Что мы делаем в тени улыбок

Фанаты шоу, которое уже давно пора переименовать в «Пушкин и его Малой», мечтают, чтобы ведущий и самый яркий и гиперактивный участник поменялись, наконец, местами. Но Костя с Сашей временят с этим, хотя бы потому, что махаться полномочиями им нравится наедине. Камеры же мигом испортят всю романтику, что вы. - Я хочу тебя по латыни погонять, - Малой со всей свойственной ему непосредственностью обнимает коленями сутулую костину спину и прихватывает зубами мочку. - А сам ты с ней в каких отношениях? – снисходительно улыбается мужчина, подставляя шею под поцелуи. - Lingua latina non penis canina! – глубокомысленно изрекает длинноволосый, поднимая вверх указательный палец, который почти сразу оказывается накрыт большой и тёплой ладонью. - Давай попробуем, - после быстрого, почти невинного поцелуя в губы, предлагает Саша, - тебе понравится и отвечать аргументированно не придётся. Последняя фраза сражает Пушкина наповал и он сразу вспоминает эпохальный диалог: - Это неправильный ответ! - Почему? На постели, куда Костю отводит Малой, сцепляясь мизинцами, как всегда мягко. Он помогает мужчине вылезти из пропахшей лакостом толстовки и, «отвесив» невесомый поцелуй в кончик носа, подбегает к книжному шкафу. Саша встаёт на мысочки, издав страдальческий вдох и игнорируя стоящую рядом табуретку, достаёт увесистый фолиант. - Итак, Кость, внимание, вопрос, - парень раскрывает книгу, оказавшуюся анатомическим атласом, на середине. По-хозяйски ложась сверху, он ласково проводит языком по губам Пушкина. - Как на латыни называется та часть тела, до которой я дотронулся? - Labia oris, - отвечает ведущий, тихо всхлипывая. - Так…Подожди-ка, проверяю, - Саша склоняется над книгой, буквально утыкаясь в неё носом, - всё правильно, - поглаживает идеально уложенную чёлку плавными, заботливыми движениями. - А это что у нас? – Малой спускается к шее, шумно дыша и запечатлевая на ней пару отпечатков губ. У него на эту часть пушкинского тела отдельный кинк, так что ведущему скоро нужно будет разнообразить бесконечные толстовки и наглухо застёгнутые рубашки. Прятать засосы под галстуками-бабочками? Жабо? А что, ему пойдёт. - Collum, - Костя закусывает губу и глухо рычит, как домашний кот. - Отлично, - реагирует комик, чьё дыхание тяжелеет с каждой секундой, - едем дальше…ниже, точнее. Влажный, горячий, шершавый язык обводит тёмно-бордовый ореол и Саша выжидающе смотрит в глаза. - Что это такое, Костя, а? – палец обводит затвердевший сосок по диаметру. - Papilla, - выстанывает Пушкин, пока младший, поглаживая живот любовника, смотрит на него, ловя каждое движение. - Замечательно, - улыбается Малой, сверяясь с атласом. - Мы почти у цели, - он ласкает бугорок на джинсах рукой по часовой стрелке, а потом переключается на ложбинку пупка, очерчивая круг. - Нам нужно название, - шепчет, слыша сдавленный стон. - Umbilicus… - мелко вздрагивая, хрипит мужчина. - Ты такой умный, Кость, - тянет тот в ответ, шурша страницей. - А теперь скажи мне, - Саша медленно облизывает губы и ведёт молнию на ширинке Пушкина вниз, - как называется та часть тела, из-за которой ты сейчас такой горячий и влажный? Малой стягивает с ведущего джинсы, проскальзывая рукой под боксеры, легонько сжимая привставшую плоть. Костя обессиленно хнычет. - Ну что такое случилось, ну что? – он шарит ладонью уже проворнее и увереннее, а пушкинские междометия становятся сладостнее. Стягивая со старшего бельё и обхватывая пальцами венчик, Саша слышит: - Radix penis, - дрожащим шёпотом говорит Костя. - Да, - заглядывает в книгу, - вот так, во-о-о-т так, - мурлыкает, наращивая темп движений. Когда его рука нежно оглаживает ствол, сверху раздаётся мягкое, шелестящее, тонущее во всхлипах: - Corpus penis… - Правильно, - кивает Малой с довольной улыбкой и гладит кончиками пальцев головку, влажную от смазки и очень упругую. - Glans penis… - жалобно бормочет Костя, и Саша устраивается повыше, целуя его в лоб и гладя по волосам. - Всё правильно сказал, - парень тычется носом в щёку мужчины, - а ты можешь себя? Ну… Пушкин, у которого уже тоже заканчивается словарный запас, учтиво кивает и тянется длинными пальцами к обласканному Сашей члену. Ведущий обхватывает собственную плоть ловко, но бережно. Ладонь у Кости тёплая и он расслабляется, одаривая себя приятными аккуратными движениями, немного ёрзая тазом. Малой внимательно следит за каждым прикосновением, расположив кудрявую макушку у него на плече. Рука проходится по чувствительной зоне на головке, и эта ласка отдаётся в тело сладким пульсированием, посылая мурашки по всему существу. Кровь бьётся в разбухших венах, пока Костя томно стонет, а любимый маленький Санечка смотрит заворожённо, и каждый новый толчок сопровождается нервным взмахом его ресниц. Старший ещё несколько раз дотрагивается до себя, а потом тело наполняется утомительной тяжестью, которая постепенно отступает, когда он начинает изливаться, пропуская жемчужные потоки сквозь длинные пальцы. Саша прижимается к сердцу Кости, которое сейчас так исступлённо колотится, чувствуя на своём лице дыхание, всё более спокойное и размеренное.