Алекситимия любви

      Антон перевернул очередную страницу книги и сладко зевнул, внимательно изучая текст. За эти дни он прочитал уже два романа, а сейчас начал детектив от неизвестного автора, который нашёл в больничном уголке с книжками. Третье января было обведено красным квадратиком на календаре… Антон даже не замечал, как меняются дни, для него время смешалось воедино. Через несколько глав Шастун тяжело вздохнул и закусил губу, начиная думать о своём. Мужчина полностью погрузился в свои мысли, откладывая книгу в сторону. Перед глазами летали картинки, а внутренний голос озвучивал диалоги прошедших дней. Шаст бродил по собственным воспоминаниям, стараясь найти в них что-то тёплое и приятное, чтобы меньше переживать. Чтение — это единственное, что отвлекало все эти дни. Антон почти заснул, но его внимание привлекло тихое кряхтение со стороны кушетки Арсения. Шастун сразу встрепенулся и поднялся на ноги, посматривая на парня. Всё это время Арс не приходил в себя, чем пугал родителей, врачей, да и самого Антона. Мужчина закусил губу, боясь сделать лишнее движение, словно он может спугнуть счастье. — Пить… хочу… — каким-то невинным, детским голосом прохрипел Арсений, потирая непослушными руками глаза. Тело работало плохо, поэтому Попов был немного напуган и пытался размять пальцы. — Арс? Боже… — Антон сначала кинулся к нему, но понял, что прежде стоит позвать врачей.       Шастун подбежал к двери и громко крикнул о том, что Арсений пришёл в себя. В палату тут же подбежали две медсестры. Они прошли к Арсению, быстро осматривая его, а потом чуть приподнимая, чтобы дать пациенту сделать глоток воды из бутылки, что стояла на тумбе. Одна из девушек принялась делать записи, пока вторая продолжила осмотр. Медсёстры пытались говорить с Арсением, но парень мало ещё понимал. Попов даже не знал, где находится и что происходит, потому что его последним воспоминанием были собственные мысли о смерти. — Арсений, пожалуйста, не переживайте. Вы в больнице, с вами всё в порядке. Ваши родители вскоре подъедут, мы сейчас им сообщим, что вы пришли в сознание, — медсестра чуть улыбнулась и слегка поправила капельницу. — Мы пока не будем снимать аппаратуру, поэтому двигайтесь осторожно, ладно? — Я ничего не понимаю… ладно, да, — обречённо выдохнул Арс, переваривая информацию. Он немного помолчал, хлопая ресницами и позволяя продолжать осмотр, а потом чуть нахмурился. — А кто меня звал? Когда я попросил пить. — Ваш посетитель, — медсестра указала на Антона, и Попов перевёл взгляд в сторону её руки.       Арс пустым взглядом обвёл преподавателя, заставляя Шаста напрячься. Попов завис на некоторое время, а потом резко покраснел, отворачиваясь в сторону и слабо улыбаясь. Арсений уже ожидал укол в области сердца, но всё смущение и радость прошли безболезненно. — Мы оставим вас, зовите, если что, — девушки вежливо улыбнулись и покинули палату. — Вы тут… — опередив Антона, который собирался начать диалог, произнес Арсений. — Я тут, Арс. Конечно, — Антон подошёл к Арсению и наклонился, целуя парня в уголок губ. — Ты меня до смерти напугал. Я думал, что… что потерял тебя. — Я тоже думал, что всё. Впервые помню, что было во время приступа. Так больно… я был не уверен, что смогу просто это вытерпеть. А что случилось? Скорая приехала? Вы меня спасли? — Арсений говорил медленно и тихо, у него ещё не хватало сил. — Нет, я… я, к сожалению, не знал, что делать. Так испугался. Прости меня. Миша решил сделать тебе массаж сердца или что-то типа того. Тебе лучше не вставать, пока врач не придёт, потому что у тебя сломаны два ребра, Миша немного перестарался. Но главное, что ты жив, верно? — Антон говорил опасливо, стараясь не выдать лишнюю информацию.       