***
Драко услышал, как голос Гермионы ворвался в его разум. Драко! Драко! Мне нужна твоя помощь! Пожалуйста, Мерлин, пожалуйста! Кормак Маклагген удерживает меня в лифте. Он почувствовал мой запах, и у него моя палочка. Пожалуйста, альфа, он попытается заявить на меня права! Пожалуйста, позови Гарри, мне нужна помощь! Не прошло и тридцати секунд, как из заблокированного лифта каким-то образом вырвался крик. Растущая паника завладела его телом. Ведьмы и волшебники, находящиеся в Атриуме, начали оглядываться по сторонам, пытаясь определить источник звука. Он слышал крики боли и ужаса Гермионы, и этот, безусловно, был одним из них. Крики звучали, привлекая все больше внимания со стороны тех людей, которые пытались выйти из Министерства в обеденное время. Стойка охраны находилась рядом с остановившимся лифтом, поэтому Драко начал кричать, что Гермиона Грейнджер подверглась сексуальному насилию в лифте. Половина людей в Атриуме смотрела на него так, словно у него было несколько голов, а другая половина выглядела испуганной. Никто не вышел вперед, чтобы помочь. В этот момент Драко услышал мужской вопль, но не смог разобрать слов. Он понял, что Гермиона нанесла удар обидчику. После этого наступила жуткая тишина, и Драко почувствовал еще большую панику. Если она ударила его, он, вероятно, ударил ее в ответ. Что, если он душил Гермиону? Что, если он избивал ее, заставляя замолчать? — Кто-нибудь, найдите гребаного Избранного и тащите его задницу сюда сейчас же! — закричал Драко, отчаяние сквозило в каждом его слове. Его первым побуждением было вытащить палочку и попытаться заставить лифт снова двигаться. Однако он боялся, что другие подумают, будто он пытается сделать что-то незаконное или причинить кому-то вред. Предрассудки, связанные с именем Малфоев, еще не полностью исчезли. Если бы пришлось, он пробил бы себе путь голыми руками. Пока же он крикнул охране, чтобы та пошевеливалась, а сам начал колотить в двери лифта и звать Гермиону. Подошел волшебник из службы безопасности, оттеснив Драко в сторону, и начал махать палочкой в сторону лифта. — Это должно было заставить его снова начать двигаться! Я не знаю, что происходит! — Разве это не очевидно, черт возьми? Он остановил лифт и наложил заклинание, чтобы я не мог добраться до нее! Она моя, а я, блядь, даже не могу защитить ее, потому что застрял здесь! — закричал Драко, теряя контроль. Его сердце бешено колотилось, и он чувствовал, как паника Гермионы утихает. Драко не знал наверняка, но подумал, что это плохо. Она, вероятно, теряла контроль, вдыхая слишком много альфа-феромонов в замкнутом пространстве. Он зажмурился и сосредоточился на том, чтобы проникнуть в ее разум. Гермиона, любимая, я иду! Продолжай бороться с ним. Сосредоточься на моем голосе. Не сдавайся, Грейнджер. Это приказ твоего альфы. Не теряй контроль. Ты не должна удовлетворять прихоти каждого альфы. Я никогда не взял бы тебя силой, применяя альфа-зов. Сосредоточься на мне, Гермиона. Скоро здесь будет Поттер. Мы собираемся вытащить тебя оттуда. Не сдавайся. Сопротивляйся. Он не имеет права прикасаться к тебе. Ее эмоции вернулись к нему, и Драко был уверен, что смог до нее достучаться. Он вздохнул с облегчением, снова услышав голос Гермионы в своей голове. Альфа! Альфа, пожалуйста, скорее! Я сопротивляюсь, сильно сопротивляюсь. Я так стараюсь удержаться и не терять контроль. Я не хочу никого другого. Только тебя. Только тебя, альфа. Пожалуйста, поторопись! Ты мне нужен. Крики Гермионы возобновились, разбивая его сердце и заставляя чувствовать себя все бесполезнее с каждым мгновением. Он