиолетовом цилиндре. Они сидели за столиком в компании двоих мужчин и женщины, которых Северус не знал. Дедалус с оживлением рассказывал им какую-то байку. Мужчины и женщина смеялись. Чуть поодаль Снейп узнал Люсинду Токэлот — когда он учился в Хогвартсе, она была капитаном слизеринской сборной. Было в «Дырявом котле» и много тех, кого Северус обучал последние шестнадцать лет. Снейп интуитивно цеплялся глазами за своих подопечных — слизеринцев, пытаясь по их лицам определить общественное настроение. Настроение, по всей видимости, было совершенно не враждебным, потому что все, кого он увидел, вели себя непринуждённо и расслабленно, как в довоенные времена. В углу паба сидела большая компания слизеринских игроков в квиддич одного из последних составов и громко ржала над какой-то историей, которую им рассказывал бывший загонщик Кассиус Уоррингтон. Судя по его активной жестикуляции, история была связана с одной из хогвартских игр. Несколько человек с соседних столиков оглядывались на их шумную компанию и с интересом прислушивались. Снейп мысленно порадовался, что школьные каникулы начинались только через неделю — от вида своих совсем недавних учеников ему бы неприменно стало тошно. У барной стойки было не протолкнуться. Все хотели получить кружечку домашнего пива, которое семья бармена Тома варила в соседнем доме. Северусу это было только на руку. Никто не обратил внимания, как сквозь толпу аккуратно протиснулись три человека в маггловских куртках и направились к двери, ведущий на задний двор. Снейп проследил через небольшое окошко, когда там закроется проход после какого-то другого посетителя, и вывел Сайрусов во дворик. Достав палочку, он немного подумал, вспоминая комбинацию, и постучал концом палочки по кирпичам. Кирпичи зашевелились. Краем уха Снейп услышал, как Скарлетт за его спиной ахнула. В глотке бешено отдавал пульс сердца. Ещё ни разу в жизни проход на Косую аллею не вызывал у Северуса настолько смешанные чувства. С одной стороны, Косая аллея являлась самым посещаемым магическим местом в Великобритании. Появление там магглов было не только обычно, но и абсолютно в порядке вещей — владелец «Дырявого котла» Том с удовольствием пропускал родителей магглорождённых волшебников на волшебную территорию. Но с другой… Северус не успел додумать. Кирпичи раздвинулись и образовали арку — проход в другой мир. Северус отшагнул в сторонку и жестом пригласил своих подругу и сына вперёд. — Вот вам, Косая аллея. Добро пожаловать. Скарлетт боязливо прошагнула под аркой и с восторженным видом огляделась по сторонам. — Боже, как красиво… Да, на Косой аллее и впрямь было красиво. Пожалуй, даже лучше, чем в Большом зале Хогвартса зимой. Из-за своей серой жизни и вечного стресса Снейп давно перестал замечать, какие чудеса была способна сотворить мирная магия. Последний раз его внимание к таким мелочам проснулось на Хэллоуин. Но сегодня… Сегодня на Косой аллее творилось что-то совершенно невообразимое. Черепичные крыши домиков и магазинов искрились заколдованным инеем, с их краёв свисали длинные голубовато-прозрачные сосульки. С неба летели крупные хлопья снега. Едва не долетев до голов прохожих, они рассыпались в перламутровую пыль и исчезали, оставляя после себя шлейф серебристых искр. Балконы домов опутывали гирлянды из густого плюща и мерцающих свечек. Окна украшали причудливые морозные узоры, а на каждой двери висел рождественский венок из остролиста — но не такой, как у магглов, а зачарованный, украшенный живыми феями или движущимися фигурками дракончиков и единорожков. У входа в ближайшее заведение — пивоварню — стоял снеговик и писклявым голоском распевал рождественские гимны. В перерывах между песнями он снимал с головы блестящее ведёрко, кланялся и задорно объявлял, что в пивоварне проходит акция: «Успей купить две пинты сливочного пива до трёх часов и получи скидку в тридцать процентов на кагор и огненный виски». — А это что за магазин? — тихо спросил Снейпа Джеймс. «Всевозможные волшебные вредилки» ударили по глазам сразу же, стоило чуть отойти от «Дырявого котла»: они искрились и фонтанировали даже ещё ярче, чем на Хэллоуин (хотя казалось бы, куда уж ярче?). Вместо кривляющейся башки шута посетителей теперь встречала внушительная снежная голова оленя с серебряными рогами, на которых, как на ёлке, висели красные и золотые шары. Вывеска извергала золотые искры, из-за чего казалось, что часть магазина охватило пламенем. Стены между витринами увивал плющ, в листьях которого резвились крохотные белочки. В витринах творилось настоящее безумство: всё сверкало, пыхало. Северус нехотя согласился подойти поближе и поглазеть на происходящее через окно. Лондонскому метро такое столпотворение и не снилось. Удивительно, как такое маленькое здание вообще умудрилось вместить столько народу! Близнец Уизли по-прежнему крутился за прилавком один. Правда теперь ему ассистировал его младший братец — закадычный друг Поттера Рон Уизли. Так и не отыскав сквозь стекло второго близнеца, Снейп мысленно подтвердил свою мрачную догадку и потянул Сайрусов