Он знал о случившемся и боялся, что Арс откопает правду, ведь понимал — Попов начнёт винить себя. Антон не думал, что Миша ему как-то важен, но, когда его оповестили о произошедшем, то мужчина всем сердцем возненавидел отца Михаила и даже почувствовал, как ком подкатил к горлу, заставляя тело нервно вздрогнуть. Несмотря на то, что они, в каком-то роде, соперники, Антон переживал за Мишу и искренне ему сочувствовал. Михаил всего лишь подросток, который не заслужил такого. — Верно, — тихо и с улыбкой выдохнул Арсений. — Хочу его поблагодарить, когда выпишут. Купить надо что-то. — Ты лучше сообщение напиши. Там… вживую поблагодарить не получится, — Антон закусил губу, а потом продолжил с натянутой улыбкой. — Его папе очень хорошую работу предложили в другом городе, они переехали на днях. Собрали вещи быстро, и всё. — Работу лучше, чем в Москве? — Арс чуть нахмурился, но потом лишь грустно поджал губы. — Понятно. А он что-нибудь говорил? Может, хоть передал или написал? — Не писал, но мне звонил. Просил передать тебе, что будет очень скучать и как-нибудь приедет, когда появится время, — Антон вздохнул. Ему было немного неприятно, что Арсений спрашивает о том, с кем у них раньше что-то намечалось, но Шаст понимал, почему это происходит. Во-первых, Миша всё-таки его спас, а, во-вторых, Михаил для Попова всё равно не последний человек в этом мире, они вроде как остались приятелями. — Хорошо. Наверное, он ещё обижается. Главное, чтобы ему понравилось на новом месте, — Арсений чуть улыбнулся и осмотрел Антона. — А вы давно тут сидите? — С того момента, как тебе сделали операцию. Примерно неделю, — усмехнулся преподаватель. — Операцию? — Арсений непонимающе хлопнул ресницами. — Какую? Мне поставили новое сердце? Вне очереди? — голос Попова стал немного радостнее, несмотря на усталость. — Нет, прости. Но тебе поставили искусственное. Из очереди на настоящее не убрали, не переживай. — Ну уже хоть что-то. Значит я теперь смогу посещать физкультуру? И нормально жить? Говорят, что новые аппараты хорошие, почти, как настоящее сердце, — Арс продолжал шептать с надеждой, и сердце Антона обливалось кровью от осознания, что он не может ответить положительно на эти вопросы. — Понимаешь… ты почти умер. И твоё сердце едва самостоятельно работало, нужных лекарств под рукой не было, ведь они индивидуальные. Врачи должны были спасти тебя любой ценой. Ближайшая больница, в которой мы сейчас, далеко не самая лучшая, — Антон облизнул пересохшие губы и поправил волосы. — Аппарат довольно простенький. Тебе по-прежнему нельзя нервничать и много двигаться, нужно продолжать пить таблетки… — Ясно. Не хочу дальше слушать. Ничего не поменялось, — фыркнул Арс, закатывая глаза. — Арс, перестань. Ты должен быть рад, что жив. Чем ты думал, когда не взял с собой лекарства, а? Если бы скорая не успела? Если бы Миша не смог заставить твоё сердце биться?! — Антон чуть повысил голос, но поспешил успокоиться, потому что заметил испуганные глаза Попова, который не понимал, почему преподаватель кричит на него. — Прости. Я так перенервничал. Не смей никогда больше так собой рисковать. Обещай мне, что будешь внимателен к своему здоровью. — Обещаю, да. Можно мне ещё воды? — Арс сглотнул и опустил взгляд. Ему было намного тяжелее морально, чем физически. Попов понадеялся, что сможет быть «как все», но вновь придётся сидеть на лавочке, пока все играют, пить лекарства по расписанию, ездить на плановые осмотры… как же это надоело. — Конечно.       Антон помог Арсению попить воды, а потом подвинул стул к его кушетке, чтобы сидеть рядом и разговаривать, пока не приедут родители. Шастун сообщил о том, как переживают друзья, рассказал о прочитанных книгах и показал несколько фотографий Попова, которые сделал, пока тот спал. Арсений всё больше приходил в себя и уже иногда даже смеялся с каких-то шуток преподавателя. Когда Антон увлёкся очередным рассказом, то в палату вошёл отец Арса. Он тут же кинулся к сыну, осматривая его и слегка улыбаясь. Мужчина весь был на нервах. — Слава богу, всё в порядке. Как ты себя чувствуешь? Всё хорошо? — Попов старший взял сына за руки и закусил губу, ожидая ответа. — Привет, всё хорошо… Антон Андреевич тут рассказывает о книгах, — Арс немного подзавис, когда понял, что преподаватель сидит с ним примерно неделю, а родители не против. — Да уж, я заметил. Он ничего лишнего не говорил? Не обижал тебя? — мужчина зло взглянул в сторону Антона. — Руки лишний раз не распускал? — Что? — Арсений непонимающе хлопнул ресницами, но услышал голос преподавателя и повернулся к нему. — Вы издеваетесь? Я, по-моему, ясно сказал, что у нас ничего не было с ним, нахрена вы снова начинаете? — рыкнул Шастун, хмурясь. — Я ещё с того