***
В день рождественской вечеринки Слизнорта, Драко был в ярости. Он отчитал множество слизеринцев за малейшие проступки, разнес вдребезги старую мебель в Выручай-комнате и наколдовал громовещатель для отца. К счастью, он взял свои порывы под контроль, прежде чем отправил его. Драко заколдовал пуффендуйца за то, что тот наткнулся на него в коридоре, и оттолкнул Пэнси, когда она попыталась его утешить. Вот так свидание Грейнджер с МакЛаггеном и все еще сломанный исчезательный шкаф превратили его в настоящего зверя. Каким-то образом ему удалось полностью игнорировать Гермиону после того, как новость дня — её свидание с Кормаком МакЛаггеном — распространилась по школе, как адское пламя. Он избегал ее глаз и, если смотрел на нее, то старался, чтобы его взгляд длился не больше двух секунд. Гермиона ни разу не подловила его. Драко обнаружил, что ему очень трудно сдержаться от расправы над МакЛаггеном, но он не мог рисковать и подвергнуть себя наказанию или, хуже того, исключению. Он должен был оставаться в Хогвартсе до завершения своей миссии. Этот придурок ведет МОЮ ДЕВУШКУ на вечеринку, на которую меня даже не пригласили, потому что МОЯ ДЕВУШКА посадила МОЕГО ОТЦА в чертов Азкабан и опозорила мою семью. И это моя жизнь? Как только он понял, что вечеринка началась, Драко направился к помещению, в котором она проходила. Он знал, что не должен, но ему хотелось увидеть нарядную Грейнджер. Он вспомнил, как она выглядела на Святочном балу, и если сегодня вечером она была так же сногсшибательна, МакЛагген несомненно постарается трахнуть ее. Хотя Драко был уверен, что в постели Грейнджер предпочтет его, он не хотел рисковать, ожидая, что Кормак возьмет ее. Он слышал слухи о его способностях от слизеринских девушек, сплетничавших о свидании грязнокровки Грейнджер с МакЛаггеном. Драко не мог вынести мысли о том, что кто-то еще прикоснется к ней. Она моя. Я единственный, кто может правильно позаботиться о ней. Я знаю, что ей нравится и что ей нужно. Драко применил дезиллюминационное заклинание и вгляделся в толпу. Он увидел Поттера и чудачку Лавгуд, разговаривающих со Слизнортом. Он предположил, что Грейнджер находится поблизости, но ее нигде не было видно. Драко прокрался в комнату и встал в стороне, где никто не мог на него наткнуться. Студенты танцевали, и когда одна из пар покинула танцпол, он увидел Гермиону в объятиях МакЛаггена, двигающуюся в такт медленной мелодии. Она смотрела на ублюдка со скучающим видом, пока он болтал почти без остановки. Мерлин, Грейнджер была просто великолепна. Её розовое платье до колен в паре с маленькими туфельками в тон было простым, но потрясающе красивым. Ее волосы так же сильно завивались, но часть была волшебным образом приручена и убрана от лица, демонстрируя ее красивые скулы и маленький нос. Она моя, а он все время лапает ее. Драко наблюдал, как Гермиона подняла глаза и искренне рассмеялась над словами МакЛаггена. Она была потрясающей, но все ее внимание было сосредоточено на придурке из Гриффиндора. На секунду она, должно быть, почувствовала его напряженный взгляд, когда посмотрела через плечо Маклаггена прямо на место, где он стоял. В животе у Драко все перевернулось, и тут он вспомнил, что на самом деле она не может его видеть. Лицо Грейнджер выглядело слегка удрученным. Затем, словно из какого-то кошмара, над ними выросла веточка волшебной омелы. Чтобы избавиться от нее, пара должна была поцеловаться в губы, иначе оказывалась в ловушке. Кормак МакЛагген указал на омелу Грейнджер, и она застыла с приоткрытым ртом. Драко с ужасом наблюдал, как юноша, прикасающийся к его ведьме, воспользовался этим, приблизив свои губы к ее губам и переместил одну руку на ее затылок, а другую на поясницу, чтобы удержать девушку на месте. Он крепко