прочь. — Пойдёмте дальше. Там нечего делать, и всё равно толпа. Страшно представить, что будет твориться на Косой аллее через неделю, когда в Хогвартсе начнутся каникулы и несколько сотен подростков окажутся на двухнедельной свободе! Даже сейчас тут было не протолкнуться. Едва Сайрусы и Снейп отошли от магазина вредилок, как сразу попали в бурный поток. Вокруг кипело буйство жизни: все куда-то неслись, что-то несли, что-то покупали. У входа в кафе Фортескью выстроилась очередь. Все хотели попробовать новое эскимо, которое нынешний владелец создал по неизданным рецептам легендарного мороженщика. — Да, надо было приходить сюда после праздников, — с желчным раздражением проворчал Снейп, с трудом пробивая Сайрусам путь сквозь бесконечный поток людей. — Ничего, в другой раз придём, — звонко отозвалась Скарлетт. «Мать твою, женщина, о другом разе мы не договаривались!» Пробиваться сквозь плотную очередь и так было сложно, а тут ещё Сайрусы тормозили, постоянно оглядываясь на кафе. Флориан Фортескью широко улыбался с огромного плаката и добродушно махал рукой, зазывая зайти. В другой руке он держал золотой поднос, на котором стояла хрустальная вазочка с десятком разноцветных шариков мороженого. — А почему тут такая очередь? — поинтересовался Джеймс. — Бесплатно что ли раздают? — Откуда я знаю? Мороженого никогда не ели. Около соседствующего с кафе магазина «Всё для квиддича» оказалось на удивление свободно. Северус остановился у витрины, чтобы сделать передышку. Скарлетт с восторгом в глазах принялась рассматривать улицу и прохожих. Её особенно веселило, что многие волшебники носили мантии. — Как в суде, — смеялась она. Джеймс прислонился к витрине и уставился на выставленные мётлы. На самом виду на лакированных подставках красовались три метлы: «Чистомёт 500», «Нимбус 2003» и «Молния» с загадочной припиской «прокси». «Неужели сконструировали модель ещё быстрее?» — Вы на них летаете? — отвлечённо спросил Снейпа Джеймс. Северус задумчиво покивал, всё ещё разглядывая «Молнию прокси». — А чем они отличаются? — Скоростью, манёвренностью… Джеймс прищурился. Его взгляд попрыгал с одной метлы на другую. — У них, типа, магическая мощность разная? — Можно сказать и так. Джеймс еле слышно хмыкнул. «Как же тебя переломало…», — мрачно подумал Северус, — «всё тебе надо наизнанку вывернуть». На душе вдруг стало невыносимо тошно. Ну почему? Почему судьба бросила под машину именно его сына?! Вот попади Джеймс в Хогвартс пять лет назад, Снейп бы первым делом подарил ему на Рождество метлу. Или может, даже не на Рождество, а просто так. И в команду по квиддичу бы его пристроил, если б только Джеймс попросил… Увы, знакомству с сыном тогда не суждено было случиться. Может, и к лучшему, учитывая дальнейшие события. Но чёрт, как же от этого больно… Снейп повёл Сайрусов дальше, всеми силами стараясь исторгнуть из голову тоскливые размышления. Чрезмерно волшебная атмосфера Косой аллеи только усиливала боль от того, как много потерял его сын. Чтобы отвлечься, Северус предложил зайти во «Флориш и Блоттс». Там тоже оказалась очередь. Известная среди волшебников писательница Тиффани Флиппи проводила презентацию своего нового дамского романа «Любовь на кончике палочки». По всей видимости, этот роман все очень долго ждали, поэтому теперь жаждали купить друг другу в подарок. Очередь не мешала изучать книги на полках, поэтому троица принялась бродить между рядов, рассматривая новинки. Для себя Снейп ничего интересного не нашёл. Сейчас его могла заинтересовать разве что литература, посвящённая магической медицине, но для этого следовало приходить во «Флориш и Блоттс» в другой день. Сайрусов весьма забавляли названия книг, некоторые они даже брали посмотреть, чтобы проверить содержание. На прилавке с новейшими бестселлерами стоял и роман, выпущенный мадам Флиппи. Скарлетт взяла его полистать. — Боже мой, они тут трахаются в пещере у дракона! — она прыснула от смеха. — Да, я слышал, что это скандальная писательница, — Снейп с едким видом оглянулся на мадам Флиппи. Из-за столпотворения ему удалось увидеть только её голову. Писательница напялила бархатную шляпку безумной формы и ярко-розовой расцветки. Из шляпки торчали пышные страусовые перья. — Так, а где Джей? — Северус нервно огляделся. — Только что тут стоял! Оставив Скарлетт одну, он рванулся в соседний ряд. Разделяться в волшебном магазине, когда вокруг такая толчея, а Сайрусы под оборотным зельем, было самым глупым, что можно было сделать. Снейп торопливо прошёл мимо стеллажей и тут услышал за шкафом знакомую реплику: «Нет, мне надо именно понять, что происходит на уровне атомов…» Джеймс донимал книжного консультанта. Очевидно, строением вещества во «Флориш и Блоттс» интересовались не часто, потому что у консультанта было такое растерянное лицо, будто его спросили, можно ли здесь купить обувь. — Попробуйте посмотреть книгу «Трансфигурация: основа основ». Кажется, там есть описание процессов, которые вас интересуют. Это в секции научной литературы. Шестой зал, прямо и до конца… — Джей! — окликнул Снейп своего сына. Джеймс