Терпко-сладкий

Дни шли. Лето подходило к концу. За это время Доппо и Осаму очень сблизились и их вечерние встречи стали практически ежедневными. Хоть Дазай всё ещё не мог полностью свыкнуться и до сих пор немного переживал во время их разговоров, но время всё же брало своё, и Осаму медленно, но верно начал привыкать к такой жизни. Дазай чувствовал себя счастливым, но его начинали пугать замечаемые за собой мысли и действия. Спокойно смотреть на молодого господина с каждым днём становилось всё сложнее. Отвести глаза становилось всё сложнее. Осаму считал, это совершенно не правильным. В конце концов, общение с ним — это не более чем временное развлечение. Так что с этим пора заканчивать. Сегодняшний день обещает очередную хорошую беседу. Будет ли она таковой? Естественно, будет, как и всегда. Осаму снова задумывается над ситуацией, где он обсуждает с молодым господином бытовые темы. — Вот так. На самом деле тогда никто не понял, что делать, молодой господин. Ой! Простите, пожалуйста, случайно вырвалось! — ах, точно. Это ещё одна новая странность в жизни Дазая. А именно желание Доппо, чтобы к нему обращались по имени. Осаму никак не мог перестроиться, из-за чего периодически говорил привычным образом. — Ничего страшного. Не стоит так переживать. Хотя, в любом случае, старайся звать меня по имени. Эта нежность в голосе для Дазая лучшее успокоительное. И этот взгляд... В эти глаза хотелось смотреть вечно и в то же время делать это было неловко. "И почему у моего друга настолько прекрасные глаза?" — пронеслось в голове Осаму. Его действиям и желаниям не было ни единого оправдания, да и искать их совершенно не хотелось. В любом случае, сегодня всë закончится. Ведь так? — "Сейчас или никогда". — Слушай, я тут кое-что хотел сказать... Просто сейчас... Темнота. Сплошная кромешная тьма. Свет просто выключился. Без причин или предпосылок. Осаму медленно вдохнул и выдохнул. Наверное, пробки выбило, починка не займёт много времени. Дазай крупно вздрогнул, когда почувствовал пальцы Доппо, медленно накрывающие его ладонь. — Ты ведь не боишься темноты? — это прозвучало как не совсем серьёзный вопрос. — Ни капли. А ты? — Осаму и правда не боялся темноты, хотя и совершенно не хотел там находится. С темнотой, скажем прямо, ничего хорошего он не ассоциировал, и сейчас безумно хотел вновь сидеть в светлой комнате. — Совсем нет. В воздухе повисает неловкое молчание. — А чего ты боишься, Куникида? Не может же человек ничего не бояться. Доппо несколько раз глубоко вдыхает и выдыхает. — Прости, если не хочешь, можешь не отвечать. — Всё в порядке. Знаешь, даже моя жизнь не безоблачна. Сейчас я знаю, где буду учиться, кем стану, где буду работать, как должна сложиться моя жизнь. Но ведь в любой момент может случиться что-то, что разрушит всë, что строилось годами, и куда двигаться тогда? Я не люблю неопределённость. Я хочу быть уверенным в... чём-то... или в ком-то, — голос Доппо в конце фразы начал приобретать оттенки смущения, или у Дазая просто воображение разыгралось. — А что насчëт тебя? Есть что-то, чего ты боишься? — Немного другого. Знаешь, я однажды потерял несколько дорогих мне людей... и не хочу, чтобы это случилось снова. Но люди и их жизни так хрупки. Возможно, лучше, чтобы никто не становился для меня важным. — Разве тебе не одиноко? — Бывает иногда. Тебе ли не понять? Ведь мы сейчас сидим тут именно потому, что когда-то тебе захотелось поговорить... В общем, сейчас я больше всего боюсь потерять мою спокойную жизнь... — руки Осаму начали мелко дрожать. — ...и тебя, наверное. — Дазай... можно я тебя обниму? Вместо ответа Осаму пододвигается ближе и цепляется за чужие плечи, а после обвивает руками шею Куникиды. Доппо же держит его за талию, иногда гладит лопатки. Дазай шепчет, уткнувшись лицом между плечом и шеей. — Знаешь, ты первый, кому я рассказал. — Ты тоже. То есть, ты единственный, кто знает подобные вещи обо мне. Я тут недавно понял, что все люди, с кем я общаюсь в университете, или дети папиных знакомых и партнëров по бизнесу — не более чем мои знакомые. Мы можем поговорить о бытовых вещах или о маленьких радостях, но лишь с тобой я могу делиться чем-то личным. Осаму широко распахнул глаза. Это было чересчур. Он ведь собирался закончить всю эту историю, но сейчас об этом уже и не думается. — Если вдруг что-то случится, можешь держаться за меня. Буду той самой неизменной вещью. — И ты можешь не переживать: я никуда не денусь. Ты не потеряешь меня. Вместо ответа Дазай тихо вздыхает и прижимается ещё крепче. Они сидят в темноте ещё пару минут, и тут она резко отступает. Свет, наконец, включается. Осаму встаëт и говорит, что ему уже пора уходить. Он выбегает из комнаты, не дав Доппо взглянуть в лицо. Идя по коридору, Дазай разрывался от потока мыслей, чувств и эмоций. — Так отчего я это чувствую? И почему он так прекрасен? Мой милый друг с прекрасными глазами.