* * * *
Утром первого марта Гарри вышел из ванной и вернулся в свою комнату, чтобы застать Драко почти в состоянии коллапса от беззвучного смеха, слезы текли по его раскрасневшемуся лицу, когда он прислонился головой к стене между их комнатой и комнатой Рона и Гермионы. — Что ты делаешь… — начал было Гарри, но Драко поднял руку, чтобы заставить его замолчать. — Ты должен подойти и услышать это, — прошептал он, поспешно маня его рукой. — Гермиона и Уизел забыли про свои Заглушающие чары. Гарри в ужасе уставился на него. — Драко! Ты что, подслушиваешь, как они занимаются сексом? — Пожалуйста, поверь мне, — сказал Драко, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. — Ты не можешь это пропустить. Любопытство Гарри взяло верх. Чувствуя себя ублюдком за то, что подслушивает, как трахаются его лучшие друзья, но также зная, что Рон и Гермиона обычно не были источником веселья для его парня, а Драко обычно не хотел слушать их страстные утехи без веской причины, Гарри подошел к стене и занял место рядом с Драко. О, как он был рад, что сделал это. Все виноватые мысли мгновенно покинули его разум, и он зажал рот кулаком, чтобы не расплакаться от смеха и не выдать их. — Все, Гермиона, теперь ты будешь обслуживать мою метлу! — было первое, что услышал Гарри из комнаты Рона. Он повернулся, чтобы посмотреть на Драко, широко раскрытыми глазами, искрящимися в шоке и веселье, и увидел, что блондин зарылся головой в свои руки, а его плечи трясутся от смеха, в то время как Гермиона вскрикнула: — Я твоя гриффиндорская шлюшка, мой слизеринец! — У Грейнджер довольно грязный рот, когда она идет на это, не так ли? — ухмыльнулся Драко, и его щеки заалели от ликования. — Ты пропустил мой любимый фаворит — «прокатись на своей метле в мою Тайную комнату». Конечно, это было после «сейчас наложу на твою волшебную палочку чары Engorgement» и «отполируй мое древко» от Уизли. Гарри чувствовал себя предателем-вуайеристом, но это было слишком смешно, чтобы пропустить. Несмотря на это, моральная часть его мозга взяла верх, и он решил, что хватит; ему было бы неприятно, если бы Рон и Гермиона поступали так с ним и Драко. Он прижал ухо к стене в последний раз, чтобы услышать, как Рон выкрикивает: «Скачи высоко на своей метле любви», прежде чем решить, что его лучший друг использовал метафору настолько глубоко, насколько это было возможно. Он также слышал, как участилось хриплое дыхание Рона, и у него совершенно не было желания слышать, как его лучший друг кончает. Все еще усмехаясь, но решив наконец-то оставить друзей наедине, он наложил свои собственные Заглушающие чары и перекрыл звук, к большому разочарованию Драко. — Мои бедные уши, — сказал Гарри, его рот все еще был растянут в ухмылке. — Где, блядь, они все это взяли? Из «Большая книга банальных волшебных намеков»? Интересно, была ли она взята из библиотеке Блэков? — Драко фыркнул. — Обещай мне одну вещь, — сказал он, обхватывая Гарри руками. — Никогда, слышишь, никогда не говори со мной так, когда мы будем вместе в постели. Гарри наклонился и проникновенно поцеловал Драко. — Я обещаю, — сказал он, когда они оторвались друг от друга. — Ты же не собираешься сообщить Рону, что мы слышали, не так ли? — Конечно, нет. Во всяком случае, не напрямую и не сразу. Я же слизеринец. Скрытность — мое второе имя, — ответил Драко с лукавым блеском в глазах, которому Гарри не вполне доверял.* * * *
Гарри подумал, что Рон и Гермиона выглядят раскрасневшимися и основательно потрахавшимися, когда через полчаса они вошли на кухню. Он поздравил Рона с днем рождения и налил им обоим кофе, не решаясь встречаться с ними взглядом. — Надеюсь, что так будет всегда, приятель, — весело сказал Рон, подтаскивая к себе стопку подарков. — В любом случае, лучше, чем мой семнадцатый день рождения. Ведь в прошлом году я чуть не умер из-за отравленной медовухи… Он резко замолчал и прикрыл рот рукой, бросив извиняющийся взгляд на Гарри и Драко. — Мерлин! Гарри, Малфой, я не намерено снова ворошил прошлое. Я не подумал. Простите. Гарри бросил взгляд на Драко, который слегка побледнел, но в остальном не подавал никаких признаков того, что слышал Рона. Он взял руку блондина и крепко сжал её. Он знал, как сильно Драко горько сожалеет о своем поведении в прошлом году. Рон начал открывать свои подарки. Всё шло хорошо, пока Рон не протянул руку и не взял пакет, который Гарри оставил на столе для него предыдущим вечером. Внезапно Гарри вспомнил, что он купил своему другу; его щеки раскраснелись, и он уставился на стол, пока Рон разрывал бумагу и показывал… — Ух ты, набор для обслуживания метлы! Спасибо, приятель! — радостно воскликнул Рон, в то время как лицо Гарри горело, а Драко фыркал в свой кофе. — Ты теперь часто любишь, чтобы тебе обслуживали твою метлу, Уизли? — спросил Драко, изображавший воплощение невинности. Рон совершенно пропустил этот намек мимо ушей, но Гермиона бросила на него странный взгляд. Гарри заметил слабый оттенок на её щеках и поклялся больше никогда, как бы это ни было забавно, не подслушивать то, что его не касается. Это не стоило того, чтобы потом испытывать чувство вины перед самим собой.* * * *
