* * * *
Это было три недели назад. Сейчас была середина января, и Гарри сидел за кухонным столом вместе с остальными, которые отчаянно пытались придумать новый план на очередном совещании. — Есть одна территория, которую я бы хотела в конечном итоге исследовать, но нам нужно будет изучить ее гораздо тщательнее, прежде чем мы сможем ее обыскать, — сказала Гермиона, обращаясь к сидящим за столом. — Я помню, как Сортировочная Шляпа пела о Салазаре Слизерине и Фенских болотах* во время одного из приветственных пиров, и мне стало интересно, не из тех ли он мест. Я не сомневаюсь, что Волан-де-Морт захотел бы спрятать крестраж в месте рождения Слизерина. — Ты что, все это помнишь, Грейнджер? — спросил Драко с тем, что, по мнению Гарри, звучало как недовольное восхищение, и он с Роном рассмеялись. «Да», — ответили они в унисон. — Почему мы не можем пойти сейчас? В этот Фенс? — спросил Рон. На что Драко закатил глаза. — Потому что, мистер Уизли, Фенс — это не место, а регион, причем довольно большой. Он охватывает почти всю восточную часть Англии. Линкольншир, Кембриджшир и Норфолк, если быть точным. Это территория больше, чем некоторые страны. Мы не можем вслепую обыскать целых три графства, нам нужна хоть какая-то зацепка, — ответил Снейп. — Это звучит очень многообещающе, — поспешно сказал Гарри, прежде чем Рон успел возразить и разгорелся спор. — Но, пока мы будем исследовать эту территорию, я хочу поехать в Годрикову Впадину. На четырех поднятых лицах были одинаковые выражения недоумения; только Римус (который выглядел усталым и бледным после полнолуния, случившегося две ночи назад) не смотрел на него как на сумасшедшего. Гарри заметил, что обычно бледная кожа Снейпа побледнела еще больше. — Что? — сказал Гарри, несколько сердито. — Есть большая вероятность, что там что-то есть! Место рождения Избранного? Да ладно, конечно же, это достаточно значимо, чтобы он захотел спрятать крестраж? Если бы его замысел сработал и он убил меня, это было бы местом, где он окончательно уничтожил единственный шанс на то, что кто-то сможет его победить. Драко потянулся и взял его за руку, на что Рон лишь издал слабый звук протеста. — Гарри, мы это уже проходили. Волан-де-Морт — садист и злодей, но он также и умен. Он уже знает, что ты не в школе и отправился на какое-то задание. Он будет ожидать, что рано или поздно ты там появишься. А что, если он расставил для нас ловушки или поставил защиту, которая сработает, как только мы аппарируем? — Нам придется рискнуть, — упрямо ответил Гарри. — Слишком долго не было никакого прогресса. Париж был несколько месяцев назад, и, как вы говорите, мы не можем искать в трех графствах, не зная хотя бы общей территории, которую мы должны искать. Это единственное, на что мы сейчас можем рассчитывать. Мы должны это сделать. — Я думаю, Гарри прав, — сказал Римус с противоположного конца стола. — Местоположение в худшем случае возможно, в лучшем — перспективно. Годрик Гриффиндор также родом оттуда — деревня названа в его честь. Есть большая вероятность, что Волан-де-Морт счел бы это место идеальным. Мы были бы идиотами, если бы по крайней мере не попытались бы там поискать. — Но в его глазах, когда он поймал изумрудный взгляд Гарри, был знающий блеск, который ясно говорил о том, что Римус, по крайней мере, не был одурачен. Он знал, что Гарри нужно вернуться домой. Благодарность пронзила Гарри, и он пробормотал тихое «спасибо», зная, что это место хранит воспоминания и для Римуса. — Тогда ладно, — ответила Гермиона, слегка резковато, но вполне доброжелательно. — Мы пойдем, но, Гарри, не мог бы ты хотя бы согласиться, чтобы мы хоть как-то начали заниматься этим исследованием до того, как мы