схватил ближайшего волшебника за воротник и закричал: — У него там моя ведьма, черт возьми! Ты должен что-то сделать, прежде чем ее изнасилуют, убьют или используют оба варианта! Ты что, блядь, не понимаешь этого? Почему, во имя Салазара, тебе не удается заставить эти лифты работать? Разве ты не находишься здесь каждый гребаный день?! Волшебник из службы безопасности вызвал еще нескольких сотрудников, и все они пытались заставить лифт двигаться. Наконец у них получилось, и мужчины довольно выдохнули. Драко подумал, что все обошлось. Однако, когда лифт остановился на этаже Атриума, внешние створки разошлись, но двери самой кабины не открылись. Они были магически запечатаны и светились. Гермиона кричала и колотила по ним со своей стороны, а затем внезапно шум прекратился. Блядь.***
Как только Гермиона упала на пол, Кормак схватил ее за волосы и поднял обратно. Она снова была прижата к стене, такая маленькая по сравнению с высоким альфой. Гермиона попыталась сосредоточиться на том, чтобы полностью убрать окклюменционные щиты, что было для нее нелегко, но она это сделала. Мгновенно почувствовав облегчение, она услышала сильный голос Драко, приказывающий ей сопротивляться. Она сосредоточилась на том, чтобы бороться и пытаться оттолкнуть от себя Кормака, почти жалея, что сложена не как Миллисент Булстроуд, а как крошечная пикси. — Чем больше ты извиваешься, Гермиона, тем сильнее я становлюсь. Не думаю, что мой член был когда-либо таким твердым и огромным. Продолжай бороться, милая. Это делает твой аромат еще более восхитительным, — Кормак слизнул капельку пота, которая скатилась по ее шее, и она вздрогнула. — О, я это почувствовал. Ты так же возбуждена, как и я. Эта дрожь чертовски заводит. Я заставлю тебя сделать это снова. Гермиона слышала, как Драко звал ее и стучал в двери. Это вызвало у нее желание бросится к нему, и небольшая вспышка стихийной магии почти оттолкнула Кормака, но он вцепился своей большой рукой в ее одежду. Блузка порвалась, и Гермиона снова упала на пол. Она пнула МакЛаггена и вскочила на ноги, закричав так громко, как только могла. — Ах ты, маленькая сучка! — взревел он. — Почему ты, блядь, еще не отключилась? Мне нужно пососать твою запаховую железу или твою горячую маленькую пизду? Гермиона в ужасе смотрела, как он выпрямился во весь рост и начал расстегивать мантию. Когда его торс обнажился, она почувствовала, что ее тело начало нагреваться против ее воли, и она перестала кричать. К счастью, он открыл рот и заговорил, заметив ее внимательный взгляд. — Вот ты где, маленькая омега-шлюха. Я вижу, как ты пускаешь слюни на мою грудь и пресс. Почему бы тебе не встать на колени? Сначала я трахну тебя в глотку. Услышав пошлые слова, Гермиона вскинула голову и уставилась на него. — Ты понимаешь, с кем имеешь дело, МакЛагген? Ты действительно думаешь, что я похожа на обычную омегу? Я чертовски ненавижу ею быть! Я собираюсь сопротивляться любому проявлению омеги во мне, бороться с этим так же яростно, как сражалась с чертовыми Пожирателями Смерти и Волдемортом в восемнадцать лет! В ее голосе звучало больше отвращения и отторжения Маклаггена, чем она чувствовала на самом деле. Она действительно изо всех сил старалась бороться с его домогательствами и не впадать в «ступор». Внезапно Гермиона почувствовала, что лифт пришел в движение, и обрадовалась. Они нашли способ вытащить ее! С ней все будет в порядке. Кормак не сможет к ней прикоснуться. Она начала стучать в двери и звать на помощь. Когда лифт остановился, она услышала, как открываются внешние створки, но дверь, в которую она