Гарри неохотно согласился поехать с Роном и Гермионой в Нору рано утром на завтрак по случаю дня рождения Рона. Он не испытывал особого желания ехать туда; Рождество было еще слишком свежо в его памяти. Однако Рон был уверен, что его мать должна извиниться перед его лучшим другом, причем всерьез. Поэтому Гарри с чувством тяжести на сердце поцеловал Драко на прощание и отправился через камин в дом Уизли. Мистер Уизли, который еще не ушел на работу, встретил Гарри и Рона в гостиной, когда они пришли. Он поприветствовал сына и поздравил его с днем рождения, а затем обратил свое внимание на Гарри. Он тепло, искренне улыбнулся Гарри и крепко пожал ему руку. От этого жеста узел в груди Гарри слегка ослаб. — Рад тебя видеть, Гарри, — сказал он любезно. — Я не могу задерживаться, мне нужно быть в Министерстве через пять минут — я просто хотел увидеть Рона перед уходом. И я хотел извиниться перед тобой за то, что произошло на Рождество. Мне просто хотелось, чтобы ты знал, что я считаю и всегда буду считать тебя членом своей семьи, и тебе всегда рады в моем доме. То, что произошло на Рождество, не изменило этого. К ужасу Гарри, уголки его глаз заслезились, а в горле пересохло. Ему удалось пролепетать «спасибо, Артур», после чего он вошел на кухню, пока мистер Уизли отправился на работу камином. Мистер Уизли, вероятно, никогда не узнает, как много значили эти слова для Гарри в тот момент. Гарри надеялся, что близнецы придут, чтобы разрядить обстановку, но, очевидно, Фред и Джордж были заняты в своем магазине этим утром; Молли Уизли была на кухне одна. Она нервно улыбнулась Рону, когда увидела, что они вошли, и поспешила тепло обнять своего младшего сына, а затем крепко обняла Гермиону одной рукой. После чего она переключила свое внимание на Гарри. — Гарри, дорогой, — прошептала она, широко раскрыв для него свои объятия, и ласково улыбнулась. Гарри не ответил на приглашение. Вместо этого он стоял на месте, ведь ее поведение, мягко говоря, смущало его. — Гарри, то, что было сказано на Рождество, — неуверенно продолжила миссис Уизли, очевидно, решив сразу перейти к делу. — Я была очень неправа, когда говорила тебе эти вещи. То, что я сказала о… о твоих родителях. Это было отвратительно, и я пожалела об этом, как только произнесла это. Мне очень жаль. — Когда Гарри все еще ничего не ответил, ее улыбка ослабла. — Рональд, дорогой, на столе открытки и подарки. Джинни прислала их сюда для тебя. Завтрак не займет много времени. Гарри, Рон и Гермиона заняли свои места за столом, после чего Рон открыл еще несколько подарков и открыток. Когда он развернул коробку с шоколадными котелками от Джинни, Гарри сумел улыбнуться и в шутку сказал Рону, чтобы тот тщательно проверил их на наличие любовного зелья, прежде чем съесть их в этом году. Миссис Уизли подала завтрак, и на кухне воцарилась тишина, пока все они поглощали бекон, яйца, сосиски, грибы и тосты. Гарри продолжал смотреть на Молли, отчаянно желая помириться с ней, но задаваясь вопросом, было ли это извинение искренним; Рон, в конце концов, ясно дал понять, что он ожидает, что Гарри должен получить извинение по случаю своего дня рождения, и Гарри задавался вопросом, не было ли всё это уловкой со стороны Молли, чтобы Рон больше не сердился на неё. После завтрака Рон и Гарри собственноручно вымыли посуду. — Мама была искренняя, ты же знаешь, — сказал Рон тихим шепотом, когда Гарри передал ему тарелку, чтобы тот ее вытер. — Я видел сомнения на твоем лице, но, честно говоря, она сожалеет. Я думаю, Джинни сказала ей, чтобы она не лезла не в свое дело из-за твоих и ее отношений, и это тоже помогло. Прошло еще полчаса, прежде чем пришло время уходить. Гермиона с Роном намеренно отправились вперед через камин, оставив Гарри наедине с Молли. Она коснулась его руки. — Гарри, я знаю, что никогда не смогу полностью заслужить твое прощение или вернуть твое доверие. Но, пожалуйста, знай, что мне очень, очень, очень жаль. Я знаю, что мои слова причинили тебе боль. Рональд был абсолютно прав в том, что он мне сказал. То, что ты тогда сказал на Рождество, было шоком, но это не оправдание. И если бы я могла вернуть те слова назад, я бы это сделала. — Она снова раскрыла руки, повторяя свой прежний жест, и на этот раз Гарри окунулся в знакомые объятия, крепко обхватив фигуру названной матери. — На это потребуется время, миссис Уизли, — сказал Гарри. — Это действительно было очень обидно, и вы меня сильно огорчили, если честно. Но это хорошее начало, и со временем, я знаю, я смогу полностью простить вас. Он низко наклонил голову и поцеловал Молли в щеку, затем взял горсть с камина пороха, бросил его в огонь и шагнул в изумрудное пламя. Он громко крикнул «площадь Гриммо!» и успел искренне улыбнуться миссис Уизли, прежде чем скрылся в пламени.* * * *