отправимся? — Гарри кивнул в знак согласия. Гермиона улыбнулась ему и продолжила говорить. — Но остается проблема, как нам на самом деле исследовать Салазара Слизерина. Я проверила всю библиотеку и в Хогвартсе, и здесь, и ничего не нашла. Кроме того, было опубликовано в книге «История Хогвартса», что нигде нет ничего об этом человеке или его жизни. — Гарри услышал в ее голосе разочарование по поводу очевидного провала библиотеки и слегка улыбнулся. — Это потому, что Слизерин не хотел, чтобы кто-то мог читать о его жизни. Только те, кого он считал достойными, удостаивались этой чести, — ответил Драко. — Его жизнь задокументирована только в одном томе, о котором я знаю, и доступ к которому может получить только чистокровный слизеринец. Если полукровка или магглорожденный, или кто-либо из других трех факультетов попытается прикоснуться к книге, она проклянет их. И большая часть ее написана на древних рунах. Почти все старейшие чистокровные семьи Слизерина владеют копией. Я удивлен, что здесь нет ни одной копии, ведь Сириус был единственным не слизеринским представителем семьи Блэк. В Малфой-Мэноре есть копия. Я даже никогда не видел эту книгу; в нашей семье традиционно принято, чтобы наследник изучал книгу летом после совершеннолетия. Отец рассчитывал, что этим летом я буду заниматься самообразованием по тексту, но все мы знаем, чем это закончилось. — Охуенно фантастически, — саркастически ответил Гарри, прежде чем извиниться перед Римусом и Северусом за свой язык. — Еще одна чертова вещь, которую мы должны найти. — Мы всегда можем взять копию из поместья, — сказал Драко. — Вернее, я мог бы, учитывая, что никто другой здесь не может к ней прикоснуться. Но это не будет похоже на тот случай, когда мы забрали медальон. Библиотека находится рядом с главной гостиной, в которой обитает Волан-де-Морт. На этот раз мы не сможем пробраться туда незамеченными, притом мне пришлось бы искать ее вручную, так как на ней есть противопризывные чары. Но даже посреди ночи нам крупно повезло бы, если бы нас не увидели. Гарри уже собирался отчаяться или начать придумывать план, как попасть внутрь, когда ему пришла в голову другая идея. Гермионе это не понравится, возможно, она даже накричит на него за это, но это был единственный выход… Он тут же воскликнул: «Кричер!», от чего все перепугались, и тут же домовой эльф появился перед ним. — Хозяин вызывал? — обратился Кричер к Гарри, а затем осмотрел сидящих за столом. — И хозяин поселил предателя крови и грязнокровку сюда же, госпоже будет противно иметь такую грязь в таком благородном доме, о да. Я вижу, что наследник Малфоев сидит с хозяином, как с другом. Кричер беспокоится за рассудок уважаемого наследника. Гарри проигнорировал его. — Кричер, я приказываю тебе вернуться в Хогвартс и попросить Добби прийти и поговорить со мной. — Кричер должен сделать то, что говорит сопляк-полукровка. Кричер должен попросить предательского эльфа войти в дом, в который он не имеет права ступать, потому что мне приказал хозяин, — ответил Кричер, после чего исчез с громким хлопком. Гермиона, как и следовало ожидать, сузила глаза. — Во что ты решил играть, Гарри? — спросила она. Гарри не успел ответить, как снова появился Кричер с Добби, который с восторгом смотрел на Гарри. — Кричер, оставь нас — возвращайся в Хогвартс, и тебе запрещено упоминать об этом кому бы то ни было. Ни словами, ни жестами. В том числе и письменно. Ты должен хранить молчание по этому делу, — приказал Гарри, и эльф снова дезаппарировал с выражением ненависти на лице. Добби едва не прыгал от радости. — Гарри Поттер, сэр! Добби так рад видеть Гарри Поттера! И друзей Гарри Поттера! Как Добби может помочь Гарри Поттеру? Гарри