><><><><
— Это довольно мило… Тони ухмыляется, ведя под локоть молодого человека, который шагает рядом с ним и теперь играет роль, за которую ему платят, хотя они не были уверены, окажется ли кто-нибудь рядом, чтобы увидеть их. — Довольно мило? Можно сказать и так. Это было очень мило. Роскошное и дорогое, именно такое место и можно было ожидать для встречи чрезвычайно богатых или знаменитых людей. Они уехали с аэродрома в шикарном лимузине, слишком огромном только для них двоих, но Питер решает, что это отображает то, как пройдёт уик-энд. Поездка дала ему возможность немного восстановить равновесие, и он чувствует себя немного лучше к тому времени, когда они подъезжают к отелю, который связан с конференц-центром, где устраивается гала-вечер. Они покидают машину и заходят в вестибюль, который представляет собой шедевр из стекла, мрамора и блестящего металла. Регистрации тоже нет. Тони крепко прижимает Питера к себе, и их ведут к лифту с надписью «пентхаус», а за ними следуют двое коридорных в модной униформе с багажом. Лифт доставляет их на верхний этаж, и один из служащих отеля приглашает Питера и Тони в номер, в то время как коридорные начинают распаковывать багаж, развешивая костюмы, чтобы избежать образования складок. Тони даёт им всем чаевые, и они уходят, оставляя их стоять посреди комнаты, откуда открывается захватывающий вид: хорошо обставленная гостиная и открытая дверь, ведущая в спальню. Питер отпускает руку Тони и, с любопытством оглядевшись, нахмуривается. — Здесь только одна кровать. — Ну да, — говорит Тони, заглянув в спальню. — Мы притворяемся парой, Питер. Я не буду в безопасности от других охотников на моё сердце, если у тебя есть собственная комната или собственная кровать, не так ли? — Я буду спать здесь, на диване. Он выглядит шикарным и удобным. Питер замечает раздвижную дверь, ведущую на балкон, и ещё горячую ванну. — Ты не будешь спать на диване, — говорит Тони, закатывая глаза. — Персонал заговорит, если увидит хоть малейший признак того, что мы не спим вместе. Это всё испортит. — Я не собираюсь с тобой спать. — Это большая кровать, Питер. Ты останешься на своей стороне, а я на своей. Мы ведь взрослые люди, верно? Я буду держать свои руки при себе, и ты постарайся сделать то же самое. Никаких прикосновений посреди ночи. Он всё ещё не выглядит убеждённым, и Тони пожимает плечами. — Я буду настоящим джентльменом. Вот увидишь. Не то чтобы он не мог заполучить женщину (или мужчину, если уж на то пошло), которую хотел. Ему не нужно было заигрывать с кем-то, кого это не интересовало. Хотя на самом деле это его немного раздражало, потому что ему нравилось, что люди хотят спать с ним. Это разжигало его эго, как ничто другое. Он просто хотел, чтобы это произошло на его собственных условиях. В этом и состоял весь смысл того, чтобы взять с собой Питера. Наконец Питер кивает. — Хорошо. — Хорошо, — вторит Тони. Он смотрит на часы. — Всё улажено. Уже поздно, и я не готов ни с кем общаться. Ты голоден? Мы могли бы заказать доставку еды и напитков в номер и, может быть, понежиться в джакузи, чтобы стряхнуть стресс полета — если только ты не боишься найти акулу или ската в воде? Питер закатывает глаза, невольно улыбаясь. — Ты считаешь себя смешным, не так ли? — Я весёлый, — фыркает Старк. — Я закажу что-нибудь поесть, а ты пойди и убедись, что вода в ванне всё ещё горячая.><><><><
На самом деле он не в настроении делать что-либо из этого. Полёт утомил его, но понежиться в джакузи казалось хорошей идеей — хотя он предпочёл бы это делать одному, а не с компанией. — Ничего слишком тяжёлого, — говорит Питер, пересекая гостиную и направляясь к стеклянной раздвижной двери. — Я не засну, если съем слишком много. — У тебя ведь ни на что нет аллергии? — спрашивает Старк. — Я, наверное, знал бы это, верно? — Никакой аллергии. А у тебя? — Только на глупых людей. — Тогда не ешь их, — отвечает Питер, выходя на балкон и любуясь видом, хотя слабый ветерок заставляет его дрожать. — Не ешь их... — вторит Тони, улыбаясь и глядя на парня на балконе, пока снимает трубку. Питер подходит к перилам и смотрит вниз, а затем идёт проверять воду в джакузи, которое находится ближе к двери, чем к краю веранды. Там есть места для напитков и, вероятно, тарелок, чтобы можно было наслаждаться едой во время купания или пить что-то. Он суёт