Как Гарри и ожидал, лицо Драко стало живописным, когда он понял, что именно представляет собой Элтон Тауэрс. Гарри не знал, что было смешнее — выражение возмущения, негодования или страха, когда Драко понял, что Элтон Тауэрс — это не древний замок, как он предполагал, наполненный чудесной историей и средневековыми артефактами, а шумный и грязный маггловский парк развлечений с аттракционами, на которых катаются дебильно выглядящие подростки, которые, казалось, демонстрировали какое-то мини-чудо, умея ходить и говорить одновременно, и в них почти наверняка текла кровь троллей. Это был первый день открытия парка после зимнего закрытия, поэтому здесь было невероятно многолюдно, а оборудование, к которому стояли в очереди магглы, выглядело невероятно смертоносным в глазах Драко. Сначала он наотрез отказывался кататься на аттракционах, пока Гарри не посмотрел на него своими щенячье-собачьими глазами, и он сдался. Гарри выбрал бревенчатый спуск, чтобы лишить Драко маггловской девственности; он объяснил Драко, что им придется сидеть очень близко друг к другу, а Гарри будет находиться между его ног в их маленькой «лодке». Драко решил, что с этим можно примириться. В тот момент, когда Драко уже настолько надоела очередь, что он подумывал о том, чтобы использовать чары Confundus и протиснуться вперед, подошла их очередь. Гермиона села в лодку спереди, Рон за ней, затем Гарри, а Драко — сзади. Гарри был прав; они были близки, и Драко был уверен, что не воображает, как Гарри толкается в его пах и неуловимо вращает бедрами. Драко положил руки на бедра Гарри, рассеянно проводя пальцами вверх и вниз по джинсовой ткани. Ему не хотелось признавать это, но поездка была неплохой. Это было довольно расслабляюще: плыть по течению воды, наслаждаясь искусственными пейзажами, когда его член приятно трется о Гарри. А потом они повернули за угол… Драко вытаращил глаза и Гарри повернулся, чтобы одарить его злорадной ухмылкой, когда в поле зрения появилась огромная гора с крутым обрывом — к которой направлялась их лодка. — Держись крепче, — ухмыльнулся он, и вдруг мягкая поездка Драко стала ужасающе опасной, и маленькая лодочка начала крутой содрогающийся подъем, отчего Драко вцепился в борта лодки до побелевших костяшек пальцев. Достигнув вершины, она несколько секунд опасно покачивалась на краю, а затем на полной скорости сорвалась вниз. Драко пронзительно закричал даже громче Гермионы и обнял смеющегося Гарри, когда лодка ударилась о воду внизу, обдав ее обитателей брызгами. Когда Драко вышел из аттракциона, он пристально посмотрел на своего парня. — Этот свитер — гребаный кашемир! Ты знаешь, что с ним случится, если он намокнет? — Оу, полегче, Малфой, — засмеялся Рон, незаметно накладывая на всех осушающие чары. — Это всего лишь вода. Не беда. Драко открыл рот, чтобы возразить, но Гермиона сунула ему под нос карту парка, чтобы отвлечь его. — Ты выбираешь следующий аттракцион, Драко, — сказала она, и Драко внимательно изучил карту. — «Проклятие», — сказал он с ухмылкой. Когда все четверо направились к аттракциону, Драко схватил Гарри за руку, и пара оказалась сзади Рона и Гермионы. — Какого хрена, — сказал он опасно низким голосом, — почему я не видел это падение на водном аттракционе, пока мы стояли в очереди? Настала очередь Гарри ухмыляться. — Разновидность чар «Заметьте-меня-нет», над которыми мы с Северусом работали, — ответил он, совершенно не смущаясь. — Каждый раз, когда ты смотрел на аттракцион, тебя тянуло посмотреть на меня и уделить мне все свое внимание. Драко хотел рассердиться, но вместо этого рассмеялся. — Меня переплюнул в Слизерине гребаный гриффиндорец, — сказал он, покачав головой. Гарри усмехнулся и, взяв его за руку, ускорился, чтобы догнать своих друзей.* * * *
После «Проклятия» четверка еще несколько раз прокатились — уверенность Драко росла — прежде чем Рон объявил, что пора бы уже и пообедать, и Гарри с Гермионой направили своих парней в сторону KFC. Гарри был уверен, что Рону понравится еда, а Драко ее возненавидит, и он, к сожалению, не ошибся. Драко снова отказался от картошки фри, но смог съесть куриный бургер, хотя и нашел его отвратительным; он с отвращением смотрел, как Гарри поглощает кусок курицы, жир с мяса капал ему на подбородок и на картонный поднос снизу. Рон, казалось, наслаждался едой. На самом деле, подумал Гарри, у Рона, похоже, был замечательный день рождения. Его щеки раскраснелись, а глаза блестели, когда он принимал каждый новый опыт. Он был в восторге от каждого аттракциона, смеялся над кричащими магглами, когда они катались на своих аттракционах, и наслаждался их анонимностью. Это было, пожалуй, самое беззаботное время, когда Гарри видел у своего лучшего друга, даже больше, чем когда они вместе играли в квиддич. Что бы в дальнейшем ни случилось с Волан-де-Мортом, подумал Гарри, у нас был настоящий праздник. И я буду дорожить этим днем с тремя людьми, которых я люблю больше всего на свете, до конца своих дней.* * * *