резко обернулся. Снейп состроил гримасу, всем своим видом напоминая ему, что они договаривались не разделяться. Джеймс развёл руками, как бы говоря: «А чё я такого сделал?». Северус кивком поманил его к себе. Консультант был счастлив отделаться от странного покупателя со сложными вопросами и сразу засеменил прочь навстречу двум волшебницам в светло-лиловых мантиях. — Я же тебя просил никуда не отходить, — сурово процедил Снейп, когда Джеймс подошёл к нему. — Да ладно тебе, я же не маленький. — Не в этом дело, — Снейп схватил его за локоть. — Ты здесь чужой, и у тебя нет палочки. Местность ты не знаешь, а заблудиться тут можно на раз-два! Видишь, сколько народу? Кстати, нам скоро выпить надо, — он сверился с часами. — Чего ты хотел у него узнать? — Про магию. Как она устроена. — Я же тебе уже сто раз объяснял… — Мне нужно другое объяснение. Ты, кстати, маму где-то оставил. Северус скрипнул зубами и потащил мальчишку за локоть назад. Заметив табличку «Зал №6» Джеймс затормозил и вожделенно уставился туда на стеллажи. Северус мысленно отметил, что вообще-то никогда не замечал у своего отпрыска какой-либо тяги к чтению. В отличие от хогвартских школьников этот подросток предпочитал смотреть всякую дрянь по телевизору или пялиться в монитор компьютера. — Ладно, — сквозь зубы проговорил Снейп, — давай сделаем так. Стой вот здесь, можешь поискать какую-нибудь книгу по твоей теме. А я схожу за Скарлетт. Но если, когда я приду, тебя здесь не окажется, я тебя прибью. Джеймс с ухмылкой закивал. Северус оставил его у длинного стеллажа с нехарактерной для волшебного магазина табличкой «Естественные науки» и пошёл обратно к прилавку с бестселлерами. Скарлетт всё ещё стояла там. В её руках сверкала книга Златопуста Локонса «Тропою троллей». Рядом с ней топталась миссис Уизли и, тыкая пальцем в книгу, энергично восклицала: — Возьмите обязательно! Я вам ещё советую «Встречи с вампирами». Очень занимательные рассказы! Несмотря на то, что Локонс давно оставил писательскую карьеру в виду «кое-каких обстоятельств», его книги до сих пор пользовались бешеной популярностью, а десятки дам продолжали утверждать, что описываемые в книгах приключения произошли именно с их кумиром, а не были им нагло сворованы. Медленно закипая от злости, Северус мысленно сформулировал едкую, но достаточно вежливую реплику, чтобы спровадить миссис Уизли куда-подальше, и решительно подошёл. На счастье, в этот момент из толпы вынырнула голова мистера Уизли. Воскликнув добродушное: «Вот ты где!», Артур Уизли схватил жену за руку и утянул её в пучину покупателей. — Я же тебя просил ни с кем не говорить! — сердито сказал Снейп Скарлетт. — Она сама подошла, — невинным тоном возразила Скарлетт. — Увидела у меня эту книгу и начала советовать этого писателя. Он типа вашего местного путешественника? — Ага, конечно! Наглый лжец и редкостный кретин, — Снейп отобрал у неё «Тропою троллей» и положил на место. — Он тебя бесит? — Скарлетт лукаво заулыбалась. Северус скорчил раздражённую мину. — Мне целый год пришлось с ним работать. Поверь, это самое мягкое, что я могу о нём сказать, — он взял его под руку и повёл в секцию научной литературы. Джеймс нашёл то, что искал: здоровенный фолиант под названием «Магия мироздания» в тёмно-синем переплёте с золотым тиснением. Этот фолиант мальчишка выбрал по одной единственной причине: в нём чуть ли не с первых страниц приводились формулы и иллюстрации. Джеймс объяснил, что формулы — признак нормальной науки, поэтому этой книге он уже готов верить. — Но ты же не будешь это читать, — иронично произнёс Снейп, взвешивая книгу в руке. — Ты вон школьный учебник лишний раз открыть не можешь. — Да купи ты ему, жалко что ли? — вмешалась Скарлетт. Покупка фолианта отняла у них почти пятнадцать минут — очередь перед кассой двигалась ну очень медленно. Они оказались единственными, кто среди бесконечной вереницы покупателей не приобрёл роман Тиффани Флиппи. Следующим магазином после «Флориш и Блоттс» шла лавка мистера Олливандера. Вокруг неё как всегда было тихо, а сам магазинчик скромно украшал всего один рождественский веночек и две игрушечные волшебные палочки на двери. Палочки были направлены в разные стороны и поочерёдно выпускали золотые искры. На фоне того буйства красок и цвета, которое сверкало на фасадах других магазинов, вывеска Олливандера не привлекала внимание, поэтому на вопрос, здесь продают, Северус сухо бросил: «Так, ничего особенного» и стремительно повёл Сайрусов дальше. Говорить, что здесь находится главный магазин в жизни каждого волшебника, не повернулся язык. Сайрусы ведь, сто пудов, попросились бы внутрь, и Северус бы просто не смог внятно объяснить, почему ему так больно их туда вести. Когда магазин Олливандера остался позади, внимание Сайрусов отнял на себя памятник жертвам Второй магической войны. Для непосвящённого человека этот памятник представлял собой обычную достопримечательность. Но как же сильно он контрастировал с тем весельем и беспечностью, какие царили вокруг. У ног скульптур лежали охапки красных цветов, лица мужчины и женщины