раза не закончил, чтобы начинать. Сделаешь хоть что-то, что мне не понравится, и сразу сядешь, — оба мужчины отвлеклись от растерянного Арсения. — Ага, как же. Я буду «нравится» и «не нравится» только от вашего сына слушать, но никак не от вас. Вы не имеете права влезать в наши с ним взаимоотношения, — Шастун не мог позволить себе говорить на «ты» с отцом Арсения, несмотря на то, что тот после того, как узнал обо всём, только так и стал обращаться к Антону. — Я тебя не понял… что значит «встречаются»? — мужчина смотрит на свою жену и чуть хмурится, а потом переводит взгляд на Антона Андреевича. Было принято решение рассказать обо всём вместе, чтобы отец Арсения сразу мог высказать претензии. — Ты ахуел, что ли? — грубым голосом спросил мужчина, толкая Шаста в плечо. Не совсем такие претензии ожидал Антон, но был готов и к подобному. — Развратник грёбаный! Совсем из ума выжил?! Ублюдок! Я сейчас же заявление пойду писать! Как ты мог подумать, что можешь трогать моего ребёнка, блять?! У вас десять лет разницы! — отец Арса замахнулся, чтобы ударить, но жена одернула мужа, строго смотря на него. — Успокойся! Что на тебя нашло? Мы посреди больницы стоим. Да и об Арсении ты подумал? Они нравятся друг другу, хочешь, чтобы сыну стало хуже, когда он проснется и узнает, что папа прогнал его… партнера? — маме всё ещё было немного тяжело принять тот факт, что Арс встречается с собственным преподавателем, но её волновало исключительно здоровье сына, к тому же Антон не был совсем уж плохим вариантом. — При всём уважении, но я вашего сына не трогаю, не волнуйтесь, — презрительно фыркнул Антон. — Да и ему скоро восемнадцать, так и будете лезть в его личную жизнь? — Рот закрой, — рыкнул мужчина. — Я тебя не убью только из-за Арсения, ясно? А так бы с удовольствием тебе лицо раскрошил.       Перепалка на этом не закончилась, но Антон дальше вспоминать не хотел, ведь сейчас нужно разбираться с тем, что отец Попова начал всё вновь. — Я имею полное право лезть, куда посчитаю нужным. Выйди из палаты, живо! — мужчина хотел добавить что-то ещё, но услышал голос жены. — Замолчите оба! Идиоты. Не видите, что он напуган?! — мама Арсения подошла к сыну и нежно погладила его по волосам, целуя в лоб. — Боже, милый, не волнуйся, ладно? Всё в порядке. Никто никуда не уйдёт, я тебе обещаю, — женщина строго взглянула на мужа, а потом Антона, и оба мужчины согласно кивнули, хотя с удовольствием продолжили бы взаимные оскорбления. — Мам, я не понимаю… — Арсений нервно прикусил губу, поворачиваясь к Антону и ожидая ответа скорее от него, чем от матери. — Так вышло, что твои родители знают, — обречённо выдохнул Шастун. — Ну, о наших отношениях, вот. — Что..? Черт, — Арс прикрыл глаза и судорожно вздрогнул. — Эй, ну тише. Прости за эту сцену, — отец осторожно поправил волосы Арсению, — мы тебе йогурт привезли, хочешь? — Хочу, если честно. И встать на ноги хочу, пожалуйста. Спина болит, я устал лежать, — Арс как-то странно шмыгнул носом, а потом ещё и ещё. Попов старался успокоиться, но понимал, что весь его стресс пытается выбраться наружу через эмоции. Он судорожно стал вытирать глаза руками и стараться нормально дышать. Тело ломило от желания двигаться, в горле снова пересохло, хотелось кушать, да и просто наконец-то почувствовать себя полноценным, что сделать в ближайшее время снова не светит. — Позовите врача, узнайте… — Сейчас позовём, не переживай, — папа чуть улыбнулся и вышел в коридор, чтобы найти врача.       В палате повисла тишина, которую нарушал лишь ветер в вентиляции. Попов старший вернулся с врачом через несколько минут. Доктор тепло улыбнулся Арсению, поздоровался с ним и приступил к осмотру и опросу пациента. Арс не очень хотел повторять всё то, что уже сообщал медсестрам, но пришлось. В какой-то момент осмотра Попов понял, что Антон Андреевич всё время был тут, а значит видел Арсения не в самых лучших состояниях, возможно, слышал храп и что похуже. Арс надеялся, что хотя бы не болтал во сне. — Ну, молодой человек, сломанных ребёр у вас всего два верхних, так что ходить вы можете, но немного. Раз сильных болей не чувствуете. К тому же вам их немного подлатали во время операции, всё хорошо будет, — врач чуть улыбнулся. — Смотрите. Минут десять походите, потом часик надо отдохнуть, — мужчина отсоединил всю ненужную аппаратуру, но катетер на руке пока оставил. — Хорошо, я понял, — Арсений был рад даже этому. Он взглянул на Антона Андреевича и протянул руку. — Я хочу в ванную сходить, зубы почистить, идём? — Конечно, — Антон улыбнулся и поправил кофту, ожидая, пока врач поможет Арсению подняться.       