Алекситимия любви

      Зимнее солнце постепенно пробуждалось и звало за собой всех остальных. Антон сонно нахмурился, приоткрывая глаза и пытаясь понять, что происходит. Перед Шастуном показывается тёмная макушка Арсения, он нежно выцеловывает его шею и ключицы, чтобы разбудить мужчину. Попов понимает, что преподаватель проснулся, а потому отрывается от столь увлекательного занятия и поднимает взгляд на Антона, нервно кусая губы. — Доброе утро, я там завтрак приготовил… — осторожно произносит Арс, как бы прощупывая почву. Он внимательно изучает взглядом лицо Шаста, вычисляя его эмоции. Попов, словно сканер сейчас, считывает каждую мышцу. — Доброе, — шумно выдыхает Антон, заводя руку в волосы Арсения и нежно перебирая мягкие прядки. — Я не злюсь, — сразу говорит Шастун, чтобы Попов лишний раз не переживал и не накручивал себя своими же догадками о настроении преподавателя. Антон по себе знает, что такое срываться на близких. Обида, конечно, ещё сидит где-то внутри и издевательски давит на лёгкие, но мужчина не поддаётся на её провокации. — Сколько времени? Ты так рано встал, чтобы приготовить поесть? — Я не ложился, — честно признаётся Арсений. Шаст смотрит на него внимательнее после этих слов и понимает, что ученик говорит правду. Глаза у Попова красные, веки полуприкрыты. Арсений явно очень хочет спать. — Оставайся в кровати тогда, — Антон притягивает Арса к себе и крепко обнимает, вдыхая запах ученика. Шаст рад, что наутро Попов одумался и успокоился, ведь это значило, что они смогут всё спокойно обсудить. — Я тебя перед учителями прикрою. В субботу, если хочешь, можем съездить к Мише в больницу. — Можно, если тебя это не обидит.       Арсений много думал ночью. Он осмысливал фразы, которые сказал преподавателю и хотел вымыть свой рот хозяйственным мылом, потому что повёл себя просто отвратительно по отношению к Антону. Наговорить столько гадостей и посеять сомнения — это надо уметь. Арс был благодарен за то, что Шастун не повёлся на эту детскую реакцию и не стал ссориться в ответ, иначе всё сложилось бы гораздо хуже. Для себя Арсений чётко понял, что о своём выборе он ни капли не жалеет. Антон всегда был ему ближе, к нему хотелось прижаться, его Попов жаждал поцеловать. Вчерашний всплеск эмоций лишь чувство вины перед Мишей. Арсению было безумно жаль парня, он не мог простить себе того, что сейчас одноклассник просто душа без нормального тела. Арс даже не хотел думать о том, каково это — всё понимать, но не иметь возможности на действия и слова. — Не обидит, не волнуйся. Отдыхай, у меня всего три урока, потом вернусь домой. За завтрак большое спасибо, — Шастун провел кончиком носа по щеке Арсения и поднялся с кровати, оставляя парня на ней одного.       Антон принялся собирать свои вещи, которые нужны ему для того, чтобы благополучно покинуть квартиру и уехать на работу. В какой-то момент мужчина остановился напротив зеркала, осматривая комнату, и непроизвольно взглянул на своё отражение. — Блять, Арс, это что такое? — Антон тихо рассмеялся, проводя рукой по красным отметинам на шее. — Я преподаватель, если ты не забыл. Где мне теперь водолазку искать? — Ой, подумаешь, я чуть-чуть увлёкся, — Арсений хихикнул и забрался под одеяло, наблюдая за сборами Антона Андреевича. — Увлёкся, точно…       Антон открыл шкаф в поисках водолазки, потому что идти с засосами в школу — совсем не то, что хотелось бы Шасту. Вскоре преподаватель вышел из комнаты, закрывая дверь, чтобы Арсений мог спокойно спать и лишний раз не отвлекаться на звуки. Антон взглянул на часы и, мысленно отмерив время, принялся двигаться быстрее. Через двадцать минут Шастун уже садился в свой автомобиль. Завтрак, который приготовил Арсений, оказался очень вкусным, а потому Антон отправился на работу в хорошем настроении, так как был сыт. Все уроки прошли незаметно, к тому же на двух из них Шастун просто раздал контрольные работы и играл в пасьянс на своём ноутбуке.       