била, оставалась закрытой. Гермиона повернула голову и увидела, как похититель ухмыльнулся ей. Девушка на секунду ослабила бдительность, думая, что все испытания закончились, и она в безопасности. Кормаку потребовалась секунда, чтобы схватить ее, развернуть и снова впечатать в стену. Он сжал оба ее запястья одной рукой и вдавил их в стену над головой Гермионы, совсем как Драко на шестом курсе, когда тот узнал, что Кормак пригласил ее на свидание. — Попалась, Грейнджер! Почему бы тебе не прижаться своим восхитительным маленьким телом к моему члену? Я буду наслаждаться этим трением. Пожалуйста, постарайся отключиться прямо сейчас. Гермиона сосредоточилась на том, чтобы держаться совершенно неподвижно, защищая свою шею. Даже если ему удастся изнасиловать ее, она полагала, что сможет оправиться. Но, если он укусит ее и заявит на нее права, лучше ей умереть. Она не станет трахаться с этим чудовищем до конца своей жизни. Кормак облизал губы и попытался поцеловать ее. Она почувствовала, как его зубы впились в нижнюю губу, заставляя ее ахнуть и открыть рот. Его язык воспринял это как приглашение и проник как можно глубже. Его твердый член впивался в ее живот, а язык оказался на вкус как пригоревший кофе. Гермиону затошнило, но ее тело становилось все более и более податливым. Оно хотело сдаться Кормаку. Ее влагалище жаждало наполнения. Это началось с тех пор, как она проснулась утром, и избыток альфа-феромонов усугублял проблему. Однако львица в ней оказала мощное сопротивление. Она использовала единственное оружие, которым обладала в данный момент— свои зубы. Гермиона прикусила его язык так сильно, что у него потекла кровь, и МакЛагген оттолкнул ее. Гермиона сплюнула кровь на пол, надеясь избавиться от ее вкуса. Она снова начала кричать. Кормак прижимал руку ко рту и выглядел совершенно разъяренным. Он прорычал Инкарцеро, и ее руки оказались привязаны к перекладине на потолке лифта. Гермиона обнаружила, что висит в воздухе, а ее плечи сковало напряжение. Затем последовало Силенцио, и она лишилась голоса. — Ты пожалеешь, что укусила меня за язык, шлюха. Я сказал, когда видел тебя в последний раз, что мне придется встать к тебе в очередь, потому что от тебя разило альфой, а я знаю — твой муж-неудачник не один из нас. Так для кого ты раздвигала эти сексуальные бедра, Грейнджер? Чей узел побывал в твоей пизде? Их больше одного? Если я заявлю на тебя права, я уверен, Захария и Энтони захотят попробовать, — насмехался Кормак, наблюдая, как она борется с путами. Очевидно, он хотел, чтобы она ответила ему, поэтому снял Силенцио. Гермиона пристально посмотрела на него, не сводя глаз с лица, чтобы ее тело не вожделело его. — Ты мерзок, Кормак! Я не спала ни с одним альфой с тех пор, как училась в Хогвартсе! Он замер, вероятно, обдумывая, что ответить на ее слова. Через мгновение Кормак решил продолжить попытки запугать Гермиону, чтобы она подчинилась. — Возможно, если твоя киска так хороша, как должна быть, я оставлю ее только для себя. Я буду трахать все твои дырки по крайней мере два раза в день. Интересно, каково это — завязать узел в девственной заднице? Держу пари, тебе бы понравилось, грязная маленькая шлюшка. Гермиона смотрела, как он делает шаг вперед. Кормак окончательно разорвал блузку и просто стоял, не сводя глаз с ее груди, его взгляд был полон вожделения. Она чувствовала себя оскорбленной только из-за того, как он смотрел на нее. Наконец, Кормак заговорил, и у нее возникло ощущение, что в лифте с ней оказался совершенно другой человек. — Мне очень жаль, омега. Ты такая совершенная. Блядски идеальная. Я