Relax don't do it When you want to go to it Relax don't do it When you want to come Relax don't do it When you want to suck it, chew it. Relax don't do it When you want to come When you want to come
Frankie Goes to Hollywood_Relax, Don't Do It
Летний, жаркий день клонился к вечеру. Солнце величаво уходило на покой, окрашивая небо неповторимой палитрой красок — от глубокого пурпурного до нежно-розового, точно девичий румянец. Раскаленной золотой монетой светило зависло над горизонтом, посылая миру прощальные лучи, и мир вокруг словно озарился теплым медовым сиянием. Горячий воздух, казалось, застыл; в нем чувствовались терпковатая влага испарений, поднимающихся от земли, и густой аромат цветов — верный признак приближающегося дождя. Тяжелых туч, впрочем, пока еще видно не было, и жителям Сентфора оставалось лишь надеяться, что гроза пройдет мимо. Особые надежды на чистое небо возлагала Сара, чей девичник должен был состояться этой ночью. Впрочем, ничто не могло испортить приподнятого настроения будущей невесты, даже возможная непогода. С самого утра ее сердце сладко замирало в предвкушении незабываемого вечера, а душа наполнялась невыразимым томлением. Вот-вот она обретет новый статус и навеки свяжет жизнь с любимым человеком; так что сегодняшняя ночь — последняя, когда Сара О’Нил сможет позволить себе как следует попрощаться с девичеством, не ограничивая себя рамками собственных предубеждений. Накануне у нее состоялся небезынтересный разговор с будущим мужем, в котором они договорились о двух вещах: во-первых, ни под каким предлогом не пытаться выведать подробности вечеринки противоположной стороны: все, что там произойдет, должно будет навеки остаться в тайне. Во-вторых, не зацикливаться на том, что делает в этот самый момент вторая половинка и развлекаться в свое удовольствие. — Это не должно повлиять на наши чувства друг к другу, — сказал жених, серьезно глядя на Сару. — Один разгульный вечер не сможет разрушить то, что не смогли разрушить прошедшие десять лет, верно? Пусть это станет тем единственным, что мы сохраним друг от друга в тайне. Но впредь… Конечно, девушка не могла не согласиться с этим, а потому, чмокнув любимого в кончик носа, клятвенно пообещала повеселиться как следует, взяв с него взамен слово отдохнуть на полную катушку. На том и порешили. Прощальные лучи солнца проникали в комнату сквозь горизонтальные планки жалюзи, бросая на стены и мебель полосатые тени. В золотистом сиянии догорающего дня был виден причудливый танец пылинок, кружившихся в воздухе — то медленный, плавный, то хаотично-быстрый, словно крохотные частички в испуге бросались врассыпную от малейшего движения. В комнату вошла Сара, завернутая в пушистое банное полотенце. Напевая что-то под нос, она прошла к магнитофону, вставила кассету, и чарующие звуки саксофона Кэнди Далфер наполнили уютное помещение. Пританцовывая в такт мелодии, О’Нил подошла к кровати и скинула полотенце, полностью обнажившись. В багрово-золотистом сиянии вечерней зари ее стройное, подтянутое тело с высокой грудью и округлыми бедрами казалось окруженным волшебным сиянием. Заколов повыше влажные волосы, Сара потянулась к баночке с кремом и тщательно, не торопясь, принялась умащать себя кремом, стараясь не оставить без внимания ни одного участка светлой, слегка тронутой загаром золотистой кожи. По комнате поплыл тонкий аромат молока с медом, от которого О’Нил всегда была без ума. Когда кожа, наконец, обрела мягкость и шелковистость, девушка надела белье — чисто символический клочок белого шелка с кружевами — невесомый, как паутинка, — и кокетливую подвязку на ножку — маленький секрет, который заставляет любую девушку чувствовать себя невероятно притягательной и сексуальной. Немного постояв у зеркала, Сара потянулась за платьем, купленным в Балтиморе как раз ради такого случая. О’Нил обошла с подругами не один бутик, прежде чем нашла