переполняла скорбь. С высоты своих постаментов скульптуры глядели на Косую аллею с молчаливой траурно-торжественной меланхолией. — Это в память о вашей войне? — тихо спросила Скарлетт. Северус мрачно кивнул. Он только сейчас заметил, что у женщины была миндалевидная форма глаз, из-за чего она невыносимо напоминала ему Лили. То ли это было совпадение, то ли автор скульптуры действительно вдохновился именно ею. Хорошо, что хоть мужчина не был похож ни на кого знакомого. Художник сделал ему прямой нос и окладистую бородку. — Как ты поняла? — спросил Снейп у Скарлетт. — Памятник новый. Не вписывается в общую архитектуру. И цветы свежие лежат. — А это банк? — раздался голос Джеймса. Северус мысленно поблагодарил сына за столь быстрое переключение внимания. Отойти от памятника стало облегчением. Снейп охотно повёл Сайрусов в Гринготтс. Но оказавшись внутри, сразу осознал, какой же это было ошибкой. В банке работали гоблины. А для Скарлетт и Джеймса гоблины — это такие неведомые зверушки, которых даже в бреду не придумаешь. Снейпу пришлось резко одёрнуть свою родню и попросить так не пялиться на почтенных банковских работников. Гоблины этого не любили, и вообще это было неприлично. Пока Скарлетт и Джеймс бродили по залу, наблюдая за сотрудниками, Северус зорко следил за их поведением и без конца ловил себя на дурном предчувствии, что дома этими гоблинами ему вынесут мозги. Когда все трое наконец вышли из Гринготтса, Скарлетт пристала к Снейпу с вопросом, когда он соберётся вызволять из ячейки свои сбережения. — Скоро, скоро. Осталось прояснить пару вопросов. На самом деле прояснять ему было нечего. Северус уже смирился с участью копить состояние заново. Они двинулись в обратный путь по левой стороне Косой аллеи. Аптеки Малпеппера и «Слизень и Джиггер» оказались одними из немногих магазинчиков, которые в предрождественскую суету не пользовались особым спросом. После той толчеи, какая бушевала на улице, в аптеки было приятно зайти просто поглазеть. Когда они вышли из «Слизня и Джиггера», Скарлетт сказала, что магические аптеки напоминают ей магазины китайской медицины. Джеймс отметил, что у Снейпа дома стоит такая же банка с зелёными огурцами. Северус промолчал. Не говорить же сыну, что это даже близко не овощи, и купить ему их пришлось только потому, что они входят в состав одного из мощных обезболивающих. В магазине «Волшебное оборудование для умников» творился такой ажиотаж, как будто магазин решил разом раздать все товары почти даром. На деле же цены показались Снейпу раза в два выше, чем когда он был здесь последний раз (а было это лет пять-шесть назад, когда ему понадобились новые весы), но обезумевшие перед праздниками волшебники не обращали на это внимания и сносили с прилавков всё, что плохо лежало: разнообразные часы с хитроумными механизмами, стеклянные вредноскопы всех цветов и расцветок, телескопы в золочёных тубусах, измерительные приборы, заколдованные парные зеркальца, позволяющие общаться друг с другом, как через рацию… Впрочем, на мужской взгляд, такие подарки на Рождество были куда полезнее, чем похабный роман Тиффани Флиппи. Пока троица бродила между стендов, Северус шёпотом объяснял своей родне, какой прибор для чего предназначается. Джеймса заинтересовали планетарные часы: помимо обычного времени они показывали дни до полнолуния и новолуния и некоторые особо важные в магии положения планет относительно друг друга. Северус разрешил купить эти часы в качестве сувенира. В торговом центре «Совы» Сайрусы зависли надолго. Северус уже не раз задавался вопросом, почему владельцы центра до сих пор не догадались продавать сюда входные билеты, как в зоопарк. Именно поглазеть на зверьё сюда в основном и заходили. Прохаживаясь между стендами с совиными клетками, Северус неожиданно поймал себя на мысли, что в детстве ему никогда не хотелось завести сову. Равно как и других домашних животных. С совами не сложилось в первый же день его приезда в Хогвартс. Неясыть, с которой он хотел отправить матери письмо, почему-то сразу его невзлюбила и тяпнула за палец так, что оставила глубокий след, из которого долго хлестало. А остальная живность: все эти кошки, жабы, крысы… Какой от них толк? Только траты одни и грязь. Этого в жизни Снейпа и без животных хватало. В отличие от Северуса Джеймс к животным оказался лояльнее и отметил, что не отказался бы от огненной саламанды. К счастью, Скарлетт разделяла мнение Снейпа на счёт трат и грязи, поэтому покупать саламандру они не стали. Так, магазин за магазином, троица проболталась на Косой аллее почти четыре часа. Завершающим магазином, который оказался на их пути, стала кондитерская Шугарплама. Поскольку время было уже давно послеобеденное, волна покупателей немного схлынула, грозять накатить снова к ближе вечеру, поэтому Снейп и Сайрусы спокойно походили по кондитерской в поисках чего-нибудь, что можно купить домой. Северусу пришлось здорово поломать голову, чтобы посоветовать что-нибудь, что не стреляет, не шевелится и не таит в себе магические подлянки в виде неадекватного вкуса или внезапного