Когда настало время возвращаться домой, то Шастун забежал в местную курилку за школой, потому что всё ещё был на нервах после вчерашнего. Антон чуть усмехнулся, вспоминая, сколько раз Павел Алексеевич, да и другие учителя ловили его тут в юности. Шаст открыл пачку, желая вытянуть сигарету, но тут же нахмурился. Он пересчитал их количество и мысленно вспомнил, сколько уже курил, но почему-то не сходилось. Всё-таки к ним он прикасается не так часто, чтобы можно было забыть о какой-нибудь из сигарет.       «Блять… не мог же он взять? Сука, вчера было на одну больше», — пронеслось в голове.       Антон шумно выдохнул и закурил, убирая пачку. Шаст понял, что разговор их ждёт длинный и очень серьёзный. Арсений переходит все границы. Если грубость преподаватель как-нибудь ещё стерпит, то пропускать мимо глаз осознанный вред своему здоровью он не намерен. Докурив, Шастун прошёл к своему автомобилю и направился домой, по пути купив киндер для Арсения. Антона задевало, что Попов так хочет оказаться рядом с Мишей, но успокаивало хотя бы то, что сейчас Арс точно не уйдёт от него. Из-за подобных мыслей отношение к самому себе ухудшалось. Антон… злорадствует. И это отвратительно. Шаст понимал, что радоваться ситуации, которая сложилась — низко. Однако мужчина не мог совладать с эмоциями. Он слишком переживал за их отношения, боялся, что в какой-то момент Арсений осознает, что есть варианты получше. — Сюш, спишь? — заходя в квартиру, тихо спросил Антон, будучи погруженным в свои мысли. Мужчина снимает куртку и обувь, после чего оборачивается на родной голос. — Нет, я… погоди, как ты меня назвал? — Арсений вскинул брови, выходя к преподавателю. — Минут десять назад проснулся. — Я назвал? А… прости, ты у меня так записан в телефоне, — Шастун тихо засмеялся и подошёл к Арсу, протягивая киндер. — Это тебе. И почему ты так мало поспал? — Главное, что не Сеня, остальное я потерплю, — Арсений засмеялся и взял подарок, целуя преподавателя в губы. — Спасибо. Знаешь… «Сюша» даже мило звучит, если ты не будешь этим злоупотреблять. А насчёт сна… мне просто не хотелось. Голова немного болит. — Курить, наверное, меньше надо, — неожиданно даже для себя фыркает Шастун. Мужчина не понимает, откуда взялась злоба, но быстро укрощает её и продолжает уже спокойно. — Я свои сигареты считаю, Арс.       Арсений сглатывает и молча поворачивает голову влево, пытаясь придумать ответ, но мысли не идут. Попову стыдно, что он вновь пренебрёг всеобщими стараниями спасти его и подверг себя опасности. Арс поправляет волосы, рвано выдыхая. Он делает шаг к Антону и утыкается лицом тому в грудную клетку, кусая губы. Шастун расстроенно качает головой, но всё равно обнимает парня, прижимая его к себе ближе. Антон очень надеялся, что ошибся в своих догадках, однако своими действиями Арсений всё подтвердил. — Никогда больше не трогай сигареты, договорились? Арс, ты мне нужен. Я не переживу, если с тобой что-то случится, понимаешь? — Шастун говорит тихо, словно громче озвучить подобные вещи ему тяжело. — Прости. Мне было так хуево и… хоть ты и не злишься, но мне стыдно за то, что я наговорил. Я не жалею о выборе, не виню тебя ни в чем, — Арс чуть отодвинулся, чтобы смотреть на Антона. — Твоя надпись на листочке… это правда? Или просто слова? — Правда, — через несколько секунд отвечает Антон, когда понимает, о чём говорит сейчас Попов. — Я люблю тебя, — голос вновь тихий и даже дрожит. Шасту сложно. Его изнутри ломает. Но он говорит правду. Антон уже жизни не представляет без Арсения, без его запаха, голоса, смеха. — И я тебя, — Арсений смотрит такими глазами, что Шастун готов простить ему сотню ссор вперёд. Попов выглядит чистым, невинным… искренним.       