позабочусь о тебе. Подарю самый сильный оргазм в жизни. Ты простишь меня, когда будешь удовлетворена. Я хочу, чтобы ты стала моей. Гермиона почувствовала как туман снова начал окутывать ее сознание. Кормак только что сказал все, что жаждала услышать любая омега. Смешавшись с феромонами, его слова заставили ее ещё сильнее намочить трусики. Он шагнул вплотную к ней, и прижавшись губами к груди, начал лизать и сосать ее кожу. Она возненавидела себя, ведь ее тело кричало, чтобы Гермиона обхватила его ногами и позволила делать все, что он захочет. Рот Кормака казался таким приятным, учитывая, что она была возбуждена несколько часов подряд. На самом деле, несколько дней, потому что ее игрушки не шли ни в какое сравнение с настоящим мужчиной. Рука Кормака начала ощупывать грудь, которой не досталось внимания от его рта, и она поняла, что оказалась по уши в дерьме. Тихий стон сорвался с ее губ, и Гермиона почувствовала как растянулись в улыбке его губы. Он потянул чашечку бюстгальтера вниз, втягивая в рот сосок, и она едва сдержала крик удовольствия. Драко, я пытаюсь, но я проиграю эту битву, если ты не сможешь прийти сюда в ближайшее время. Пожалуйста, пожалуйста, помоги мне. Драко, помоги мне. Помоги мне!***
Драко ясно уловил смысл сообщения Гермионы, почувствовав, что она все больше теряет контроль. Ощущения ослабевали, хотя ему показалось, что она испытала прилив удовольствия. Это привело его в ярость. Драко вытащил палочку и попытался пробиться сквозь защиту на дверях лифта — волшебники из системы безопасности уже исчерпали все известные им заклинания. Гермиона! Гермиона! Не позволяй ему трахнуть тебя! Ты моя, Гермиона! Мы только что снова обрели друг друга. Пожалуйста, не поступай так со мной! Я не могу потерять тебя снова! Продолжай, блядь, бороться с ним. Я почувствовал удовольствие, которое ты испытала. Связь работает. Я злюсь, что кто-то, кроме меня, может делать тебе приятно! Откажи ему, любимая! Прибереги эти звуки и трепет только для меня! Потому что ты моя! — Убирайся, мать твою с моего пути! В СТОРОНУ! Ты что, блядь, не знаешь, кто я такой? ШЕВЕЛИСЬ, БЛЯДЬ! Гарри Поттер ворвался в Атриум. Озвученные требования были совершенно не в его характере, но Гермиона находилась в опасности, и Драко знал, что Поттер с радостью отдал бы свою жизнь за нее. Они были равны в этом сценарии, их единственная цель — добраться до Грейнджер. — Малфой! Что происходит? — спросил Гарри. Драко зарычал, направив особенно мощное заклинание в двери: — Она с Кормаком МаклЛаггеном! Я чувствую, как он прикасается к ней чертовыми руками и ртом! Он поймал ее в ловушку и забрал палочку. — Вы каким-то образом общаетесь? — Да, когда получается. Но я чувствую, как она ускользает. Я думаю, он воздействует на ее сознание, лишая контроля! — гневно пробормотал Драко. Еще одно заклинание устремилось в заколдованные двери. Гарри на мгновение задумался. — Спроси, где она находится по отношению к дверям. Выясни, можем ли мы взорвать их. Гермиона, любимая, сосредоточься на моем голосе. Мне нужно, чтобы ты сказала, где ты. Маклагген между тобой и дверьми? Безопасно ли будет взорвать их? Драко нетерпеливо ждал, чувствуя ее страх и маленькие вспышки удовольствия. Альфа, помоги мне! Пожалуйста… Я больше не могу бороться. Я привязана к потолку в задней части лифта. Мои руки ослабли, и я чувствую, что он закинет мои ноги на себя, если я пошевелю ими. Он между тобой и дверью?! Да, это так. Да. Поторопись, пожалуйста… Драко почувствовал, что ее паника ослабевает все сильнее, а его достигла пика. — Поттер, он каким-то образом привязал ее к потолку лифта. Он стоит между ней и входом. Мы должны попасть туда. Я перестаю ее чувствовать!***