его — белоснежное чудо из шифона и атласа в греческом стиле, эффектно украшенное мелким речным жемчугом, что делало девушку похожей на наяду. Лиф, мягко облегающий грудь, струящийся силуэт, длина до колена, множество мягких складок — в этом платье было идеально все, и Сара, не задумываясь, выложила за него кругленькую сумму. И вот пришел его час. Девушка покрутилась у зеркала и с довольным видом огладила подчеркнутые платьем формы. Обновка сидела, как влитая, что не могло не радовать. Вдоволь налюбовавшись на свое отражение, Сара принялась за прическу: слегка подсушила волосы и уложила их в небрежный пучок, оставив лишь одну вьющуюся длинную прядку как бы невзначай ложившуюся на грудь. Уделив немного времени макияжу — немного теней и туши, чтобы подчеркнуть глаза, капелька блеска для губ — О’Нил нанесла пару капель духов на запястья, на впадинку между ключицами и, немного подумав, на внутреннюю сторону бедра. После недолгих раздумий Сара дополнила образ серьгами с каплевидными жемчужинами. Когда все приготовления к девичнику были окончены, солнце уже опустилось за край горизонта и на землю легли сумерки. Откуда-то наползли тяжелые багрово-лиловые тучи, придав небу мрачный, отчасти зловещий вид. Сара ощутила легкое беспокойство: дождь явно не вписывался в ее планы на сегодняшнюю ночь. Снаружи раздался нетерпеливый гудок клаксона и О’Нил вздрогнула, выныривая из раздумий. Она подошла к окну и посмотрела на улицу. Снаружи, сливаясь с сумерками, ожидал шикарный черный кабриолет — прибыли подружки невесты. Раздался еще один прерывистый гудок. Присмотревшись, Сара увидела за рулем Стефани, которая раз за разом нажимала на клаксон, выказывая явное нетерпение. О’Нил торопливо взмахнула рукой, подавая знак, что услышала ее и уже спускается, и поспешно отошла от окна. Наскоро застегнув босоножки на тонком восьмисантиметровом каблуке, девушка еще раз метнулась к зеркалу, дабы в очередной раз удостовериться в том, что выглядит сногсшибательно и чувственно. Легкий румянец и блеск в глазах не только выдавали ее волнение, но и делали Сару невероятно притягательной. Наконец, вдоволь налюбовавшись на собственное отражение, будущая невеста поспешила вниз. На улице оказалось тепло, пахло надвигающимся дождем, и О’Нил невольно поежилась, с сомнением глядя на кабриолет. — Не переживай, в случае чего мы поднимем крышу, — произнесла Стефани, словно прочитав мысли подруги, и Сара тут же успокоилась. — Прекрасно выглядишь, — ответила она, бросив одобрительный взгляд на облегающее красное платье подруги с двумя рядами черной бахромы по рукавам. О’Нил прекрасно помнила, чего ей стоило уговорить Стефани пойти на девичник в нем, а не в кожаных штанах и черном кроп-топе. — Не без твоего содействия, — ответила та, растянув полные алые губы в улыбке, и лукаво подмигнула. Обменявшись такого рода приветствиями, Сара переключила свое внимание на других девушек. Кэнди, наотрез отказавшаяся надевать красное, выглядела весьма привлекательно в черном платье с рукавом на одно плечо из органзы в мелкий горох. Светлые волосы были уложены в сложную прическу из крупных локонов, открывающих лицо и шею. Не самый подходящий образ для девичника, хоть и стильный, — заметила про себя Сара, кивнув ей, и полезла на заднее сиденье, где с идеально прямой спиной сидела Адель, выглядевшая сегодняшним вечером необыкновенно свежо и привлекательно. Пышные волосы, уложенные в прическу а-ля Рита Хейворт, удивительно гармонично смотрелись с элегантным брючным костюмом и шелковым топом на бретельках — разумеется, красными. На руках были кружевные перчатки в тон — бывшая миссис Хилл все так же продолжала прятать изуродованные руки, но благодаря тщательно продуманному ансамблю они стали частью изысканного образа. Едва Сара заняла свое место, Стефани завела двигатель и кабриолет резво покатил по улочкам Сентфора. О’Нил не без удовольствия подставляла