Жертвенность

Вэй Усянь стоял на коленях поверх мокрой травы, ощущал тонкий аромат сандала, окутывающий его почти прозрачным дымом, и держал перед грудью сложенные в молитве руки. Его глаза были закрыты, губы беззвучно шевелились, а рядом, он знал, в такой же позе сидел Лань Ванцзи. Они прижимались другу к другу плечами и ощущали тепло, несмотря на морозное утро. Палочки благовоний почти догорали, их одежды давно намокли из-за накрапывающего дождя, но мужчины не обращали на это внимания и продолжали стоять на коленях ровно до того момента, пока благовония не догорели. Лань Ванцзи достал свой мешочек цянькунь и вынул оттуда белую нефритовую заколку. Он посмотрел на Вэй Усяня, увидел его нежную улыбку и подумал, что кроме этой улыбки ему больше ничего и не нужно. Ванцзи положил заколку у основания небольшой груды камней, на одном из которых было высечено имя. Мо Сюаньюй. Вэй Усянь ещё раз поклонился, поднялся с колен и протянул руку Ванцзи. Мужчина переплёл их пальцы, и они направились к выходу из леса, в сторону города, чтобы, наконец, после тяжёлой ночи отдохнуть на постоялом дворе. Глубокий ноющий порез на предплечье Вэй Усяня затянулся сразу после того, как правда о Цзинь Гуанъяо была раскрыта, однако правда раскрылась и о самом Вэй Усяне. Теперь все знали, что Старейшина Илина вернулся, причём вернулся в теле супруга Ханьгуан-цзюня. Слухи о случившемся неизбежно распространились, люди строили множество абсурдных теорий об их отношениях, но ничего из этого не волновало ни Лань Ванцзи, ни Вэй Усяня. И если первое время Вэй Усянь переживал из-за репутации Ханьгуан-цзюня, то одного страстного поцелуя хватило, чтобы выкинуть всю чушь из головы. — Знаешь, Лань Чжань, — Вэй Усянь крепче сжал холодные пальцы, обратив к себе внимание. — Мо Сюаньюй ведь действительно успел влюбиться в тебя. Хотя, — он усмехнулся, — полагаю, это было неизбежно. Невозможно не влюбиться в благородного Ханьгуан-цзюня. Уши Ванцзи тотчас покраснели, что вызвало у Вэй Усяня восторг. — Мне жаль, что его судьба сложилась вот так, — Лань Ванцзи слегка нахмурился, но почти сразу смягчился, взглянув на Вэй Усяня, — но я благодарен ему. — Да, я разделяю твои чувства, — Вэй Усянь оставил нежный поцелуй на губах Ванцзи, прежде чем войти в город. — Он написал письмо для меня. Думаю, ты тоже можешь прочитать его. — Если ты не против. Я тоже покажу своё. Они сняли комнату в первой встречной гостинице, попросили прислугу зайти к ним дважды, чтобы набрать бочку с горячей водой, и принести завтрак в покои. Вэй Усянь первым напросился искупаться, потому что мечтал поскорее упасть в кровать, а делать это в грязной одежде совсем не хотелось. Лань Ванцзи тем временем позавтракал и приготовил им обоим сменные одежды. Когда Вэй Усянь вышел из-за ширмы полностью обнажённым, Ванцзи резко отвернулся, а, услышав его хихиканье, вовсе сбежал всё за ту же ширму. — Лань Чжа-а-нь, мне потереть тебе спинку? — Ешь… Вэй Усянь расхохотался, расслышав в голосе мужчины тревогу, и всё время, пока тот купался, продолжал дразнить, в подробностях описывая, как именно помог бы ему искупаться. Ванцзи вышел в нижних одеждах, отчего Вэй Усянь преувеличенно расстроенно вздохнул, но его взгляд почти сразу стал серьёзным и немного печальным. — Лань Чжань, я хочу увидеть твои шрамы. Глаза Ванцзи слегка расширились, и он замер в паре шагов от кровати, где сидел Вэй Усянь. — Что? — Шрамы на твоей спине, — Вэй Усянь нахмурился, прикусив губу, но продолжил смотреть в янтарные глаза. — Те, что появились из-за меня. Я хочу их увидеть. Пожалуйста. — Вэй Ин… Лань Ванцзи и сам не знал, что хотел сказать, однако, заметив упрямый