превращения съевшего такую сладость в канарейку. Под такие параметры попадали разве что сахарные перья, тыквенные котелки, медовые ириски и любимые покойным Директором лимонные дольки. Но на первый раз и этого оказалось достаточно. Скарлетт ещё взяла для себя лакричные волшебные палочки. В отличие от её брезгливого сына испускание искр этими кондитерскими изделиями её не отвращало. После столь длительного хождения по Косой аллее у всех троих хватило сил только на то, чтобы поесть в маггловском кафе недалеко от «Дырявого котла» (в самом «Котле» было слишком ну очень народу) и доехать до гостиницы. Возможно это являлось отголоском болезни, но Северус так устал от толчеи и шума, что, когда добрался до своего номера, то свалился на кровать, не раздеваясь, и сразу же провалился в дрёму. Вечером Сайрусы всё же вытащили его посмотреть центр Лондона. Гулять по широким улицам и не отвлекаться каждые десять минут на проверку времени, оставшегося до очередного приёма оборотного зелья, оказалось гораздо приятнее. Они доехали до Тауэра, погуляли немного вдоль Темзы и даже успели посмотреть район Ватерлоо. Всё это время Сайрусы делились со Снейпом впечатлениями от посещения Косой аллеи и донимали его разными вопросами. На этот раз Северус не скупился на объяснения; глубоко в душе ему даже понравилось утолять их неиссякаемое любопытство. Около Вестминстерского дворца силы всех троих окончательно иссякли. Возвращение в гостиницу заняло бы ещё час, поэтому Снейп решился перенести Сайрусов трансгрессией. Второе перемещение Джеймс воспринял абсолютно нормально, из чего Северус сделал вывод, что прошлое недомогание было действительно связано то ли с большим расстоянием, то ли с банальным отсутствием привычки. Они нашли место для ужина (в центре цены оказались чересчур кусачие) и отправились в гостиницу уже на полноценный отдых. Вернувшись в номер, Снейп снова рухнул на кровать и опять мгновенно заснул, так крепко и беспробудно, словно его весь день гоняли в кросс через Запретный лес. Воскресенье прошло мирно и без происшествий. В целом Лондон показался Северусу интересным. До этого он знал только его окраины, где скрывались некоторые магические места вроде площади Гриммо. В центре было очень красиво: много помпезных зданий, дворцов со старинной архитектурой, грациозные церкви, река Темза с роскошной набережной и причудливыми мостами, современные офисы с отполированными до блеска тонированными окнами… После индустриального Коукворта с однотипными кирпичными зданиями и одинаковыми домишками в спальных районах такое разнообразие архитектуры развлекало глаз. Многие достопримечательности Снейп раньше видел на фотографиях, и его удивило, что некоторые из них в реальности оказались намного меньших размеров. Биг-бен и Тауэрский мост оказались не такими уж и высокими, а площадь Пикадили и вовсе едва превосходила по ширине Парламентскую площадь в Коукворте. В маггловских бутиках на торговых улицах царил не меньший ажиотаж, чем на Косой аллее. Маггловские витрины хоть и не могли похвастаться тем шиком и блеском, каким сверкали волшебные лавочки, но тоже красочно нарядились по случаю приближавшихся праздников. К недостаткам Лондона можно было отнести лишь запредельные цены на всё, начиная от еды и заканчивая проездом на автобусе, и бесконечные толпы людей. Им не попалась ни одна улица, где не встретилось бы меньше двух десятков магглов. А там, где магглы — там и автомобили. Пока они гуляли, Снейп отметил, что ни разу не видел быстро движущихся машин. Машины либо стояли в пробках, либо медленно ползли, тормозя через каждые десять-двадцать метров. Быстро в Лондоне ездил только общественный транспорт — для него предназначалась специальная полоса. В понедельник троица сходила в музей естественных наук (на удивление абсолютно бесплатный), погуляла ещё немного по центру Лондона, а вечером опять наведалась на Косую аллею, чтобы подкупить понравившихся сладостей и зайти во «Флориш и Блоттс» (Скарлетт всё же решила приобрести экземпляр «Любви на кончике палочки», чтобы узнать, о чём пишут писатели-волшебники). Возвращение в Коукворт прошло благополучно, голова у Джеймса больше не болела. Домой Северус пришёл с неожиданным чувством удовлетворения. Он выполнил обещание: показал своей семье частичку своего мира. И этот мир произвёл на них самое благоприятное впечатление. Снейп поймал себя на мысли, что это был первый раз в его жизни, когда он организовал кому-то такое большое развлечение. Что-то подобное он однажды пытался сделать для Лили, когда в первую неделю их приезда в Хогвартс с видом прожжённого экскурсовода водил её по разным коридорам замка, хотя на деле понятия не имел, что и где находится. Его отношения с Лили так и остались сырыми и недосказанными. С Сайрусами же всё было по-другому. Впервые за столько лет Снейп почувствовал себя абсолютно уверенным в том, что делает. Он мог предоставить этим людям всё: волшебный мир, безопасность. И это дарило ощущение безграничной свободы.***