Попов встал на ноги и пошатнулся. Отец моментально среагировал и придержал сына, чтобы тот не упал на пол. Арс благодарно кивнул и сел на кушетку, понимая, что самостоятельно пока идти не в состоянии. — Тело отвыкло от движений за время, пока вы спали, но это не страшно. Вы не так долго были без сознания, так что мышцы быстро всё вспомнят. Я сейчас пойду в кабинет, назначу вам дополнительные препараты. Если что, то зовите через медсестру, — врач кивнул родителям Арсения и покинул палату, мягко прикрыв за собой дверь. — Вещи надо взять. Не хочу в этой ночнушке быть. В ванной переоденусь, — Арсений потёр глаза и зевнул, а потом вновь протянул руки к Антону Андреевичу. — Осторожнее только, ладно? — Шаст слабо улыбнулся и, придерживая Арсения, помог ему подняться. — Не больно? — Нет, всё хорошо, — Попову нравилось получать заботу от преподавателя. Это было крайне приятно.       Мама быстро нашла вещи в тумбе и протянула их Антону. Шастун с трудом прижал вещи к себе так, чтобы они не падали. Он быстро окинул взглядом, что именно ему отдали и разобрал там футболку, шорты и боксеры, а также пакетик с зубной пастой и щёткой. Шаст перехватил Арсения по-другому, теперь было удобно придерживать и парня, и его одежду одновременно. Когда они направились к двери, то послышалось недовольное фырканье отца. — Может, мама или я с тобой сходим? Ты всё-таки переодеваться собрался, — мужчина недоверчиво взглянул на Антона, на что преподаватель закатил глаза. — Пап, хватит, пожалуйста, — всё это злило Арсения. Ему было хорошо с Антоном, и такая грубость со стороны отца в сторону любимого человека крайне раздражала, так что Арс решил прояснить всё сейчас. — Мне нравится Антон Андреевич и мне плевать, что он мой преподаватель, я через полгода уже закончу учебу, а через три месяца мне будет восемнадцать. И ещё. Если я захочу с ним переспать, то я это сделаю хоть завтра, не спрашивая твоего разрешения, потому что я сам решаю, с кем мне трахаться, — Арсений говорил это спокойно, чтобы не обидеть папу, но при этом было понятно, что слова Попова никто не должен оспаривать. — Арсений, выбирай слова. Пожалуйста, — отец тяжело вздохнул и сел на кресло, кусая губы. — Я просто сказал так, как есть. Подумай об этом, прошу. Я люблю и тебя, и маму, но не нужно грубо разговаривать с моим парнем, — Арс чуть улыбнулся папе, и они с Антоном вышли из палаты. — Круто ты его осадил. Но трахаться мы всё равно до твоего восемнадцатилетия не будем, — усмехнулся преподаватель, помогая Арсению идти. — Я уже понял.       Арс слабо улыбнулся, передвигая ногами. Было тяжело, но Попов очень хотел умыться, почистить зубы и надеть нормальную одежду. Ему было немного стыдно за свой внешний вид. Арсений был смущён в какой-то степени. Выглядеть так плохо перед Антоном… это заставляло нервничать. Они дошли до ванной комнаты и оказались счастливчиками — там было свободно. Шаст открыл дверь и провел Арсения внутрь, после чего облокотился на стену, закрываясь на замок. — Дойдёшь до раковины? Тут один шаг, — усмехнулся преподаватель, осматривая Арса.       Ванная комната была просто крошечной. Блёклое освещение, обшарпанные стены, старая душевая кабина в углу, рядом с которой находится туалет и раковина. Такое себе удовольствие. Для Арсения это было просто ужасом. По сравнению с частными клиниками… тут пыточная из средневековья. — Дойду, не волнуйтесь, — Арс чуть улыбнулся и забрал у преподавателя пасту и щётку. Он сделал два маленьких шага вперёд, чтобы оказаться у раковины. Попов осмотрел себя в зеркало и тяжело вздохнул. — Ужас. — Ты о чём? — Антон слегка нахмурился. — О себе. Я выгляжу отвратительно. А вы сидели там всё время. Меня при вас протирали и прочее… мерзко, — Арс опустил глаза, кусая губы. — Разве я могу теперь вам нравиться? — Попов, вот скажи мне, ты идиот? — Шастун вскинул