взгляд мужчины, просто замолчал и с тихим вздохом сел на кровать спиной к Вэй Усяню. Мужчина придвинулся, аккуратно положил руку на спину Ванцзи и нежно провёл ей вдоль лопатки, остановившись у воротника. Лань Ванцзи покорно развязал узел рубашки и позволил Вэй Усяню медленно спустить её с плеч. Тихий вздох опалил шею Ванцзи, пробудив стаю мурашек. Вэй Усянь прочесал пальцами шёлковые волосы и убрал их набок, чтобы полностью рассмотреть спину. Ему было больно от одного только взгляда на уродливые шрамы, а картина свежего кровавого месива так ярко предстала перед глазами, что его замутило. Вэй Усянь нахмурился, заставил себя проглотить непрошеные слёзы, которые Лань Ванцзи вовек не сдались, и оставил невесомый поцелуй на самом верхнем шраме, почти плавно переходящем на плечо. Ванцзи вздрогнул всем телом, ощутил трепет густых ресниц и почувствовал жар, распространившийся не только на уши, но и на шею. — Мне жаль. — Я не жалею ни об одном из них, — незамедлительно заверил Лань Ванцзи, и Вэй Усянь устало вздохнул. — Я знаю. — Жалею только о том, что не смог защитить тебя. Вэй Усянь на мгновение забыл, как дышать, после чего немного разозлённо надавил на плечо, заставив мужчину повернуться к нему лицом. И это именно то, чего Лань Ванцзи не хотел больше всего. Не хотел показывать ещё один позорный шрам на груди, хотя прекрасно понимал, что это неизбежно. Вэй Усянь застыл, шокированно распахнув глаза, и ему показалось, что весь воздух покинул его лёгкие. Он неосознанно коснулся собственной груди и словно снова почувствовал боль от ожога. — Лань Чжань… — такой чужеродный, надломленный голос совсем не подходил Вэй Усяню, поэтому Ванцзи поспешил сжать его холодные пальцы в своих ладонях. — Я был пьян… — смущённо объяснил он, но от этих слов Вэй Усяню стало только хуже. — Ох, Лань Чжань, — мужчина оседлал его бёдра и принялся целовать пылающее лицо, негромко причитая: — Мой глупый, мой милый, мой любимый Лань Чжань. — Вэй Ин. Ванцзи до хруста прижал мужчину к себе. Он вдыхал его запах, оставлял поцелуи-укусы на стройной шее и сгорал от наслаждения, ощущая грубые пальцы в своих волосах. Вэй Усянь цеплялся за оголённые плечи Лань Ванцзи как за спасательный круг. Кожа под ладонями горела, и хотелось только одного: поскорее прильнуть к ней собственным телом, чтобы в полной мере ощутить жар любимого человека. Именно это Вэй Усянь и поспешил сделать, в чём Лань Ванцзи ему с удовольствием помог. Они в унисон простонали, прижавшись друг к другу, почувствовали, как быстро бьются их сердца, и, наконец, столкнулись в поцелуе. Их поцелуи всё ещё были немного неумелыми, но не менее чувственными. Рты обжигала страсть. Ощущение чужого языка на своём кружило голову до цветных пятен перед глазами. Лань Ванцзи кусал губы Вэй Усяня с совершенно абсурдным желанием сожрать любимого. — Лань Чжань, — Вэй Усянь жадно вдохнул воздух, прижавшись лбом ко лбу. — Ты хоть представляешь, что делаешь со мной. Ты хоть представляешь, что ты единственный, кому позволено делать всё это. Никто в обеих жизнях не смел касаться моих губ… Ну, почти. Только единожды и не совсем по моей воле. — Ты ведь говорил обратное, — порывисто выпалил Лань Ванцзи и сразу смутился под удивлённым взглядом Вэй Усяня. — Ты говорил, что у тебя большой опыт в поцелуях. — Что? Когда? — память Вэй Усяня никогда не была его сильной стороной. Он нахмурился, разглядывая лицо Ванцзи в попытках найти ответ, и тогда его осенило. — Лань Чжань! Вэй Усянь заливисто рассмеялся, запрокинув голову, и чуть не упал назад, но его вовремя поймали и притянули к себе. — Так это был ты?! — Я плохо поступил… — Лань Ванцзи опустил