После обеда Гарри и Гермиона купили для всех сладкую вату, и Гарри никогда в жизни так сильно не хотел фотоаппарат. Драко с Роном отнеслись к этому скептически, когда Гермиона вручила им по палочке, но, как выяснил Гарри, маггловские сладкие продукты снова оказались ахиллесовой пятой его парня. Драко Малфой, бывший Пожиратель Смерти, ледяной принц Слизерина и наследник состояния Малфоев, с выражением экстаза на лице поглощал пушистое розовое лакомство и выглядел так очаровательно, что Гарри захотелось оттащить его в укромный уголок и затискать до потери сознания. Гарри поклялся, что в ближайшем будущем снова рассмотрит этот момент в Омуте памяти, который Римус купил ему на Рождество. Возможно, в присутствии Драко и в одном из его настроений «превосходства чистокровных», чтобы Гарри мог поддразнить его. Гермиона заметила аттракцион под названием «Мародерский беспредел», и Гарри решил, что они все должны прокатиться на нем только из-за названия, но потом пожалел, что не сделал этого, до того, когда его ланч пригрозил выйти наружу. На самом деле, только Рон, казалось, не пострадал от этого аттракциона. Гермиона цеплялась за него в отчаянной попытке сохранить вертикальное положение, а лицо Драко имело довольно неприятный серый оттенок; его обычно розовые губы были белыми и плотно сжатыми, бледные веки зажмурены, когда рука Гарри впилась в его руку. В этот раз у него не было контраргументов на разглагольствования Драко о «тупых гребаных маггловских идиотах». С чего бы кому-то считать кружение в двух направлениях одновременно до такого головокружения и дезориентации, что хочется блевать, приятным способом проведения досуга? Рон был единственным, кто еще не выбрал аттракцион, и он долго изучал карту, прежде чем наконец выбрал поезд-призрак парка «Дуэль — Дом с привидениями наносит ответный удар». Гарри наслаждался жуткой прогулкой по лесу к входу на аттракцион, даже если несколько моделей, выстроившихся вдоль дорожки, ужасно напомнили ему инферналов, с которыми он столкнулся в пещере в ночь смерти Дамблдора. Сама поездка была достаточно увлекательной — Гарри подумал, что магглы проделали неплохую работу по изображению призраков и других «вымышленных» фигур ужаса, таких как оборотни и вампиры, и муляжи были хорошо сделаны и вполне реалистичны. Честно говоря, он не обращал особого внимания на экспонаты внутри, поскольку они с Драко были слишком заняты обжиманиями в темноте, благодарные за «время наедине». Однако аттракцион сделал неожиданный поворот, и фигура в капюшоне, явно призванная напугать магглов, нависла над ними, примерно в двух футах от их лица, и издала звук, который, очевидно, должен был быть пугающим. Гарри задохнулся и в ужасе посмотрел, как Драко жалобно всхлипнул, и тут же выхватил свою палочку, направил ее на муляж и крикнул: Reducto!. Экспонат был уничтожен. Гарри услышал резкий вздох Гермионы и бормотание Рона «тупой гребаный Малфой!» из машины, стоявшей позади их машины после взрыва. Гарри положил голову на руки и вздохнул. — Почему, — сказал он, срываясь на крик сквозь стиснутые зубы, — во имя Мерлина, ты это сделал? У Драко, по крайней мере, хватило благородства сделать смущенный вид. — Мне жаль, — прошептал он. — Мы целовались так проникновенно, и я на мгновение отвлекся и забыл, где мы находимся, а потом на нас налетело это существо, и я запаниковал. Оно напомнило мне Пожирателя Смерти в плаще и маске. Черт, неужели магглы видели? — Я думаю, что это были люди из той машины, которая ехала впереди нашей, — ответил Гарри сердитым шепотом. — Драко, можно нам хоть один день провести в немагическом мире без того, чтобы из-за тебя у нас могли возникнуть проблемы с Департаментом магического правопорядка? — Ты придурок, Малфой, — раздался в темноте голос Рона, когда Гермиона очень тихо произнесла Reparo. — Да пошел ты, Уизел, — довольно предсказуемо ответил Драко. Когда аттракцион подошел к концу, и они вышли из машины, Гарри услышал, как магглы из машины, стоявшей впереди их, с энтузиазмом похвалили довольно озадаченного оператора аттракциона за «чрезвычайно реалистичные спецэффекты» во время поездки. Он не смог удержаться от облегченного смешка. Нет худа без