обнял ее, и когда они разошлись, Гермиона не выглядела ни счастливой, ни расстроенной. Перед глазами Драко вспыхнул самый яркий оттенок гриффиндорского красного, заставивший его выскочить из комнаты. Он был так зол, что не обращал внимания, куда идет, и врезался прямо в Филча, оставаясь невидимым. Смотритель успел схватить его и потащил обратно на кошмарную вечеринку. — Я поймал этого в коридоре! Он невидимый, так что я не знаю, кто это, но он нарушил комендантский час, разгуливая по школе! — воскликнул Филч. Слизнорт лениво послал Фините Инкантатем в его сторону, и Драко увидели все собравшиеся на вечеринке. Грейнджер в шоке прикрыла рот рукой, но тут Малфою на помощь пришел Снейп и вывел его из комнаты. — О чем вы думали, Драко, расхаживая по ночам под дезиллюминационным заклинанием? Вы уже под подозрением в том, что прокляли Кэти Белл! Драко усмехнулся. — Девушка, которая мне нравится, на вечеринке Слизнорта с каким-то придурком, мне было не до этого! Снейп выглядел испуганным. — Вы преследуете девушку? Драко, из всех абсурдных вещей, которые я когда-либо слышал, эта способна возглавить список! Вы должны завершить свою миссию! Драко почувствовал, как Снейп пытается проникнуть в его сознание, и поднял окклюменционные щиты. — Что вы ищете, Снейп? На меня это не подействует! — Я хочу знать, ради какой девушки стоит рисковать! Я хочу знать, как идут дела с миссией, чтобы помочь вам! — Я не рискую и мне не нужна ваша помощь, я просто не мог поступить по-другому! Поймите, ещё немного времени и я скорее всего больше никогда ее не увижу, — выдавил Драко, открывая достаточно информации, чтобы Снейп прекратил расспросы. Не оглядываясь, он бросился в Выручай-комнату.***
Драко не знал, что Снейп не нуждался в дальнейших объяснениях. Он понимал, кого преследует Драко — юноша и девушка начали выделять феромоны, особенно когда находились близко друг к другу, и Снейп чувствовал пьянящие ароматы редчайшей совместимости и желания в воздухе. Он словно вернулся на седьмой курс, чтобы наблюдать, как Джеймс Поттер и Лили Эванс окончательно сближаются. Профессор предположил, что в этом есть какой-то извращенный смысл. Судьба выбрала знаменитую магглорожденную и одного из чистокровных на роли альфы и омеги в этот раз, несомненно, пытаясь преодолеть пропасть и, наконец, покончить с большинством царивших в их мире предрассудков связанных с кровью. Снейп знал, что теперь ему придется присматривать за Гермионой Грейнджер не только из-за ее блестящего ума.***
Гермиона извинилась перед МакЛаггеном и выбежала в коридор. Она видела ярость в глазах Драко, и его запах достиг ее носа через всю чертову комнату. Холодный мятный аромат был так неуместен, когда она стояла рядом с Кормаком, его рука обнимала ее за талию, а подбородок почти касался ее макушки. Гермионе нужно было избавиться от него и пойти за Драко, как бы подозрительно это ни выглядело. Она быстро направилась в Выручай-комнату, уверенная, что все еще чувствует его запах. Малфой прошел по этому коридору несколько минут назад, и было странно, что его запах все ещё остаётся здесь. Вдыхая аромат, она чувствовала, как отзывается ее тело. Трусики стали влажными, соски затвердели, и она начала немного дрожать. Дойдя до дверей, Гермиона представила его спальню. Внутри Драко устроил беспорядок; вещи были сброшены со стола, школьная мантия и другая одежда были сорваны и брошены на пол, а богато украшенное зеркало треснуло. Он лежал на кровати и демонстративно игнорировал ее. Она подошла на несколько шагов ближе. — Грейнджер, возвращайся к своему парню. Я не хочу, чтобы ты находилась здесь, — протянул он. — Малфой, я сказала Кормаку, что иду спать, и чтобы он оставил меня в покое. Не знаю, что ты увидел, но он удержал меня на месте и поцеловал