голову, искренне раскаявшись. Он всегда стыдился этого поступка. — И тогда ты украл мой первый поцелуй, — Вэй Усянь подцепил подбородок мужчины, вернув его голову в прежнее положение, и растянул губы в дразнящей улыбке. — Конечно, я соврал тебе тогда. Разве я мог ударить в грязь лицом перед Ханьгуан-цзюнем? Лань Ванцзи ничего не ответил, лишь благоговейно взглянул на любимого и быстро опустил на кровать, нависнув сверху. Вэй Усянь рассмеялся, и Ванцзи с удовольствием сцеловал любимую улыбку, ловя губами заливистый смех, что был прекраснее любых мелодий мира. Шея Вэй Усяня расцветала всё большим количеством пятен, он ласкал плечи и грудь Лань Ванцзи, задевал твёрдые соски и с упоением слушал тихие сдержанные стоны. Но всё же, когда Ванцзи потянулся к узлам на его рубашке, Вэй Усянь вдруг неуверенно перехватил его руку. — Не хочешь? — немедленно отозвался Лань Ванцзи, заставив Вэй Усяня подавиться возмущением. — Эй, что значит, не хочу? Разве это не я покупал на рынке бутылку масла, пока ты стоял в стороне и делал вид, что это тебя не касается? — Вэй Усянь со смешком чмокнул тотчас смутившегося мужчину в нос и вдруг смутился сам. — Просто… Всё же вы с Мо Сюаньюем провели вместе тринадцать лет, и, как я понял, ты никогда даже не смотрел на него. Ах, Лань Чжань, я не знаю, прекрати делать такое лицо, просто вдруг тебе совсем не нравится это тело? Вдруг оно тебе омерзительно? Тебе ведь нравился прошлый я… — Вэй Ин. — Что? — Я не смотрел на Мо Сюаньюя, потому что он не был тобой, — сказал Ванцзи с таким удивлённым лицом, словно это было само собой разумеющееся. — Тело не имеет значения. Вэй Ин — это всегда Вэй Ин, и неважно, в каком теле. — О… — Вэй Усянь почувствовал, как позорно краснеет, и подумал, что не может так просто отдать этот раунд Лань Ванцзи. — Так значит, если бы я переродился каким-нибудь столетним стариком или коровой, ты бы остался со мной? Лицо Ванцзи сделалось таким смешным, что Вэй Усянь снова расхохотался, уже наверняка разбудив всех постояльцев на этаже. На деле выражение лица Нефрита практически не менялось, но Вэй Усянь уже научился считывать малейшие движения мимических мускулов, так что с восторгом отмечал каждые. Он готов был поклясться, что сейчас Лань Ванцзи мечтал стукнуть его чем-нибудь тяжёлым, и только воспитание не позволяло ему это сделать. И, конечно, Вэй Усянь уже не мог остановить свой бестолковый поток слов. — Хотя это было бы ужасно! Вдруг, у меня бы не встал? А если бы я был коровой, то у меня и вовсе не было бы чл… Лань Ванцзи больше не мог выносить эту чушь, поэтому всё-таки выполнил своё обещание и заткнул его одновременно раздражённым и счастливым поцелуем. Потому что именно таким был его Вэй Ин, именно таким Лань Ванцзи любил его бесконечно сильно. В конце концов, Вэй Усянь сам помог стянуть с себя рубашку и потянулся к шнуркам на штанах Ванцзи. — На самом деле, я не совсем представляю, как всё должно произойти, учитывая, что мы оба мужчины, — быстро затараторил Вэй Усянь, и глаза его в предвкушении вспыхнули, — поэтому сначала я сделаю то, о чём знаю, а после отдам всё своё тело в твоё распоряжение. Лань Ванцзи даже не особо успел понять, что ему только сказали, как вдруг оказался перевёрнут на спину, почувствовав давление на бёдрах. Вэй Усянь медленно качнулся, тесно прижавшись к твёрдой плоти, сорвал рваный вздох с губ любимого и склонился, покрывая крепкую грудь поцелуями. Он с особым трепетом очертил языком уродливый шрам, спустился ниже к твёрдым соскам, с удовольствием отмечая дрожь Лань Ванцзи, затем ещё ниже и ещё, пока не дошёл до дорожки волос, уходящих под штаны. И снова Ванцзи не успел толком