Алекситимия любви

      Арсений ловко перебирает пальцами по джойстику, сидя в своей комнате и разговаривая с Серёжей. Попов позвал Матвиенко к себе, потому что ему нужно выговориться и поделиться тем, что произошло, ведь хранить всё в себе уже невыносимо. Друзья играли в приставку и общались. Серёжа старался поддержать Арсения, он видел, как тому плохо сейчас. У Попова глаза на мокром месте ещё с момента в туалете больницы, но парень старался не плакать, чтобы мама ничего не заметила и не волновалась. Отпускать преподавателя куда-то было тяжело, однако Арс не знал, что делать в такой ситуации. Взрослые никогда вот так его не оставляли. Мама и папа были рядом постоянно, не просили уйти, не отталкивали. Для Арсения всё сейчас в новинку.       Попов судорожно вздохнул, продолжая рассказывать Серёже о своём самочувствии, чтобы постепенно вытянуть из себя все негативные эмоции. Это давалось с трудом, словно кто-то медленно отрывал длинный пластырь, но Арсений не умолкал. Он знал, что после боли придёт спокойствие, верил в это… только зря. В середине его речи раздался телефонный звонок. Попов нахмурился, замечая незнакомый номер, но решил ответить. — Да? Кто это? — настороженно спросил парень, ставя игру на паузу. — Арсений, это Ира… я в больнице, тут Антон, он… Боже, пожалуйста, приедь. Он тебя звал. Хотел увидеть. Он едва дышит, — Кузнецова сбивалась, путалась в словах. Девушка дрожала от страха и нервов. — Что значит в больнице? Что случилось?! — Арсений повысил голос, выбегая из комнаты. — Скиньте мне адрес, я сейчас буду.       Серёжа направился за Арсением, стараясь расспросить друга о случившемся. Попов же молчал до тех пор, пока они не добежали до родителей, сидящих на кухне. Арс бросился к ним, хватая отца за руку и умоляя отвезти в больницу. Парень судорожно объяснял, что произошло. Родители испуганно переглянулись и взглянули на сына — Арсения всего трясло, он едва стоял на ногах. Стресс за сегодня сильно скажется на здоровье, Арс это понимал, отчего становилось только хуже.       Отец Арсения кивнул, понимая, что отвезти сына придётся в любом случае, иначе тот просто сбежит из дома, самостоятельно отправляясь в больницу. За несколько минут семья собралась и оказалась в автомобиле. Серёжа сидел с Арсением на задних сидениях и держал Попова за руку, чтобы тот чувствовал себя спокойнее. Арс считал каждую минуту, трясясь от переживаний, надеялся на лучшее, но готовил себя к плохому, не в силах контролировать собственные мысли.       Стоило им оказаться в больнице, как к ним мгновенно подбежала Кузнецова. Она взяла Арсения за руки, испуганно смотря на Попова и пытаясь выдавить из себя хоть слово. Рядом появился врач, который был в курсе всей ситуации, он положил руку на плечо Иры, чтобы та успокоилась, и начала диалог. — Я… мне позвонили, потому что я указана в карте Антона, — рвано произнесла девушка, кусая губы. — Нужна помощь. Материальная. Деньги. — Что происходит? Вы вообще кто? — вмешался отец Арсения, отодвигая Кузнецову от сына и строго смотря на неё. — Пап, это… она бывшая Антона, неважно. Это слишком долго сейчас объяснять, я потом всё расскажу, обещаю тебе. Что случилось? В чём нужна помощь? — Арс в растерянности взглянул на врача, понимая, что от него толку больше, чем от трясущейся Кузнецовой. — Антон Андреевич потерял много крови, в больнице не можем найти среди врачей человека с третьей отрицательной, а подойдёт либо она, либо первая отрицательная, но это риск. Ирина предлагает перевести пациента из клиники для людей, находящихся в коме в вегетативном состоянии… нужна машина. Но есть шанс, что можем не успеть. У мужчины помимо ран и потери крови обморожение, поэтому… — У меня третья отрицательная, — перебив врача, резко произнёс Арсений, привлекая к себе внимание. — Я могу быть донором. — Нет! Арсений, я не позволю, ни за что! — отец шумно задышал, желая отговорить сына. — У тебя вместо сердца стоит аппарат, ты рискуешь! Ты можешь умереть и… — Если он умрёт раньше, то я даже нового сердца дожидаться не стану, обещаю тебе! — рыкнул в ответ Попов, заставляя отца замолчать. — Мне скоро восемнадцать, прошу. Родители подпишут разрешение. Я просто подожду, пока везут Женю, — Арсений прекрасно понял, о ком говорила Кузнецова врачу. Если бы не вся ситуация, то Попов, возможно, бы посмеялся с того, что у Антона, Евгения и у него самого одинаковая группа крови. — Пожалуйста. — Оформите машину самостоятельно? Вам подскажут у регистратуры, там знают про случившееся. Я проведу молодого человека в реанимацию, начнём переливание. Буду следить за состоянием обоих, — врач выжидающе посмотрел на родителей Попова, и те сдались, кивая, ведь понимали, что в случае чего, сын их не простит. — Идём.       