лицо свежему ветерку и смотрела по сторонам на сонный городок. Многие жители уже вернулись домой и занимались приготовлениями ужина; кое-где еще можно было заметить компании подростков, старающихся побыть на улице как можно дольше. По тротуарам неспешно прогуливались влюбленные парочки, и Сара мечтательно улыбнулась, вспомнив собственную юность. Кабриолет вскоре остановился у небольшого ресторана. О’Нил не помнила его в прошлом — по всей видимости, он открылся гораздо позже. Это было приземистое здание из песочного кирпича, у стен которого в изобилии были разбиты цветочные клумбы. Из полукруглых окошек, занавешенных кремовыми занавесками, лился приветливый золотистый свет. Вывеска над двустворчатой деревянной дверью гласила: «Ресторан «De Fleur» — авторская кухня». — Приехали, — объявила Стефани, и уже через несколько минут девушки уютно расположились за круглым деревянным столом под старинным абажуром. Официант налил всем, кроме Стеф, по бокалу дорогого марочного вина — терпкого, немного вяжущего, с едва уловимыми нотками кедра. После первого бокала компаньонки расслабились и, откинувшись на спинки стульев, завели типично женские разговоры, касающиеся преимущественно организации грядущего торжества и мужчин. На фоне играла красивая инструментальная музыка, дополняя атмосферу изысканного уюта. Вскоре официанты приступили к подаче блюд, и девушки отдали должное запеканке из артишоков, супу с мясом черепахи, а также лососю, запеченному в апельсиновом соусе. Шедевры кулинарной мысли сменяли друг друга, приводя гостей в неописуемый восторг. Впрочем, выбор блюд немного удивил Сару своей экзотичностью, и она не замедлила озвучить это вслух. — В том-то и дело, О’Нил — в жизни нужно успеть попробовать все, — ответила Адель, которая, судя по всему, и отвечала за организацию ужина. Она закурила и выдохнула вверх тонкую струйку дыма, с усмешкой глядя на будущую невесту. — Так почему бы и не на девичнике? — В пределах разумного, — поспешила вставить Кэнди. — Попробовать в пределах разумного. Адель скосила на нее глаза: — Ну разумеется. Сара не замедлила выразить бывшей миссис Хилл собственную признательность в организации ужина и снова сделала глоток вина. На десерт всем принесли по кусочку шоколадного торта с орехами, отказаться от которого не смогли бы даже самые яростные блюстители фигуры, и О’Нил в изнеможении откинулась на спинку стула, чувствуя, что едва ли сможет теперь подняться и ехать куда-то еще. Голова приятно кружилась, по телу разливалась приятная слабость и нега. Больше всего на свете ей сейчас хотелось куда-нибудь лечь и отдаться сильным рукам массажиста, которые прошлись бы по всей спине, разминая мышцы и надавливая на какие-то точки, даруя полное расслабление… Голос Стефани вывел Сару из легкого забытья: — Ну что ж, раз с ужином покончено, самое время двигаться дальше. — М-м-м… Куда же? — пробормотала О’Нил, поводя плечами. Девушка улыбнулась и заговорщически подмигнула: — В другое заведение. Сама увидишь. Поехали. Заинтригованная, Сара не заставила себя долго ждать. Кабриолет вновь покатил по ночному городу, и быстрая езда в машине с откидным верхом доставила девушке ни с чем не сравнимое удовольствие. Было приятно чувствовать прохладный ветерок на разгоряченном лице, вдыхать полной грудью аромат ночных цветов, особенно насыщенный перед грядущим дождем. Где-то вдалеке сверкнула молния, и Сару пронзил необъяснимый восторг. Захотелось вдруг выпустить на волю доселе дремавшие инстинкты язычницы, поклоняющейся неукротимой стихии и черпающей из нее силы. О’Нил едва сдержала рвущийся наружу первобытный вопль, и вместо этого вскинула руки и прогнулась, словно пытаясь раствориться в этой ночи, стать ее частью. Или же наоборот, впитать в себя звуки, запахи и ощущения. Сохранить навеки в памяти. Кабриолет свернул в переулок и остановился перед зданием, в котором некогда размещалось казино Черных