Счастливая жизнь

Уилл сопровождал Алану на различные светские мероприятия. Прежде всего, потому что мог, он больше не бояться их. Потом он вспомнил, что ненавидит сопереживать большинству людей, и что светские мероприятия жутко скучные. Но он проводит время с Аланой, и тем временем неторопливо подыскивает себе нового друга. На благотворительном вечере, посвященному борьбе с голодом в мире, он кого-то замечает. Девушка, примерно его возраста или чуть старше, с пепельными светлыми волосами и красивыми карими глазами. Она пьет шампанское в одиночестве возле буфета. Ему сразу понравился ее прямой нос и полные губы. Он глубоко вдыхает, потому что теперь, когда он снова испытал эмпатию к множеству людей, он опять начинает нервничать, но все же подходит, чтобы поприветствовать ее. Она милая. Ее зовут Миша Лектер. — Фамилия как у… доктора? — спросил он, думая, что ослышался. — Я имею в виду психотерапевта? — О, вы слышали о моем брате, — сказала она, неодобрительно покачав головой. — И что же вы о нем слышали? Уилл почувствовал, словно его подхватил поток бурной реки. — Я слышал, что он практикует нетрадиционные методы, — Уилл попытался смягчить определение. — Да, и из-за того, что он практикует в дополнение к своим постоянным клиентам, — вздохнула она, — я хочу, чтобы он прекратил это. — Я так понимаю, вы не очень одобряете его работу. Она бросила на него прищуренный взгляд, и он почувствовал себя мухой, попавшей в паутину. — В прошлом году на него дважды напали! Меня не волнует, что какие-то бедолаги снова обретут счастье, меня волнует мой брат, а он, по моему мнению, подвергает себя слишком большой опасности. Уилл вспомнил безобидного Франклина, которого встретил в приемной. — Я понимаю, — сказал он. Ему тоже это не понравилось. По иронии судьбы, он считал, что никто из пациентов Ганнибала не мог этого сделать. — Хотя я не понимаю, почему он пошел по такому опасному пути в своей работе, имея под рукой более безопасную практику. — Мой брат — идиот, — сказала Миша, опустошая свой бокал шампанского одним глотком. — Он начал вести себя глупо, когда я переехала, так что теперь, вдобавок ко всему, я не могу избавиться от чувства вины, когда ему причиняют боль. Он может быть таким ослом. — Миша! — раздался рядом с Уиллом возмущенный голос. Это была молодая, с бледной кожей, брюнетка, в руках она держала стакан сока. — Не говори о нем так. Простите ее, — сказала она Уиллу. — Все в порядке. Кстати, меня зовут Уилл. — Эбигейл Хоббс. Хоббс — это фамилия моей матери, а Ганнибал — мой отец. Да, тот доктор Лектер. И, как я понимаю, вы уже познакомились с моей тетей. Уилл кивнул, потрясенный тем, что у его психотерапевта есть дочь. — Итак, что ты здесь делаешь? — спросила Эбигейл, когда Миша попросила еще один бокал шампанского. — О, э-э, я пришел с Аланой, она вон там, — сказал Уилл, указывая на своего друга и Беверли, которые разговаривали с какими-то незнакомыми ему людьми. — Не может быть, — сказала Миша. — С Аланой Блум? Она одна из моих близких знакомых! Эй, Алана! Иди сюда! Эбигейл широко раскрыла глаза и сделала вид, что потягивает сок, чтобы не рассмеяться над бесцеремонностью своей тети. Алана и Беверли тут же присоединились к ним. — Привет! — сказала Алана, широко улыбаясь. — Привет, рада тебя видеть. Эбигейл, ты снова подросла? — Нет, просто у меня стали короче волосы, — ответила она, покусывая соломинку. — Зато ты постарела, бабушка. К удивлению Уилла, Алана только усмехнулась. — А это Беверли, моя девушка, — она представила свою спутницу Эбигейл. — Ты слышала о ней. — А я слышала о тебе, — сказала Беверли, указывая рукой на Эбигейл. — Не ты ли однажды пыталась проникнуть в лабораторию ФБР, чтобы посмотреть, нет ли там светящихся крыс? — Мне было двенадцать, — уточнила Эбигейл. — Это не считается. Беверли рассмеялась и обняла Алану за талию. — А как ты вообще проникла на территорию