Антон улыбается и целует его, чуть прикусывая за нижнюю губу. Руки скользят по талии парня и постепенно смещаются вниз, затрагивая бедра. Арсений контролирует себя и уже не дрожит, как раньше. Парень заводит руку под кофту преподавателя, оглаживая торс мужчины и область ребер. У Попова ноги подкашиваются, когда он слышит тихое рычание в ответ на свои действия. Антону нравится — Арсений это понимает. Арс пальцами проходится по краю брюк и старается расстегнуть их, но Шастун его останавливает, рвано выдыхая. — Арс, не стоит, прошу. Ты маленький ещё, — Антон не хочет его останавливать, но совесть не позволяет продолжать. — Хватит. Я не маленький, сколько можно? Мне вот-вот восемнадцать, да и я уже столько всего в жизни перенёс, что точно не ребёнок, — Арсений говорит это раздражённо, но в голосе мелькает обида, отчего Попов как раз и выглядит, как мальчик, у которого отобрали конфетку. Арс хмурится, когда Шастун начинает смеяться на подобное поведение ученика. — Перестань. Я тебя хочу, ясно? Сейчас. И ты не можешь меня отговаривать. — А если я не хочу? — Антон, улыбаясь, вскидывает брови. — Вот не пизди, а? — Арсений щурится несколько секунд, поддерживая молчание, а потом резко задирает кофту преподавателя и опускается на колени, проводя языком под краем брюк, чем заставляет Антона шумно выдохнуть и закашляться. — Не хочешь? — Твой отец меня убьёт… — Антон прикрывает глаза. — Мы ему не скажем. — Дай хоть смазку возьму, — рычит Шастун, понимая, что не отвертится. Антон догадывается о том, что в первый раз движения рукой у Попова будут преобладать над ртом, а потому смазка тут необходима. Насухую не очень-то приятно получится.       Шастун тянет ученика за собой в комнату и подходит к шкафу, вынимая из него тюбик. Он кидает его в руки Арсения, после чего облокачивается на стену и указывает на пол около себя. Попов чувствует, как сильно тянет внизу живота. Парень медленно подходит, вновь садясь на колени. Он спускает с Антона Андреевича штаны и проводит рукой по члену мужчины через боксёры. Очень страшно облажаться. Арс толком не знает, как правильно делать минет. Практики ноль, но Попову хочется доставить любимому человеку удовольствие, да и просто наконец-то прикоснуться к органу преподавателя.       Все влажные фантазии, которые посещали голову Арсения, сейчас вновь всплывают там, меняясь одна за другой. Попов всё же решается спустить боксеры Антона. После такого лёгкого движения в горле появляется ком, и тело крупно вздрагивает. Арсений, недолго думая, пользуется смазкой и приступает к движениям рукой. Попов смотрит чётко перед собой, стесняясь поднять взгляд наверх. В какой-то момент парень вздрагивает, когда Антон касается его волос и нежно поглаживает по голове. — Ты мне подрочить хочешь или отсосать? — усмехается Шастун, понимая, что действия рукой значительно затянулись. — В планах второе было… — Арсений нервно усмехнулся и вновь несколько раз провёл рукой по всей длине органа. — Может, хоть подскажешь? — Инструкцию озвучить? — шумно выдыхает Антон. От Арсения даже простая стимуляция приятна, ведь от осознания, что сейчас перед ним на коленях Попов, кровь приливает именно к члену, постепенно поднимая его. — Зубками не задень. Попробуй начать с языка. На всю не бери, без практики это плохо кончится… и не отвлекайся. — Хорошо.       