руку в воду и остаётся доволен тем, насколько она горячая. Может быть, полежать в горячей водичке действительно хорошая идея, в конце концов. — Ну что? — спрашивает Тони, вешая трубку, когда Питер возвращается в комнату. — Всё хорошо? — Очень хорошо, — соглашается он. — Вид фантастический. Старк ухмыляется, потому что ничего не может с собой поделать. — Я рад, что тебе нравится. Сэндвичи и картошка фри на ужин. — Звучит неплохо. Спасибо. — Давай, переоденься и начни без меня, — говорит ему Тони. — Я подожду, пока принесут еду, и присоединюсь к тебе. На этих словах губы Питера дрогнули. — Тони Старк, доставляющий мне ужин, пока я нежусь в джакузи в шикарном номере пентхауса? Мечта каждой фанатки. — Не привыкай к этому, — отвечает Старк. — Я гораздо больше привык к тому, что прислуживают мне, — он улыбается, чтобы показать, что не имеет это в виду на самом деле, и отмахивается. — Иди, Питер. Я сейчас приду.><><><><
Тони листает ленту в телефоне, ожидая обслуживание номеров. Он сидит на краю дивана, когда Питер выходит из спальни в халате и с парой полотенец. Однако он не останавливается, и Тони не останавливает его — хотя он провожает взглядом парня, наблюдая, как тот выходит на веранду, выскальзывает из халата и поднимается по ступенькам в джакузи. Старк возвращается к своим сообщениям, но время от времени поднимает голову, чтобы взглянуть через стекло на балкон. Питер не делает ничего интересного, он просто откидывается на спинку сиденья, а Тони слишком далеко, чтобы увидеть, закрыты ли его глаза. Осторожный стук в дверь пентхауса оповещает о прибытии их ужина, и Тони, поблагодарив официанта, даёт ему чаевые, а затем закрывает дверь и вешает табличку «Не беспокоить» — просто чтобы сохранить видимость, и выносит их ужин на веранду. Глаза Питера закрыты, и он погружён в воду по шею. Даже сквозь пузыри от струй Тони видит ужасный шрам, который тянется вдоль его туловища. — Ты спишь? Питер открывает глаза. — Нет. Но я думаю, что могу заснуть довольно быстро. Это была хорошая идея. — Ага, — Тони хмыкает и улыбается. — Ужин уже подан. Питер садится и слегка вздрагивает, когда прохладный воздух соприкасается с его влажной кожей. — Спасибо. — Кофе? Кола? Или что-то покрепче? — спрашивает Тони, поставив тарелку с сандвичем рядом с Питером. — Я в порядке, спасибо. Он приносит бутылку воды. — Давай, ешь. Я сейчас вернусь. Тони идёт в спальню, снимает одежду и роется в комоде в поисках шорт. Он тоже берёт халат, но, выходя, просто накидывает его на плечо. Он видит, как взгляд Питера скользнул по дуговому реактору в его груди, когда он залезает в идеально нагретую воду и потягивается за своей тарелкой. — Тебе больно? — спрашивает Питер. — Нет. Иногда бывает. Лучше, чем быть мёртвым, верно? — Верно. Ты консультировался с хирургом, чтобы удалить металлические осколки? — Да, — он не должен удивляться таким расспросам. Не от парня, который в одном шаге (хотя и через несколько лет) от того, чтобы стать кардиохирургом. — Это не невозможно, но рискованно. — Представляю. Тони откусывает бутерброд и указывает им на грудь Питера. — Тебе больно? Парень смотрит на шрам и качает головой. — Иногда. Рана давно зажила, но это было довольно серьёзно. Сначала люди даже не поняли, что я жив, когда вытащили меня из кресла. Наверное, я издал какой-то звук или что-то в этом роде. Из меня торчал кусок фюзеляжа, — он покачал головой. — Я даже представить себе не могу, как ужасно я выглядел. Гораздо хуже, чем сейчас, и даже сейчас это не очень приятно. — Всё не так уж плохо, — заверяет его Тони, изучая шрам. — Просто нужно немного привыкнуть. Это лучше, чем быть мёртвым. — Ага. — Ты полностью поправился? Внутренние органы в порядке? — Я потерял кусок печени, приличных размеров кусок тонкой кишки, что избавило меня от необходимости удалять аппендикс. Печень снова выросла, остальное не имеет значения. — Это хорошо. Вот почему ты не регулируешь температуру своего тела? Что-то внутри перепуталось? Питер улыбается. — Очень хорошо. Моя щитовидная железа. Одна из причин, почему у меня почти наверняка будут просить предъявить документы всю оставшуюся жизнь. Я полностью развит и довольно мускулист, на самом деле, но я, вероятно, всегда буду выглядеть молодо, и мне не нужно бриться больше одного или двух раз в неделю. — Держу пари, твои приятели-доктора были очень