осознать происходящее, когда Вэй Усянь быстрым движением спустил его штаны с бельём, неожиданно опалив горячим дыханием чувствительную головку. — Чт… Нет, Вэй Ин!.. Лань Ванцзи резко опрокинул голову назад, почувствовав разряд, прошедший по всему телу и застрявший в глотке, отчего дышать стало практически нереально. Вэй Усянь ласкал его сначала нежно, аккуратно, словно пробуя на вкус и привыкая к новым ощущениям, потом — резче, быстрее, хотя и не так умело, как ему самому хотелось. Член Лань Ванцзи был слишком большим для первого раза, поэтому он не брал его полностью и помогал руками у основания. Лань Ванцзи хватался руками за простыни и огромным усилием воли контролировал движение бёдер, чтобы ненароком не толкнуться глубже и не причинить боль. Горячий рот обжигал плоть подобно кипятку, каждое движение языка приносило с собой сноп цветных искр перед глазами. Хотелось ещё, больше, сильнее. Лань Ванцзи с силой отстранил Вэй Усяня, заслужив недовольный вздох, и притянул к себе, впиваясь в губы. Слизывать собственный вкус с чужого языка было странно, но очень волнующе. Возбуждение с новой силой накрыло их обоих, почти болезненно отозвавшись внизу живота. — Лань Чжань, — голос Вэй Усяня стал совсем хриплым, и тело Ванцзи моментально отреагировало на него предэякулятом. — В следующий раз ты так просто не отделаешься. В следующий раз я буду трахать тебя ртом, пока ты не станешь умолять меня, буду терзать тебя, заглатывая до основания, и доведу до умопомрачительного оргазма, проглотив каждую каплю твоего семени. Ужасно, но Ванцзи моментально вспыхнул от столь пошлых слов, вцепился в бёдра Вэй Усяня так, что наверняка останутся следы, и быстро припустил штаны, чтобы грубо обхватить истекающий смазкой член. Вэй Усянь задохнулся собственными словами, зажмуриваясь и выгибаясь как кот, подставляя шею, ключицы и грудь под поцелуи-укусы, требуя сильнее, больше. Он стянул волосы Лань Ванцзи в кулак, наслаждаясь иллюзией контроля. Ванцзи отстранился, чтобы взять масло, то самое, что Вэй Усянь покупал с совершенно бесстыдной улыбкой на губах. Полностью стянул с них штаны с бельём и с трепетом развёл дрожащие ноги Вэй Усяня, устроившись между ними. Лань Ванцзи склонился к паху и снова принялся кусать-кусать-кусать. Член Вэй Усяня реагировал на каждый укус, и тот, в конце концов, не выдержал. — Блять, Лань Чжань, просто признайся, что хочешь меня сожрать. — Хочу, — покорно согласился мужчина и поцеловал головку дрогнувшего члена, заставив Вэй Усяня громко застонать и вскинуть бёдра. — Ох, блять, может, уже трахнешь меня? — Вэй Усянь дразняще провёл рукой по собственному члену и не прогадал: Лань Ванцзи жадным взглядом рассматривал представившуюся картину. — Клянусь, мы будем заниматься этим каждый день, так что ты ещё успеешь насладиться каждым сантиметром моего тела, но прямо сейчас скорее возьми меня! — Каждый день, — заворожено повторил Лань Ванцзи с блеском в глазах, и от одного только этого взгляда Вэй Усянь готов был отдать себя на растерзание. Внутри Вэй Усяня было жарко и узко, но благодаря большому количеству масла он податливо принимал в себя пальцы, толкаясь навстречу. Лань Ванцзи с каждым проникновением менял угол в поисках «того самого места», описанного в Сборнике Лунъяна, и вытащил пальцы только тогда, когда Вэй Усянь, наконец, с громким стоном выгнулся, поджав пальцы на ногах. Мужчина собирался возмутиться, но тут же почувствовал упирающуюся к входу головку и немного содрогнулся, припомнив размеры корня жизни* его драгоценного Нефрита. — Ох, да, давай, тебе нужно всадить его в меня, Лань-эр-гэ, — как и всегда в волнительных ситуациях Вэй Усянь