брови. — Слушай, я не знаю, что у тебя в голове, какие загоны и комплексы, но ты мне нравишься всегда. Возможно, для тебя сейчас это непонятно, однако потом ты всё осознаешь. Прости за то, какой пример я сейчас скажу, просто это будет наглядно. Мы с Женей часто вместе болели, я видел, как он блевал, напившись в клубе, сидел с ним, когда он чем-то отравлялся из еды, носил на руках при температуре, да элементарно после грубого секса смазывал ему там, чтобы не было больно. Мы все люди, одинаковые. И когда ты лежал без сознания, я просто молился, чтобы ты скорее очнулся, хотел поцеловать тебя, обнять. Об отвращении не было и мысли. — Опять Женя… — Арсений тяжело вздохнул, но потом улыбнулся Антону Андреевичу, не желая ссориться. — Я вас понял. И это приятно слышать. Теперь мне не так стыдно стоять перед вами в таком состоянии. — Тебе и не должно быть стыдно. Ни капли, — Антон решил тоже не развивать тему с бывшим, ведь понимал, что Попова это сильно задевает.       Шастун молча наблюдал за тем, как Арсений чистит зубы и умывает лицо. Парень выглядел беззащитным и сломленным. Хотелось обнять Попова, нежно поцеловать в волосы и защитить от всех невзгод и проблем. Если бы Антон мог, он бы с удовольствием отдал Арсению своё сердце, только вот Шаст даже не родственник, чтобы предложить себя донором, и суметь выбить разрешение на это. В какой-то момент Антон отвлекся на то, что заметил, как Арсений развязывает узел на пижаме у воротника. — Ты чего делаешь? — Хочу в душ. Мне неприятно, что я весь воняю спиртом каким-то. Хочу почувствовать воду, — спокойно ответил Попов. — Не волнуйтесь, швы не намочу, я уже столько операций перенёс, что наловчился принимать после них водные процедуры. — Да я… и не подумал о них, если честно, — Антон прокашлялся и чуть напрягся. — Мне выйти? — Оставите меня тут одного, чтобы я без сил полез в душ, а потом поскользнулся и свалился? Мой отец вас убьёт, если такое будет, — рассмеялся Арсений и легко скинул пижаму на кафельный пол, заставляя Антона подавиться воздухом. — Твой отец убьёт меня и за то, что я останусь тут, пока ты… пока ты раздетый, — судорожно выдохнул Антон. — А вам нравится? — Арс медленно провел рукой по бедру и ухмыльнулся. — Так смотрите, словно меня голым не видели. — Ну вживую не видел. А тут всё поинтереснее будет, — Шастун закусил губу, смотря на Арсения томным взглядом. — Давай в душ, иначе у меня встанет. — Бедный, передёрнете и ничего, — Арсений осторожно добрался до душевой кабины и зашёл в неё.       Было немного неприятно стоять в ней, зная, что до Попова тут было ещё несколько десятков людей, но Арсений старался перебороть это чувство и просто насладиться водой. — Помнишь, когда я забрал тебя с вечеринки, ты сказал мне, что дрочил на меня? — Шаст усмехнулся, понимая неловкость вопроса. — Классную тему для разговора вы выбрали, — фыркнул Арсений. — Помню, а что? — Я тоже на тебя дрочил. До того, как мы начали тесно общаться. — Чуть поподробнее, если можно, — через несколько минут Арс выключил воду, выбираясь из душевой кабины. Он вновь подошёл к зеркалу, осматривая себя и своё тело. — Когда слили твои фотографии… я оставил тебя после уроков и накричал, прогнал из кабинета. В тот же вечер я подрочил на твои фотки, — Антон медленно подошёл к Арсению и обнял его со спины, целуя за ушком. — Какой ты красивый. Чудо просто. — Я тогда очень расстроился. Переживал, что подставил вас, — Арс грустно улыбнулся и немного вытянулся. — Бритва нужна. Привезёте? А то волосы начинают и на лице немного появляться, и в остальных местах. — Привезу, но если вдруг тебе важно, то я кроме лица ничего не брею, так что ты лучше предупреди, если захочешь забраться ко мне под кофту или в штаны, я заранее воспользуюсь станком, — рассмеялся Шастун. — Да я тоже не особо часто это делаю. Можно мы не будем об этом говорить, мне неловко, — Арсений немного покраснел и закусил губу. Попов выглядел очень счастливым сейчас, словно никакой операции и не было. — Как скажешь. Давай помогу одеться, — Антон принялся надевать вещи на Арсения, придерживая ученика, чтобы тот не упал.       