заинтересованы в тебе... — Совершенно верно. Последней точкой стал момент, когда дело дошло до того, чтобы позволить им раздеть меня догола и начать рисовать на моей коже там, где должны были быть кусочки. — Они допустили ошибку, я уверен. Питер слегка улыбается ему, скорее, не уверенный, было ли это комплиментом или просто замечанием о медицинской стороне дела, но Старк старался держать его в неведении. В конце концов, молодой человек просто пожимает плечами. — Мы всё ещё проходили ротацию. — Сколько лет тебе предстоит учиться? — Четыре года, чтобы стать хирургом. Возможно. Сейчас я квалифицированный доктор. Очень сырой, зелёный, но по закону доктор. Но чтобы стать тем, кем я хочу, потребуется немного больше времени. Тони любопытно, и ему всё равно, что это заметно. Так или иначе, его восхищал тот факт, что Питер был слишком молод для всех этих вещей, на которые он уже способен. — Так ты поступил на медицинский, когда… — В шестнадцать. — Это удивительно. Парень просто улыбается, кусая бутерброд, хоть Тони и уверен, что явно не горячая вода вызвала румянец на его щеках. — Я удивительный парень, Тони, — снисходительно говорит Питер, и его улыбка скорее забавляет, чем раздражает. — Я думал, ты уже понял это. Старк качает головой. — Не думал, что когда-нибудь встречу кого-то более высокомерного, чем я. Мне это нравится. Питер только пожимает плечами. — Это издержки профессии, — отвечает он. — Трудно быть скромным, когда ты так хорош, да? Это заставляет Тони рассмеяться. — Я понимаю. Покончив с едой, они лежат в джакузи, но от горячей воды Питер расслабляется и засыпает, и Тони приходится признать (про себя, конечно), что довольно восхитительно наблюдать, как парень пытается не заснуть и поддерживать разговор, когда слишком очевидно, что он устал. В конце концов, Тони думает, что пора заканчивать, решив, что Питер просто пытается быть вежливым. Это приятно, но не обязательно. — Я устал, — говорит он, вставая и стряхивая воду с тела руками, прежде чем потянуться за полотенцем. — Сначала я приму душ. На какой стороне кровати ты хочешь спать? Питер смотрит на него, и Тони не упускает из виду, что глаза того бегают по его почти обнажённому телу. Он чувствует лёгкую дрожь, пробежавшую по нему, из-за идеи о том, что его мысленно раздевают — хотя, конечно, снимать с него и так нечего, — и некоторое облегчение от того, что он всё-таки решил больше тренироваться, чтобы прийти в лучшую форму. По крайней мере, он потерял свой животик, хотя его задница все ещё немного круглее, чем он хотел. — Любая сторона прекрасна, — отвечает Питер, снова откидываясь назад. Если Тони собирается принять душ, то ему не нужно спешить вылезать из горячей воды. Он определённо хочет смыть все химикаты перед сном. — Я не привередлив. Старк медленно вылезает, позволяя Питеру ещё раз взглянуть на себя, а затем вытирается и накидывает халат. — Мы можем оставить посуду здесь. Горничная разберётся с этим утром. — Хорошо. Тони возвращается в спальню, снимает мокрые плавки, оставляя сушиться, и идёт принимать душ. Он переодевается в боксеры и пару спортивных штанов, хотя обычно не беспокоится от том, чтобы вообще что-то надеть. С Питером, присоединившимся к нему в его постели, Тони испытывает искушение раздеться и спать голым, как обычно, чтобы просто трахнуться с мальчишкой (фигурально выражаясь, конечно), но он этого не делает. В этот раз. Он лежит в постели и снова смотрит в телефон, когда Питер входит в комнату, завёрнутый в халат. Не из скромности, решает Тони, а потому, что ему холодно после долгого пребывания в воде. Он наблюдает, как парень роется в поисках одежды для сна, а затем снимает халат и вешает его, прежде чем исчезает в ванной. Его тело худое и подкачанное, с очень небольшой массой и маленьким количеством волос на теле. «Вечный твинк», — думает Тони, зная, что некоторые мужчины — включая его самого? — любят такое. Тони снова замечает шрам Питера. Не так уж плохо, не так отвратительно, как то, что у него самого на груди, но заметно. Тони слышит, как включается душ, и без труда представляет себе Питера голым под струёй воды, умывающегося. Он улыбается, удивляясь своим мыслям, но не может не закрыть глаза и не представить себе это юное тело, покрытое пеной, и закрытые глаза Питера. Интересно, насколько он там большой?.. Интересно, трогает ли