Драконов. Сара с трудом узнала его сейчас — яркая неоновая вывеска «Логово Дракона», призывный блеск множества лампочек, громкая музыка, доносящаяся изнутри… Всего этого не было десять лет назад, как и полагается подпольным казино. — Ого! — вырвалось у Сары, потрясенно оглядывающей все это великолепие, по-настоящему достойное Лас-Вегаса. — Да-да, — самодовольно произнесла Адель, — бизнес Вишни теперь вполне легален, так что прятаться смысла нет. Он немного расширил свои владения, и теперь здесь не просто казино, но и частный ночной клуб. Пойдемте внутрь. На входе девушек уже ожидали. Галантный молодой мужчина, на вид латиноамериканец, провел их через зону казино, где несколько уставших от жизни мужчин в дорогих костюмах играли в покер, в закрытую для посторонних зону клуба. Пока они шли, Сара глазела по сторонам, пытаясь хотя бы краешком глаза увидеть обаятельного и неунывающего хозяина заведения. Однако Вишни или не было в казино, или он не спешил показываться на глаза своим очаровательным гостьям, так что О’Нил даже слегка расстроилась. Латинос провел гостий в просторный зал, обставленный оригинально, но со вкусом. Стены помещения до половины были обшиты темным деревом; а выше, до самого потолка, окрашены в насыщенный вишневый цвет. Окна располагались высоко, почти под самым потолком, что натолкнуло Сару на мысль о том, что здесь когда-то было складское помещение. Под потолком едва слышно гудели вентиляторы, лениво гоняя воздух. На одной из стен висели абстракции, у противоположной же располагались зоны отдыха — задернутые плотным газовым тюлем кабинки с диванчиками, где желающие могли уединиться. В самом центре зала, словно островок удовольствий, находился овальный стеклянный столик, поблескивающий в неверном освещении клуба, а вокруг него — три мягких диванчика, обитых вишневым бархатом. Девушек проводили к этой зоне отдыха и с учтивым поклоном оставили, дабы отдать последние распоряжения. Сара села на диван и тотчас же обратила внимание на полукруглую сцену прямо перед собой. Сейчас она была закрыта занавесями густого вишневого цвета, что наталкивало О’Нил на определенные мысли, причем далеко не все приличные. Воображение услужливо рисовало ей возможные варианты того, что могло скрываться за портьерами: и пилон со стриптизером в блестящих стрингах, и группу хорошо сложенных молодых мужчин в косухах, одетых на голое тело, и гладиаторов, чья кожа блестит от масла… Сара прочистила горло и заерзала на месте, ощутив вдруг вспышку возбуждения. Это удивило девушку, и в то же время породило предвкушение незабываемого шоу. «Просто расслабься», — твердил ей внутренний голос, и О’Нил подчинилась. Тем временем к столику подошел бармен, держа в руках поднос, сплошь уставленный разнообразными коктейлями. — Напитки за счет хозяина заведения, — объявил он, осторожно опустив поднос на столик. — Все они разные, но так или иначе содержат в себе ягоды вишни, вишневый сок или ликер. Наслаждайтесь! С этими словами он удалился, а подруги потянулись к услужливо предоставленному ассортименту. — Вишня — большой оригинал, скажу я вам, — произнесла Кэнди, потягивая коктейль из высокого стакана. Сара кивнула, соглашаясь, и только тут обратила внимание, что Стефани выбрала себе напиток с ликером, и теперь не без удовольствия потягивала его. А ведь она за рулем! Стало быть, в клубе они задержатся надолго. Ну, или их отвезет кто-то другой. О’Нил пожала плечами и решила пустить все на самотек. Будь что будет. Она взяла конический бокал на длинной ножке и пригубила рубиновый напиток. Приятное тепло тут же разлилось по телу, оставляя на нёбе легкое вишневое послевкусие. Сара мелкими глотками допила коктейль, стремясь растянуть удовольствие, а затем взяла следующий бокал. Время шло, и выпитые коктейли сделали свое дело. Разговоры девушек перешли в более откровенное русло, что будоражило кровь не меньше, чем алкоголь. Даже