Несмотря на неприязнь Снейпа к предпраздничной суете, сами по себе рождественские праздники ему нравились. После того, как он прочно обосновался в Хогвартсе, зимние каникулы стали его любимыми днями, что в школьные годы, что в преподавательские. Ведь именно на Рождество замок почти полностью опустевал и погружался в величественное умиротворение. Когда Северус сам был учеником, то чуть ли не считал дни до начала зимних каникул. Вместе с ними начиналась его двухнедельная свобода. Вся спальня принадлежала только ему, слизеринская гостиная принадлежала ему. Никто не ржал под ухом над убогой шуткой, никто не занимал диван и кресла перед камином. Можно было читать там до поздней ночи, потом спать чуть ли не до обеда, не боясь, что за это время кто-нибудь устроит тебе подлянку. А после обеда Северус наслаждался тем, что шлялся в одиночестве по безлюдным коридорам и исследовал всякие закоулки Хогвартса, совершенно не опасаясь, что из-за угла на него в любой момент выскочат Поттер и Блэк. Годы спустя, когда Снейп вернулся в Хогвартс снова уже в статусе профессора, рождественские каникулы сохранили это очарование. Замок всё так же погружался в долгожданную тишину; тупоголовые ученики больше не действовали на нервы; начальство отвязывалось с бесконечными просьбами об отчётах и дурацкими планёрками. Целых две недели можно было наконец-то посвятить научным изысканиям, которые по-настоящему грели душу, и всё тем же шатаниям по безлюдным коридорам, от которых расслаблялся мозг, а тело в кои-то веки получало дефицитные эндорфины. В мире магглов Рождество не сильно отличалось от того, каким Снейп знал его в волшебном мире. Конечно, в нём не было того шика и размаха, какое царило у волшебников, но это не помешало магглам с успехом воссоздать атмосферу праздника даже в таком унылом месте, как Коукворт. Магглы тоже украшали свои двери венками из остролиста, а в комнатах ставили наряженную ёлочку или пихту. На фасадах многих домов ещё за пару недель до Рождества появились гирлянды из крохотных электрических лампочек. С наступлением темноты гирлянды зажигались, поэтому улицы всю ночь утопали в разноцветных огнях. Некоторые магглы украсили лампочками ещё и деревья в своих садиках и наклеили на окна картинки с изображениями Санта-Клауса, снеговиков, снежинок и прочей рождественской атрибутики. В самом городе на каждой площади администрация установила по большой искуственной ели. Маггловские магазины и общественные заведения тоже не отставали от всеобщего желания принарядиться: стоявшие в витринах магазинов одежды манекены облачились в праздничные костюмы; на кассах супермаркетов появились крошечные пластмассовые ёлочки и фигурки Санты, а сами продавцы напялили красные сантовские шапки с помпоном; с потолков пабов свисали звёзды и спиральки из блестящей бумаги, а на окнах появились вырезанные из бумаги снежинки. Даже в полицейском участке на подоконниках некоторых кабинетов заблестели какие-то финтифлюшки. Конечно, после той красоты, какая творилась на Косой аллее, подобная праздничная мишура выглядела ужасно дёшево и отдавала лютым китчем. Но что с них взять, с магглов? Сайрусы тоже украсили свой дом. За два дня до торжества купили маленькую пихту, всего полтора метра высотой. Когда Снейп узнал, что за этой пихтой Скарлетт ездила куда-то на машине, то укорил её за то, что она не сообщила ему о желании купить ёлку раньше — он без всяких заморочек принёс бы ей такую трансгрессией. Пихту Сайрусы нарядили разномастными шариками из стекла и поставили в гостиной около камина. Над камином повесили гирлянду из искуственного остролиста с декоративными ягодами и пару фетровых носков красно-зелёного цвета. Лампочная гирлянда у них тоже имелась, но висела в комнате на окне, из-за чего снаружи окна постоянно мерцали. Снейп воспроизвёл для них некоторые элементы того праздника, каким видел его в Хогвартсе: наколдовал сугроб из тёплого снега и ряд нетающих сосулек над дверным проёмом между гостиной и кухней. Это оказалось не самым умным выбором декораций, потому что Джеймс потом достал его просьбами объяснить физику явления. Канун Рождества прошёл в уютной семейной обстановке. Это было первое в его жизни Рождество, которое Северус мог так описать. С Сайрусами вообще всё было, как в первый раз. Северус вроде бы привык, что в этом доме его всегда ждут, но это всё равно было и необычно, и странно, немного неловко и вместе с тем безумно приятно. Когда вечером он пришёл к ним, Скарлетт встретила его в серебристом платье до колена, с открытыми плечами. Такое он на ней ещё не видел и мысленно провалился под землю, с жаром внутри представив, сколько часов ему предстоит выстоять, созерцая эту роскошь без возможности прикоснуться. В гостиной уже ждал праздничный стол, а по телевизору шёл какой-то фильм про маленького белобрысого мальчишку (впрочем, в Хогвартсе разные праздники тоже шли по одному и тому же сценарию). На каминной полке выстроился неровный ряд пёстрых открыток. У Скарлетт было много родни: двоюродной, троюродной. Снейпу было немного странно, что все эти родственники, такие далёкие, не ленились из года в год тратиться на пару десятков открыток, вручную