Арсений прикрывает глаза, морально собираясь. Попов отводит руку к основанию, а потом неумело и медленно проводит языком по головке члена, предварительно отодвинув крайнюю плоть. Шастун вздрагивает, выдыхая и непроизвольно сжимая волосы Арсения. Попову пока тяжело, но только из-за своей неопытности. Он боится сделать что-то не то, выглядеть глупо. Парень полностью концентрируется на происходящем, и его тело даже перестаёт реагировать на процесс, отпуская возбуждение. Арсению просто приятно доставлять удовольствие. Попов ловко обхватывает головку губами и скользит языком вновь, стараясь понять реакцию. По тихим рычащим звукам сверху Арс осознаёт, что пока всё верно. Он пробует вобрать чуть глубже, и это получается, потому парень продолжает двигать головой назад и вперёд на небольшое расстояние. Арсений делает это медленно, тщательно смачивая орган собственными слюнями. Антон вздрагивает при очередном движении и прикусывает собственную ладонь, чтобы немного успокоиться. Скорее всего такой реакции бы не было, если бы на месте Арсения находился кто-то другой.       Вскоре Попов примерно понимает, как правильно делать приятно. Движения должны быть медленными, играющими. В его голове всплывает картинка из одного интересного видео, и Арсений решает попробовать. Добавив немного смазки, парень начинает большим пальцем руки стимулировать головку. Попов знает по себе, насколько это чувствительное место, требующее внимания. Антон сдавленно стонет, непроизвольно дергая бедром и шумно выдыхая. От подобных действий тело пробивает током. Он просит прекратить, но Арсений лишь ухмыляется, продолжая, ведь знает, что сейчас мужчине приятно, просто он боится это показать. — Арс, пожалуйста…! — вперемешку с рычанием простонал Шаст. — Ещё немного потерпи, давай… — игриво шепчет Арсений. Несколько таких стимуляций, и парень меняет палец на язык, облизывая набухшую и раскрасневшуюся головку.       Для первого раза Арсений справляется очень неплохо. Челюсть немного устала, но Попов был готов к такому, так что игнорирует этот факт, продолжая процесс. Из-за неумелости всё немного затягивается, однако Шастун старается помочь себе мыслями, чтобы долго не мучить Арсения. Антон так увлекается своими попытками скорее кончить, что совершенно забывает предупредить Попова о том, что сейчас подойдёт к концу, а потому Арсений кашляет и отстраняется, чувствуя вкус спермы во рту. — Блять, прости… — через протяжный стон произносит Шастун, стараясь успокоить дыхание. Он несколько секунд подвисает в пространстве, а потом опускает взгляд на Арсения, который всё ещё старательно вытирает губы. — Ну я запомнил, Сюша. Так же плеваться буду, — рассмеялся Антон, натягивая нижнюю часть своей одежды обратно. — Да иди ты, — хихикнул Арсений. Он был в растерянности, но при этом рад, что хоть что-то у них наконец-то случилось. — Просто я не такой вкус ожидал. — Ну прости уж, в следующий раз предупреждай за день, я правильные продукты поем, — Антон подал Арсению руки, поднимая его с колен и целуя в лоб. — Это было очень хорошо. Спасибо, — нежно поблагодарил Шастун. — Простым «спасибо» не отделаешься, — рассмеялся Попов. — Думаю, что я вполне заслужил пиццу. — Отсос за пиццу? Это ты, конечно, уровень задал, — фыркнул Шастун, закидывая руку на плечо парня. — Иди, рот прополощи, я пока закажу. Дурачина.