под омелой. Я этого не хотела, — ответила она. — Грейнджер, серьезно, убирайся отсюда! Я не собираюсь участвовать в групповушке. Гермиона скрестила руки на груди. — Я сразу же пошла искать тебя! А ты… ведешь себя как избалованный ребенок, которым всегда был. Я здесь, не с ним, так почему бы тебе не успокоиться?! — Ты что, блять, не понимаешь? Я никогда не буду таким. Никогда не возьму тебя на вечеринку в качестве своей пары. Никогда не смогу отвести тебя вообще куда-нибудь. Все, что может быть между нами — это секс! — крикнул Драко, заставив Гермиону замереть. О! Я тоже хочу большего! Я хочу быть твоей, но я знаю, что ты прав! Как только эти слова слетели с его губ, Драко понял, что выдал Грейнджер свое желание большего, чем секс. Он признался, что ревнует, и был уверен, что она и так уже все поняла. Теперь она застыла перед ним, вероятно, пытаясь придумать, что же ему ответить. Он чувствовал запах ее желания; им нужно было всего лишь несколько минут побыть в одной комнате, чтобы летний аромат клубники начал захватывать его обоняние. На занятиях Драко теперь садился как можно дальше от неё, чтобы избегать этого. — Грейнджер, тебе не обязательно что-то говорить. Я не знаю, что происходит между нами, но каждый раз, когда мы оказываемся рядом, я чувствую себя так, словно меня накачали Амортенцией. Ты единственная, кого я хочу — по-крайней мере, сейчас, — но я никогда не смогу получить тебя полностью. Карие глаза встретились с серыми. Драко почувствовал, что она видит его насквозь, и внезапный взрыв чувств — привязанности, желания, удовлетворения и отзвука печали — охватил юношу. Он ответил ей взаимностью, послав свою тоску, желание и немного грусти и гнева. Грусти — от того, что она никогда не сможет по-настоящему принадлежать ему. Гнева — потому что они оказались по разные стороны войны, не смотря на свою юность. Грейнджер подошла к кровати, легла рядом и положила голову на его обнаженную грудь. — Знаешь, я действительно это чувствую. Прямо сейчас или почти в любое время, когда мы оказываемся в пределах досягаемости друг друга, я хочу прикоснуться к тебе. Иногда без сексуального подтекста. Я хочу быть рядом и обнимать тебя. Я хочу держать тебя за руку. Я хочу, чтобы все знали, что ты мой, Драко. Он обнял её и притянул к себе, поглаживая руками спину. — Гермиона, ты знаешь, что происходит между нами? — прошептал он. Он услышал, как она резко вздохнула, когда он назвал ее по имени, и ее маленькое тело запылало жаром. Это было так странно, как будто Грейнджер покраснела с головы до ног от одного слова. — Нет, я никогда раньше так себя не чувствовала. Но я не могу сказать, что мне это не нравится. Я просто чувствую себя в безопасности и рада быть в твоих объятиях, а еще, если честно, немного хочу, чтобы ты снял с меня это платье и трахнул, пока я не упаду в обморок. Драко ухмыльнулся, и его руки потянулись к молнии, которую он нащупал, обнимая Гермиону. Он начал медленно тянуть ее вниз, усиливая этим звуком их предвкушение, и дыхание девушки становилось все более прерывистым. Полностью расстегнув молнию, он перевернул их так, чтобы Гермиона оказалась на спине. Драко встал на колени рядом с ней и потянул за бретельки платья, снимая их с плеч. Гермиона выгибала спину и извивалась, помогая раздеть себя. Как только платье оказалось на полу, он сосредоточился на том, чтобы расстегнуть ремешки туфель на её лодыжках и снять их. Теперь Гермиона лежала на его кровати, одетая только в бледно-розовый кружевной бюстгальтер и трусики, нежная и желанная, как мечта. Мечта, о существовании которой совсем недавно он даже не подозревал, но без которой уже не мог жить. Гермиона села и потянулась к поясу Драко. — На тебе больше одежды, чем на мне. Это нечестно, — промурлыкала она ему