ласково улыбнулся эльфу. — Добби, у меня к тебе просьба. Это не приказ, это только просьба. Ты волен отказаться, а если откажешься, я запрещаю тебе как-либо наказывать себя за это. Ты меня понял? — Да, конечно! Но почему Добби должен отказываться? Добби сделает все для Гарри Поттера, сэр! Гарри чувствовал, что рядом с ним находится Драко, который разрывался между весельем по поводу того, что эльф практически ластится к нему, и отвращением. — Добби, услуга, о которой я хочу попросить, может быть опасной. Мне нужно, чтобы ты проник в Малфой-Мэнор и забрал одну книгу. — Войти в дом старого хозяина Добби? Добби может сделать это для Гарри Поттера! — Гарри! Ты не можешь этого сделать! — отчаянно воскликнула Гермиона. Гарри слабо улыбнулся ей. — Волан-де-Морт и Пожиратели Смерти не отличат одного домового эльфа от другого. Если они увидят там Добби, то подумают, что это просто один из эльфов поместья, зашедший прибраться. Он может взять книгу и аппарировать через защиту. И он волен отказаться. — И Добби может трогать книгу, — добавил Драко, правильно истолковав открытый рот Гермионы, когда она начала приводить очередной аргумент. — Это не причинит ему вреда. Магия домовых эльфов должна позволять им прикасаться к артефактам, которые могут быть прокляты для не членов семьи, чтобы очистить их, так как многие из старших чистокровных семей имеют такие артефакты. К тому же Добби лучше всех знает планировку поместья, поэтому у него больше всего шансов на успех. Кроме того, я не доверяю Кричеру. Он уже находил способ предать своего хозяина раньше, и он может сделать это снова, и на этот раз это будет Волан-де-Морт. Я думаю, что Гарри пришла в голову блестящая идея. — Все присутствующие за столом кивнули, и Гермиона неохотно согласилась. Драко разъяснил суть книги Добби, который, к всеобщему облегчению, все прекрасно помнил и знал, где она находится в библиотеке. Он поклонился Гарри и исчез. — Так это старый эльф моего отца, — заметил Драко иронично. — Он чертовски странный малый, не так ли? Не прошло и пяти минут, как эльф вернулся с книгой в руках. Драко взял у него ее и положил на стол. — Спасибо, Добби, ты блестяще справился! — воскликнул от радости Гарри. — И, гм, это было намного легче, чем я думал. — Добби широко улыбнулся и, взяв с Гарри обещание обращаться к нему по любому другому поводу, вернулся в Хогвартс. Драко тут же достал свою палочку и наложил на книгу заклинание Geminio, затем еще раз, передав один экземпляр Снейпу, а другой — Гермионе. — Эта копия не будет проклята, — заверил он остальных, когда Гермиона с готовностью приняла свой экземпляр, проводя пальцем по сложным руническим узорам на кожаной обложке. — А где моя? — спросил Гарри, полушутя. Драко усмехнулся, но с нежностью посмотрел на Гарри. — Ага, потому что ты будешь полезен в исследованиях, не так ли, господин эксперт — переводчик? — Он не заметил польщенный взгляд Гермионы, но Гарри не пропустил этого, и в тот момент он понял, что поступок Драко, который так легко позволил ей получить доступ к сокровенным тайнам Салазара Слизерина и поверил, что она достаточно хороша, чтобы помочь с переводами, означал, что Драко поднялся на ступеньку выше в ее оценке. — Ну, книги у нас есть, — сказал Гарри. — Мы отправимся в Годрикову Впадину в пятницу. — И с этими словами он откинулся в кресле, взволнованный и в то же время напуганный тем, что через два дня ему предстоит вернуться домой, в место, где шестнадцать лет назад произошла ужасная трагедия.* * * *