Кормак полностью изменил тактику, идеально играя роль любящего, заботливого альфы. Пошлости и угрозы перестали слетать с его губ с тех пор, как он заметил, что Гермиона более отзывчива на доброту. Ртом он тщательно покрывал одну ее грудь своей слюной, лаская рукой вторую. К огромному ужасу Гермионы, он начал прокладывать себе путь вниз по ее телу, к поясу юбки. Он уткнулся носом через ткань между бедер девушки и глубоко вдохнул. — Так соблазнительно… Ты будешь моей, милая омега. Я никогда тебя не отпущу. Я всегда буду рядом, когда ты будешь нуждаться в моем члене. Я всегда буду заботиться о тебе, — бормотал он в ткань ее юбки. Гермиона чувствовала себя отвратительно, как будто никогда больше не будет чистой. Она должна была сегодня отдаться Драко. Они должны были наконец снова быть вместе. Вместо этого она оказалась в ловушке в гребаном лифте с запахом Кормака МакЛаггена по всему телу, и отчаянно хотела, чтобы ее трахнули. На данный момент ее тело приняло бы почти любого, лишь бы отчаянная потребность глубоко внутри нее исчезла. Как только Гермиона действительно начала терять себя, она услышала приглушенный голос Драко, доносившийся из-за дверей. — Гермиона! Гермиона, я собираюсь вытащить тебя. Борись с ним! МакЛагген! Убери от нее свои грязные руки! Клянусь Мерлином, я разорву тебя на части перед всем Министерством, когда войду в эти двери! — Лучше поторопиться, а, Грейнджер? Похоже, твой защитничек-альфа здесь, — усмехнулся Кормак. Туман в голове Гермионы слегка рассеялся, и она ответила на зов Драко. — Драко! Скорее! Пожалуйста, Драко! Помоги мне! Кормак вскинул голову. — Драко? Драко Малфой? Он альфа, который трахал тебя? Хa! Теперь мне это нравится еще больше, Грейнджер. Ты даже не представляешь. Я верну тебя в Гриффиндор, принцесса. Прежде чем она успела ответить, Кормак отстранился. Он снова выпрямился во весь рост, и схватил ее за подбородок, заставляя посмотреть в глаза, в то время как его вторая рука потерла ее половые губы через белье. Гермиона закрыла глаза, прислушиваясь к голосу в своей голове. Да! Это то, чего я давно хочу. Кормак собирается дать мне это прямо сейчас. Больше не нужно ждать. МакЛагген рассмеялся. — Эй, Малфой! — закричал он. — Я думаю, что между тобой и маленькой принцессой все кончено! Ее трусики промокли насквозь из-за меня, а я едва прикоснулся к ней! Ее глаза закатываются от того, что я тру ее клитор! Очевидно, ты не давал Гермионе то, что ей нужно! При словах МакЛаггена сердце Драко чуть не разорвалось от боли. К ней прикасался другой мужчина. К его омеге. Гермиона. Ее насиловали по ту сторону этих дверей. Руки этого придурка были на ее клиторе и, вероятно, на груди, но ее тело должно было принадлежать только ему. Оно должно было стать его подарком на день рождения, его наградой за пять гребаных лет, которые он держался подальше от нее. Все разлетелось на куски, и сейчас это была даже не его собственная вина. Поттер схватил его за руку. — Ты не должен трогать МакЛаггена, как только мы туда войдем, Малфой. Тебе нужно позаботиться о Гермионе. Я займусь МакЛаггеном. Ты не можешь проклинать его при мне, Малфой. Мне придется арестовать и тебя. Внутри Драко боролись инстинкты. Он хотел заавадить МакЛаггена на месте только за то, что он касался его ведьмы. Однако он знал, что за это его отправят в Азкабан и запрут вдали от Гермионы, а она нуждалась в нем так же, как он нуждался в ней. Драко неохотно кивнул, надеясь, что сможет спасти ее прежде, чем… Снова