Ты лишь голос в моей голове

Счастье — для каждого оно своё, бывает кратким, мимолётным, долговечным и глубоким, бывает покрывает, как с восходом, тёплым касанием по коже, бывает накрывает безвозвратно волной неясной и объёмной. Оно, возможно, связано с успехом, и мимоходом деньгами завладея. А может счастье, просто будет, приобретая человека? Не каждого прохожего, конечно. По тротуару, тебе навстречу — не пойдёт. Приобретая важного тебе и сердцу, искре забвения, и мирного сопения, под ухом утром, и ясный громкий смех по вечерам. А счастье, что же для тебя? За окном уже темно, ночь подошла быстро. Комнату освещал тусклый свет луны. Уже пару часов Роман сжимает чужую руку, сидя на своей кровати. Его ладонь полностью накрывала ладонь мальчишки. Антон чувствовал, что это будоражит его, и в то же время дарит ощущение полной безопасности, защиты. Парни разговаривают, Петров тихо извиняется за слова, сказанные при той ссоре, каждая возможность или сказанное слово становится его прямым потоком речи. Он открывается Роме медленно и безвозвратно, опираясь на шёпот подсознания. А Пятифану, в тот момент, нравится перебирать блондинистые волосы, смотря в небесно-голубые глаза. Сейчас Роману кажется, что он потерян, надлом в сердце нещадно колит, а табун чёрных мотыльков переворачивается в малом пространстве впалого отсутствия живота и узкой истощённой талии. Они бьются о выпирающие рёбра, и отлетая, повторяют действия по кругу. Его чувства безвозвратно скомканы его же мыслями, губы искусаны острыми клыками. Если он и любил когда-то, то это именно сейчас. Рома никогда не испытывал ни к кому такое. Это одновременно будоражило и пугало. Пятифан резко поддаётся вперёд и впивается в губы младшего, положив ладонь на его затылок и притягивая ближе к себе. Когда младший выходит из ступора, он принимается активно отвечать на поцелуй. Романа ведёт, чужие губы такие мягкие и сладкие. Он, не разрывая поцелуя, тянет Антона на себя, выпрямляя ноги и сажая мальчишку на свои бёдра и ещё больше углубляя поцелуй. Петров, сидя на этих крепких бёдрах, начинает ёрзать, ощущая возбуждение старшего под своей задницей. Руки Пятифана блуждают по всему его телу, забираясь под футболку, а после опускаясь на бёдра, сжимая их. Антон тянется к кромке футболки Ромы, желая стянуть так мешающую сейчас ткань. Старший решает так же, отстраняясь от чужих губ и позволяя стянуть с себя ненужную вещь, следом стягивая футболку Петрова, опрокидывая его на кровать. Они снова сталкиваются губами в более страстном поцелуе, Рома кладёт ладони на задницу своего парня и начинает её мять, а младший в это время активнее ёрзает на его бёдрах. Брюнет рычит и прикусывает нижнюю губу парнишки, и с его губ срывается первый стон. Юноша переключился на шею Антона, тот откидывает голову назад, открывая больше доступа, чувствуя губы Романа на своей коже. Пятифан целует, кусает, а после зализывает место укуса. Бродит руками по всему телу младшего, играет с его сосками, выбивая всё больше приглушённых стонов. Антон еле слышно дышал, уткнувшись в шею парня, вдыхая чуть резковатый мужской аромат. Ему хотелось его запомнить, каждую нотку этого запаха, от которого сносило крышу. Тёмноволосый всё ещё истязал его шею своими поцелуями, свободной рукой зарывшись в волосы, чуть оттянув их назад, а второй медленно поглаживал бёдра. Ему хотелось стонать во весь голос, не сдерживая себя, хотелось просто отдаться случаю, но это было невозможно, ведь тогда их услышат и поймают, а потом пристыдят и будут правы. Так что, он старался сдерживаться, прикусывал нижнюю губу, терзая ту так, что она уже неприятно саднила. Роман крепко хватается за его бёдра, продолжая спускаться поцелуями вниз, доходя до резинки Антошиных спальных шорт. Тот, приподнимает голову, наблюдая, как Пятифан выцеловывает низ его живота, а затем чувствует, как чужая ладонь накрывает его возбуждённую плоть, через ткань шорт и сжимает. Антон издаёт громкий стон, закусывая ребро своей ладони, когда Рома продолжает массировать его член, поднимаясь поцелуем выше, добираясь до сосков. Он мучал его так на протяжении десяти минут, перед тем как стянуть с младшего шорты вместе с бельём, заглядывая перед этим в глаза, спрашивая разрешение. Он тянется к губам младшего, вовлекая в новый поцелуй. Роман встаёт, снимает с себя остатки одежды, чувствуя облегчение от отсутствия давящей на его член ткани. Затем присаживается перед разведёнными ногами Петрова, пачкаясь естественной смазкой, проталкивает первый палец в нутро младшего. Спустя пару минут, вставляет и второй палец. — Ты точно этого хочешь? — Трахая парня пальцами, спрашивает он. — Да… ах… очень хочу! — Вскрикивает светловолосый, когда Рома проходится пальцами по его простате. Пятифан хмыкает и вытаскивает пальцы, Антон ощутив пустоту внутри себя, испускает тяжёлый вздох. Взяв младшего под колени, брюнет подтянул его ближе к себе и приставил головку ко входу. Посмотрев в голубые глаза, он резко двинул бёдрами, проникая внутрь младшего на всю длину. Глаза последнего закатились, и он издал протяжный стон, Рома срывается на быстрый темп, вколачиваясь в возлюбленного. Комнату наполняли звуки шлепков кожи о кожу, тяжёлое дыхание старшего, и тихие стоны наслаждения Петрова. Брюнет накрывает тело соседа по комнате, не сбавляя темпа, вгрызается в такие податливые губы. Он остервенело вылизывает его рот, а Антон начинает ещё активнее подвиливать бёдрами, подстраиваясь под быстрые толчки. Когда темп ускоряется, он понимает, что не может больше терпеть, и обильно кончает, забрызгивая спермой свой живот и грудь. В глазах темнеет, он будто отключается на несколько секунд. Роман чувствует, как сильно младший сжимает его внутри себя, и ещё пару раз толкнувшись, выйдя, кончает следом. — Люблю тебя — Проговаривает старший, востанавливая дыхание, тянется за влажными салфетками. — И я тебя. Вытерев себя и свою вторую половинку, Рома лёг на бок, обнимая парня. — Давай сбежим отсюда? — Давай — Промурлыкал Петров, не совсем понимая значения слов, и провалился в царство Морфея.