ФБР? — спросил Уилл, слегка озадаченный. — Территория под охраной. — О, меня туда поместило ФБР, — сказала Эбигейл. — Когда отец убил мою маму, а потом пытался убить меня. — Эбигейл, — неодобрительно зашипела Миша. — Что? Беверли шутливо ткнула Эбигейл кулаком. — Тебе повезло, что мы с Уиллом оба из ФБР, иначе мы могли бы начать плакать или блевать прямо сейчас, — сказала она. Эбигейл посасывала соломинку, шумно допивая сок. Потом повернулась к Алане: — Она мне нравится, — сказала она. — Ты тоже из ФБР? — спросила Миша у Уилла. — Ты работаешь в лабораториях? — Э-э, нет. Я профайлер, — рассеянно ответил он, озадаченный тем, что сказала Эбигейл об отце-убийце. Общение с этими людьми на самом деле было облегчением, так как они нравились друг другу и слегка подшучивали без скрытого подтекста, его эмпатия могла успокоиться. Но насчет Миши он не был уверен, потому что она ощущалась озлобленной. — Ты имеешь в виду, что ты Уилл Грэм, — сказала она тоном, который он не смог идентифицировать. — Не может быть! — крикнула Эбигейл. — Тот самый Уилл Грэм? Уилл внутренне съежился. — Я почти уверен, что в мире есть много других Уиллов Грэмов, — неуверенно пошутил он, посылая Алане вопросительный взгляд. Она положила руку ему на плечо, чтобы приободрить. — Нет другого, кто превратил моего брата в жалкое дерьмо, нет! — воскликнула Миша, и ее обвинение словно ударило Уилла. — Не могу поверить, что у тебя хватило смелости показаться в моем присутствии. Я должна немедленно исправить это. От нахлынувшего шока Уиллу стало очень холодно, и его начало слегка лихорадить. Он открыл рот, чтобы ответить, спросить, что Миша имела в виду, все ли в порядке с Ганнибалом. Но когда увидел, как она смотрела на него, начал заикаться, а это было плохим знаком. Карие глаза Миши, казалось, светились злостью, это не сулило ничего хорошего. Эбигейл вздохнула и достала телефон. — Значит, ты один из этих психов, — прорычала Миша так убедительно, что Уилл сделал несколько шагов назад. — Ты тоже собираешься пырнуть его? Здравствуйте, доктор Лектер, мне снова нужна моя порция любви, могу я войти и разрушить вашу жизнь? — Я… я не хочу причинять ему боль, — пробормотал Уилл, удивленный силой ее гнева. Он почувствовал себя еще хуже, когда она упомянула о поножовщине — кто, черт возьми, осмелился поднять руку на Ганнибала? Он вспомнил, как грубо сжимал в пригоршню пепельные волосы. Чувство вины тошнотворным узлом завязалось в желудке. — Папа? Привет, это я, — Эбигейл говорила по телефону. — Тетя опять напилась. Ты можешь подойти к нам? Мы в главном зале. Алана встала между Мишей и Уиллом. — Брось, Мима, Уилл неплохой парень. Я знаю его много лет, и он эмпат. Причинять людям боль ему труднее, чем большинству. Он безобиден, как щенок! — Мой брат в ужасном состоянии из-за этого щенка, — прошипела Миша, пытаясь пройти мимо нее. — Уйди с дороги, Ал, серьезно. — Ты что, собираешься вызвать его на дуэль? — спросила Эбигейл. — Снова? Миша бросила на нее колкий взгляд, в их глазах сверкнула сталь, словно скрещенные шпаги. Уилл мог думать только о том, что она сказала — в ужасном состоянии. Она сказала, что Ганнибал в ужасном состоянии, что это значит? Как этот человек вообще может быть каким-то, кроме тихого, аккуратного и правильного? О! О нет, это случилось в прошлый раз. Поцелуй с ним на кровати на последнем сеансе, он не спрашивая разрешения, схватил Ганнибала и толкнул на кровать. Был ли этот поцелуй на самом деле взаимным. — Я не знаю… Неужели??! Беверли внезапно отпрыгнула в сторону, едва не наступив на Уилла. — Что происходит? — спросил Ганнибал, бросаясь прямо к сестре. — О, Миша. Иди сюда, любовь моя, что случилось? Лицо Уилла пылало или превращалось в ледяную маску, он не мог сказать. Он лишь хотел оттолкнуть всех с дороги и убедиться, что с Ганнибалом все в порядке. Спросить его, все ли с ним в порядке. Провести руками по его телу и