на ухо, быстро помогая снять брюки. — Вот так гораздо лучше, — сказала она. Скользнув рукой к боксерам, она начала поглаживать его. — Гермиона, ложись. Твоя очередь будет позже. Позволь мне, — сказал он настойчиво. И снова, к его удивлению, ведьма подчинилась без борьбы. Странно, но мне очень хорошо с ней, когда она такая. Драко опустился на колени и начал целовать ее ногу. Он пососал кожу под коленом, и Гермиона застонала. Он чувствовал, как ее желание становится все сильнее, их запахи начали смешиваться. Он продолжил путь вверх по внутренней стороне ее бедра, пока не достиг цели, дразняще облизывая край шелкового кружева. Она вскрикнула: — Драко, пожалуйста, ты мне нужен! Она снова назвала его по имени. Сейчас ему нравился этот хриплый звук — он возбуждал еще больше, посылая импульсы желания прямо к члену. Драко посасывал влажное кружево, покрывавшее ее промежность. — Ох, Гермиона, ты такая мокрая, а мы только начали. Подожди еще немного. Он повторил свои действия с другой ногой, и сжал ее трусики зубами, мягко потянув их вниз, а она приподняла бедра, чтобы помочь. Избавившись от белья, он посмотрел на лицо Гермионы. Она раскраснелась и явно возбудилась. Розовый цвет ее кожи постепенно становился темнее, чем у лифчика, и он знал, что скоро уступит ее требованиям. Драко начал небрежно поглаживать ее клитор. Он видел, как она зажмурила глаза и услышал глубокий стон. Ее складки блестели, обильно покрытые смазкой. Гермиона уперлась пятками в матрас и выгнулась, пытаясь усилить давление его пальцев. Продолжая ласкать ее, он вытянулся на кровати рядом с ней. — Нет, нет, львица. Ложись и позволь мне доставить тебе удовольствие, — прошептал он ей на ухо. Гермиона потянулась к его губам и начала страстно целовать. Драко в пылу момента забыл о медленной пытке, которую планировал, и усилил трение её чувствительной точки. Ведьма застонала ему в рот, и он растворился в ней. Терпение Драко лопнуло, ему нужно было заставить ее кончить как можно скорее. Он вошёл в неё двумя пальцами, продолжая ласки клитора. Гермиона целовала его, и ее руки, как всегда, скользнули в его волосы. Через пару минут Драко нашел ее точку g и сосредоточил на ней все свое внимание. Грейнджер почти сразу прервала поцелуй, застонав еще громче. Он почувствовал, как судорожно сжимается её влагалище вокруг его пальцев. — О Боги, да! Драко, пожалуйста, мне нужно, чтобы ты трахнул меня. Драко убрал пальцы и потянул ее на бок, расстегивая лифчик. Она сняла его и бросила на пол, пока он избавлялся от трусов, обхватывая одной рукой свой член и нежно поглаживая его. Он просунул другую руку под шею Гермионы и вошёл в неё, крепко прижимая к себе. — Блять, Гермиона, твоя киска такая узкая, — прошептал он. Она громко застонала, и он понял, что комбинация его слов и действий очень сильно возбудила ее. Драко ускорил движение, ритмично и сильно толкаясь в неё. Через минуту она начала дрожать. Он обнял ее так крепко, как только мог, и приблизил губы к ее уху, посасывая мочку и чувствуя, как она сжимает его член. — Кончай, Гермиона. Я чувствую, как ты близко, — выдохнул он ей в ухо. Она выкрикнула его имя и задрожала в экстазе. Когда все было кончено, она повернулась и поцеловала Драко. Он все ещё двигался в ней. Гермиона отстранилась и повернулась к нему лицом. — Ложись на спину, Драко. Он перевернулся, и она забралась на него сверху. Гермиона увидела, как его глаза блуждают по ее телу, и наклонилась, чтобы снова поцеловать его. Она двигала бедрами так, что ее влажная промежность терлась по всей длине его твердого как камень члена. Он застонал, хватая ее за бедра, и немного приподнимая, чтобы приблизиться к её входу, а затем снова погрузиться в нее. Гермиона прижалась к нему, и они начали двигаться вместе. Позволяя