добра, подумал он про себя, хотя, по правде говоря, это было чертовски близко. Драко Малфой и магглы просто не сочетались друг с другом. После инцидента с дуэлью энтузиазм четверки по поводу аттракционов несколько поубавился. Рон настоял на том, чтобы перед отъездом прокатиться на «Немезиде» — американских горках, на которых катающиеся были подвешены сверху, — и они с Гарри прокатились (Гермиона и Драко в упор отказались от этого), после чего решили на этом закончить. В парке уже приближалось время закрытия, и Гермиона заказала для них четверых столик в эксклюзивном ресторане «Руссильон», отмеченном звездой Мишлен, в центре Лондона. День, проведенный в грязном парке развлечений, не привел их в надлежащий вид для столь изысканного заведения, поэтому они аппарировали обратно на площадь Гриммо, чтобы принять душ и переодеться, прежде чем прибыть в ресторан.* * * *
Так было гораздо лучше. Драко одобрительно уставился на меню, которое подал ему воспитанный официант в белой форме, и впервые за весь день почувствовал, что расслабляется. Для каждого посетителя было разложено несколько комплектов столовых приборов, предназначенных для каждого блюда. Столовое серебро было отполировано до блеска, а хрустальные бокалы для вина были идеальными и безупречно чистыми. Значит, магглы кое-что умеют делать правильно, подумал про себя Драко. Он отмахнулся от беспокойства остальных, когда они увидели цены; Драко был Малфоем, а Малфои считают, что хорошая еда стоит того, чтобы за нее заплатить. Находясь в своей стихии и чувствуя себя увереннее, чем когда-либо в маггловском мире, Драко подозвал официанта и заказал бутылку качественного шампанского, которое само по себе стоило более тридцати галеонов, после того как все показали свои удостоверения личности. У Гермионы, конечно, был настоящий паспорт, а Рону официант дал добро, так как он был с остальными и носил значок «мне сегодня 18», но нелегальные поддельные документы Драко и Гарри легко прошли проверку. Гарри предложил тост за своего лучшего друга, и все четверо дружно выпили за него. Не успели они заказать еду, как бутылка была осушена, и Драко заказал более дорогое вино «Chenin blanc» с этикеткой, которую Драко узнал из погреба Малфоев. К тому времени, как официант принял их заказ (Драко пришлось объяснять остальным большую часть меню), Драко уже выпил три бокала вина и был на пути к опьянению. Голос отца звучал у него в голове: «Вино нужно смаковать, а не упиваться им; Малфои не позволяют себе пьянеть». Драко внутренне рассмеялся, наливая всем четвертый бокал. К тому моменту, когда принесли еду, Рон невнятно произносил слова, Гермиона покраснела и хихикала по любому поводу, а глаза Гарри перестали фокусироваться, и он шептал Драко на ухо все, что собирался сделать с блондином, когда они вернутся домой. Драко заметил, что они привлекают неодобрительные взгляды со стороны других посетителей, но решил не обращать на них внимания. Все согласились, что еда была вкусной. Все четверо расправились со своими тарелками с закусками и основными блюдами. Вино все еще лилось рекой, и к тому времени, как они дождались десерта, все были уже изрядно пьяны. Казалось, Рон был достаточно пьян, чтобы попытаться зарыть топор войны с Драко. — З’аешь, М’фой, может, ты мне и не очень н’авишься, но ’арри 'юбит тебя, и я знаю, что ты т’же его любишь, — Рон говорил невнятно, стоя неловко, наклонившись через стол и закинув одну руку на плечи Драко, в то время как указательный палец другой руки постоянно упирался в грудь Драко при каждом слоге. — 'ак как на’чет того, чтобы ты и я о’тавили прошлое по’ади и узнали друг друга по’учше? — Драко без слов протянул нетвердую руку Рону, который схватил ее, а затем вернулся на свое место. Принесли десерт, и опьяневший Гарри не мог оторвать глаз от Драко, который намеренно и очень медленно орудовал своей ложкой, все время отказываясь разрывать с ним зрительный контакт и серьезно заводя Гарри. Гарри очень быстро понял, что он становится довольно похотливым, когда пьян; с тех пор как он прошептал все сексуальные вещи, которые они с Драко собирались сделать друг с другом этим вечером, его мысли не могли оторваться от секса, а смотреть на Драко с ложкой и представлять, что это он сейчас отсасывает, было слишком. Благодарный за то, что длинная, драпирующаяся скатерть давала им некоторую степень уединения, Гарри потянулся под стол за рукой Драко, а затем с весельем наблюдал, как расширились глаза его парня, когда Гарри приложил его руку к своему довольно твердому члену. Щеки Драко раскраснелись — от возбуждения или от удивления, Гарри не мог сказать, — когда Гарри осторожно провел его рукой по всей своей длине, одновременно делая небольшие едва заметные толчки бедрами в ладонь Драко. — Может быть, тебе