В ночь перед запланированной поездкой Гарри и Снейп поссорились. Снейп сообщил ему, что не намерен посещать Годрикову Впадину, но отказывался называть причину. Гарри заметил, что мужчина был еще бледнее, чем обычно, и вел себя очень тихо с тех пор, как было сделано первое предложение о поездке, но он не понимал, почему Северус не поехал с ним. Он был уверен, что это не страх перед западней, но что это было в действительности, Гарри понятия не имел. Когда он затронул этот вопрос, Снейп просто вышел из комнаты, и даже не стал спускаться, чтобы проводить их всех утром. Было решено использовать гламур, а не Оборотное зелье. Гарри не хотел посещать деревню, выдавая себя за кого-то другого; это казалось ему неправильным. Гермиона и Римус наложили чары, и все пятеро были достаточно разными, чтобы их не сразу можно было узнать, но не настолько, чтобы Гарри чувствовал себя самозванцем. Римус дал им координаты аппарирования, и они отправились в Годрикову Впадину. Первое впечатление Гарри от деревни было таким: она выглядела как будто сошедшая с маггловской рождественской открытки и была полна индивидуальности. Здания были отдельно стоящими, с деревянными балками и соломенными крышами, а из труб струился небольшой дымок. Хотя снега не было, был густой иней, еще не растаявший под слабым январским солнцем; он сверкал, как кристаллы, отражая свет в красивой радуге цветов. Здесь была россыпь магазинов — мясной, пекарский, бакалейный, а также местный паб под названием «Яблоко и сидр», который, по мнению Гарри, был довольно типичным для Западного края. Здесь было традиционное почтовое отделение с нависающими растениями, обрамляющими дверной проем, и окнами, которые, без сомнения, весной будут покрыты яркими цветами, с почтовым ящиком снаружи, на котором все еще красовалась надпись «ГР», и старомодной красной телефонной будкой с черным роторным телефоном. Дорожки были вымощены булыжником, а на дорогах не было транспорта. Гарри сразу же влюбился в эту деревню; она была такой причудливой, такой красивой и такой спокойной. Но он также знал, что она таит в себе ужас, и он не мог надолго сосредоточиться на красоте маггловской части деревни; он был здесь не просто так. Это стало ясно, когда они вошли в волшебную часть деревни. Немногие магглы, вышедшие рано утром за покупками, не обращали внимания на эту часть деревни, и Гарри был уверен, что он, Римус, Драко, Гермиона и Рон были единственными в окрестностях, кто мог видеть этот небольшой ряд слегка абстрактно выглядящих, разрозненных домов, у которых из некоторых труб шел зеленый или розовый дым. Здесь также было несколько волшебных магазинов — небольшая аптека, магазин мантий и нечто похожее на сеть Сладкого королевства. Гарри почувствовал укол тоски в груди, когда он огляделся вокруг: рука Драко была крепко сжата в его руке. Римус, однако, не обращал внимания на деревню, а искал следы проклятий или ловушек. Пока что он ничего не обнаружил, к большому облегчению остальных. Римус подошел и встал рядом с Гарри, обняв его за плечи. — Гарри, твои родители… они там, — сказал он, указывая рукой, его голос был настолько мягким и нежным, насколько Гарри когда-либо слышал, а хватка Римуса на нем усилилась, как и сжатие руки Драко на его руке. Гарри повернул голову и впервые заметил крошечный церковный дворик, расположенный за рядом тисовых деревьев. Он почувствовал, как краска уходит с его лица, а в горле встает комок, но молча кивнул, отпустив руку Драко, и как на автопилоте пересек мощеную дорогу к железным воротам. Остальные хотели последовать за ним, но Гарри поднял руку. — Пожалуйста, — сказал он, осознавая, что его голос был едва ли больше, чем шепот. — Мне нужно сделать это одному. Римус, пойдешь только ты. Ты сможешь показать мне, где они, — он перевел взгляд на Драко. — Пожалуйста, не сердись на меня. Драко подошел к Гарри и поцеловал его щеку. — Я буду ждать