начал молоть абсолютную чепуху, заставляя Лань Ванцзи стискивать зубы и впадать в забытьё от одного лишь проклятого обращения «Лань-эр-гэ». Ванцзи входил медленно, осторожно и мгновенно зашипел, когда Вэй Усянь нетерпеливо качнул бёдрами навстречу, насадившись почти на всю длину. — Надо просто резко сорвать эти гуевы присохшие бинты! — убеждённо всхлипнул Вэй Усянь и замер, привыкая к новому, кружащему голову, ощущению наполненности. У Лань Ванцзи темнело перед глазами от того, как сильно его сжимали внутри, и, возможно, ему было немного стыдно за вздох облегчения, когда мужчина под ним, наконец, двинул бёдрами. Вэй Усянь извивался на кровати совсем как змея, выгибался в спине и с силой стискивал ногами талию Ванцзи. Он продолжал без умолку болтать, но теперь почти все его слова состояли из мольбы. Ещё, глубже, сильнее. И Лань Ванцзи брал, так, как его просили, так, как хотел сам, вбиваясь в податливое тело с громкими шлепками и хриплыми стонами. Наклонялся, мокро целовал и кусал покрасневшие губы, с удовольствием подставляясь под руки Вэй Усяня, что грубо сжимал его волосы. — Умоляю, Лань Чжань… Дотронься до меня, иначе я точно сойду с ума… Ах! Ванцзи даже не подумал возражать. Обхватил влажный от пота и смазки член и принялся резко двигать рукой в такт быстрым толчкам. — Лань Чжань, мой любимый Лань Чжань, я так сильно тебя люблю. — Вэй Ин… Вэй Усянь почувствовал, как душа покидает тело от низкого хриплого голоса прямо над ухом, и яростно накрыл руку Лань Ванцзи на своём члене, ускоряя движения. Его словно подкинуло разрядом молнии, когда он излился, и всё тело затряслось в сладкой судороге. Ванцзи не смог продержаться дольше от того, как его резко сжали, поэтому излился следом почти на выходе и повалился сверху в попытках побороть головокружение и заложенность в ушах. Их шумное дыхание и, казалось, даже стук сердца ещё долго разносились по комнате, пока Лань Ванцзи не приподнялся на локтях, вовлекая Вэй Усяня в нежный, ленивый поцелуй. — Кажется, я и пошевелиться не могу, — на грани сна пробормотал Вэй Усянь, медленно очерчивая шрамы на влажной спине Ванцзи. — И точно не смогу завтра подняться на ноги из-за того, как сильно они у меня трясутся. Лань Ванцзи едва заметно улыбнулся, отчего Вэй Усянь мгновенно расцвёл широкой улыбкой в ответ. — Твоя улыбка такая красивая, — он провёл большим пальцем по искусанным губам, словно хотел отпечатать в памяти слабый изгиб губ. — Моё сердце каждый раз останавливается при взгляде на неё, так что делай так почаще. Лань Ванцзи скептично выгнул бровь на совсем неубедительный аргумент, и Вэй Усянь тотчас рассмеялся, вновь прижимаясь для очередного поцелуя. Разморённые, они почти сразу уснули и проспали до следующего утра, чем Вэй Усянь неумолимо дразнил своего идеального Нефрита с его-то строгим распорядком дня. После завтрака Вэй Усянь сидел, прижавшись к Лань Ванцзи, который читал длинное письмо Мо Сюаньюя. Бумага была помятая, со следами от мокрых пятен и разводами от чернил, из-за чего Вэй Усянь смущённо отмахивался от вопросительных взглядов. Губы Лань Ванцзи слегка дрогнули, когда он подошёл к концу, и рука неосознанно двинулась в желании прикоснуться к любимому. Вэй Усянь мгновенно переплёл их пальцы, притянул к губам и оставил нежные поцелуи на тыльной стороне его ладони. — Мо Сюаньюй не знал тебя при жизни, но почему-то знал, каким ты был на самом деле. — Да, — Вэй Усянь грустно улыбнулся, взглянув на последние строчки письма. «И если вы спросите: «Почему Мо Сюаньюй так поступил», я с радостью отвечу, что делал так, как велит мне сердце, так, как всегда поступал Вэй Усянь ради счастья любимых людей».