***
Драко снова проснулся, обнимая Гермиону. Такое пробуждение, даже без секса, становилось прекрасным началом дня. Хрупкое, горячее тело, прижатое к нему, заставляло улыбаться и хотеть провести весь день в постели. Он ощутил, как она пошевелилась, прижимая задницу к его паху. Драко мог чувствовать ее тепло сквозь нижнее белье обоих. Его член был мучительно твердым, как моральные устои старой девы, но он все еще держался. Мысль о том, что Гермиона может представить вместо него Маклаггена во время близости, заставляла сердце Драко холодеть и обливаться кровью. Он не станет принуждать ее к тому, к чему она не готова. Тихий стон сорвался с ее губ, а дыхание ускорилось, усиливая клубничный аромат, витавший вокруг нее. Драко почувствовал, как бедра Гермионы начали двигаться во сне, как будто она… трахалась. Он закрыл глаза и легко вошел в ее разум, наблюдая за сном. Драко увидел себя растянувшимся на той самой кровати, на которой они были сейчас, лежащим на спине. Гермиона сидела верхом, оседлав его член и прижимаясь бедрами при каждой возможности. Его руки легли на подрагивающую в такт движениям грудь и ощупывали ее, сжимая и отпуская, а затем слегка провели пальцами по затвердевшим соскам. Драко отстранился, чувствуя, что возбуждается все больше и больше. Он не мог продолжать подглядывать за ее сном. Он изо всех сил пытался не превратить фантазию в реальность, зная, что Гермиона, вероятно, еще не совсем готова к сексу, Драко решил повторить то, что он делал с ее грудью во сне, чтобы оценить ее реакцию. Он не продвинулся дальше поцелуев в предыдущий день, хотя они оба этого очень хотели. Его руки нащупали подол ее коротенькой маечки и прошлись под ней по гладкой коже живота. Она попыталась прижаться к нему еще ближе, и его пальцы достигли своей цели. Драко несколько раз мягко сжал нежную плоть, и в конце концов она выгнулась под его прикосновением. — М-м-м… Драко, — сонно пробормотала Гермиона, прижимаясь ягодицами к стоящему члену, а грудью к его ладони. Не в силах контролировать себя, он убрал локоны с ее шеи. Как только стала видна сладко пахнущая кожа, его рот быстро приник к ней. Он лизал, сосал и покусывал шею, заставляя ее извиваться от желания. Его рука нырнула обратно под майку, и он провел ладонью по соску, едва касаясь и дразня его. Гермиона застонала и потянулась к его руке, притягивая ее к обнаженной коже. Положив свою руку на тыльную сторону его ладони, она переплела их пальцы, скользя его ладонью по соску и по всей груди. Ее дыхание ускорялось, становясь все быстрее и быстрее с каждой секундой. Драко, не в силах больше сопротивляться, дотронулся до соска большим и указательным пальцами. Он покатал его, слегка сжимая. — Блядь, — застонала она. — Драко, мне нужно больше. Гермиона отпустила его руку и перекатилась на спину, впервые за утро показав ему свое прекрасное лицо. Он посмотрел в ее глаза и увидел то же пламя страсти, которое чувствовал в своей груди. Их губы встретились, и он переместил руку на другую грудь, повторяя те же мучительные движения, пока она не задрожала от желания. Драко убрал одеяло; их тела настолько разгорячились, что в нем не было необходимости. Ее запах хлынул в ноздри, и он чуть не сошел с ума. Его руки скользнули к одежде, в то время как губы чувственно двигались, язык нежно касался рта Гермионы. Когда он начал поднимать подол, ее рука дернулась и остановила его. Драко замер, не желая пугать или расстраивать любимую. Он посмотрел ей в глаза, ожидая ее слов. Она промолчала, поэтому Драко снова начал целовать ее. Однако пламя, только что разгоревшееся между