забрать всю его боль. Ганнибал нежно обнял сестру, и она, казалось, успокоилась, крепко прижавшись к его груди. — Почему мы не можем прийти на любую вечеринку, и не наткнуться на одну из твоих заблудших душ? — пробормотала она. Ганнибал оглянулся и заметил очень озадаченного и слегка испуганного Уилла. С очень синими, совершенно остекленевшими от страха глазами. — Я прошу прощения от имени моей сестры, — сказал он, пытаясь успокоить своего пациента. — Она не одобряет мою практику. — А что тут одобрять? — проворчала Миша. — Ты подвергаешь себя опасности, вы могли бы достичь того же с помощью регулярной терапии. — Ты же знаешь, что это не так, — мягко сказал он, успокаивающе поглаживая ее по спине. — Тише, любовь моя. Теперь ты в безопасности. Укол боли пронзил сердце Уилла, когда он услышал слово «любовь». Он был слишком смущен, чтобы понять почему, но знал лишь одно: Миша этого не заслужила. Она была резкой, шумной и слишком много пила. Она хотела Ганнибала только для себя. Она ему не нравилась. — Я сама могу о себе позаботиться, — сказала Миша брату, отталкивая его. — Я специалист по фехтованию и боевым искусствам, а не ты. А тебя, — она ткнула указательным пальцем ему в грудь, — может съесть даже котенок. — Ганнибал улыбнулся. Алана вздохнула с облегчением, что кризис миновал. Тем не менее, Уилл стоял совершенно неподвижно, и абсолютно вне себя от гнева. — Ты в порядке? — спросил Ганнибал, заметив его неуверенность в себе. Гребаный терапевт, которого он не смог трахнуть. — Ну, он все еще жив, — заметила Миша. Уилл вздрогнул, но сумел кивнуть в ответ. — Я не это имела ввиду. — Все в порядке, — сказала ему Алана. — Миша просто очень заботится о Ганнибале. Иногда, даже чересчур яростно. — Ты бы тоже так делала, если бы он был твоим братом, — парировала Миша. — А что вообще здесь делает один из твоих пациентов? — Он пришел со мной, — сказала Алана. — Я думала, ты с Беверли. — Она имела в виду как друг, — объяснила Беверли. — Я предлагаю уйти, — сказал Ганнибал Мише, обнимая ее за плечи и беря руку дочери в свою. Гнев Уилла мгновенно растаял, словно его смыло ледяной водой. — Во всяком случае, на сегодня я съел достаточно петифур. — Хорошо, — сказала Миша. — Может быть, я спою L'Air de la nuit в машине, если мы поторопимся. — Пожалуйста, не надо, — сказала Эбигейл, скорчив гримасу. Она отсалютовала пустым стаканом Беверли. — Было приятно познакомиться. Я прослежу, чтобы папа пригласил тебя на наш следующий ужин. — Спасибо, — поблагодарила Беверли. — Доктор Лектер. Миша. — Увидимся, Бев, — ответила Миша и подмигнула Алане. Ганнибал тоже пожелал им спокойной ночи, но избегал посмотреть на Уилла. Почему он избегал посмотреть на Уилла? Уиллу захотелось догнать его и спросить об этом. Ему не следовало вот так уходить, им нужно о многом поговорить. Возможно, ему следовало остановить Ганнибала. — Какая семья, — вздохнула Беверли, когда они исчезли за дверью. — Не волнуйся, Уилли, Миша обычно ведет себя гораздо лучше. Она просто немного напряжена, особенно когда выпьет. Уиллу было все равно. Он был слишком сосредоточен на том, чтобы видеть как можно дольше пепельные волосы, прежде чем они затеряются в толпе. Всего один вдох и они исчезли. — В чем дело? — спросила Алана, удивленная его молчанием. — Я, гм. Он представил себе, как Ганнибал целует волосы Миши и успокаивающе обнимает ее. Он почувствовал волну гнева. Ревность. — Кажется, я влип, — сказал Уилл. Большая и крепкая ладонь сжимала бледную хрупкую ладошку Эбигейл. — Я думал, это все лишь из-за терапии, — сказал он. — Например, что он просто проводник или потому, что он хорош во время сеансов. — Мне не нравится то, к чему ты клонишь, — сказала Алана. Темно-карие глаза избегали смотреть в его голубые. — Ты думаешь, что влюблен в него, — предположила Беверли. Уилл прикусил нижнюю губу. — Да, — ответил он. — Ну, — ответила Беверли. — Ну, черт!