Мужчина повёл Арсения за собой, параллельно расспрашивая про сердце и аппарат. Попов, естественно, врал, ведь боялся, что его могут не допустить к процедуре. Арс наплёл о прекрасном аппарате и о том, что без него тоже жилось прекрасно, но родители решили перестраховаться. Врач, выслушав Попова, решил, что можно не мелочиться и спокойно делать переливание. — Предупреждаю сразу, внешний вид не лучший, некоторые участки тела потемневшие, холод дал о себе знать, — предупредил врач.       Арсений нервно сглотнул, но даже не думал отказываться или просить закрыть глаза. Он хотел скорее оказаться рядом с Антоном, хотя бы просто видеть, что мужчина дышит. Его попросили тщательно вымыть руки, а после надели на парня халат и шапочку на волосы. Когда Попова завели в отделение реанимации, то он понял, что предупреждать нужно было не только об Антоне, но и о всех других пациентах. Внутри царил хаос, где-то слышались крики, но в большинстве своём на проезжающих мимо «каталках» находились люди в ужасном состоянии без сознания. — Артур, готовьте Шастуна к переливанию, — крикнул доктор одному из врачей, который мгновенно среагировал на указ. — Звучит грубо, но по фамилиям быстрее, сразу понимаешь про кого говорят, — обратился мужчина уже к Арсению, чтобы пояснить свои слова, хотя Попову, в большей степени, было абсолютно плевать на то, как и кого называют, ведь главное, чтобы в итоге жизнь была спасена.       Врач завернул по коридору, и Арсений повторил его действия. Вскоре оба оказались у своеобразной палаты, в которой лежал Антон, а около него были врачи, подготавливающие всё необходимое к процедуре. Попова усадили на стул и закатили рукав халата. Арс смотрел на преподавателя и осознавал, что данная картинка надолго останется в его разуме. Мужчина выглядел крайне плохо.       Арсений погрузился в себя и совсем не понимал, что происходит. За сегодня случилось слишком много всего, чтобы вынести все события спокойно. Попов устал, он был напуган и растерян… опустошён. Арс просто позволял врачам совершать нужные действия, но не осмысливал их. Парень пришёл в себя только когда его отсоединяли, потому что в палату завезли Евгения. Попов несколько раз хлопнул ресницами, пытаясь понять, что находится вокруг него, потому что всё плыло. Он сфокусировал взгляд лишь на маме, придержавшей его на выходе. Арс заметил, как она напугана. Женщина что-то говорила, стараясь добиться ответа от сына, но Попов молчал, не в силах разобрать речь.

***

      Антон медленно открыл глаза и тяжело вздохнул. Мужчина облизнул пересохшие губы, анализируя то, что он видит. В голове постепенно собирались воспоминания о том, что случилось. — В этом году я слишком много провожу времени в больнице, — тихо и хрипло рассмеялся преподаватель, тут же слыша знакомый голос. — Антон, боже… ты меня слышишь? — Арсений навис над Шастом и внимательно осмотрел его. — Идиот, блять! Сука, знал бы ты, как сильно я сейчас на тебя злюсь. Убил бы, если бы ты и так тут не валялся. — Тише, не кричи, голова болит, что пиздец… и давно ты со мной сидишь? — Антон находился в шоковом состоянии и реагировал довольно спокойно, да и препараты давали о себе знать. — Сейчас вечер понедельника, — Арсений тяжело вздохнул, проводя рукой по лицу. — Зачем ты всё это устроил? Зачем напился и… тебе на меня совсем плевать? — внезапно даже для себя вспылил Попов. — Что? Арс, успокойся, ладно? Со мной всё хорошо. Мне на тебя не плевать, я только и думал, что о тебе и… — Не надо мне врать! Ты о нём думал! Только о нём! — Арсений всхлипнул, кусая губы. — Ты напился из-за Жени, ты по нему скучаешь, думаешь о нём! Меня от этого тошнит. Как я вообще могу быть уверен в том, что ты ко мне что-то чувствуешь, а не просто глушишь мною боль? Боюсь даже думать о том, кого ты