Когда они вернулись в палату, то родители уже были готовы уходить, потому что и мама Арса, и папа работали. Они немного поговорили с сыном, пообещали вечером привезти фруктов и покинули больницу. Шастун помог Арсению забраться на кушетку, после чего подошёл к окну, приоткрывая форточку, а потом достал коробку из тумбы, слабо улыбнувшись. — Твоя мама отдала мне это. Я ждал, пока ты проснёшься, чтобы вместе открыть. Давай? — это был тот самый новогодний подарок, который Арсений старательно выбирал для преподавателя. — Ой, я нервничаю немного. Вдруг вам не понравится, но давайте, — Арсений в предвкушении закусил губу. Он так хотел, чтобы Антон Андреевич оценил сюрприз. — Нервничать стоит мне, потому что ты явно подготовил что-то дорогое, а я… у меня тоже для тебя есть подарок, но он простой. Если хочешь, то я куплю другой, может тебе что-то нужно и… — договорить преподавателю не дали. — Перестаньте, прошу. Мне любой подарок от вас приятен. Правда, — Арс нежно коснулся руки мужчины и погладил её. — Открывайте скорее. — Как скажешь, — Шастун довольно хмыкнул, приступая к распаковке.       Антон так давно этого ждал. Он сейчас был похож на ребенка, который получил заветный подарок, и ему разрешили поиграть. Шаст бережно открыл коробку, кусая губы. Он беглым взглядом осмотрел всё содержимое и тепло улыбнулся. Антон понимал, что Попов заморочился, и от этого было безумно приятно. — Арс, ты лучший просто, — рассматривая каждый подарок, проговорил Антон Андреевич. — Спасибо огромное.       Мужчина наклонился к Попову и мягко его поцеловал. Шастун не напирал, чтобы у Арсения была возможность отстраниться в случае чего, но ученик даже не думал об этом. Арс с удовольствием отвечал на поцелуй, а Антон мысленно подметил, что с каждым разом у Попова получается всё лучше и лучше. — Мне так нравится с вами целоваться, — тихо рассмеялся Арсений, поглаживая преподавателя по волосам и смотря ему в глаза. — Хочу тебя попросить кое о чём, можно? — мягко спросил Антон. — Конечно, всё, что угодно, — руки Попова коснулись плеч преподавателя. — Перестань называть меня на «вы». Мы пара. И я не хочу как-то делить нас вне учебы. Просто два человека, которые сильно нравятся друг другу. Договорились? — Ой, ну я постараюсь. Отвыкнуть будет непросто, — хихикнул Арсений. — Можете… можешь дать мне телефон? Я позвоню Ульяне и Серёже, а то я не знаю, где мой. — Твоя мама увезла его домой. Сказала, что не доверяет бесплатным больницам, мало ли какие воры тут лежат, — Антон рассмеялся и протянул Арсению телефон. — Звони. Я схожу в столовую, возьму тебе еду.       Шастун нежно поцеловал парня в лоб и вышел из палаты. Арс вздохнул, будучи уставшим, и принялся искать номера друзей в контактах преподавателя. Сначала ребята очень удивились, когда им вечером позвонил «Антон Андреевич», но потом обрадовались, слыша голос друга. Арсений говорил с Ульяной минут десять, а с Серёжей все двадцать. Шастун уже вернулся в палату с подносом еды и ждал, пока Попов наболтается, чтобы покормить ученика. После своеобразного ужина Арсений сладко зевнул и сообщил, что хочет немного отдохнуть, потому что он ещё был слаб. Антон немного переживал за состояние парня, но лишь с улыбкой помог ему удобнее устроиться на кровати, после чего погасил свет. — Вы на кресле спали всё это время? — Арсений хлопнул ресницами, проговаривая это через несколько минут полнейшей темноты. — Да, кушетку мне не могут выделить, это же бесплатная больница, — усмехнулся Антон. — Моя спина не очень одобряет такое, но я не хочу оставлять тебя одного. — Тут достаточно широкие односпальные кровати, я могу подвинуться. — Нет, я боюсь, что тебя придавлю, — рассмеялся Шастун. — И я просил обращаться на «ты». — Прости, забываю. Иди ко мне, пожалуйста. Хочу с тобой спать, — Арсений с трудом подвинулся, ложась поудобнее.       Антон слабо улыбнулся и подошёл к парню, забираясь на кровать. Шастун повернулся набок и нежно обнял Попова, прикрывая глаза. Они пожелали друг другу сладких снов, и Арсений вскоре задремал. Антон всю ночь следил за его состоянием, поправлял одеяло и прислушивался к дыханию, а потому спал отрывками.       