***

      Антон сидел в машине и дожидался Арсения, который обещал выйти с минуты на минуту. Дни до субботы прошли незаметно. Пара часто проводила время вместе, да и после того случая они значительно сблизились, появились новые темы для обсуждения. Шастун сильно сейчас переживал из-за предстоящей поездки в клинику. Внутри засело непонятное чувство тревоги. Антон старается не загоняться лишний раз, чтобы его настроение не передалось Попову. Вскоре в машине появляется и сам Арсений. Забравшись на сидение рядом с Антоном, Арс пристёгивается и крепко держит в руках плюшевую игрушку. — Это что за прелесть? — тихо смеётся Антон, отгоняя тревогу. — Мише подарок. Может, ему будет немного легче с ней. Не знаю, — Арсений тяжело вздыхает и кусает губы. — Ты можешь… вообще представить, каково ему? Всё слышать, видеть, чувствовать, но при этом быть неподвижным? Самая дикая пытка. — Я не хочу такое представлять, потому что это ужасно, — Антон сглотнул, выезжая на дорогу.       До клиники они ехали в тишине. Арсений даже не знал, как правильно себя вести внутри, потому что это не обычная больница, а специальное место для таких, как Миша, и ему подобных. Обездвиженные, в коме, при смерти в силу возраста. Беспомощные. Припарковав машину, Антон вышел из неё и помог выбраться Арсению, после чего нежно погладил парня по волосам, чтобы как-то поддержать. Заведение выглядело блёкло… Оно словно само находилось в коме, тяжело болело. Атмосфера была отвратительной, Попов начал замерзать от несуществующего холода. Дикое желание сбежать побороть почти невозможно, если бы не поддержка рядом. Лишь тёплый взгляд Антона помогал сейчас сохранять спокойствие и противостоять нарастающему чувству вины. — Можно ты сам… — Арсений замялся. — Сам всё сделаешь, поговоришь, а я только к нему пойду. Не хочу говорить с врачами и администраторами. — Конечно, не переживай, — Антон поцеловал Попова в лоб и приобнял за плечи, помогая идти в сторону входа.       Арсений старался смотреть себе под ноги и не слушать разговоры вокруг. Он ненавидел больницы всей своей душой, сколько бы времени в них не находился. Арс просто слишком проникался чужой болью. Видеть страдающих для него больно и тяжко. Ещё хуже осознавать, что многим из них можно помочь частью суммы, которой обычно платят родители Арсения за его содержание в больнице. Попов прижался к Антону ближе, когда мужчина стал разговаривать с девушкой из регистратуры. Шаст был в числе посетителей, как и любой причастный к классу — так распорядилась мама Миши. Бедная женщина. Антон с ужасом вспоминает её бледное, заплаканное, почти неживое лицо.       Девушка вежливо сообщает, куда им следует пройти. Она смотрит с сочувствием, действительно переживает за каждого тут. Антон благодарно кивает и уводит Арсения в сторону лестницы. Они поднимаются на третий этаж и заворачивают направо, подходя к нужной палате. Шастун гулко сглатывает. Он не хочет, чтобы Попов туда шёл, но и запретить не имеет права. — Справишься? — тихо спрашивает мужчина, заглядывая в глаза Арсения. — Да. Подожди меня тут, ладно? Вот стульчики… — Арс растерянно указывает на стулья и поглаживает Антона по плечу. — Я люблю тебя. И мой выбор сделан. Я ни капли о нём не жалею, — Попов понимает, о чём думает Шастун, поэтому вновь заверяет его, что ничто сейчас не встанет между ними. — Я тоже тебя люблю. Беги, — Антон слабо улыбается и садится на стул, облизывая пересохшие губы.       Он смотрит, как Арсений заходит в палату и закрывает дверь. Антон пропускает мысль, что игрушка, которую принёс Попов, действительно как-то поможет Мише. Хотя бы его сознанию станет немного легче. Шаст прикрывает глаза, отвлекая себя от происходящего. Мужчина строит планы на следующую неделю, думает над тем, куда сводить Арсения, чтобы как-то развлечь Попова. За временем Шастун не следит, но через полчаса нутром чует, что Арса нет слишком долго. Зная ученика, Антон понимает, что Попов сейчас, вероятно, читает Мише что-то или рассказывает о своей жизни. В горле немного пересохло, Шастун поднимается и оглядывается по сторонам, замечая кулер.       «Вижу цель — не вижу препятствий».       Мысленно усмехается Антон, направляясь за водой. Вынув стаканчик, Шастун выбирает холодный отсек и ждёт, пока ёмкость наполнится. Несколько глотков помогают снять сухость и даже немного ослабить тревогу. Мужчина выбрасывает пластик в рядом стоящую мусорку. Он уже собирается вернуться на стулья, но замечает знакомый силуэт. Антон хмурится, направляясь за Кузнецовой, которая взялась тут из ниоткуда. Шаст пытается понять, что девушка тут забыла. Если она приходила к Мише, то… он бы заметил. Сидеть напротив двери полчаса и пропустить Иру — только идиот на такое способен.       Антон, не думая, направляется за ней, ускоряя шаг. В конце концов, если у Иры что-то случилось с близким человеком, то Шастун должен помочь. Они не чужие люди, да и сейчас Антон почти не злится на Кузнецову. Во-первых, ему сильно помогает психотерапевт, во-вторых, он пытается понять мотивы девушки. Завернув за угол, Шаст замечает, как Ира заходит в ближайшую палату. Антон повторяет те же действия и обращает на себя внимание. — Ира… — тихо выдаёт парень, заставляя Кузнецову резко вздрогнуть и встать в неестественную позу, закрывая человека, лежащего на кушетке. — Антон… что ты здесь делаешь? — рвано выдохнула девушка, нервно кусая губы. — А ты? — Я первая спросила? — Ира надеется прогнать Антона из палаты сейчас же, но он отталкивает её, чтобы взглянуть на то, кого прячет девушка. — Антон, я всё объясню! — тут же выпаливает Кузнецова, хватая Шастуна за руки. — Посмотри на меня, прошу… Господи, ты не должен был этого видеть… — Антон Андреевич? — голос Арсения в дверном проёме привлекает внимание Иры, и она отпускает руки Антона, смотря на Попова. Арс морально подавлен после долгого одностороннего разговора с Мишей, но этого не видно. — Что происходит? — Арсений, ты не вовремя, — сдавленно отвечает Кузнецова, когда понимает, что Антон молчит. Шастун лишь подходит к человеку на кушетке и проводит рукой по его волосам. — Что значит не вовремя? — Арсений смотрит на пациента и непонимающе хмурится. — Кто это? — Идём, пожалуйста, — Кузнецова приобнимает Попова за плечи и выводит из палаты, усаживая на стул. — Что вы оба здесь забыли..? Ты не представляешь, какие проблемы сейчас будут. — Почему вы плачете? — Арсений напуган, но он видит слёзы, скопившиеся в глазах Иры. Девушка вся дрожит. — Кто там лежит? Пожалуйста, мне надо знать. Его друг? Знакомый? — Тот, кого он похоронил, когда узнал… узнал моё новое враньё, — Кузнецова прикрыла глаза рукой, собираясь с мыслями. — Ты знаешь о Жене? — Да и… блять. Это он там? — Арсений почувствовал, как его всего тряхнуло. Он подскочил и толкнул Иру, не совладав с эмоциями. — Вы сказали, что он мёртв! Снова ложь! Опять! — Арсений, успокойся! Я не знала… не знала, что мне делать! Он мёртв. Почти… глаза он никогда не откроет, но я не нашла в себе сил его отключить от аппарата…       Иру прервала открывшаяся дверь палаты, в которой лежал Евгений. Антон осмотрел Арсения и Кузнецову. Мужчина был бледный, а глаза красные. Он с трудом держался, чтобы не заплакать. — Внутрь, Кузнецова. Нас ждёт разговор, — рыкнул Шастун. — Антон, пожалуйста, успокойся, — Арсений шагнул к преподавателю, беря его за руку и прижимая её к своей груди. — Я хочу с ней зайти, можно? Я боюсь, что… что ты сорвёшься. — Значит, я была права? У вас… отношения? — Ира облизнула пересохшие губы и шумно выдохнула. — Не в твоём положении возмущаться. Внутрь, я сказал! — сурово прикрикнул Антон, заталкивая бывшую в палату и следом пропуская Арсения, но уже аккуратно. Шастун запрокинул голову наверх, стараясь собраться с мыслями. Эта ситуация знатно подкосила его сейчас.       Ну почему всё, блять, так?