представлял, когда я был на коленях, — зло рыкнул Попов. — Прекрати! — хрипло вскрикнул Антон, дергаясь и сжимая руки. — Я только глаза открыл, а ты мне вываливаешь гневную тираду вместо поддержки. — Я тебе оказал достаточно заботы за это время, уж поверь. Почти два дня не спал, бегал к врачам то и дело, с родителями поругался, чтобы они разрешили тут остаться. Меня вообще карманных лишили на два месяца, и ничего! — Арс набрал воздуха и продолжил свою речь. — Мне страшно, что ты все ещё думаешь о нём, потому что я люблю тебя. Ты из-за него… ты чуть не умер. — Арс, пожалуйста, послушай меня, — Шастун тяжело вздохнул, прикрыв глаза. Ему не нравилось поведение парня, но объясниться было нужно, потому что Антон усвоил, что проблемы решаются только разговорами, а не криками. — Я люблю тебя. Очень. Я когда упал, думал, что уже всё. И о тебе вспоминал, переживал за тебя, за то, как ты справишься, если я утону там нахер. Мне не нужен Женя, правда. Воспоминания давят, но я и умом, и сердцем понимаю, что нужен мне только ты.       Попов посмотрел на Антона и поджал губы, пытаясь осмыслить всё, что ему сказал преподаватель. Было сложно поверить в это, ведь последствия от появления Жени явно вышли нехорошие. Арс вспоминал слова отца, который и надоумил его на мысли о том, что Антону вовсе не нужны отношения, а лишь способ забыться. С родителями Арсений поругался сильно. Во-первых, те переживали за состояние сына, ведь после переливания Попов сильно ослаб и до сих пор чувствовал себя странно: его клонило в сон, юноша был растерян и слишком невротичен. Во-вторых, отец Арсения стал ещё более негативно настроен к Антону, так как Попову пришлось рассказать родителям всю правду, начиная с той переписки с Мишей, после которой по школе разошлись фотографии. Выслушав историю, отец ясно дал понять, что не желает ничего слышать об Антоне и видеть его тоже, а также надеется на скорое расставание пары.       Такие слова сильно оскорбили Арсения. Они с отцом наговорили много лишнего друг другу, да и успели задеть маму, которая всеми силами старалась их успокоить. Попов-старший лишил сына карманных денег на два месяца, чтобы доказать Арсению, что тот ещё не имеет права так разговаривать с отцом и ставить ему ультиматумы, ведь полностью зависит от родителей. Вопреки всем наказаниям Арсений всё равно остался в больнице с преподавателем. Серёжа, который стал невольным зрителем всего происходящего, обещал поговорить с Павлом Алексеевичем и всё ему объяснить — это произошло по просьбе Арсения, ведь тот узнал от Иры, что Добровольский уже в курсе отношений. Кузнецова, несмотря на все свои косяки, казалась самой адекватной. Арс никогда не забудет, что она единственная, кто его понял, кто подошёл оказать поддержку. От родителей были только крики, от Матвиенко — молчание и сочувствующие взгляды. Арсений не злился на друга, парень осознавал, что принёс всем слишком много стресса в этом году. Попов допускал мысль, что своим приходом в школу сломал многие жизни. Миша из-за него в больнице и вряд ли выйдет оттуда, Ира выглядит крайне плохо, хоть и старательно закрашивает синяки тональным кремом, Серёжа с Ульяной постоянно на нервах из-за приступов друга и его проблематичных отношений. — Я верю тебе, прости, что я так сразу… просто я ни с кем не говорил за всё это время. Даже с друзьями, — Арсений слабо улыбнулся, беря Антона за руку. — Я позову врача, хорошо? Тебя должны осмотреть. Но твоё тело идёт на поправку, думаю, что на днях тебя выпишут, так что скоро снова будешь трепать ученикам нервы, — тихо засмеялся Попов. — Да уж, вот какого ты обо мне мнения, Сюш, — улыбнулся преподаватель. — Да, врача позвать надо… и тебе бы домой вернуться. Мне, конечно, приятно, что ты тут, но я взрослый мальчик, справлюсь как-нибудь. Тебе ЕГЭ сдавать уже скоро, нельзя пропускать уроки. — Не напоминай лишний раз, — фыркнул Арсений. — Я позову доктора, а вот насчёт домой… можно я с твоего телефона вызову такси и оплачу? У меня денег нет. Я комфорт возьму, а не бизнес. — Бля, только глаза открыл, а уже что-то оплачивать. Шучу. Можно, конечно. Беги за доктором, потом с машиной разберемся, — Антон мысленно усмехнулся тому, что его телефон, видимо, в рабочем состоянии.       Повезло, так повезло.