немногословная Кэнди рассказала пару пикантных историй из своей личной жизни. Даже в полумраке было видно, как горят ее щеки и блестят от возбуждения глаза. -… А потом он распахнул халат, явно гордый собой, а я… — Кэнди на секунду запнулась, а затем продолжила с хриплым смешком, — в общем, меня стошнило. — Оу. Все было настолько плохо? — осведомилась Стефани, выразительно приподняв бровь. — Наоборот, очень хорошо. Настолько, что я потеряла самоконтроль. Все рассмеялись. — Так что теперь на свиданиях стараюсь много не пить, — заключила Кэнди и тут же подняла свой бокал: — Предлагаю выпить за только приятные потрясения! Девушки поддержали тост, вновь отдав должное вишневым коктейлям (ассортимент не уменьшался благодаря расторопному бармену), и в этот самый момент бархатные занавеси раздвинулись, и на сцене появился тот самый латинос, который проводил Сару и ее подруг в этот зал. — Добрый вечер, прекрасные сеньориты! Меня зовут Мануэль Карлос Родригес, и я администратор этого клуба. Как отдыхается? Девушки вместо ответа отсалютовали ему бокалами и издали возгласы одобрения. — Прекрасно! — подытожил он, отвесив галантный поклон. — Наш вечер в самом разгаре, а потому у меня вопрос: кто из вас есть прекрасная невеста? Сара тут же подняла руку и помахала ему, польщенная оказанным ей вниманием. — О, ну конечно же, самый прелестный цветок! Прошу Вас, сеньорита, поднимитесь на сцену! — администратор сделал широкий приглашающий жест и ослепительно улыбнулся. Заинтригованная, Сара поднялась с места и, сопровождаемая подбадриваниями Адель, Кэнди и Стефани, двинулась на сцену, слегка пошатываясь от выпитого. Впрочем, несмотря на легкий туман в голове и легкую эйфорию, она все еще могла мыслить здраво и контролировать себя. — Прошу Вас, сеньорита, — повторил Мануэль Карлос, указывая на стоящий посреди сцены стул. Когда его просьба была исполнена, латинос вновь заговорил, обращаясь и к Саре, и к ее подругам одновременно. — Знакома ли вам церемония прощания с девичьей фамилией? Будущая миссис покачала головой, чувствуя при этом легкое головокружение. — Все очень просто, сеньорита. Назовите Вашу фамилию. — О’Нил, — выдавила она из себя с легким недоумением. — Так вот, сеньорита. Все, что вам следует сделать — это крикнуть во весь голос «Прощай, О’Нил!» и запрокинуть голову. И все. — И все? — переспросила Сара, схватившись обеими руками за сиденье стула. — И все. — Я заинтригована, — честно призналась девушка. — Приятно слышать. Ну что, готовы? Сара кивнула и, бросив взгляд на оставшихся в зале подруг, громко, насколько позволяли голосовые связки, прокричала: — ПРОЩАЙ, О’НИЛ! — и запрокинула голову. Рядом, откуда ни возьмись, оказался бармен. Он вставил в приоткрытые губы девушки лейку и начал осторожно вливать в ее рот какую-то жидкость из бутылки с дозатором. Сара опешила, в шоке распахнула глаза и едва не поперхнулась, стоило напитку обжечь нёбо, но тут же взяла себя в руки и принялась глотать терпкий напиток с нотками каких-то ягод. Можжевельник? Это что, джин? Где-то на периферии она слышала голоса и аплодисменты подруг, поддерживающих ее криками «Пей до дна!», однако все внимание О’Нил было занято лейкой и алкоголем, ручейком стекающим ей в глотку. Наконец, дыхание перехватило и Сара поперхнулась, резко выпрямившись. Бармен едва успел убрать лейку и отойти в сторону. Девушка закашлялась. Слезы застилали глаза, когда она ловила воздух ртом, пытаясь унять жжение в горле; по подбородку стекала прозрачная струйка джина. Сара отчаянно махала рукой перед лицом, судорожно кашляя. Наконец, придя в себя, она провела рукой по лицу и с шумом выдохнула: — Вот так сюрприз!.. Все зааплодировали. — Но и это еще не все! — выскочил вперед администратор, и девушка вновь напряглась. — Сеньорита О’Нил, ваши подруги приготовили вам еще один сюрприз. Наслаждайтесь! — с этими словами Мануэль Карлос удалился, оставляя Сару на сцене в одиночестве. Она вскинула брови, требуя от компании ответа или хотя бы намека на подсказку, однако все трое молчали и загадочно улыбались.Miiine