подписывать их, придумывая оригинальные и не очень поздравления, а потом переться на почту и отсылать их. Чуть позже он заметил, что самые красивые открытки занимали место ближе к середине полки, а в самом центре, чуть выдвинутая вперёд, стояла открытка с изображением Колизея и подписью по-итальянски. Северус принёс с собой шарлотку. Перерыл все тетради, чтобы найти рецепт, который давным-давно написала его мать. Шарлотка получилась такой же, как и вся его остальная стряпня: непривлекательного вида и немного развалившаяся. Но Скарлетт всё равно ей обрадовалась и поставила её на стол между индейкой и салатом. Удивительная женщина, ей всё в нём нравилось, даже его еда. Впрочем, это Рождество оказалось необычным не только для Снейпа. Пока все трое собрались за столом, за разговорами вдруг выяснилось, что в такой маленькой компании Скарлетт и Джеймс тоже праздновали впервые. Обычно они уезжали в гости к кому-нибудь из родни, либо приглашали кого-то из родственников к себе. Мерлинова борода… Они остались в Коукворте, чтобы провести праздники с ним. Как же это было… странно. Да, странно! Но чёрт возьми, как же приятно. Троица просидела за ужином до девяти, смотря рождественские фильмы, обсуждая различия и сходства двух миров и рассказывая истории из жизни. Северус не ожидал, что у него окажется так много воспоминаний, связанных с Рождеством. В основном, конечно, из школьных лет. Эти воспоминания были самыми яркими, потому что тогда многое ещё было для него в новинку, а жизнь ещё не была так безнадёжно замарана. Череда праздников, выпавших на профессорские годы, была не так ярка, а со временем вообще померкла, превратившись в сплошной источник раздражения. Различались праздники только сменой декораций в Большом зале, чудачествами профессора Дамблдора — этого любителя собрать всех коллег вместе на корпоратив — и редкими чрезвычайными происшествиями, которые устраивали оставшиеся на каникулы в школе сорванцы. Но Северусу всё равно нашлось что рассказать. В основном про коллег. Не рассказывать же, как на своё третье Рождество, встреченное на рабочем месте, он обнаружил в подземельях потайной коридор, заблудился там и прошатался не пойми где почти двое суток. Самое ужасное в этой истории было то, что за это время его никто не хватился. Когда Северус каким-то чудом отыскал выход аж на другой стороне замка и ввалился в Большой зал, злой на весь мир и голодный как собака, один только Филч удосужился поинтересоваться, чего это его не было видно за столом два обеда и ужина подряд. Вечером вся семья вышла на улицу прогуляться. Погода для прогулки была самой что ни на есть подходящей — тёплая, безветренная. С неба на город плавно сыпались пышные хлопья снежинок. В отличие от зачарованных снежинок на Косой аллее они не таяли, а опадали на землю, густо покрывая собой живые изгороди и крыши домов. Укутанный белоснежным снегом и залитый разноцветными огнями гирлянд, зимний Коукворт оказался на удивление симпатичен. В нём не было суеты. По улицам мирно прохаживались одиночные пары и редкие компании, в почти каждом окне горел свет. Где-то вдали изредка слышались рождественские гимны. Северус впервые остался у Сайрусов ночевать. Это оказалось совсем не так страшно, как он себе представлял. К тому времени, как он и Скарлетт прибрались на кухне, допили вино и поднялись на второй этаж, Джеймс уже заперся у себя. Отсутствие полоски света под дверью указывало на то, что он лёг спать. Северус внезапно осознал, что мальчишка уже давно не читает ни мать, ни его. Но он всё равно наложил на стены спальни оглушающее заклятье — незабываемая рождественская ночь осталась только между ним и Скарлетт. Проснуться утром в объятьях любимой женщины стало, пожалуй, лучшим подарком, что Снейп когда-либо получал. Северус проснулся по привычке рано и долго лежал рядом, не смея её разбудить, рассматривал её лицо и думал о том, может ли человек чувствовать себя счастливее. — С Рождеством, — прошептал он, когда Скарлетт открыла глаза. Она улыбнулась и, обхватив его рукой за шею, притянула к себе. Они позволили себе поваляться в постели. Лишь когда в окна начало бить яркое солнце, они наконец оделись и спустились вниз. В гостиной уже вовсю работал телевизор. Джеймс давно встал и теперь сидел на диване, скрестив ноги. В правой руке он держал кусок оставшейся после вчерашнего шарлотки, а пальцами левой щёлкал по кнопочкам какого-то блестящего приборчика с подключенными к нему наушниками. На полу валялась пестрая подарочная обёртка и растерзанная картонная коробочка. — С Рождеством! — с сентиментальным обратилась к сыну Скарлетт. Джеймс отвлечённо угукнул, не отрываясь от приборчика. — Так понимаю, это именно то, что ты хотел? — лукаво заметил Северус. Подарок сыну они со Скарлетт купили вместе. Скарлетт называла этот прибор плеером, по её словам он предназначался для прослушивания музыки и был каким-то очень современным. Джеймс с сосредоточенным видом пощёлкал ещё немного по кнопкам и отвлечённо протянул: — Да, это именно то, — он отложил прибор на журнальный столик и обернулся. Его