ними, начало гаснуть. Он отстранился и спросил: — Что происходит в твоей голове, Гермиона? — Я… нервничаю! Я не знаю, подходящее ли это слово, но чувствую себя немного тревожно. Я хочу это сделать, но… — Милая, ты должна остановить меня, если тебе некомфортно, или сказать, если пока не готова к большему. Я собирался ограничиться легкими прикосновениями, — объяснил Драко, пытаясь успокоить ее. Гермиона всхлипнула: — Но это часть проблемы. Я хочу кончить, Драко. Я уже много лет не была лишена оргазма так надолго. Если ты хочешь просто пообжиматься, то мне нужно отправиться домой и довести себя до конца. Мы занимаемся петтингом уже несколько дней, а омегам нужно кончать чаще, чем… Драко прервал ее жарким поцелуем. — Я позабочусь о тебе. Пожалуйста, Гермиона, позволь мне помочь. Ты просто испугалась, когда я попытался снять с тебя майку. Она кивнула, глубоко вздохнула и поудобнее устроилась на кровати. — Мне жаль. Я знаю, что веду себя противоречиво, но я не могу продолжать жить за счет подавляющих средств. Мне нужно преодолеть страх прикосновения. — Ты не боялась, пока я не попытался раздеть тебя. Знаешь почему? Гермиона покачала головой и потянулась, выгнув спину. Рука Драко снова скользнула под одежду, и она зажмурилась, пытаясь сосредоточиться на ощущении его кожи на своей. Он наклонился и снова поцеловал ее, прежде чем его ладонь добралась до соска и скользнула по нему. Его запах был повсюду вокруг нее и успокаивал ее нервы, а ощущение его губ на своих она помнила всегда. — Посмотри на меня, любимая. Это я прикасаюсь к тебе. Сосредоточься на мне, Гермиона, — прозвучал голос Драко. Гермиона увидела, что его серые глаза смотрят на нее сверху вниз. Она наблюдала как он прекратил ласки, чтобы снять с нее майку. На этот раз она позволила ему, хотя и чувствовала небольшой дискомфорт. Гермиона знала, что это было совершенно иррационально; она позволила ему раздеть себя в ночь, когда Кормак напал на нее, и чувствовала себя прекрасно. Казалось, чем дольше она ждала, тем больше ей становилось не по себе. Она знала, что Драко никогда не причинит ей вреда, и ей пришлось преодолеть все сомнения, которые возникли в результате нападения Маклаггена. Губы Драко начали покрывать поцелуями ее шею, ключицу и, наконец, грудь. Он поднял голову, наблюдая за ее реакцией, пока по очереди целовал и лизал соски. Гермиона откинулась на подушку и застонала. Она почувствовала, как интенсивно сокращается ее влагалище, ощущая отчаянную потребность быть снова наполненной. Прошло больше месяца с тех пор, как она занималась сексом, и она провела так много времени рядом с Драко. Было почти больно думать об этом; до того, как все началось, они с Роном спали вместе несколько раз в неделю, чтобы немного умерить ее аппетит. Теперь казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как к ней прикасался кто-то, кроме нее самой. — Гермиона, сосредоточься на мне, — повторил Драко. — Я чувствую, как блуждают твои мысли, но я не позволю тебе думать ни о ком, кроме меня, когда ты со мной. Гермиона запустила пальцы в его волосы и впилась ногтями в кожу головы. Она заставила себя заговорить. — Драко, пожалуйста! Пожалуйста, мне нужно, чтобы ты прикоснулся ко мне. Это было так давно. Прошло много лет, и ты мне нужен! Его губы вернулись к покинутой груди, а рука скользнула вниз к поясу ее трусиков. Предвкушение охватило, дразня, все ее существо. Поток воспоминаний пронесся в ее мозгу — Кормак, отодвигающий ее трусики, неуклюжие поглаживания Рона, а затем мгновение за мгновением пальцы и язык Драко, дарящие ей бесконечное удовольствие на