здесь, когда ты вернешься, — тихо сказал он. Гарри благодарно улыбнулся ему, открыл железные ворота и вошел в церковный двор. Римус повел его по короткой травянистой дорожке в правую часть церковного двора. Там было аккуратное, хотя и голое, надгробие из серого мрамора. Гарри посмотрел на Римуса, и тот просто кивнул, оставаясь на месте, пока Гарри подходил ближе. Когда до него оставалось около двадцати футов, он смог разобрать надпись на камне. Джеймс Поттер, 27 марта 1960 — 31 октября 1981. И его любимая жена, Лили Поттер, 30 января 1960 года — 31 октября 1981 года.Тех, кто любит за пределами мира, он не сможет разлучить. Смерть не может убить то, что никогда не умирает.
По щекам Гарри катились горячие слезы, и он раздраженно вытирал их, не желая успокаиваться. Там, в толстых черных буквах, было доказательство. Его родители погибли из-за любви к нему. Все возвращалось к любви. Он опустился на колени над могилой, его пальцы потянулись к камню, чтобы обвести надпись на нем. Он безучастно обдумывал все те вопросы, о которых никогда не думал спросить раньше. Кто организовывал похороны? Кто выбирал слова для надгробия? Кто отдавал дань уважения? Откуда взялось золото, чтобы заплатить за все? Что угодно, только не думать о том, что это была самая близкая встреча с родителями за последние шестнадцать лет, а они лежат, мертвые, холодные и безучастные, всего в нескольких футах под ним. Он все еще боролся со слезами. — Римус, — сказал он тихим, спокойным голосом, но во дворе было так тихо, что голос легко долетал до него, а его взгляд не сходил с надгробия. — Как ты думаешь, мои мама и папа стыдились бы меня? Римус мгновенно оказался рядом с ним. — С какой стати ты так думаешь, Гарри? — сказал он, вспомнив Рождество и то, как Гарри вернулся таким расстроенным из Норы на следующий вечер. — Ох, понятно. Это то, что сказала тебе Молли Уизли? — Гарри ничего не сказал, но кивнул головой, тяжело сопя. Римус выругался под нос, мысленно сделав себе пометку как можно скорее поговорить с этой женщиной. — Гарри, твои мама и папа всегда поддерживали нас с Сириусом. Каждый раз, когда мы сталкивались с негативом или фанатизмом, твой папа угрожал «отлупить их гомофобные задницы». Возможно, они были бы шокированы твоим выбором партнера, как и все мы вначале, но они бы очень быстро поняли, как сильно Драко любит тебя. Они бы нисколько не возражали против того, что ты предпочитаешь мужчин женщинам, и уж точно никогда не стыдились бы тебя. Даю тебе слово волшебника. Гарри просто стоял на месте, не подавая вида, что что-то услышал, но когда он снова почувствовал неуверенное прикосновение руки Римуса к своим плечам, он повернулся в объятия, зарываясь головой в плечо мужчины, крепко обнимая его, и получая крепкие объятия в ответ. Спустя несколько минут они расступились. — Я достану этого ублюдка, ты же знаешь, — сказал Гарри с решимостью в голосе. — Он забрал у меня все это. Я заставлю его заплатить за все. — Я знаю, что ты это сделаешь, малыш, в этом никогда не было сомнений, — сказал Римус в ответ.* * * *
Когда Гарри попросил Драко остаться, ему было больно. Но Драко все понимал. Однако это означало, что он останется наедине с Уизелом и Грейнджер, и он решил, что ему, вероятно, следует попытаться немного разрядить обстановку. Может быть, было бы легче, если бы они не были полностью похожи на самих себя. Это также помешало бы ему вести себя совсем не по-малфоевски и рвануть на кладбище вслед за Гарри. Но, к его изумлению, первым заговорил Уизли. — Малфой, — произнес он без теплоты в голосе. — Мне… мне все еще не нравится, что ты с Гарри, но я не слепой. Возможно, мы никогда не поладим и не станем друзьями, но я знаю, что Гарри тебе