Все последующие дни прошли примерно так же. Антон помогал Арсению добраться до ванной, приносил еду и ночью лежал с ним в обнимку. Родители приезжали дважды — утром и вечером. Они привозили какие-то вещи, сладости и фрукты, чтобы порадовать сына. На неделе к Попову приехали и друзья. Дольше, чем на час, их не пустили, но ребята были рады и такому времени. Когда новогодние каникулы подошли к концу, то Антону Андреевичу пришлось вернуться на работу, но он всё равно приезжал к Арсению, чтобы побыть с ним хотя бы часов пять. По прогнозам врачей Арса выпишут только к концу января, но сам Попов очень хотел скорее покинуть это место. Родители пробовали перевести его в платную клинику на наблюдение, но руководство больницы не позволяло, аргументируя это тем, что операция проводилась в их заведении, а значит местные врачи лучше справятся со своим пациентом.       До самого конца месяца Арсений находился в этой дыре. Он уже самостоятельно передвигался, прекрасно себя чувствовал и был полон сил. Сейчас Попов собирал свои вещи и ожидал сообщение от родителей, которые должны были приехать, чтобы забрать сына. Когда парень сидел на кушетке, будучи полностью готовым, на телефон пришло уведомление. Он прочитал его и радостно выбежал из палаты, желая скорее убраться из этого места. — Арсений! Пешком! — крикнула местная медсестра и строго пригрозила пальцем.       Попов закатил глаза, но замедлился, продолжая путь осторожно. Арс тяжело вздохнул, понимая, что вряд ли когда-нибудь сможет бегать, как все, без последствий участвовать в подвижных играх, отрываться в клубах, да и делать большую часть вещей, которые для обычных людей являются банальными. Сначала он родился с проблемой, сейчас поставили некачественный аппарат, а потом ему и сердце достанется от какого-нибудь старика, которому и так до инфаркта было недалеко — по крайней мере Арсений думал именно так, потому что разочаровался в своей удаче. Попову запретили вообще посещать уроки физкультуры, пить, курить, заниматься даже разминкой было противопоказано. На руках у Арсения теперь всегда должны были находиться часы, которые измеряют пульс — его значение отображалось на телефонах у родителей, чтобы в случае чего взрослые спешили на помощь.       Выйдя из больницы, Попов поежился от прохладного воздуха и обвел взглядом улицу, ища родительский автомобиль. Арс вздохнул и закусил губу, приметив машину у края железного забора. Направившись туда, Арсений думал о том, что хочет просто прилечь дома. Всё-таки в родной комнате будет намного легче отдохнуть. Попов забрался в автомобиль и улыбнулся родителям, которые сразу же начали засыпать сына вопросами, словно не приезжали к нему вчера. Арс что-то отвечал, параллельно подключая наушники. Когда бессмысленные уточнения мамы закончились, Попов спокойно включил музыку на телефоне, который ему всё-таки привезли, и прикрыл глаза, желая проспать всю поездку. — Можно пиццу заказать? Пожалуйста, — Арс мило улыбается, в ожидании смотря на родителей, которые выходят из гаража.       Благодаря дрёму время пролетело незаметно, и сейчас семейство Поповых уже находилось на территории своего дома. Родители переглянулись между собой, как бы договариваясь, что ответить сыну. — Можно. Гавайскую, верно? — усмехнулся отец, на что Арсений радостно закивал головой. — Ладно. Иди тогда в комнату, отдыхай. Мы с мамой немного поговорим и закажем всё.       Арс улыбнулся и направился в дом. Он быстро поднялся на свой этаж и закрылся в комнате, падая на кровать. Наконец-то. Попов так соскучился по своей постели, по уютной комнате. В больнице было невыносимо находиться — она, словно дементор, высасывала из Арсения всю радость. Парень открыл диалог с Антоном Андреевичем, чтобы перечитать утреннюю переписку и немного поднять себе настроение. Сегодня у преподавателя много занятий и дополнительные, так что Шастун предупредил, что напишет только поздно вечером. Арсению оставалось перечитывать старые сообщения, от которых в животе заводили хороводы бабочки.       В какой-то момент Попов добрался до недавней довольно интимной переписки, в которой они открыто флиртовали в сексуальном плане. Арс шумно выдохнул и решил, что может немного отдохнуть и по-другому, к тому же в больнице такая возможность не выдавалась. Попов схватил домашние вещи, быстро ополоснулся в ванной на своем этаже и вернулся в комнату, закрываясь на замок. Арс достал из шкафа спрятанную за обувью смазку и увалился на кровать вновь, чуть спуская штаны и боксёры. Глаза бегали по тексту на телефоне, а рука скользила по члену, растягивая «клубничный гель» по всей длине.       «Ну да, ты же так хочешь поскорее ноги для меня раздвинуть)»       Это сообщение Антона Андреевича для кого-то может показаться грубым, но Арсений был рад его получить, потому что до этого специально долго выводил преподавателя. Попов продолжил читать переписку и ускорять движение руки. Вскоре Арс отложил телефон, рвано выдыхая и кусая губы. Попов подумал, что лучше стоит снять часы, а то они сильно мешают, потому отстегнул их, откладывая на тумбу. Арсений полностью погрузился в процесс. Бёдра парня слегка подрагивали от возбуждения, с губ срывались тихие стоны и имя преподавателя. Попов вновь тонул в своих мечтах об Антоне.       Родители не слышали происходящего, они сидели на кухне и были сильно увлечены разговором о здоровье сына, о том, что стоит попробовать подать заявление в другую страну, попросить помощи, ведь им хотелось скорее достать своему ребёнку нормальное, здоровое, новое сердце, с которым он сможет быть полноценным. Отец считал в уме примерную стоимость таких попыток, однако всё равно был готов отдать сколько угодно денег, лишь бы у Арсения всё наладилось. — Да что это..? — в какой-то момент спросила мама Попова, слегка прищурившись. — Ты слышишь этот писк? Словно где-то тихо играет сигналка. — Погоди… блять, — мужчина дернулся и вынул телефон из кармана, смотря на экран. — Пульса нет! — в ужасе воскликнул отец.       Этот едва слышный писк шёл от приложения, которое подключено к часам Арсения. Оба родителя кинулись наверх, не думая больше ни о чём, кроме сына. Попов старший уже был готов набирать номер скорой помощи. Мама судорожно дернула дверную ручку, но та не поддалась. — Боже… Арс! Ты меня слышишь?! Арсений, открой дверь! — женщина истерично дышала, толкая деревянный барьер всё сильнее, словно думая, что ей хватит сил выломать его и пройти внутрь.       Попов подскочил с кровати, испугавшись крика мамы, и быстро натянул штаны, за несколько секунд долетая до двери. Он распахнул её и взволнованно осмотрел родителей. — Что такое..? — выдохнул парень, кусая губы. — Боже, как ты нас напугал! — мама прижала сына к себе, а отец облокотился на стену, переводя дыхание. — Что с часами? Почему пульса нет? — Я их снял, — Арсений сделал шаг назад, неловко прикрывая пах. — Ты бы хоть предупредил, Арс, боже, — мама всплестнула руками. — Не снимай их, понятно? Зачем ты это сделал?       Арсений лишь открыл и закрыл рот, не в силах придумать оправдание за такое короткое время, потому что кровь от члена так и не вернулась ещё к голове. Оба родителя осмотрели сына, и Арс был готов со стыда провалиться под землю, потому что видел в их глазах осознание. Попов стоял весь запыханный, разгорячённый, с растрёпанными волосами, при этом парень шумно дышал и держал руки внизу. Да и просто так он обычно в своей комнате не запирается. — Собственно… неважно. Просто больше не снимай, ладно. Сейчас наденешь, когда будет надо, а потом пусть всегда будут на тебе, — чуть улыбнулась мама, желая как-то закрыть эту неловкую паузу. — Пицца будет через сорок минут.       Женщина вышла из комнаты и закрыла дверь Арсения, а потом взглянула на мужа, который тихо посмеивался с абсурдности всей ситуации. Мужчина приобнял жену за талию, и они спокойно спустились на кухню, чтобы заказать доставку и вернуться к разговору о сердце Попова. Арс же нервно провёл рукой по лицу, мысленно матерясь всеми известными ему ругательствами. Парень вернулся на кровать и быстро закончил начатое, но уже без особого энтузиазма, потому что настроение как-то пропало. — Пиздец… я с этими часами даже подрочить теперь нормально не могу, — выдохнул Арсений, когда полностью убрал за собой следы удовольствия.       Попов сел на кровать и взял в руки телефон, чтобы посмотреть, какое домашнее задание есть на понедельник. Дома сидеть парень не хотел, а потому решил, что за выходные сделает все предметы и выйдет в школу. Он очень соскучился по учебе, по друзьям и по Антону Андреевичу.       Арсения совсем не волновало, что с последним они виделись недавно.