нужно зайти в туалет на несколько минут? — спросил Драко, приподняв бровь и слегка ухмыляясь. Та небольшая часть мозга Гарри, которая еще функционировала, кричала: Да! Иди в туалет и разберись с этим вместе наедине, или, что еще лучше, подожди, пока вы не окажетесь дома в постели, а не за чертовым столиком в шикарном ресторане с друзьями, сидящими в трех футах от тебя! Но, к сожалению, эта часть его мозга была в меньшинстве. Та часть, которая была пьяна, глупа и на самом деле находила возбуждающей идею кончить за обеденным столом, полностью доминировала. Он покачал головой. — Пожалуйста, — задыхаясь, сказал он, достаточно тихо, чтобы Рон и Гермиона не услышали за своим разговором, и еще сильнее выгнулся в раскрытую ладонь Драко. Ухмылка Драко усилилась, и следующее, что Гарри осознал, — это ловкие пальцы Драко, расстегивающие ширинку на его брюках и проникающие рукой в его боксеры. — Не знал, что в тебе это есть, Поттер, — соблазнительно прошептал Драко на ухо Гарри, когда его рука, наконец, полностью освободила эрекцию Гарри от одежды. Следующие несколько минут были одними из самых странных, но и, возможно, эротичных в жизни Гарри. Драко обхватил его член, нежно, но крепко, и начал двигать рукой. Гарри изо всех сил старался держать себя в руках; он сдержал вздох и вместо этого опустил лицо на руки, когда ощущения стали поглощать его. Он услышал, как Рон спросил Драко, все ли с ним в порядке, и Драко легко солгал, сказав, что алкоголь подействовал на него, и ему просто нужно несколько минут тишины и покоя — ни разу не прервав своего контакта с членом Гарри. Через минуту или около того Драко наклонился к нему и вновь прошептал: «Грейнджер знает, что мы делаем. Она не сводит с тебя глаз». Гарри заставил себя открыть глаза и посмотрел на Гермиону; она смотрела на Гарри с нечитаемым выражением лица, но ее плечи поднимались и опускались от глубокого дыхания, и при этом она покусывала нижнюю губу. Несмотря на отсутствие влечения к женщинам, и особенно к Гермионе, осознание того, что за ним наблюдают, еще больше приблизило Гарри к кульминации. Я чертов эксгибиционистский пьяный идиот, подумал Гарри, сдерживая вздох, когда Драко провел большим пальцем по сверхчувствительной головке. Гарри снова закрыл глаза и опустил голову на руки, понимая, что вот-вот кончит. Он слышал, как ничего не понимающий Рон что-то бормотал Драко, который отвечал ему вполне связно и внятно, все время приближая Гарри все ближе и ближе к оргазму. Он был так близко, так чертовски близко, и вот-вот совсем потеряет контроль. А потом он понял, что вот-вот кончит и устроит беспорядок. Он не смог бы просто наложить Очищающие чары на столик, и он не был готов оставить после себя какие-либо свидетельства того, чем они с Драко занимались. Он успел схватить салфетку со стола и пристроить ее как раз вовремя, когда Драко сделал последний умелый рывок, и Гарри кончил, не сумев полностью предотвратить стон, вырвавшийся из его губ, или содрогание его тела. Он все еще тяжело дышал, когда почувствовал, что Драко забрал у него салфетку и вытер собственную руку. Когда он пришел в себя после оргазма, ему удалось заправить одежду обратно, и он поднял голову. Рон все еще запихивал пудинг в себя и болтал без умолку, не подозревая, что его лучшему другу только что подрочили в двух шагах от него. Гермиона, однако, произнесла весьма деликатно: «Теперь тебе лучше, Гарри?». Гарри внезапно почувствовал себя гораздо более трезвым, когда осознание того, что он только что сделал, обрушилось на него. Он покраснел от смущения и извиняюще улыбнулся Гермионе. Он не мог не видеть, что Драко выглядит совершенно довольным собой, и поклялся никогда не упоминать Рону о том, что он сделал. В этот момент принесли счет, и, хотя Гарри, Рон и Гермиона выразили беспокойство по поводу его стоимости, Драко с радостью оплатил его, не задумываясь. С учетом количества выпитого вина вышло чуть больше пятисот фунтов, что составляло около ста галлеонов. Однако Драко видел, как его отец платил за хороший обед более чем вдвое больше. И еда была потрясающей. Но сейчас ему очень хотелось домой; от того, что он дрочил Гарри посреди ужина, у него была жесткая эрекция, и он отчаянно нуждался в контакте. Благодарный за то, что пальто из овечьей шерсти, в которое он переоделся раньше, скрывало его напряжённый член в брюках, он последовал за остальными на тихую улочку, и все четверо аппарировали домой. Как только за ними закрылась входная дверь, очень пьяный Рон набросился на Гермиону, одарив ее очень несдержанным и грязным поцелуем. Когда Драко заметил, как Гермиона положила руку на задницу Рона, он просто не смог устоять; был у него напряженный стояк или нет, он не собирался упускать шанс подзадорить друзей Гарри. Он бросился на кухню и