протяжении всего шестого курса. Ее мысли метались от первого раза, когда они были вместе, до последнего, и моментам потрясающего секса между ними. Его прикосновения никогда не были нежелательными, никогда не причиняли ей боли. Гермиона раздвинула бедра, почувствовав, как рука Драко скользнула по передней части ее белья. Его пальцы спустились к клитору, нежно поглаживая его через ткань. Она тяжело дышала, двигая бедрами навстречу его руке. Он продолжал гладить ее через одежду, и Гермиона жаждала почувствовать его прикосновения на обнаженной коже. Она была на грани безумия.***
Наконец-то в постели Драко лежала Гермиона, раздетая до нижнего белья. Прошло пять долгих лет, но каждая секунда ожидания того стоила. Он чувствовал ее желание, смешанное со страхом, поэтому двигался как можно медленнее. Он гладил клитор через трусики, доводя ее до исступления. Он слушал ее тихие всхлипы и стоны, пока умело ласкал ее. Губами он по очереди уделял внимание груди и шее, добавляя дополнительную стимуляцию, чтобы свести ее с ума. Он мог сказать, что она близко — ее запах был сильнее, чем когда-либо. Наконец, спустя, как ему показалось, вечность, он почувствовал, что Гермиона начала дергать свои трусики, извиваясь, чтобы снять их с ног. Драко ждал этого момента; он хотел показать ей, что, несмотря на то, что он альфа, он не дотронется до нее, пока она не будет готова. Он посмотрел в ее красивые карие глаза и почувствовал себя потерянным, связь между ними вибрировала, из-за сдерживаемого возбуждения. — Гермиона, я могу прикоснуться к тебе? — спросил он напряженным голосом. Она приподнялась на локтях и посмотрела на него. — Ты шутишь? Я только что разделась догола в твоей постели. Тебе лучше начать прикасаться ко мне, Малфой! Драко усмехнулся, проникая в ее влагалище пальцем. Он застонал, думая о том, как божественно это будет ощущаться, когда он наконец войдет в нее своим членом. Он задвигал пальцем, заново изучая ее реакцию. Затем добавил второй и, действуя по памяти, загнул их внутри нее. Ускорил движения, за что был вознагражден покачиванием бедер и ощущением тесного и влажного лона. — Ты собираешься кончить для меня, Грейнджер? — спросил он, уже зная ответ, так как чувствовал, что ее внутренние мышцы напряглись еще больше. Глаза Гермионы закатились, голова упала на подушку, но бедра продолжали двигаться. Он убедился, что клитор соприкоснулся с его ладонью, когда в следующий раз погрузил в нее пальцы. Крик сорвался с ее губ, и он почувствовал, как Гермиона начала дрожать. — О, боже, пожалуйста, Драко! — умоляла она, сама не зная, чего хочет. Драко чувствовал, что Гермиона балансирует на грани экстаза, и она уже умоляла его об освобождении. Вместо того, чтобы отсрочить ее оргазм, он уступил ей. Его губы сомкнулись вокруг соска, и Драко стал сосать его так сильно, как только мог. Влагалище Гермионы сжимало его пальцы снова и снова, и ее аромат усилился во много раз. Добившись для Гермионы столь долгожданного удовольствия, он отпустил ее сосок и перестал ласкать клитор. Драко, наконец, вытащил пальцы и поднес их ко рту. Гермиона голодными глазами смотрела, как он облизывает их. Когда Драко остановился, она схватила его за руку и повторила его движения. Скольжение ее губ и языка по пальцам отправило волны возбуждения прямо к его члену. Ее рука неуверенно скользнула в его трусы и обхватила головку, размазывая предэякулят по ладони. Она гладила его член, заставив Драко зарычать. Он не был так чертовски благодарен за то, что почувствовал чужую руку на своем члене с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать. План