Пирофоб

Огонь это приятно. Огонь это свет, а свет — это жизнь. Огонь это тепло камина. Огонь это барбекю на углях. Огонь это шоу. Огонь это праздник. Все то, чего Рик никогда не понимал. Он пытается. Он ведет разговоры сам с собой, стараясь убедить себя в том, что так и есть. Они с доктором Кар наконец-то начали работать над страхом. Эйден не дотерпел всего лишь две недели. Конечно, на сам страх тоже времени уйдет немало, но ведь это уже прогресс, уже шаг. Комната Эйдена выглядит так, будто по ней пронеслись и викинги, и римляне, и крестоносцы. Рик бы постоянно осуждающе качал головой, если бы его не занимали более интересными вещами — поцелуями. Эйден очень нежен, он не торопит Рика. Рик же, напротив, готов хоть сейчас стащить с них обоих всю одежду. Это неправильно и быстро. Они же встречаются фактически только пару недель, несмотря на все те месяцы исключительно в интернете. Но Рику ужасно хочется отдать Эйдену всего себя, позволить что угодно: лишь бы Эйден никогда ни за что не пожалел о своем выборе. Рик будет самым идеальным, самым любящим парнем на свете. Этого все равно недостаточно, но Рик будет стараться как сможет. — Если ты хочешь чего-то, — шепчет Рик, когда Эйден переключается на его шею, — то я весь твой. Рик никогда ни с кем не делал ничего подобного. Он даже не целовался ни с кем, кроме Эйдена, так что секс или просто откровенные ласки для него это нечто будоражащее, новое. Однажды мама устроила ему целый разговор о сексе, об ответственности, о безопасности. Вообще-то, мама пыталась и отца в это втянуть, но ему вечно удавалось от нее сбегать, несмотря на то, что на сверхскорости в их семье могла передвигаться только она. Отец вообще вел себя всю жизнь довольно отстраненно. У Рика еще есть крошечные отголоски в голове о совместном времяпровождении, которые могли оказаться и воображаемыми — детские воспоминания всегда какие-то путанные, странные. После пожара отец отстранился еще больше. И Рик понимает, почему. Страх потерять иногда заставляет не схватить и прижать к себе, а наоборот — отдалиться. Если когда-нибудь ты правда потеряешь, будет не так уж больно. Это Рику объяснила доктор Кар. Конечно, она не знает его отца, но ее теория так подходит, так сочетается с реальностью, что Рик решил в нее поверить. К тому же, отец его точно любит. Просто по-своему. Мама говорила Рику, что если он хочет подождать кого-то особенного — пусть ждет. Если хочет просто с кем попало — пожалуйста (от этого у Рика глаза на лоб полезли). Главное, чтобы все случилось тогда, когда Рику хочется, и чтобы его партнеру тоже хотелось (на эту шутку Рик только вздернул брови). И чтобы Рик обязательно предохранялся, потому что ребенок — не самое худшее, что может случиться, мама всегда мечтала быть бабушкой, но вот заболевания — другое дело. Он должен заботиться о себе. Мамина речь, конечно, была далека от эталона, учитывая, что она соглашалась даже на случайных залетных внуков, но кое в чем она оказалась права. Если хочешь это делать с кем-то особенным, нужно поступить именно так. И только тогда, когда ты готов. Рик уверен, что Эйден особенный, самый особенный из всех, но вот в желаниях он окончательно запутался. Где начинались его, а где Эйдена? Где благодарность, где вина, где сожаление? И Эйден прекрасно чувствует все то, что сейчас происходит с Риком. Именно поэтому вместо охотного перехода к продолжению следует: — Ты мне ничего не должен. Хорошо? Рик кивает, целует Эйдена, пытается расстегнуть его рубашку, но тот не дается. — Да стой же ты, — снова подает голос Эйден. — Рик! Рик отстраняется и виновато смотрит на него. — Прости, ты просто всегда так намекал на это, так хотел… Если тебе нужно время… — А тебе не нужно? — вздыхает Эйден. — Рик, я хочу, чтобы все было правильно. У нас все только начинается, я не собираюсь ничего испортить. Рик поджимает губы. — Ты уже все испортил. Я всегда буду чувствовать себя виноватым, а ты всегда будешь думать, что я все делаю лишь из-за этого. Эйден закатывает глаза. — Давай еще расстанемся по этому поводу. Рик устремляет на Эйдена злобный взгляд. — И где еще я тогда найду себе парня, который готов ради меня даже от дара отказаться? — Я не отказывался. Я поменял. — Да брось, я уверен, что ты мог гнуть так пальцы еще до этого! — Нет, не мог! — возмущается Эйден. — И вообще, я хорошо гнусь не только там. — Ну, остальное-то ты не даешь мне оценить! Рик хватает Эйдена за ворот рубашки и снова его целует: напористо и воинственно. Так, чтобы Эйден заткнулся, потому что Рик правда этого хочет. Очень хочет. Эйден все равно не слишком верит, Рик просто валит его на спину на мягкий матрас, прижимает и начинает активно домогаться. Эйден смеется, сопротивляется. Прости, мама, кажется, напутствие о согласии Рик не в состоянии выполнить. Ничем серьезным это, правда, не кончается. Они просто дурачатся, ласкаются, но дойти до самого главного как будто неловко и страшно. Рика это устраивает, Эйдена это устраивает — все хорошо. Их проблему решить могут только деньги и возраст. Если родители Эйдена были против его огненных способностей, то они точно не дадут их вернуть. Значит, нужно ждать еще около двух лет, пока Эйдену не исполнится восемнадцать. Рик боится представить, во сколько это может обойтись. Наверное, никаких накоплений не хватит, но он будет стараться, будет откладывать все, что у него есть. Обедать в школе не то чтобы обязательно, а мама дает Рику деньги на любую ерунду, даже не следя, на что он в самом деле их тратит. А пока Рик не может ничего изменить, он будет хвататься за эти отношения и пытаться их сохранить. Два года для такого плана — ужасно много. Но они влюблены и достаточно молоды, чтобы быть готовыми ко всему на свете. Через два года Рик точно справится со своими страхами. Черед два года Эйден снова сможет мечтать.