ему проникать все глубже, она смотрела в его глаза. — О, Малфой, ты великолепен, — простонала она. — Я так люблю, когда ты внутри меня. — Драко ответил более сильным толчком, который заставил ее вскрикнуть от удовольствия. — Пожалуйста, сделай это еще раз! Она почувствовала, как он шевельнулся под ней, и поняла, что Малфой сел. Он откинулся на подушки и обнял ее. Они двигались вместе, соприкасаясь телами. Гермиона наклонилась вперед, и он втянул в рот её сосок. Она сильно застонала из-за чувствительности груди, которая до сих пор игнорировалась партнёром. Драко приласкал другой сосок, перекатывая его между пальцами. Глядя ей в глаза, он прошептал: — Я очень близко, Грейнджер. Думаешь, ты сможешь присоединиться ко мне? Гермиона кивнула. — Потри мой клитор, Драко. Я тоже близко, но мне понадобится дополнительная помощь. Его пальцы двигались между ними, следуя ее команде и надавливая на клитор в такт его толчкам. Они тяжело дышали, прижимаясь друг к другу, и у Грейнджер задрожали ноги. Ее киска начала сокращаться, и она почувствовала, как Драко выстрелил внутрь горячей струей. Гермиона была уверена, что они оба громко стонали и всхлипывали, но, казалось, она временно оглохла, выплеснув всю энергию в процессе их взаимной кульминации. Драко снова лег на спину, и она устроилась у него на груди. Его рука начала поглаживать ее кожу, одновременно привлекая ещё ближе. Тихий голосок в ее голове говорил ей оставаться в этом положении, удерживая его внутри себя. Гермиона подняла голову и снова поцеловала его. — Прости, что расстроила тебя, — прошептала она. Он поцеловал ее в лоб. — Грейнджер, несмотря на мои желания, я знаю, что не имею на тебя никаких прав. Я вёл себя как идиот. Мне тоже очень жаль. — Ты собираешься домой на каникулы? — спросила она. — К сожалению. Чувствуя его дискомфорт, Гермиона начала торопливо говорить о своих планах провести каникулы дома в этом году, а не с семьей Уизли и Гарри. Она решила рассказать ему о маггловских традициях, таких как посещение балетного представления с матерью и шопинге с отцом. — Мой отец в восторге от Косого переулка, особенно от Гринготтса. Он любит обменивать деньги, — сказала она. — Грейнджер, я не думаю, что сейчас безопасно брать родителей в волшебный Лондон, — тихо ответил Драко. — Ты слишком хорошо известна как магглорожденная. Это может быть опасно. — Ты что-то знаешь, Драко? Он тяжело вздохнул. — Ничего особенного. Я знаю, что грядут активные действия, и не хочу, чтобы ты или твои родители пострадали, Гермиона. Если бы твоё имя не было связано с Поттером, я думаю, вы все пока оставались бы в безопасности, но поскольку ты — это ты, они могут попытаться использовать тебя, чтобы добраться до Поттера. Гермиона кивнула. — Тогда я скажу ему, что уже купила подарки для всех в Хогсмиде. Могу я попросить тебя дать мне одно обещание, Драко? Он посмотрел ей в глаза. — Я сделаю это, если смогу, — ответил он, мечтая однажды пообещать ей все, что она захочет. — Если ты решишь, что мои родители могут оказаться в опасности, пожалуйста, скажи мне. Я знаю, что ты не посвящен во что-то важное, пока находишься здесь, но если узнаешь что-нибудь за праздники, пожалуйста, сообщи мне. Я не хочу втягивать их в войну, которую они даже не смогут понять, — взмолилась Гермиона. — Ты сказала им что-нибудь? — спросил Драко. Она покачала головой. — Они не позволили бы мне вернуться в Хогвартс, если бы я это сделала. Родители знали, что я была ранена в Отделе Тайн, но Дамблдор сделал вид, что это случайность, утаив часть правды. — Я скажу тебе, если они окажутся в опасности, хотя я думаю, что это скорее «когда», чем «если». — Спасибо, — выдохнула она и откинула голову ему на грудь, позволяя обнимать себя и доверяя ему помощь в защите своих родителей.