Give it to you one time now
— раздалось откуда-то, и Сара тотчас же узнала вступление к полной эротизма песне. Relax, Don't Do It!.. Сердце девушки застучало чаще, и она прикусила губу, ожидая продолжения. Освещение сцены изменилось, замигало, и на сцене появился… Вишня. Все такой же наглый и неотразимый, как и десять лет назад, в их первую встречу. Даже одежда была той же самой: потертые голубые джинсы, черная кожаная куртка, белая футболка — все до мелочей, разве что вьющиеся смоляные кудри с первыми нитями седины были собраны сзади. Те же пронзительно-голубые глаза, с искорками насмешки, тот же волевой подбородок с ямочкой… Да только годы все равно оставили на его лице свой отпечаток, сделав Вишню старше и… опытнее. Сара сглотнула. В голове мелькнула мысль, что перед ней сам хозяин клуба и казино собственной персоной, и что он, судя по всему, будет танцевать перед ней стриптиз. То, как Вишня двигался под музыку, подходя к ней с грацией пантеры, не оставляло в этом никаких сомнений. От этих мыслей О’Нил обдало горячей волной вожделения, сконцентрировавшись внизу живота горячим узлом, и все прочие мысли в один миг улетучились из ее головы. Танец Вишни был на удивление хорош. Мужчина двигался под музыку с грацией прирожденного танцора, владел своим телом. Он кружил вокруг стула Сары, словно коршун, но не прикасался к ней, старательно работая на публику: проводил руками по телу, стрелял глазами, крутил бедрами, демонстрируя обтянутые джинсами ягодицы… Когда он чуть приспустил с плеч куртку, Кэнди и Адель взвыли от восторга, а сердце Сары пропустило удар. Она поджала пальцы на ногах и прикусила губу, чувствуя, как из самого ее естества поднимается сладкая волна дрожи. Наконец, куртка была сброшена и ловким движением отправлена в угол. И снова медленные, дразнящие движения, крадущиеся шаги вокруг и мощная энергетика Вишни, которая, казалось, наполнила собой весь зал. О’Нил казалось, что она находится в каком-то параллельном измерении, что это все происходит не с ней, что это все сон, и утром она проснется и пойдет под венец. Голова шла кругом от обилия впечатлений. Тем временем Вишня, двигаясь в такт музыке, дразняще-медленно снял с себя футболку и, раскрутив ее на пальце, точным движением отправил ее в зал, прямо к столу, за которым сидели подруги; затем повернулся к прилипшей к стулу Саре и приблизился к ней почти вплотную, нависая во всей красе. Она, раскрыв рот, завороженно смотрела на него во все глаза. О’Нил впервые видела Вишню в таком виде так близко. Девушка во всех деталях рассмотрела его обнаженный торс, испещренный старыми шрамами — следами поножовщины, татуировку черного дракона на груди, крепкий пресс… Снова сглотнула, чувствуя, как пересохло в горле, неосознанно облизнула губы. А он протянул ей руку и хрипло позвал: — Потанцуй со мной, принцесса! Сару подкинуло, точно на пружине, и она охотно потянулась к мужчине. Вишня тут же поймал ее руки и закинул их себе на шею, двигаясь в такт музыке. Девушка подстроилась под его движения, чувствуя его каждой клеточкой тела. Грудь к груди, бедра к бедрам. Трение, поступательные движения взад-вперед, по кругу. Борясь с противоречивыми чувствами, Сара прижалась лбом к основанию шеи мужчины и прикрыла глаза, вдыхая присущий только ему запах: что-то древесное, свежее, с нотками табака и вишни. Соски тут же затвердели и тонкий лиф платья не смог этого скрыть. Вишня почувствовал ее возбуждение и улыбнулся, пряча лицо в пахнущие ромашкой волосы О’Нил. Затем, повинуясь музыке, Вишня наклонил девушку, бережно поддерживая за талию, и Сара с готовностью прогнулась, покорная его рукам. Продолжая удерживать трепещущее тело Сары одной рукой, другой он нежно, точно перед ним было бесценное произведение искусства, коснулся ее лица, провел линию к шее, скользнул по ключицам к линии декольте, едва заметно коснулся груди и напряженных сосков… О’Нил словно прошиб разряд электрического тока и она ошеломленно распахнула глаза, встретившись с потемневшим взглядом Вишни. Он тут же резко поднял ее и властно развернул к себе спиной, притягивая ближе. Движения рук мужчины стали грубей и настойчивей, они блуждали по женскому телу, сминая тонкую ткань платья. Сара, откинув голову на его плечо, дышала часто и прерывисто, ощущая такое же горячее дыхание у своего уха и шеи. