Терпко-сладкий

Поздняя осень приносит с собой не только опадающую листву, но и сезон дождей. И это не тот дождь, что ненадолго задержался после лета, тëплый и светлый, такой, какому так и хочется выйти навстречу, подставляя лицо под капли. Нет, этот дождь и сам по себе холоден, так его ещё и сопровождают суровые потоки ветра. Он несëт лишь слякоть и больше работы. В тот день небо было тёмным и невесёлым. Таким же, как текст учебника по экономике, над которым Доппо сидел уже несколько часов, не в силах понять ни слова. Сколько бы он ни перечитывал одни и те же строки, уловить смысл так и не мог. С тяжёлым вздохом юноша поднял голову и посмотрел в окно. Хоть форточка и была закрыта, он прекрасно представлял, как снаружи пахнет сыростью, как скрипят качающиеся под завывающим ветром деревья, как колюче хлещет дождь. Картинка в голове вдруг стала такой живой, что Куникида поёжился, взял плед и накинул его на плечи. Веки сами собой сомкнулись, а блондин стал мечтать, как хорошо было бы сидеть под пледом с кем-то и согревать друг друга, одаривать лёгкими, но полными тепла поцелуями, прижимать к сердцу, не разжимать крепких объятий, чтобы как можно дольше не расставаться. А вот простым смертным мечтать было особо некогда. Наблюдая буйство природы за окном, Осаму понял только то, что завтра кого-то обязательно отправят помогать в саду. Уборка мокрых и уже слегка подгнивших листьев не нравилась абсолютно никому, но никто и не думал противиться. Это просто обязанность, приносимая осенью, то, что случается из года в год и никогда не меняется. Направившись в холл, он увидел ужасную картину. Новенькая горничная, устроившаяся меньше недели назад, горько плакала, никого, кажется, не замечая, сокрушаясь над чем-то, что при ближайшем рассмотрении оказалось осколками вазы. Конечно, на самом деле тут не над чем было лить слëзы, эта ваза не была дорогой или ценной. Но откуда это мог знать тот, кто и пары недель не отработал? Осаму подбежал к ней и, положив руки на плечи и стараясь достучаться до затуманенного страхом разума, стал уговаривать: — Пожалуйста, постарайся успокоиться! Всё будет хорошо! Сейчас нужно собрать осколки, я помогу. Но Осаму зашипел и отдëрнул руку, как только попытался взять осколок. Он поднял свою кисть и посмотрел на неë. Из-за незамеченного куска стекла теперь почти всю его ладонь рассекал не глубокий, но довольно длинный порез. — Твою ж... стой здесь, я сейчас приведу кого-нибудь.

***

— Ну, вот и всё, — мягко сказала Наоми, затягивая узел на тугой бинтовой повязке. — Ты как вообще? Точно ничего не нужно? — Да не переживай ты так. У меня всë хорошо, иди отдыхать. — Хорошо... Но ты зови, если что. Дазай прижал перевязанную руку к груди. Хоть острая боль и прошла, осталась тупая, которая временами превращалась в неприятную пульсацию. Конечно, все эти ощущения временны, но всё-таки было бы проще пережить их, если бы рядом был кто-то близкий. Осаму поспешил в комнату молодого господина, мысленно улыбаясь предстоящей встрече. Стоя на пороге, шатен еле сдержал радостный вздох. Его возлюбленный был точно таким же, каким возникал в фантазиях: нежный и сильный. Надёжный и всегда ласковый. Дазай не вытерпел и бросился в объятия Куникиды. Тот был так же счастлив пока не увидел перебинтованную руку. — Ч-что с тобой случилось?! Кто это с тобой сотворил?! Если я могу что-то сделать... То есть, нет, я обязательно сейчас... Осаму прекрасно понимал, что если прямо сейчас не успокоить Доппо, не пройдёт и десяти минут, как на ушах будут стоять абсолютно все обитатели этого дома. Осаму мягко положил руки на чужие плечи. — Тс-с-с, всë хорошо, это просто несчастный случай. Никто в этом не виноват. Ни к чему так переживать, всë уже закончилось. Куникида аккуратно взял чужую больную кисть и невесомо, с невероятной нежностью и трепетом поцеловал кончики пальцев. После спустился к запястью и, закрыв глаза, медленно вдохнул лёгкий, ещё оставшийся запах медикаментов. — Позволишь помочь тебе расслабится?

***

От вида светлой головы, склонившейся над его бёдрами, сердце Осаму встало поперёк горла, а кровь застучала в висках. — Не стоит, — прошептал Дазай тихо и хрипло, голос его дрожал. — Тебе не обязательно... — Я хочу, — перебил его Куникида. Шатен закрыл глаза и в наступившей темноте стал ругать себя последними словами. Он слишком далеко зашёл. Что он себе позволяет? Всегда такой гордый и статный молодой господин сейчас находится где-то внизу и готовится... О таком нет желания даже думать. Надо немедленно всё прекратить. Дазай нащупал светлые волосы, зарылся в них пальцами и приоткрыл глаза, готовясь дёрнуть голову партнёра назад... Но дёрнул на себя, вздрогнув всем телом и снова зажмурившись. Всё потому, что внизу стало горячо и влажно. Кожей внутренней стороны бедра он почувствовал тёплый выдох, когда Доппо усмехнулся его реакции. Наверняка он всё понимал, поэтому то гладил ладонями талию, то опускал их ниже и шептал в такт ласкам: — Расслабься и получай удовольствие. Кончик языка пробежал вдоль всего члена, и с этого момента расставание — последнее, чего хотелось Осаму. Как только Доппо взял его член в рот, Дазая поглотило невероятное блаженство. Стараясь вести себя тихо, парень начал сильно кусать губы, оставляя на них множество маленьких ранок. Доппо очень нравилось ощущать лёгкую дрожь чужого тела, но немного расстраивало полное отсутствие хоть каких-то звуков. И всë же, стоило Куникиде чуть активнее включить в работу язык, с губ Осаму наконец сорвался восхитительный стон, и с этого момента сдерживаться у него уже не выходило. Ускоряя темп, Доппо почувствовал руку, мягко поглаживающую его по затылку. — Подожди! Я ведь сейчас... стой... я ведь!.. — старался хоть что-то сказать Осаму, захлёбываясь собственным голосом. Он кончил, запрокинув голову и раскрыв рот в немом стоне. Лишь отдышавшись, он понял, что произошло. — Боже, что ты... зачем? — Проглотил, случайно. Не переживай об этом, — нежно ответил Куникида, приподнимаясь и склоняясь на чужим лицом. Он приблизился к чужим губам, но замер в последний момент. — Ты не против? Осаму лишь помотал головой, и Доппо тут же начал осыпать Дазая поцелуями, стараясь кажется, зализать каждую ранку на чужих губах. — Понравилось? Надеюсь, я тебя не разочаровал. — Да, очень. Было... и сейчас тоже... очень хорошо. Только спать хочу. — Конечно. Спи спокойно.