он себя сейчас? Он ведь должен вымыться, верно? Тони скользит рукой к паху, внезапно чувствуя напряжение зарождающегося возбуждения, когда он думает о том, как Питер проводит руками по своему телу, омывая его… Тихо выругавшись, он качает головой. Тони открыл глаза и убрал руку с одеяла. Это ни к чему его не приведёт, и он не получит никакого завершения. У него нет времени, чтобы успеть сделать это самому, и крайне мало шансов, что Питер согласится к нему присоединиться. К тому времени, как парень возвращается в спальню, Тони берёт себя в руки и сосредотачивается на телефоне. Питер подходит к пустой стороне кровати. На нём спортивные штаны, пушистые носки и рубашка с длинными рукавами. Тони поднимает на него взгляд и убирает телефон. — Не надо так нервничать, — говорит он, откидывая одеяло, чтобы показать, что, хотя он и обнажён по пояс, штаны на нём всё же есть. — Я же обещал быть хорошим, помнишь? — Да, — Питер осторожно залезает на кровать, и Тони тянется, чтобы накрыть его, слегка задевая рукой бедро. — Что ты смотришь? — спрашивает Питер, перекатываясь на бок к мужчине, но сохраняя небольшое расстояние между ними. — Порно? Тони ухмыляется и поворачивает экран к Питеру. — Акции. Раньше я был заинтересован в слиянии с некоторыми технологическими компаниями. — Оу, — Питер хмыкает, отводя глаза. — Я приберегу порно до тех пор, пока ты не уснёшь. Питер улыбается, находя это весёлым, и позволяет себе ещё немного повертеться, укладываясь на подушках, плотнее натягивая одеяло и устраиваясь рядом с миллиардером. Он дрожит, но это было обычным делом — особенно после душа. Он смотрит на Тони. — И долго ты собираешься этим заниматься? — Я мешаю тебе заснуть? — его голос звучит более обеспокоенно, чем он ожидал. — Нет, — Питер мотает головой. — Но тебе тоже надо немного поспать. Не говоря уже о том, что вредно целыми днями смотреть в экран. Старк закатывает глаза, но, следуя совету, выключает телефон и кладёт его на тумбочку со своей стороны кровати. — Ты звучишь, как доктор, милый. — Потому что я и есть доктор, — отвечает мальчик, улыбаясь. Он даже не комментирует нежное обращение, предполагая, что Старк просто входит в роль, которую они будут играть. — Может, тебе стоит к этому привыкнуть, потому что я, вероятно, буду делать тебе замечания все выходные, если увижу, что ты делаешь что-то вредное для здоровья. — Фу, — Тони кривится. — Может, я просто доплачу тебе, чтобы ты этого не делал? — Неа, — Питер сонно улыбается. — Моя цена установлена и неизменна. Никаких дополнительных условий. Ты получишь меня таким, какой я есть. Тони устраивается поудобнее, повернувшись лицом к Питеру, и едва удерживается, чтобы не протянуть руку и не коснуться его щеки кончиками пальцев. Вместо этого он тянется, чтобы выключить свет, оставив слабое свечение дугового реактора единственным источником света. — Думаю, я смогу с этим жить, — говорит он, зевая. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи, Тони. — Ты должен придумать для меня ласковое прозвище... Глаза Питера весело блестят в свете дугового реактора, когда он смотрит на него. — Да? Как сахарок? Или лапуля? — Если ты назовешь меня «лапулей», моя голова буквально взорвётся и ты будешь весь в крови и мозгах. В большом количестве мозгов, потому что я умный парень. — Это отвратительно. — Как и «лапуля». Придумай что-нибудь ещё. Не «сахарок». — Как ты собираешься меня называть? Милый? — М-м-м... Тебе нравится? — Да, — ему действительно нравится. — Что насчёт «Бу»? — Фу. — Любимый? — Нет, если только ты не имеешь это в виду. Продолжай пытаться. — Сладенький? — Господи. У тебя ужасно получается. — Я посплю, а утром дам тебе знать, — сдаётся Питер, вздыхая и закрывая глаза. — Просто помни, что ты будешь называть меня так все выходные, а не только на мероприятиях. Так что придумай что-нибудь попроще. — Тонс? — Нет. — Сладкий? Тони стонет и закрывает глаза. — Иди спать, милый. Питер тихо смеётся, не открывая глаз и сонно отвечает: — Хорошо, малыш. Миллиардер не отвергает это предложение. Но он ждёт, не придумает ли Питер что-нибудь ещё. Но следует долгое молчание, а затем он слышит тихий храп. Открыв глаза, он убеждается, что всего за несколько минут Питер отключился. К сожалению, Тони не обладает этой способностью, так что он ещё долго лежит без сна, прежде чем тоже, наконец, задремать.