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, она качнула бедрами назад и явственно ощутила меж ягодиц пробудившуюся силу мужского желания. Сара торжествующе улыбнулась. Это была усмешка женщины, чувствующей свое превосходство над мужчиной. Так усмехалась Далида в объятиях Самсона, так усмехалась Клеопатра, в чьих объятиях потеряли себя Юлий Цезарь и Марк Антоний… Она знала, какое воздействие на него оказывает. И оказывала. Знала, и сама таяла в его руках. Ах, что бы было, задержись она в Сентфоре еще на год-два? Словно уловив ход ее мыслей, Вишня шепнул ей, обдав ухо и шею горячим дыханием: — Я не сделаю ничего, чего ты не захочешь сама, принцесса. А чего же она хотела? Сара тихо выдохнула и прикрыла глаза, продолжая двигаться в такт музыке. На краю сознания яркой вспышкой мелькнула мысль, что за ними наблюдают, но это лишь добавляет масла в огонь. Возбуждение росло. Горячий узел внизу живота разросся до клубка пульсирующего жара, требующего высвобождения. Между ног стало неприлично влажно, и когда Вишня, проводя руками по ее телу мимолетно коснулся лобка, Сару вновь словно пронзил электрический разряд. Она вздрогнула, ноги ее подогнулись от внезапно накатившей слабости, и Вишня ловко подхватил О’Нил на руки; затем, развернув к себе лицом, поднял перед собой, уткнувшись лицом в ее живот. Сара сдавленно охнула и впилась ногтями в плечи Вишни, оставляя алые следы. Мужчина, втянув воздух от боли, медленно опустил девушку на ноги. Она снова обняла его за шею, а Вишня ловким движением руки распустил ее волосы и зарылся в них пальцами, делая легкий массаж. Это было настолько одуряюще приятно, что О’Нил закатила глаза, обессилев от томления. Она уперлась лбом во влажное от испарины мужское плечо и, повернув голову, игриво укусила Вишню в шею, тут же лизнув место укуса. Это игра изнуряла, тело отчаянно требовало разрядки, но мысль о том, что это может стать изменой, немного отрезвляла спутанный рассудок. Тем временем Вишня приспустил лиф платья Сары, обнажая грудь. Прохладный воздух коснулся нежной кожи, и девушка испуганно дернулась, но мужчина лишь крепче прижал ее к себе, повернувшись спиной к залу, скрывая таким образом от нескромных взглядов. Затем шепнул: — Не бойся, принцесса. Им не до тебя. Не вполне понимая, о чем он говорит, Сара посмотрела в зал и с удивлением обнаружила разомлевших подруг в компании других Драконов, молодых и красивых. Один бесстыдно мял грудь Кэнди, просунув руку в декольте ее платья; другой слился с Адель в страстном поцелуе… А это?.. Стефани, похоже, была увлечена девушкой с умопомрачительно длинными ногами. И всем им было наплевать на то, что происходило на сцене. — О-о-о-у… — только и смогла выговорить Сара, переваривая увиденное. Поняв, что О’Нил увидела достаточно, Вишня дал Драконам знак, и они увлекли подруг в приватные кабинки для последующего тесного общения. А сцена вдруг по щелчку пальца закрылась занавесями, окончательно отделяя Сару и Вишню от всего мира. Исчез клуб. Исчез Сентфор. Исчез весь мир, оставив лишь пожирающих друг друга глазами мужчину и женщину. Снаружи бушевала стихия: оглушительно грохотал гром, молнии вспарывали небо ослепительными вспышками. Ливневые потоки обрушивались на городок, словно грозясь смыть его с лица земли. В помещение сквозь приоткрытое окно проникал