небезразличен. — Драко поднял одну бровь, Гермиона шлепнула его по руке, и Рон подумал, что он мог бы сделать все как следует. — Ладно, хорошо, я знаю, что ты любишь его. И он, очевидно, любит тебя. Очень сильно. И что бы ни случилось между нами раньше, я знаю, что сейчас мы на одной стороне, и ты не собираешься повернуться и ударить Гарри в спину, и именно это важно, а не прошлое. Вы с Гермионой, кажется, способны быть вежливыми друг с другом, и я бы хотел, чтобы мы могли быть такими же, — и он протянул свою правую руку. Драко уставился на него, не очень-то желая принимать это предложение, но зная, что это сделает Гарри счастливым, да и работать им теперь придется вместе, в конце концов. К тому же Драко был несказанно благодарен Рону за то, как тот защищал Гарри перед его матерью-стервой. Он протянул свою руку и пожал руку Рона. — Тогда перемирие, — сказал он. Оба парня разорвали рукопожатие, как только это было вежливо сделать, и Гермиона одобрительно посмотрела на них. Гарри и Римус вышли с кладбища через несколько минут после этого. Все трое практически бросились к Гарри, крепко обнимая его, и Гарри обнял их всех в ответ, а затем отстранился, издав дрожащий смешок и заверив их, что с ним все в порядке. В этот момент заговорил Римус, и выглядел он мрачным. — Гарри, я испробовал все заклинания, которые знал, и все заклинания, которым научил меня Северус, чтобы обнаружить Темную магию. Прости, но я действительно не думаю, что здесь спрятан крестраж. Я бы уже обнаружил его следы, я так думаю. Я, конечно, проверю дом, но думаю, что на этот раз нам не повезло. Гарри внутренне сник, но заверил Римуса, что все в порядке, стоит попробовать, у них все еще есть шансы на успех с Фенскими болотами, а сегодняшний день все еще важен для него, и он не жалеет, что пришел сюда. Он также дал понять, что по-прежнему хочет посетить дом, и прикрикнул на Гермиону, которая открыла рот, чтобы выразить протест. Гарри знал, что это будет намного сложнее, чем посетить могилу родителей, но он просто чувствовал необходимость сделать это. Ему нужно было увидеть дом, в котором он родился, свой первый дом. Где у него была своя семья. Это было то, чего Драко не понял, когда Гарри рассказал ему в среду вечером о своем желании посетить его, но полностью поддержал Гарри в этом. Он собрал всю свою гриффиндорскую храбрость и пошел за Римусом по улице. Дом Поттеров находился в конце ряда коттеджей волшебников. Гарри задавался вопросом, не означает ли наложение чар Фиделиуса на дом, что он не сможет его увидеть. Однако Волан-де-Морт, должно быть, разрушил чары, или Фиделиус автоматически разрушается, когда его субъекты умирают, так как он мог видеть это ясно как день, и, как оценил Гарри после беглого взгляда, так же могли видеть и все остальные. Он ожидал, что дом будет в руинах или, по крайней мере, в полуразрушенном состоянии. Однако, если не считать сильно заросшего сада, дом выглядел относительно нормальным, хотя и запущенным. Гарри заметил, что шестнадцать лет назад это жилище было действительно очень красивым коттеджем. Он мимолетно увидел в своем воображении свою мать в саду летним днем, в брюках и большой соломенной шляпе, занимающуюся садоводством, в то время как годовалый Гарри неуклюже ковылял рядом с ней. Внезапно все это стало очень реальным. Он смотрел на свой дом, место, где жили его родители, где он был счастлив. Здание, которое было местом его крушения. Гарри побледнел и наклонился вперед, держась за поросшую мхом стену в качестве опоры, которую почти сразу же заменила рука Драко. — Ты уверен, что хочешь войти? — вновь мягко спросил Римус у Гарри. На секунду Гарри захотелось сказать: «Нет, конечно, я не готов», и тут же