Часть моей души

      Драко метался по Выручай-комнате. Он починил Исчезательный шкаф в самый последний момент. Первая часть его миссии была выполнена, и он собирался завершить вторую следующей ночью. Его руки дрожали при мысли о попытке убийства Альбуса Дамблдора. Он не хотел никого убивать.       Он не хотел такой жизни.       Помимо всего прочего, Драко знал, что ему придется попрощаться с Гермионой. Она должна была прийти сюда через час, и он все еще не знал, как сказать ей, что между ними все кончено. Драко должен был найти способ убедиться, что она останется в Гриффиндорской башне, когда…       Он не вынесет, если она пострадает в результате его действий. А ещё он боялся, что Гермиона сразу же пойдет к Дамблдору, если он все ей расскажет.       В этот момент Драко решил, что просто покажет Гермионе Темную метку и сообщит, что следующим вечером в школе будет опасно. Он не расскажет ничего конкретного, никаких подробностей. Только скажет, что любит ее и хочет, чтобы она была в безопасности. Он будет умолять Гермиону покинуть Англию вместе с родителями, поскольку теперь она станет ещё более привлекательной мишенью, несмотря на то, что является всего лишь семнадцатилетней девушкой.       Драко очень сильно нервничал. Ему казалось, что его сердце разорвется от горя. Гермиона была его опорой, тихой гаванью, но теперь она возненавидит его. Он никогда больше не сможет обнять ее и поцеловать. Никогда больше не возьмет ее. Никогда не сможет сказать, как сильно любит и насколько был счастлив, что она есть в его жизни. После сегодняшней ночи она больше не будет с ним.       По мере того, как время приближалось к десяти вечера, Драко все больше осознавал, что ему нужно принять окончательное решение. Должен ли он переспать с ней в последний раз, прежде чем все испортит? Будет ли ему легче или труднее отпустить ее? Он не был уверен, но думал, что Гермионе от этого станет только хуже. Если бы он знал, что прошлый раз, когда они были вместе, будет последним, он действовал бы гораздо медленнее и наслаждался каждой секундой. Он не спускал бы с нее глаз, убеждаясь, что она чувствует то же, что и он. Драко боготворил бы ее и подарил бы ей такие ощущения, которые она никогда не забудет, даже если возненавидит его.       Он бы занялся с ней любовью.       Наконец дверь открылась, и вошла Гермиона. Она взглянула на его лицо и замерла.       — Драко, что случилось? Что случилось? — спросила она, наконец приходя в себя и делая шаг навстречу.       Он отшатнулся и заметил боль на ее лице. Это было уже невыносимо; все, что он хотел сделать, это заключить ее в объятия.       — Мне нужно тебе кое-что сказать, Гермиона, — начал он. — Иди ко мне, львица.       Мне нужно попробовать твои губы в последний раз. Пожалуйста, почувствуй мои эмоции. Даже если все ограничится поцелуями.       Гермиона подошла к нему, и он наклонился, прижимаясь к ее губам своими. Любовь, которую он испытывал к ней, вырвалась наружу первой, за ней последовала похоть, а затем счастье, которое могла дать ему только она. Затем пришли тревога и сожаление, а последним выплеснулось полное отчаяние. Она прервала поцелуй и провела пальцами по губам.       — Драко, что происходит? Мне кажется, что мое сердце разрывается, как и твое, — спросила она дрожащим голосом.       Драко почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.       — Мне жаль, Гермиона. Мне так чертовски жаль. Мы оба знали, что это не может длиться вечно. Я должен сказать тебе кое-что, и ты никогда не захочешь говорить со мной снова.       — Драко, это невозможно. Я знала, что нам придется расстаться на какое-то время, но война закончится. Гарри победит Волдеморта…       Драко посмотрел на нее, медленно расстегнул манжету и закатал рукав. Гермиона увидела Темную Метку. Она подняла на него глаза, полные слез и боли.       — Нет! Нет! Драко, как ты мог? Как ты мог? Как долго ты был чертовым Пожирателем смерти?! — закричала она, и слезы покатились по ее щекам.       Драко тоже не мог сдержать эмоций.       — Меня отметили еще на каникулах перед шестым курсом. Я накладывал заклинание каждый раз, когда мы…       Гермиона побелела.       — Все время? Все это гребаное время? Что ты делал, Драко?! Трахал подругу Гарри Поттера, грязнокровку, ради забавы? Создавал воспоминания, чтобы показать Пожирателям? Чтобы, когда Волдеморт возьмет верх, они оставили меня в живых и пустили по кругу? Я буду мерзкой маленькой шлюхой-грязнокровкой?!       Никогда. НИКОГДА. До этого никогда не дойдет! Я никому не покажу то, что принадлежит мне, и я НИКОГДА никому не позволю заполучить тебя. Ты МОЯ.       — Гермиона, нет! Как ты могла так подумать? Разве ты не почувствовала то, что я только что дал тебе в этом поцелуе? Я люблю тебя, злюка!       — Не смей так говорить, Драко! Любой, кто носит эту метку, не может любить меня! Тот, кто носит эту метку, считает, что я не заслуживаю магии, что я мерзость, что я грязное животное! Этот знак означает, что ты хочешь очистить волшебный мир от магглорожденных, Драко! А я ничем не отличаюсь от них! — набросилась на него Гермиона.       Драко заговорил ровным, спокойным тоном.       — Может быть, для некоторых Темная Метка значит именно это. Однако для меня она значит, что я могу сохранить жизнь своей семье. Если я не завершу свою миссию завтра вечером, Темный Лорд убьет моих родителей, а затем убьет меня. Я принял ее, не потому что думаю, что все магглорожденные — грязь. Я давно так не считаю, Гермиона.       — Знаешь, Малфой, ты был первым человеком, который назвал меня грязнокровкой. Извини, но я тебе не верю, — прошептала она.       Сердце Драко заныло еще сильнее, когда она назвала его по фамилии. Он знал, что она пытается эмоционально дистанцироваться от него, отделить Драко, которого знала в течение последних семи месяцев, от Малфоя, каким он был раньше. Теперь, после всего, через что они прошли вместе, он снова превращался в Малфоя. Хуже того, он становился Малфоем — Пожирателем смерти.       — Неужели все эти месяцы вместе ничего не значат для тебя, Гермиона? Ты готова обвинить меня в том, что мои чувства не были настоящими, просто увидев Метку? Назвать ложью мое желание прикоснуться к тебе и просто быть рядом? — едва сдерживая слезы, спросил он.       Ее гнев снова вспыхнул.       — Конечно, это ничего не значило для меня! Вот и вся проблема! Этот год значил для меня ВСЕ, а ты мне лгал, постоянно! Я обманывала своих друзей, потому что они не знали, где я и с кем. Я сказала Гарри, что его подозрения насчет тебя нелепы, но все это время он был прав!       Драко смотрел, как она достает из-под свитера ожерелье, которое он подарил ей на День Святого Валентина. Гермиона положила украшение на стол и, повернулась, делая шаг к двери. Он схватил ее за руку и развернул к себе.       — Гермиона, надень чертово ожерелье! Я сделал его для тебя. Защитные заклинания помогут, когда ты… ринешься в битву вместе с Поттером!       Она посмотрела на него.       — Отпусти меня, Малфой. Ты забыл, что когда я брошусь в бой, ты будешь НА ДРУГОЙ СТОРОНЕ?!       — Мы всегда это знали, Гермиона, но сейчас это неважно. Пожалуйста, задержись на пару минут. Мне нужно объяснить кое-что еще, — взмолился он.       — Твои объяснения нам не помогут.       — Просто послушай. Пожалуйста! В начале курса мне дали задание. Я уже говорил, что произойдет, если я потерплю неудачу. Первая часть завершена, а завтра вечером я закончу и вторую. Мне нужно, чтобы ты оставалась в гостиной, Гермиона. Держи Поттера и Уизли и всех чертовых гриффиндорцев подальше от этой комнаты завтра вечером. Возвращайся домой на следующий же день и забери своих родителей из страны. Уходи с ними, пожалуйста! Мне нужно, чтобы ты была в безопасности, — взмолился Драко.       — Малфой, ты должен был подумать об этом намного раньше. То, что ты собираешься сделать завтра вечером, явно повлияет на войну. Вместо того, чтобы иметь хоть каплю храбрости и прийти к Ордену за помощью, ты решил встать на сторону Волдеморта! Если кто-то умрет завтра вечером, это будет твоя вина. Я не стану прятаться в Гриффиндорской башне, как ребенок, — сказала Гермиона мертвенно тихим голосом.       — Ты не понимаешь, Гермиона! Темный Лорд живет в чертовом мэноре! Моя мать все время рядом с ним. Как Орден может помочь ей?       Она покачала головой.       — Ты действительно Пожиратель смерти. Называешь его Темным Лордом и готовишься к жизни в рабстве у жаждущего власти монстра, который манипулирует чистокровными, чтобы они делали всю грязную работу!       — Гермиона, пожалуйста, уезжай из Англии…       — НЕТ! Я не брошу Гарри и Орден. Малфой, если меня схватят или убьют во время этой войны, я хочу, чтобы ты запомнил эту ночь. Я хочу, чтобы ты помнил, как выполнил приказ Волдеморта. Помнил, что твой выбор причинит мне — магглорожденной — вред из-за того, что я не могу контролировать! — закричала Гермиона.       Боги, она права. Если что-то случится с ней, я, по крайней мере, буду частично ответственен.       — Гермиона, я не знаю, что сказать. Неужели ты считаешь, что я позволю моим матери и отцу умереть? Есть ли вообще у меня выбор? Ты смогла бы пойти против своих убеждений, чтобы спасти семью?       Ее лицо слегка вытянулось, и Драко почувствовал, что, возможно, достучался до нее.       — Я не могу сказать, как поступила бы. Я никогда не была в таком положении. Я просто не понимаю, как ты мог быть со мной все эти месяцы и говорить, что любишь, а потом повернуться спиной, чтобы помочь монстру, который хочет убить меня. Я никогда не смогу этого понять, — объяснила она.       Драко посмотрел ей в глаза и увидел, что они снова наполнились слезами.       — Я не любил тебя, когда согласился сделать это… Я не понимал, что люблю тебя, пока не пришло время отпустить тебя.       Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, поверь мне. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты была со мной. Ты нужна мне.       — Я собираюсь уйти, Драко. Я надеюсь, что ты и твоя семья будете в порядке, и что я увижу тебя снова. Но не жди, что мои чувства останутся прежними. Возможно, когда-нибудь я прощу тебя, но никогда не забуду, как ты лгал мне месяцы подряд, — с болью в голосе проговорила Гермиона.       Драко смотрел, как она уходит, сдерживая мольбу о последнем поцелуе или объятии. Когда за ней закрылась дверь, он подошел к кровати и рухнул, уткнувшись лицом в подушку, на которой обычно спала Гермиона. Он все еще чувствовал ее запах.       Драко обнял подушку, и тихие слезы покатились по его щекам.       Гермиона действительно ушла и больше никогда не будет с ним.       Примерно через час Драко потерял надежду, что она вернется, и спокойно поговорит с ним. Он снял наволочку с ее подушки и взял ожерелье. На мгновение он задумался, а затем написал короткую записку, чтобы отправить вместе с ожерельем.       Гермиона,       Я знаю, что больше ничего не изменит отношения между нами. Я очень, очень сожалею о том, как вел себя сегодня вечером. Пожалуйста, поверь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя. Я прилагаю ожерелье; я хочу, чтобы ты сохранила его, даже если не будешь носить. Я надеюсь, что однажды ты сможешь оглянуться на время, которое провела со мной и улыбнуться счастливым воспоминаниям. Я не жду твоего прощения и знаю, что ты никогда не забудешь мое предательство.       В самом начале я и подумать не мог, что мы так долго будем вместе, или что я когда-нибудь влюблюсь в тебя. Если бы я знал, какую боль причиню тебе, я бы все прекратил намного раньше. Ты не сказала, что любишь меня, но я почувствовал это. Я знаю, что мы любим друг друга. Я все еще чувствую это и не могу представить, что мои чувства когда-нибудь исчезнут.       Я всегда буду твоим, и я никогда не отпущу тебя, Гермиона. Если мы переживем эту войну, я искренне надеюсь, что ты поймешь, почему я так поступил. Я надеюсь, что мы снова будем вместе, независимо от сложившихся обстоятельств.       Драко отослал письмо со своей совой, мечтая, что когда-нибудь Гермиона сможет простить его. Он знал, что теперь не уснет, хотя все было готово к следующей ночи. Он решил вернуться в слизеринское общежитие и посмотреть, есть ли у кого-нибудь огневиски — тогда он будет пить, пока не потеряет сознание.

***

      После тяжелого разговора с профессором Дамблдором и профессором Снейпом Гермиона направилась обратно в гриффиндорскую башню. Она не могла поверить, что они знали о задании Драко, и ничего не сделали, чтобы остановить его или помочь ему. Она была в ярости на них; ее сердце было разбито предательством Драко. Гермиона была в замешательстве, узнав об альфах и омегах; теперь у нее была еще одна гребаная вещь, которую нужно было исследовать.       Гермиона ворвалась в гостиную и прервала Гарри и Джинни, которые целовались, не замечая ничего вокруг.       — Гарри, мне нужно попасть в Запретную секцию. Одолжи мантию-невидимку, — потребовала Гермиона.       Гарри уставился на нее в замешательстве.       — Пожалуйста, Гарри. Это важно, — взмолилась она.       Джинни смотрела на нее с сочувствием и заботой. Она, вероятно, думала, что это как-то связано с парнем, с которым она спала.       О, Джин, если бы ты только знала…       Гарри потянулся к своей сумке с книгами.       — Конечно, Гермиона. Когда понадобится, в любое время. Ты в порядке?       — Нет, Гарри. Я не в порядке, но буду. Мне просто нужно выяснить несколько вещей.       Гермиона с легкостью добралась до библиотеки под мантией. Когда она свернула в последний коридор, то увидела голову с белыми волосами и мгновенно узнала запах мяты. Она тут же замерла. Драко шел медленно, опустив голову и плечи. Ее сердце стремилось к нему, но разум был против.       Независимо от обстоятельств, он Пожиратель смерти. Я не могу пойти к нему. Он действительно на другой стороне. Он мог бы попросить о помощи, но не сделал этого. Тебе нужно сохранить голову и разобраться…       Гермиона бросила на него последний взгляд, а затем проскользнула в библиотеку, чтобы прочитать как можно больше об альфах и омегах. Она знала, что не будет спать сегодня, поэтому как одержимая погрузилась в исследование.