~

Бороться с огнем это как выйти на ринг против огромного шкафа, будучи хилым дохлым мальчиком. Без рефери, без правил, без защиты. Он просто тебя забьет, а ты даже пикнуть не успеешь. Но Рик пытается. Ради себя, ради Эйдена, ради будущего. Их отношения развиваются с такой скоростью, с какой бы ехала не слишком исправная машина по ухабистой дороге. То они летят стремительно вперед, то спотыкаются, замедляются и совсем не знают, что делать. Спотыкаются они снова и снова об одну и ту же ситуацию: Рик слишком готов на все что угодно ради Эйдена, а Эйден пытается его утихомирить. В итоге они никак не могут перейти ни к чему большему, пока однажды, совершенно случайно, по велению настроения они не набрасываются друг на друга. Кажется, Эйдену просто надоело строить из себя правильного мальчика, а Рик — сорвался. Кажется, это самое естественное, к чему могло бы все прийти. Дороги назад все равно уже не было. Они в доме Эйдена, одни, валяются в его кровати ошарашенные, счастливые, уставшие. Мать Эйдена и Дейзи уехали на весь день по магазинам, отец по субботам пропадает на работе, будто пяти дней ему недостаточно, и это была прекрасная возможность, которой грех было не воспользоваться. — Объективно это было ужасно, — смеется Эйден, устраивая голову на плече Рика, — но мне понравилось. — Я не думал, что могу так быстро… — бормочет Рик, тоже не сдерживая усмешки. Он подозревает, что на самом деле сейчас весь красный от смущения, но ничего не в силах с собой поделать. — Теперь ты от меня не отвяжешься, — добавляет он. — Я вроде никуда и не собирался, — Эйден проводит ладонью по его груди, легонько целует в подбородок, прижимается покрепче. Рик все еще как будто до конца не понимает, что это все-таки случилось. Они вместе, они только что занимались любовью, и это самый странный, но самый значимый день в жизни Рика. Он прикрывает глаза, зарывается носом в рыжие-рыжие волосы Эйдена и благодарит судьбу за то, что они когда-то повстречались. Рику только семнадцать, но он уже готов прожить с Эйденом хоть всю жизнь.