дезаппарировать прочь. Вместо этого его рот автоматически выдал слово «да», и он начал подниматься по заросшей каменной дорожке, ведущей к входной двери, которая находилась сбоку от коттеджа. Смена ракурса показала то, что не было видно с улицы; одновременные вздохи всех, кроме Римуса, пронеслись в прохладном воздухе, когда показался верхний этаж задней части дома. Крыша и вся задняя стена того, что, должно быть, было спальней наверху, были уничтожены, оставив огромную зияющую дыру. Дрожащими руками Гарри толкнул входную дверь. Он не удивился, обнаружив, что дверь не заперта. Переступив порог, он почувствовал, что рука Драко надежно обхватила его плечи, и они оказались в прихожей. Он услышал тоненький плач Гермионы, но не обращал на это внимания. Прихожая была небольшой. Пожелтевшие от времени обои с цветочным рисунком вели по лестнице на лестничную площадку. Ковер был бледно-шафранового цвета, но покрыт толстым слоем пыли. На маленьком столике у двери стояла стеклянная ваза с толстым зеленым слоем жижи на дне. Гарри предположил, что в них находились цветы, которые давно разложились. Он знал, что Джеймс Поттер был убит в коридоре на нижнем этаже; Гарри уставился на пол, гадая, где стоял его отец, когда погиб. Гарри слышал, как Рон и Гермиона шепотом разговаривали позади него, но он не слушал. Он посмотрел на Люпина; тот был бледным и также уставился в пол. Гарри знал, что ему тоже интересно, где именно был убит его лучший друг. Гостиная была совершенно пуста, если не считать письменного стола, немного почерневшего пергамента и пустой бутылочки из-под чернил. Здесь также стоял удобный диван, на котором, как заметил Гарри с изумлением на лице, лежала палочка Джеймса. Джеймс бросился наперерез Волан-де-Морту на защиту своей семьи, но даже не взял в руки палочку. Гарри держал в пальцах палочку из красного дерева, прежде чем произнести быстрый Lumos. Он скорбно улыбнулся, когда кончик палочки засветился, и без слов убрал палочку в карман джинсов рядом со своей палочкой из остролиста. Забыв о присутствии остальных, он перешел из гостиной на кухню. Кухонный стол. Детский стульчик, детский нагрудник с вышитой на нем золотой надписью «маленький гриффиндорец». Перед одним из обеденных стульев лежала открытая копия «Ежедневного пророка» за тридцать первое октября 1981 года. Раковина и сливное отверстие, на котором стояли две перевернутые кружки. На одной был изображен снитч, на другой — лилия. Любимые кружки его родителей. Гарри почувствовал, что у него заслезились глаза при виде этого зрелища, и выругался себе под нос. Это всего лишь чашки, презрительно подумал он и выбежал из кухни, не желая смотреть на свой старый детский стульчик. Драко, Рон, Гермиона и Римус последовали за Гарри по лестнице на поврежденный второй этаж. Гарри направился прямиком к спальне своих родителей, прежде чем войти внутрь. Гермиона начала следовать за ним, но Римус положил руку на ее плечо. — Оставь его в покое, — сказал он. Гермиона кивнула головой и попятилась назад. — Я пойду туда с ним, — твердо сказал Драко. Он никак не мог позволить Гарри сделать это в одиночку. Быстро войдя вслед за ним в комнату, он замер на месте. Гарри стоял рядом с детской кроваткой, напротив разрушенной стены, в его руках был маленький синий единорог, которого он крепко прижимал к груди. Он смотрел на туалетный столик рядом с большой двуспальной кроватью, на котором лежала расческа с несколькими спутанными в зубцах прядями волос, флакон цветочных духов и несколько украшений. Он посмотрел на Драко расширенными глазами, но не говорил и не двигался. Тогда Драко пересек комнату и подошел к нему. — Гарри, — сказал он таким нежным голосом, что он не был похож на