запах дождя, смешиваясь с острым привкусом пота и секса. Музыка все крутилась на повторе, задавая первозданный ритм и вторя разыгравшейся непогоде. Вишня безумно хотел эту молодую женщину. Хотел десять лет назад, понимая, что закон не на его стороне. Ждал все эти годы, смутно надеясь хотя бы на одну встречу. И вот она здесь, сейчас, с ним рядом — разгоряченная, с растрепанными волосами, по пояс обнаженная, — хотя душой принадлежит другому. Он хватается за соломинку и идет ко дну, подобно гребаному Титанику, но ничего не может с собой поделать. Соблазн велик, но пресекать черту он не посмеет… Она нужна ему вся без остатка, а не только лишь тело, каким бы желанным оно ни было… Издав придушенный полурык-полувсхлип, Вишня подхватил Сару под бедра, усадил обратно на стул и благоговейно опустился перед ней на колени. Девушка следила за его действиями затуманенными от страсти глазами, пока он шершавыми ладонями оглаживал ее ступни, щиколотки, голени, поднимаясь все выше и выше. Колени, бедра… Вишня наклонился и коснулся губами внутренней стороны бедра, зубами игриво прикусил повязку и провел языком влажную дорожку вдоль кружевной кромки белья. Сара ахнула и выгнулась ему навстречу, дыша прерывисто и часто. В голове был полнейший сумбур, тело жило своей жизнью, поддаваясь основному инстинкту. Возбуждение достигло апогея, лишая остатков самоконтроля. Все потеряло значение, кроме жажды близости. О’Нил изо всех сил толкнула Вишню и, подобно львице, набросилась на него сверху, припечатав спиной к полу. Он зарычал и, обхватив ее руками, перекатился на другую сторону. Словно обезумевшие, они катались по сцене жадно целуя друг друга и кусаясь; он оставлял на ее шее засосы, а она — кровоточащие царапины на его спине. — Не могу больше, — простонала Сара, в очередной раз оказываясь сверху. Уперев руки в плечи мужчины, она, всхлипнув, плотно обхватила его бедра своими и начала двигаться взад-вперед, ерзая пахом по выпирающему бугру из джинсов. Прикрыв глаза, девушка прикусила губу, стремясь как можно скорей достигнуть разрядки и прекратить эту сладкую муку. Вишня, положив руки ей на талию, стиснул зубы. Это было и адом и наслаждением одновременно. Гребаная полумера. Наконец перед глазами Сары взорвался целый фейерверк, и она, выгнувшись и задрожав, закричала, ловя долгожданную разрядку. Тяжело дыша, она упала Вишне на грудь, но тут же, опомнившись, откатилась в сторону, потянулась к ширинке его джинсов и, прежде чем мужчина понял, что она делает, расстегнула. Причиняющее боль давление в паху немного ослабло, однако новые, не менее острые ощущения захватили Вишню. — Посмотри на меня, — шепнула Сара распухшими от яростных поцелуев губами, и он подчинился. Несколько движений, взгляд глаза в глаза — и Вишня последовал за ней, растворяясь в мучительно-остром оргазме. Он зарычал и обмяк, хватая ртом воздух. О’Нил улыбнулась и примостилась рядом, положив голову ему на грудь. Некоторое время они лежали молча, приходя в себя и слушая, как шумит за окном летний ливень. Песня уже не крутилась — они и не заметили, когда это произошло. Прохладный воздух постепенно охладил разгоряченные тела, высушил испарину. Стало немного зябко. Тогда-то Вишня и нарушил затянувшееся молчание: — Это было охуенно, принцесса. Сара хмыкнула, пропуская сквозь пальцы жесткие завитки волос на его груди, затем приподнялась на локте, наклонилась и легонько, почти целомудренно, поцеловала мужчину в губы. — Спасибо, — шепнула она в ответ и сделала попытку подняться. Эйфория прошла, теперь ей, полуодетой, было не очень комфортно. Вишня понял это, помог ей встать, затем оба молча привели себя в порядок — насколько это было возможно — и вместе спустились в зал, где их ждали такие же взъерошенные подружки невесты. Электронные часы над опустевшей стойкой бара показывали 04.07 утра. Самое время возвращаться домой, унося с собой секреты минувшей ночи…