Часть моей души

      2 мая 2002 года       У Гермионы и Рона был дом на окраине маленькой волшебной деревушки к северу от Лондона. Вернувшись домой с бала в Министерстве, Рон наколдовал охранные заклинания. Гермиона показала ему, как сделать так, чтобы никто не мог войти; они не могли рисковать, позволив какому-нибудь альфе воспользоваться ее состоянием. Сейчас она не сможет контролировать свои действия, и если альфа окажется настоящим придурком, он возьмет ее независимо от того, захочет ли она секса с ним в отсутствие течки.       Гермиона уже начала терять контроль над своей магией, ее возбуждение нарастало с каждой минутой. К тому времени, как Рон добрался до их спальни, она была обнажена и всхлипывала, лаская себя между ног. Он мог поклясться, что слышал, как она бормотала что-то вроде «Альфа, ты мне нужен», «Мне так жаль» и «Пожалуйста».       — Гермиона, ты меня слышишь? — спросил Рон, пытаясь придать своему голосу более уверенный тон.       — Да, Рон, я все еще здесь, — простонала она.       — Я сейчас приду. Я сделаю все, чтобы помочь тебе, — ответил он, направляясь в ванную. Раздевшись, он с минуту смотрел на свое отражение в зеркале, подбадривая себя. — Ты можешь это сделать. Даже если ты не альфа, ты должен немного облегчить её мучения. Это лучше, чем быть одной. Она любит тебя, хотя ты и не альфа. Она не может контролировать это, и ты тоже. Ты любишь ее и постараешься позаботиться о ней.       Рон вернулся в спальню, а Гермиона все еще ласкала себя. Он был рад видеть, что ей хотя бы не понадобились игрушки. Забравшись на кровать между ее ног, он встал на колени. Рон начал целовать ее бедра, покусывая и облизывая, и она застонала. Когда его рот прижался к её входу, рука Гермионы скользнула в его волосы.       Он не сводил глаз с ее лица, пока вылизывал ее. Втягивая в рот её клитор, пальцами Рон погружался во влагалище. Смазка, которой она сейчас истекала, была другой консистенции, не похожей на обычную, и на вкус немного… непривычной. Это было похоже на то, как если бы его жена становилась совершенно другой женщиной во время течки; её чувствительные местечки менялись, ей нравилась совершенно иная стимуляция, и нужно было, чтобы он брал контроль во время секса, как альфа. Рон нежно любил ее, но ему было трудно поддерживать секс на необходимом уровне, когда она была в таком состоянии. Он трижды довел ее до оргазма, прежде чем приступить непосредственно к акту.       — Гермиона, встань на четвереньки, — сказал он. Когда она выполнила его указание, Рон похвалил ее. — Хорошая девочка.       Узнав, что она омега, Гермиона заставила его прочитать целую книгу на эту тематику. Он взял из той книги столько советов, сколько смог. Хотя его член не мог сравниться с размерами альфы, и у него не было узла, он мог похвастаться внушительными для беты размерами.       Рон наклонил ее бедра так, чтобы проникать как можно глубже. Гермиона стонала и кричала, ощущая его в себе, но нуждалась в гораздо большем. Он почувствовал, как еще один оргазм пронзил ее насквозь, и как она затрепетала. Она хныкала: «пожалуйста», «еще» и «сильнее». Он прижался к ней бедрами так сильно, как только мог, наклонился и прикусил ее плечо.       — Потри свой клитор, Гермиона. Пора кончать снова, — скомандовал он.       Она повиновалась и через пару минут снова закричала, сжимая его член. Гермиона задрожала, и Рон понял, что она пережила свою первую волну течки. Он содрогнулся в мощном оргазме, радуясь, что смог хоть немного помочь жене.       Он лег рядом с ней на кровать, и она прижалась к нему, чувствуя, как к ней возвращается здравый смысл.       — Спасибо, Рон, ты мне очень помог, — прошептала она, желая помощи от совершенного другого человека.       — Я сделаю для тебя все, что угодно, Гермиона. Мы можем поговорить?       — Я постараюсь, — ответила она. — Сейчас я в полном сознании.       — Почему у тебя началась течка во время бала? Я знаю, что сегодня днем у тебя были признаки, которых я тоже не понял, но ты была в полном порядке, пока не пошла в дамскую комнату.       Она вздохнула, удивившись, что он так пристально следил за ней.       — Я хочу, чтобы ты понимал, что ничего не произошло, прежде чем я объясню причину. Я ушла, пока находилась в здравом уме.       — Конечно, я тебе верю, — ответил он.       — Я столкнулась с альфой, с которым была много лет назад, и, должно быть, от него исходили феромоны. Я чуяла его запах с расстояния в несколько футов, и он сказал, что тоже чует меня. Мы даже не прикасались друг к другу, потому что я понимала, что лучше не подходить слишком близко.       — Ты знала, что он будет на балу сегодня вечером?       Черт, он складывает картину происходящего.       — Он бывает там каждый год, Рон. Это самое значимое событие в волшебном обществе. Ещё даже года не прошло, с тех пор как я полностью созрела, и на самом деле это первый раз, когда мы оказались наедине. Он не подходит ко мне, когда ты рядом, из-за нашей истории, — объяснила Гермиона.       — Ты предвкушала встречу с ним? Будь честна, Гермиона. Я знаю, что ты не можешь контролировать это, но мне нужно знать.       — Думаю, да. Мне просто интересно, каково это, быть с альфой теперь, когда мы оба полностью созрели, и больше не просто два похотливых подростка.       Лицо Рона вытянулось.       — Ты хочешь быть с ним, Гермиона?       — Теперь он тоже женат, Рон, — она видела, как он мысленно перебирает всех присутствовавших на балу примерно их возраста и недавно женатых. — Но было еще кое-что странное. Он ничего не знал о том, что является альфой, поэтому до сих пор не в курсе нашего предназначения. Разве родители не рассказывают об этом своим детям?       — Чарли — альфа, поэтому мама и папа все нам объяснили, но, предположительно, сейчас рождается не так много альф, а омег и того меньше. Значит, он не знает, почему его так тянет к тебе?       — Уверена, что теперь он узнает, потому что я упомянула альфу в разговоре, — ответила она.       Рон пристально посмотрел ей в глаза.       — Гермиона, ты должна сказать мне, кто это. Когда он узнает, не важно женат он или нет, он попытается найти тебя.       Она крепко зажмурилась.       — Ты не понимаешь, Рон. Ты возненавидишь меня, когда узнаешь, кто это, хотя это случилось, когда ты был с Лавандой, и началось совершенно случайно.       В голове у него шумело.       — О, святой Годрик, Гермиона! Это было шесть лет назад. Насколько все плохо, что ты до сих пор боишься мне рассказать?       Она на мгновение задержала дыхание.       — Это было на шестом курсе, и именно поэтому все так сложно. Мало того, что ты не любишь этого человека, но и время, когда это случилось тоже было ужасным.       Он уставился на неё, ожидая продолжения.       Просто скажи ему. Если он тебя возненавидит, значит, так и должно быть. Ты достаточно долго держала личность своего альфы в секрете. Он все еще хочет тебя, и теперь ты это знаешь.       — Рон, это был Драко.       Он вскочил, в шоке глядя на нее сверху вниз.       — МАЛФОЙ? НА ШЕСТОМ КУРСЕ? — его лицо покраснело, а затем угрожающе быстро побледнело.       Гермиона кивнула, и ее глаза наполнились слезами.       — Рон, клянусь, я не знала, что он задумал, когда вы с Гарри спрашивали у меня. Мы договаривались встретиться в определенный день, и не более того. Это был просто секс.       Он встал с кровати и направился в ванную. Она услышала, как включился душ, и попыталась сдержать слезы. Как только ей это удалось, она присоединилась к нему, прижавшись сзади, и обняла за талию.       — Мне так жаль, Рон. Я очень надеялась, что мне никогда не придется в этом признаваться.       — Почему Гарри никогда не видел вас вместе на карте? — спросил он хриплым голосом.       О боги, разве могло стать еще хуже?       — Мы встречались в те вечера, когда вы тренировались в квиддиче. Мы пользовались Выручай-комнатой, — тихо ответила она.       Рон застонал.       — Ты видела этот чертов исчезательный шкаф, пока путалась с Пожирателем Смерти? А как же его гребаная темная метка, Гермиона? Ты наверняка видела его голым!       Гермиона почувствовала себя так, словно ей дали пощечину.       — Рональд, ты же не имел в виду, что твоя жена — шлюха! Должно быть, я неправильно тебя расслышала!       Рон глубоко вздохнул, отчаянно пытаясь держать свой печально известный взрывной характер под контролем.       — Черт, Гермиона! Ты знаешь, что я имею в виду! Тебе больше нравится трахаться с Пожирателем Смерти?       — Это, конечно, более уместно, чем называть меня шлюхой! Когда я была с ним, я ему не изменяла!       — Как скажешь. От этого он не перестал быть гребаным Малфоем! Ответь на вопрос о темной метке, Гермиона!       Она выдохнула, решив быть абсолютно честной.       — Комната превращалась в копию его спальни в Малфой-Мэноре, поэтому я ничего не знала об исчезательном шкафе. Однажды я видела темную метку, и это было в ночь перед смертью Дамблдора.       — Как долго ты спала с ним?!       — В первый раз это произошло случайно, и я не собиралась делать это снова. Я бы сказала, что это продолжалось с октября до ночи, когда он впустил Пожирателей Смерти.       — Как же вы случайно трахнулись? — выкрикнул он.       Гермиона вздохнула.       — Ты же знаешь, Рон, как мы с Малфоем тогда общались. Мы подшучивали и подтрунивали друг над другом. Однажды ночью я поймала его возле Выручай-комнаты во время патрулирования, и он предложил войти в комнату и сделать ночь интереснее. Я согласилась, думая, что он откажется, ведь я грязнокровка и все такое.       — Если Малфой альфа, то как он мог бездействовать в ту ночь в поместье? Разве его главной целью не должна быть твоя защита? — прошептал Рон.       Гермиона задумалась.       — Вообще-то я не уверена, Рон. Я могу только связать это с тем, что ни один из нас тогда полностью не созрел, и с тем фактом, что он не объявил меня своей. На шестом курсе мы могли в какой-то степени использовать легилименцию друг на друге — просто для подтверждения встреч в тайне от других людей, и я не смогла достучаться до него в ту ночь. Я думаю, что связь, которую мы начали формировать, с помощью регулярного секса, уменьшилась, и мои чувства к нему изменились из-за того, что он сделал, и из-за того, что я чувствовала к тебе.       Однако ее омега все же добавила свои два пенса.       В ту ночь я беспокоилась об альфе. Он выглядел таким хрупким и испуганным. Он не хотел смотреть, что происходит. Белла причинила бы альфе боль, если бы он помог. Она могла даже убить его.       Рон повернулся и поцеловал ее.       — Я очень зол, Гермиона, но все равно люблю тебя. И всегда буду любить, независимо от того, что ты сделала в прошлом или того, что произойдет в будущем.       Она ясно слышала невысказанные слова — Рон знал, что Малфой придет за ней, и знал, что она не сможет сопротивляться альфе вечно. Знал, что она изменит ему или бросит его, или и то и другое вместе, а он будет любить ее, несмотря ни на что.       И хотя Гермиона очень любила своего мужа, она знала, что он прав.