сосредоточившись, Драко отступил от дверей и произнес еще одно заклинание. Ярость бурлила в его крови, заставляя сердце биться чаще. Он направил свою магию и эмоции в правильном направлении, отчаяние стало его движущей силой. Он доберется до нее. Он спасет ее. Свечение, казалось, ослабло. Он использовал одно и то же заклинание снова и снова, пока двери не стали похожими на обычные. В этот момент он посмотрел на Поттера. Гарри кивнул, и оба они закричали Редукто! Двери разлетелись на куски, пыльными обломками закрывая ему обзор. Драко последовал примеру Гарри, и побежал к лифту, чтобы добраться до Гермионы. Она плакала и дрожала, все еще подвешенная к потолку за запястья, почти обнаженная. Поттер отвел глаза. Чашечки ее бюстгальтера были опущены, открывая напоказ соски. По всей груди виднелись покраснения. Драко увидел, что ластовица ее трусиков сдвинута в сторону, вероятно, чтобы мерзавец мог дотронуться до нее пальцами или ртом. Он мгновенно воздвиг барьер, чтобы никто другой не мог заглянуть внутрь или войти. Поттер бросил Ступефай в МакЛаггена. Как только они смогли разглядеть его очертания, Драко нанес сильный удар по бессознательному телу. Затем он добрался до Гермионы и освободил ее от веревок, аккуратно поправил бюстгальтер и набросил на нее свою рубашку, чтобы она была прикрыта. — Гермиона, мне так жаль. Чертовски жаль. Я не мог добраться до тебя раньше, — проговорил Драко, прижимая ее к себе и шепча извинения снова и снова. — Прости, прости. От нее пахло Маклаггеном, и это вызывало у него физическую боль. Ему нужно было привести ее в сознание. Наклонившись, он попытался поправить трусики, и она потерлась о его руку. Драко знал, что ее слезы и дрожь были частично вызваны тем, что ее тело чувствовало себя неудовлетворенным. Собрав все свое самообладание, он просунул ее руки в рукава рубашки и застегнул ее. После этого он попытался заговорить с ней снова. — Гермиона, любимая, куда ты хочешь отправиться сейчас? Она наконец посмотрела ему в глаза. — Я… Я не знаю. — Ты бы предпочла… То есть, я мог бы позволить Поттеру забрать тебя, если… Если ты не хочешь находиться рядом со мной? Слезы потекли из ее глаз ещё сильнее. — Ты не хочешь быть со мной сегодня? Из-за этого? — Гермиона, нет, я всегда хочу быть с тобой! Я просто… Не думал, что ты захочешь быть рядом с альфой после того, что сейчас произошло, — попытался он объяснить, не зная, как это сделать правильно. — Пожалуйста, Драко, не оставляй меня, — умоляла она. — Пожалуйста… Я не хотела позволять ему прикасаться ко мне. Я хочу тебя. Я хочу только тебя. Омега… Он прервал ее нежным поцелуем в ее опухшие губы. — Гермиона, я хочу отвести тебя в мэнор. Там самая сильная защита. Обо всем, что произошло, напишут в прессе, и я хочу, чтобы ты была в безопасности. Гермиона посмотрела на него, изучая его лицо. — Хорошо. Хорошо, я согласна. Но, пожалуйста, Драко, я хочу быть в уединенном месте, подальше от всех… — Не волнуйся, любимая. У меня есть место, где, я думаю, тебе будет удобно, — ответил он, думая о своей детской спальне. Гарри тихонько подошел ближе к Гермионе, и Драко внимательно наблюдал за ним. — Гермиона, — прошептал Поттер. Она повернулась к нему и обвила руками его шею. — О, Гарри! Спасибо, что пришел! Я знала, что ты придешь! Драко напрягся, пытаясь подавить волну ревности, которая пробежала по его телу. Гермиона, как всегда, рассчитывала, что Поттер спасет положение. Он снова и снова напоминал себе, что она и Поттер всегда полагались друг на друга — они были как брат и сестра. Он не мог ревновать к Гарри Поттеру, особенно в отношении Гермионы. Он