достал подарок Гарри на день рождения Рона, а затем вернулся в прихожую. Коснувшись плеча Гермионы, он заставил ее прервать поцелуй и передал ей пакет. — Я подумал, что тебе может понадобиться набор для обслуживания метлы, — сказал Драко, совершенно непринужденно. — То есть, если вы собираетесь трахаться снова. Но, пожалуйста, на этот раз не забудьте про чертовы Заглушающие чары. — Оставив парочку с открытыми ртами и неистовым румянцем, он начал подниматься по лестнице, а смеющийся Гарри последовал за ним. Как только Драко закрыл дверь спальни, он применил самые сильные из известных ему глушащих и блокирующих чар, и даже не успел вернуть палочку в карман, как Гарри толкнул его к двери и прижал свое тело вплотную к его, атакуя его рот языком и заставляя эрекцию Драко болезненно напрячься в брюках. Он был на взводе уже почти час, поэтому даже материал его одежды вызывал восхитительное трение. Бедро Гарри, которое теперь прижималось к нему и вдавливалось в него, было почти пыткой. — Гарри, — почти умоляюще произнес Драко, — пожалуйста, сделай что-нибудь, хоть что-нибудь, иначе я такими темпами кончу в трусы. — Гарри перестал целоваться и облизнул губы, начав возиться с ширинкой на брюках Драко, все это время не разрывая зрительного контакта. Зрачки Драко были огромными и темными, почти скрывая любой намек на буйный серый цвет, в котором они обычно находились. Они были наполнены чистым желанием. Он, наконец, освободил Драко от одежды и, ни разу не прерывая зрительного контакта, опустился на колени. Как только рот Гарри обхватил его член, Драко понял, что все закончится до безобразия быстро. Час, в течение которого он был чрезвычайно возбужден и наблюдал, как Гарри кончает, почти довел его до кульминации даже без прикосновений. Он попытался толкнуться в рот Гарри, но крепкая рука прижала его к двери. Драко чувствовал, как приближается к оргазму; он попытался предупредить Гарри, но с его губ сорвался едва слышный всхлип. Закрыв глаза, он откинул голову назад, не замечая и не заботясь о том, что она ударилась о дверь с громким «стуком». Его дыхание участилось, и он начал дрожать, пока, облядьгосподибоже, волна за волной его кульминации не прокатилась по его телу, и Гарри неустанно отсасывал, не пропуская ни капли, пока Драко, наконец, не рухнул, обессиленный, на пол их спальни. Это длилось едва ли минуту. — Прости, — задыхаясь, проговорил он, когда к нему наконец вернулось дыхание. — Я приму это как комплимент, — улыбнулся Гарри. — Кроме того, это значит, что через несколько минут мы оба будем снова готовы к действиям. — И как бы подчеркивая свою точку зрения, он наклонился, чтобы поцеловать Драко еще раз, толкая свою растущую эрекцию в бедро Драко. — Ты ненасытен, — сказал Драко и принялся атаковать губами шею Гарри. — Это, черт возьми, из-за тебя, — сказал Гарри, указывая на член Драко, который снова начал проявлять интерес, — И как я могу не быть таким, Драко, когда ты такой чертовски красивый. — Он взял руку Драко и прижал ее к своему паху. — Посмотри, что ты делаешь со мной. Такой твердый, и всегда из-за тебя. Драко набросился. Он прижался ртом к губам Гарри и повел его назад, пока колени Гарри не уперлись в кровать. Одежда была быстро сброшена, и двое легли на матрас вместе, тела прижались друг к другу, губы сомкнулись, бисеринки пота бежали по их покрытой мурашками коже. Гарри запустил пальцы в волосы Драко и потянул чуть сильнее, чем собирался, когда Драко нашел особенно чувствительное место на его шее. Он перевернул Драко на спину и начал целовать его со всех сторон, при этом кожу Драко покалывало там, где касались губы Гарри. Гарри сделал паузу только для того, чтобы взять свою палочку с прикроватной тумбочки и наложить на своего парня слабые Очищающие чары, прежде чем возобновить поцелуи, все ниже и ниже, даже минуя пульсирующую эрекцию Драко, вместо этого облизывая его яички, еще ниже, пока… — Блядь! — с шипением произнес Драко, отчаянно хватая двумя кулаками постельное белье. Почему они никогда не делали этого раньше? То, что Гарри лизал его там, было, пожалуй, единственным самым замечательным ощущением, которое он когда-либо испытывал — это было очень интимно, чертовски сексуально и совершенно развратно. Драко чувствовал себя так, словно каждый нервный узел взорвался и умножился, поджигая все его тело. Гарри протянул руку и начал медленно двигать в кулаке эрекцию Драко, которая к этому моменту была полностью эрегирована и отчаянно требовала внимания. Драко был благодарен, что он только что кончил, иначе все уже было бы кончено. Гарри очень осторожно проник языком внутрь Драко, заставив Драко издать довольно необычный звук, который Гарри вежливо проигнорировал; вместо этого он стал водить языком внутри него, ни на секунду не отрывая глаз