его собственный, когда он провел пальцем по его щеке, — все в порядке, милый, ты ведь можешь быть расстроен. Слова Драко, казалось, разрушили некий барьер, который Гарри создал вокруг себя, и Драко беспомощно наблюдал, как Гарри душевно и физически ломается перед ним. В конце концов Гарри сдался, опустился на пол и застонал от душевной боли. Драко мог только обнимать своего парня, пока тот безудержно рыдал, сотрясаясь от напряжения и бурлящего в нем адреналина. Через долгие минуты всхлипывания Гарри стали тише, а дыхание выровнялось, и Драко даже на одно мгновение показалось, что он заснул, но Гарри старался взять себя в руки. — Прости меня, — сказал он Драко, содрогаясь на вдохе. Драко поцеловал его. — Тебе незачем извиняться, — ответил он. Он помог Гарри собрать еще несколько личных вещей, включая духи и драгоценности Лили, затем крепко обхватил его за плечи, и пара вышла из комнаты, где их встретили обеспокоенные Римус, Рон и Гермиона. — Извините, ребята, — сказал Гарри, и получил от троицы хор «Не извиняйся!», «Это совершенно нормально!» и «Любой был бы таким же, приятель!». Римус поймал взгляд Драко, и между ними возникло молчаливое общение. Римус прочистил горло. — Как и предполагалось, здесь нет никаких следов скрытой Темной магии. Думаю, мы должны признать, что Волан-де-Морт не спрятал крестраж в Годриковой Впадине. Гарри кивнул головой. — Мне действительно нужно сейчас вернуться домой, — сказал он, поморщившись при слове «домой». Римус кивнул, и они впятером аппарировали на месте, возвращаясь на площадь Гриммо.* * * *
— Знаешь, никто никогда не видел, чтобы я так расстраивался. Вообще никогда, — сказал Гарри вечером, когда они с Драко лежали в постели. — Римус утешал меня в ту ночь, когда я спас тебя после убийства Роули, но кроме него — никто. Даже Рон и Гермиона. — Он протянул руку и обнял Драко. — Я очень тебя люблю, ты же знаешь. — Я тоже тебя люблю, — ответил Драко, слегка ошеломленный откровением Гарри. На самом деле, он чувствовал себя польщенным тем, что Гарри доверял ему настолько, что позволил Драко стать свидетелем его уязвимости. — Ты не жалеешь, что поехал? — осторожно спросил он его, и Гарри надолго задумался. — Нет. Наверное, стоило бы, но я не могу. Деревня замечательная, и это был мой дом. Мне нужно было увидеть его. Я даже не представлял, как он выглядит. К тому же у меня теперь есть несколько вещей, которые принадлежали моим родителям. — Палочка отца Гарри лежала на его прикроватной тумбочке рядом с его собственной, и именно палочка Джеймса, а не его, давала свет в комнате этим вечером. Драко наклонился и подарил Гарри долгий, насыщенный, но целомудренный поцелуй. В тот вечер ни у одного из них не было настроения для чего-то большего. — Тебе действительно понравилась деревня, не так ли, — сказал Драко. Это был не вопрос; блондин понял это сразу же, как только они аппарировали. Гарри кивнул, соглашаясь. — Тогда как насчет того, чтобы, когда все это дерьмо закончится и Волан-де-Морт будет гнить в своей могиле, мы с тобой вместе купим коттедж и будем жить там? Если это будет не слишком странно? Гарри улыбнулся — это была первая искренняя улыбка, которая появилась на его лице с тех пор, как они покинули коттедж Поттеров этим днем. — Ты серьезно? Мы будем жить вместе? Драко рассмеялся. — Мы уже живем вместе, идиот. — Да, но ты знаешь, что я имею в виду… — Да. Да, вместе. Только мы, навсегда. — Навсегда. Гарри как раз задремал в объятиях Драко, когда раздался стук в дверь, и вошла Гермиона. В одной руке она держала книгу Салазара Слизерина, а в другой — копию Силлабария Спеллмана. Она сияла. — Я нашла! — взволнованно воскликнула она. — Место рождения Слизерина! Я знаю, где это!