бы сошел с ума. — Драко кричал, что ты… в опасности, и чтобы кто-то привел меня, поэтому Эдриан пришел в мой кабинет, — ответил Гарри. Гермиона снова повернулась к Драко. — Спасибо тебе. Спасибо. Я была такой глупой, — плакала она. — Нет, Гермиона, нет, — сказал Поттер успокаивающим тоном и погладил по спине. — Ты вовсе не глупая, все в порядке. Но я согласен, что вам с Драко нужно уходить отсюда. Я разберусь с МакЛаггеном. — Гарри, я не знаю, где моя сумка и палочка во всем этом беспорядке. И ещё у меня была папка с бумагами для Рона. Гарри посмотрел на Драко. — Ты забираешь ее в поместье? — Драко утвердительно кивнул. — Я принесу все к завтрашнему дню. Уверен, что ты сможешь обойтись без своих вещей до утра. Гермиона высвободилась из объятий Гарри и схватила Драко за руку. Он сразу почувствовал себя более непринужденно, легкая связь между ними показала, что она рядом, в порядке и все еще хочет быть с ним. Как она справлялась, он не знал — Драко думал, что теперь она считает всех альф мерзкими существами. Он должен был знать, а не предполагать что-либо о Гермионе Грейнджер. Гарри полез в карман, достал мешочек, очень похожий на тот, который Гермиона сделала для Драко, и вытащил знакомую мантию. Он передал ее Драко. — Предполагаю, ты видел это раньше? — пошутил он. Гермиона покраснела и отвела взгляд. — Да, Гермиона. Я все понял. Ты никогда не просила одолжить мантию и карту так часто, как на шестом курсе, — поддразнил Гарри. — Поттер, на меня только что напал этот мерзавец, — оживлённо жестикулируя в сторону Кормака, парировала Гермиона. — Не время устраивать разборки из-за злоупотреблений твоим наследством от Мародеров. Гарри выглядел шокированным, но потом заметил ее легкую улыбку. Драко понимал, что это было вынужденно, Гермиона пыталась вести себя так, словно с ней все в порядке, чтобы они меньше беспокоились. Поттер выстрелил заклинанием в МакЛаггена, и Драко предположил, что это должно было на время оставить его без сознания. — Вот так. Надевайте мантию и следуйте за мной. — Подожди! — воскликнула Гермиона. — Все должны увидеть, как я выхожу отсюда. Они должны знать, что Драко не был частью этого. — И все эти другие альфы должны знать, что ты моя, — прорычал он. Гарри снял очки и потер глаза пальцами. — Вы собираетесь устроить спектакль, серьезно? — вздохнул он. Гермиона воспользовалась возможностью, чтобы подпрыгнуть и обхватить ногами талию Драко. Он все еще был без рубашки, и она уткнулась лицом в его шею. Обняв любимую за талию, он придержал ее голову своей рукой. Вторая рука похватила под задницу, крепко прижимая к телу. Гарри застонал. — Завтра эта фотография будет на первой полосе каждого чертового волшебного издания, ты это понимаешь? — Все в порядке, Гарри. Пусть все узнают, — ответила Гермиона. — Пожалуйста, предупреди Рона и расскажи ему обо всем, что произошло. И что со мной все в порядке. Гарри покачал головой, но пробормотал: — Хорошо, я скажу ему. Драко вдруг подумал о том, что Астория все ещё ничего не знает. Ему стало немного стыдно, но желание, чтобы все знали, что Гермиона Грейнджер — омега, принадлежит ему, перевесило. Он повернулся к Гарри. — Давайте начнем это шоу. Барьер был убран, и Драко вышел, неся свою маленькую ведьму. Ее кудри и крошечный рост уже определенно идентифицировали бы ее как Гермиону Грейнджер, но он почувствовал, как она подняла лицо. Нежно поцеловав его, она задержала свои губы на его губах дольше, чем это было необходимо. Казалось, что вокруг них взорвались сотни вспышек. Буквально каждая ведьма и волшебник в Европе узнают об этом к утру.