от блондина, пока Драко дюйм за дюймом разваливался на части под контролем Гарри. Драко действительно выглядел потрясающе: его щеки раскраснелись, светлые волосы прилипли к голове от пота, а идеальные губы были слегка приоткрытыми и припухшими от поцелуев. В этот момент Гарри решил, что Драко должен увидеть, насколько он великолепен. Он убрал язык и снова взял в руки палочку. — Ты когда-нибудь видел, как кончаешь, Драко? — спросил он низким голосом, пытаясь сдержать похотливую дрожь в нем. Драко застонал от потери контакта, но покачал головой. — Ну что ж, ты собираешься это сделать сегодня вечером. Я могу кончить, просто наблюдая за тобой, ты ведь знаешь. Такой сексуальный, такой чертовски сексуальный. — Он взмахнул своей палочкой перед ними и создал то, что отчасти напоминало Патронуса, только он был нетелесным, и отражал их с Драко образы так же эффективно, как зеркало. — Мы будем наблюдать, как ты будешь кончать, любовь моя. Драко не требовалось особой подготовки, так как язык Гарри уже сделал большую часть работы, но Гарри все равно умело использовал свои пальцы, чтобы массировать простату Драко в течение пары минут, затем вынул их, а затем быстро призвал наручники, которые они хранили в тумбочке Драко. — Руки за спину, — приказал он, и Драко сделал то, что ему сказали, с глазами, расширенными от чистого желания. Гарри закрепил наручники на запястьях Драко, затем перевернул его на четвереньки, расположился и осторожно вошел в него. Как только он полностью проник в Драко, Гарри поднял его на колени, так что они оказались на кровати, перед своими отражающими чарами. Гарри осторожно вышел из Драко настолько, насколько посмел, а затем снова вошел в него. — Так прекрасно. Только посмотри на себя, — задыхаясь, сказал Гарри, глядя на Драко в отражении. — Ты мой. Ты всегда будешь моим. — И с этими словами Гарри укусил его за шею, не настолько сильно, чтобы прорвать кожу, но с достаточной силой, чтобы оставить след. — Твой, — задыхаясь, произнес Драко, откинул голову на его плечо и крепко зажмурил глаза. Гарри потянул его за волосы. — Открой глаза и смотри на свое лицо, — приказал Гарри, глубоко погружаясь в своего парня. Гарри почувствовал, что Драко близок к этому; его дыхание стало неровным, и Гарри почувствовал, как его мышцы начали ритмично сокращаться. Он потянулся вперед и начал дрочить Драко в такт своим толчкам. Драко начал хныкать, борясь с желанием закрыть глаза. Он был очень близок к оргазму; совместная стимуляция простаты и члена посылала огромное удовольствие по всему телу. Он прикусил нижнюю губу, когда его дыхание участилось, и заставил себя посмотреть в глаза своему отражению. — Держи глаза открытыми, — снова приказал Гарри. — Посмотри на себя, такого красивого, такого совершенного. Видишь ли ты то, что вижу я? Почему ты меня так возбуждаешь, почему я все время хочу тебя? Я внимательно наблюдаю за тобой, Драко. Ты подводишь меня так чертовски близко. Мне нужно наблюдать за тобой. Давай, Драко. Драко никогда раньше не испытывал оргазм по требованию, но он уже достиг точки невозврата, когда Гарри заговорил. Распутный тон в голосе Гарри оказался гибельным для него; наступила кульминация, и Драко кончил с громким криком, умудряясь наблюдать за собой, когда он достиг своего завершения. Гарри глубоко толкнулся еще раз, два, три раза, прежде чем Драко почувствовал, как он напрягся, и его собственное освобождение настигло его, издав стон удовлетворения. — Охуенно-невероятно, — сказал Гарри, как только снова смог говорить. — Я очень, очень люблю тебя, ты ведь знаешь. Драко повернул голову и прильнул к губам Гарри. — Я тоже тебя люблю, — ответил он, когда поцелуй закончился. — И пьяница Гарри — тот еще извращенец. Думаю, я бы очень хотел, чтобы он снова навестил меня. — Гарри смущенно засмеялся. — Вообще-то я практически протрезвел перед тем, как мы дезаппарировали возле ресторана. Но сегодня я просто не мог сдержаться. Драко, я не знаю, что бы я теперь делал без тебя в своей жизни. — Тебе никогда не придется это узнать, — сказал Драко, обхватывая Гарри руками, когда Гарри снял наручники. — Я твой, помнишь? Тот коттедж в Годриковой Впадине, только я и ты, занимающиеся самым невероятным сексом, навсегда. — Звучит идеально, — ответил Гарри, когда пара вместе легла на матрас, и Гарри призвал одеяло. Пока Драко засыпал, Гарри лежал без сна, глядя в темноту. С приближением конца войны Гарри не мог не задаться вопросом, как долго продлится их с Драко «навсегда». Смогут ли они оба пройти через другую сторону живыми? Он выкинул эту мысль из головы, решив не портить совершенно замечательный день, и заснул на груди Драко, думая, что у него только что был лучший секс за всю его жизнь, и ничто не сможет испортить воспоминания об этом. Даже Волан-де-Морт.