лицо приобрело крайне удовлетворённый вид. — Спасибо. Под пихтой стояло ещё несколько пакетов. Снейп вытянул один и протянул сыну. — А это тебе от меня. Мальчишка извлёк из пакета широкую виниловую пластинку. — «Ведуньи», — прочитал он название. — Не знаю, понравится тебе или нет. Но у нас это вроде популярно. «Ведуньи» были самым тяжёлым из того, что Снейп урывками слышал по магическому радио. Дарить такую пластинку было безопасно. Она не содержала никакой магии, а тексты вряд ли нарушали Статут о секретности — магглы тоже пели про магию и разные фантастические вещи. Помимо виниловой пластинки в пакете лежало ещё две книги: «Эволюция магии» и «Магия и естество: рука об руку». За несколько дней до Рождества Снейп вернулся на Косую аллею и нашёл-таки то, что объясняло некоторые магические процессы науками магглов. Правда эти книги нашлись не во «Флориш и Блоттс», а в лавке букиниста, но состояние у них было хорошее, а Джеймса явно больше интересовало содержание, чем внешний вид. — Давай только сразу договоримся: эти книги не копировать, никому не показывать и из дома лучше вообще не выносить. Джеймс честно пообещал, что о книгах никто не узнает. Скарлетт Снейп подарил сумку из кожи оккамия — змееподобного существа с птичьими крыльями и чёрной с синеватым отливом чешуёй. Изнутри сумка была обшита кожей другой магической рептилии — маленькой ящерицы ишаки. Ишачья кожа имело свойство в момент опасности уменьшаться в размерах, плотно сжимая собой содержимоё, поэтому вещи из такой сумки мог достать только их владелец. Защитные чары сумки Скарлетт безумно понравились. Отблагодарив Северуса поцелуем в щёку, она ласково проворковала ему в ухо: — Мы тоже кое-что для тебя припасли. «Ну зачем? Не стоило…» Скарлетт извлекла из-под пихты завёрнутую в тёмно-красную бумагу коробку. Коробка оказалась тяжёлой, не меньше килограмма. Заметив хитрую ухмылку на лице Джеймса, Снейп невольно представил, что в коробке его ждут три-четыре фолианта по какой-нибудь молекулярной физике. Однако когда он увидел то, что лежало внутри, то мысленно захотел поцеловать Скарлетт вновь. В коробке лежала упаковка со стеклянными пробирками: десять коротких, десять длинных. — Спасибо, — выдохнул он, расплываясь в улыбке. Скарлетт засмеялась. — Там ещё, — сказал Джеймс. Под пробирками Северус увидел коробочку поменьше. На ней изображался прибор, похожий на телефон. Сверху была надпись — «Motorola StarTAC» [1]. Северус открыл коробочку и извлёк прибор. Это действительно оказался телефон, маленький и чёрный, с откидной крышкой из твёрдой пластмассы. Под крышкой обнаружился маленький экран и кнопки с нарисованными на них цифрами и крошечными буквами в алфавитном порядке. Помимо телефона в коробочке лежал свёрнутый провод с вилкой на конце и толстенькая книжечка — инструкция к использованию. — Это телефон? — неуверенно спросил Снейп, покрутив прибор в руке. — Да, мобильный, — с горящими глазами отозвался Джеймс. — У меня же есть телефон, — пробормотал Снейп, искренне не понимая, зачем Сайрусы потратились и купили ему второй. Он же, наверное, стоил недёшево. — Так это мобильный! Его можно с собой взять и звонить, откуда хочешь. Северус смутно припомнил, что ещё летом Джеймс звонил при нём по похожему прибору и предлагал ему обзавестись таким же. Тогда он отмахнулся, заявив, что не ему вполне хватает телефона дома. — Мы решили, что так будет проще поддерживать с тобой связь, — объяснила подарок Скарлетт. — Вот трансгрессируешь куда-нибудь, и мы хоть будем знать, где ты. Или мы куда-нибудь уедем, и ты сможешь нас найти. «Неужели она действительно планирует со мной настолько долгосрочные отношения?». Северус поблагодарил Сайрусов за подарок, чувствуя себя очень неловко. Завтрак они провели в лёгкой непринуждённой атмосфере. Снейп всё сильнее ловил себя на мысли, что ему безумно нравится, как Скарлетт готовит. Хотя в готовке она совершенно не заморачивалась. Рождество прошло тихо и без происшествий. Всё утро Скарлетт принимала звонки с поздравлениями от родственников и коллег, а Джеймс объяснял Северусу, как пользоваться мобильным телефоном. Днём они поехали в Дерви и проболтались на его украшенных улицах почти три часа. А вечером их ждал рождественский ужин с традиционной индейкой с клюквенным соусом, жареной картошкой, пудингом… Северус не мог отделаться от ощущения странной, едва уловимой ностальгии. Как будто что-то такое с ним однажды уже происходило — то ли в семье, когда отец ещё не был так беспробудно пьян, а мать ещё не превратилась в безнадёжно несчастную женщину; то ли с Лили, когда они только-только познакомились. Это было так давно и так мало, что он уже и не помнил. Годы напрочь стёрли все эти светлые воспоминания, оставив лишь слабое послевкусие. Но от того единение с Сайрусами было особенно ценным. Они вернули Северусу чувство жизни — нормальной, спокойной, счастливой жизни, в которой ему больше не приходилось прикидываться другим, не приходилось кому-то что-то доказывать. И в которой фраза «жизнь прекрасна» больше не вызывало желчь и саркастическую ухмылку.