вести себя как неопытные подростки, сработал по-настоящему. — Черт возьми, Гермиона, это потрясающее чувство, — простонал он. Ее рука немного напряглась, и он стянул белье, чтобы она не располагала запястье под неудобным углом. Драко почувствовал ее губы на своей шее, прокладывающие путь к его губам. Она страстно поцеловала его, продолжая уверенное движение рукой — вниз, вверх, легкий поворот, вниз, вверх, легкий поворот — именно так, как он показал ей много лет назад. — Драко, я знаю, что ты хочешь не торопиться, но я бы предпочла довести тебя до оргазма ртом, а не рукой, — задыхаясь, выдохнула она, явно снова возбуждаясь. — Давай, завтра, любимая. Я уже почти… Вот что значит длительное воздержание. Гермиона увеличила темп, не забывая собирать жидкость, которую выделяла головка, для смазки. Драко глубоко вдохнул, чувствуя, как его запах смешивается с запахом Гермионы. У него немного закружилась голова, и он понял, что вся его кровь хлынула ниже пояса. Это действительно было потрясающе. При следующем движении вниз Гермиона ахнула. — О, боже, Драко! Я чувствую узел! Его глаза распахнулись, ему было любопытно увидеть ее реакцию. Он почти терял сознание, его мозг говорил ему только о том, что нужно продолжать двигаться, пока он не кончит. Гермиона наблюдала за его лицом, и, когда ее рука частично соскользнула ниже узла, она крепко сжала кулак. Он был зафиксирован на месте, как если бы по-настоящему трахал ее, и оргазм не заставил себя ждать. Драко почувствовал, как, казалось, нескончаемый поток спермы выстрелил ему на живот и простыню, которая его прикрывала. Это был оргазм, не похожий ни на один другой, который он когда-либо испытывал; он длился дольше обычного, и Драко чувствовал, что может упасть в обморок от удовольствия. Когда он затих, то ощутил, что Гермиона отпустила его. Глаза открылись как раз вовремя, чтобы увидеть, как она вытаскивает руку, покрытую его семенем, из-под простыни. Драко посмотрел, как она осторожно положила палец в рот, и застонал. — Я знаю, это прозвучит очень неловко, — сказал она, — но я действительно хочу посмотреть, как выглядит узел. Драко рассмеялся. — Продолжай. Это… Я хотел сказать, что нет ничего такого, чего бы ты не видела раньше, но думаю, это неправда. Скажи мне, если он ужасен. Драко почувствовал, как она приподняла простыню, а затем легла рядом с ним на кровать. Гермиона не сказала ни слова. Он начал волноваться, а затем ощутил, как ее язык пробежался по набухшему кольцу вокруг его основания. Узел, по-видимому, был немного более чувствительным, и он застонал, когда она лизнула его. Его руки погрузились в ее волосы, и Драко мягко потянул, давая ей знак подняться. — Я полагаю, ты не находишь это пугающим? — спросил он. Гермиона покраснела. — Вовсе нет. Обычный пенис с небольшим выступом у основания. Честно говоря, глядя на него, я снова возбудилась. Я так сильно хочу, чтобы он был внутри меня. — О, моя маленькая омега, скоро ты его получишь, — поддразнил Драко. — Но сейчас я снова заставлю тебя кончить пальцами, а потом мы примем душ. Гермиона застонала, когда его пальцы коснулись ее клитора. Он наклонился к ее уху и прошептал: — Нужно привести тебя в порядок, Грейнджер. Ты вернулась из своей небольшой экскурсии с моей спермой в волосах. Ее руки взлетели к кудрям, и она почувствовала, о чем именно он говорил. — Блядь, — простонала она, и Драко не мог сказать точно, было ли это ответом на ее оскверненные волосы или на возбуждающие ласки его пальцев. В любом случае, ему было все равно. Драко нравилось, как звучат грязные слова, срывающиеся с ее губ.