Какая разница

Пока Вей УСянь глазами Сяо Чжаня разглядывал проносящиеся мимо огни, тот раздумывал, какой странной стала его жизнь за последние несколько дней. Ведь он даже почти не удивился, когда УСянь его рукой нарисовал свой магический талисман, и то, что эта магия работала, принял практически как должное. Но ведь этого не может быть! В обычном материальном мире, где двадцать пять лет жил Сяо Чжань никакого волшебства не существовало. Кроме магии кино, но это не считается. Аха-хах! В остальном шизофрения ему даже нравилась — Вей Ин оказался прикольным чуваком, весёлым и остроумным. Если его личность являлась порождением ударенного асфальтом мозга самого Сяо Чжаня, то значит толика заслуг в том, что УСянь такой классный, принадлежала и ему. Это отчасти льстило самолюбию. Но что, если… что если Вей УСянь — настоящая душа другого человека, загадочным образом попавшая в его тело, в его голову? Что если его чудесные талисманы реально работают? Ведь уже несколько часов они ни на одном светофоре не останавливались, ни на одном перекрёстке не притормаживали, все железнодорожные переезды были свободны. И ещё — не так давно тот парнишка-курьер Ци ПейСинь рассказывал, как закорючка, которую нарисовал Сяо Чжань, открывала все двери… Под колёса стелилась подсвеченная фарами дорога. В стороне от трассы звёздными туманностями рассыпались огоньки больших и малых поселений. Ван ЧжоЧэн еле слышно подпевал старому альбому Джея Чоу. Собаки дрыхли сзади — А-Нин растянулся на всё сиденье, а А-Цин устроилась внизу (она всегда больше любила спать на полу). Некоторое время Сяо Чжань следил за красными габаритными огнями, маячившими далеко впереди, потом протянул руку, отогнул козырёк с лобового стекла и снял стикер с талисманом. — Что это ты делаешь? — поинтересовался ЧжоЧэн. И вдруг охнул и заматерился, топя тормоза и выкручивая руль — с боковой дороги внезапно выскочил грузовик. — Твою ж мать! — прокомментировал Вей УСянь, а собаки всполошенно загавкали, добавляя шума. — Еле пронесло, — потрясённо выдал ЧжоЧэн, выравнивая машину. — И вроде ж не спал за рулем, всё ж нормально было. Сяо Чжань посмотрел на стикер, зажатый в пальцах и ничего не сказал. Не успели они проехать и десятка километров, как дорожно-патрульная служба остановила автомобиль, заставила их вылезть и несколько минут проверяла салон и багажник, пока Сяо Чжань успокаивал возмущённых действиями незнакомцев собак. Когда оглохшие от непрерывного лая парни наконец смогли тронуться дальше, Вей УСянь вредным голосом заметил: — Ты наигрался? Может уже повесишь талисман на место? Сяо Чжань посопел, но промолчал. И только когда пришлось простоять двадцать минут на железнодорожном переезде вблизи NNN, он со вздохом прилепил стикер обратно и отогнул козырёк. Как нарочно, именно в этот момент последний вагон длиннющего товарняка прогрохотал мимо, и забренчал сигнал шлагбаума, возвещая, что путь свободен. Дальше ехали без происшествий. Собаки снова заснули, Вей УСянь, утомлённый впечатлениями, тоже заткнулся. Сяо Чжань впервые, с тех пор как тронулись в путь, оказался в тишине. Музыка из колонок, поставленная на минимум, ему не мешала, а скорее убаюкивала. Он закрыл глаза, позволяя себе медленно соскальзывать в сон. — Хорошо, что ты решил поехать со мной, — вдруг сказал ЧжоЧэн. — Спасибо, что взял нас с собой, — отозвался Сяо Чжань. Только произнеся это, он осознал, что под «нас» имел в виду не только себя и собак, но и Вей УСяня. Может, и правда, стоит рассказать о нем? — Мне не в тягость, — пожал плечами ЧжоЧэн. — Не боишься, что будем под ногами мешаться? — Да я же буду работать целыми днями, — хмыкнул ЧжоЧэн. — В отличие от некоторых. — Кстати говоря, я-то под каким соусом туда еду? — Сяо Чжань решил задать давно интересующий его вопрос. — Под соусом… м-м-м, вкусно звучит… Я в документах оформил тебя как моего личного помощника. Сразу скажу — нет! Помогать мне не надо. — Даже не дал спросить! — хохотнул Сяо Чжань. — А что тогда мне там делать? — Отдыхать. Гулять, дышать воздухом. Может на лыжах научишься кататься. — Ой, не-ет! Это страшно! — помотал головой Чжань. — Небось, если бы твой Ван Ибо предложил: пошли спустимся, встал бы на лыжи как миленький и даже не пискнул, что не умеешь. — А он правда поблизости будет жить? — Мы арендовали лыжную базу целиком, чтобы посторонних не было. Там четырнадцать гестхаусов, здание ресторана, фитнес-центр и станция подъёмника. Так что там все будут поблизости. — Здорово, — кивнул Чжань и сладко зевнул. — И всё же не понимаю, зачем я тебе там сдался. — Да ни зачем! Я блин совладелец этой грёбаной продюсерской компании! Могу себе позволить самодурство и просто взять с собой друга. Ну, и ещё, ты же знаешь: не люблю возвращаться в пустой дом… В душе у Сяо Чжаня расцвело тёплое чувство нежности к этому парню. Он не удержался и погладил ЧжоЧэна по плечу. — Отстань, — буркнул ЧэнЧэн, пытаясь скрыть смущённую улыбку. — Спи уже! И Сяо Чжань уснул. * Воздух был настолько насыщен влагой, что казалось, будто дышишь водой. Узкий клин неба между скалами соперничал цветом с голубыми одеждами аккуратными стопками лежащих на деревянном настиле. Старшие адепты (именно они носили циан) чинным рядком стояли поперёк потока, погрузившись по грудь. Сяо Чжань не понимал, откуда ему известно, кто они такие. Видимо сознание Вей УСяня и его собственное потихоньку смешивались. Смысл такого купания ему был тоже непонятен — что за радость отмокать в ледяной воде, ещё и в неподвижности? А понырять, поплавать, побрызгаться наконец? Потоптавшись за камнем, он приметил узенькую тропинку, ведущую дальше вдоль ущелья, и ноги понесли по ней. По нависшей гранитной стене вились ползучие растения, цепляясь за трещины, кое-где приходилось перебираться через валуны, преграждающие путь, однако вскоре тропинка вывела к месту, где горная речка с невысокого порога падала в круглую каменную чашу не больше восьми-десяти метров в диаметре, образуя маленький, но очень красивый водопад. Водная дымка просвечивалась солнечным лучом, в котором искрилась радуга. Сяо Чжань снова, как и в прошлом сне, пожалел, что у него нет возможности сфоткать это волшебное место. Здесь, на узкой каменной россыпи тропа кончалась — чашу окружали отвесные скалы. Прямо на берегу белела одинокая стопка одежды. Поспешно присев за гранитным обломком, покрытым сочно-зелёным ворсом мха, Сяо Чжань аккуратно выглянул. Юноша стоял, подставив плечи под бьющие вниз струи. Его спина была верхом совершенства. Плечи создавали прямую горизонтальную линию, бока треугольником сходились к узкой талии. Вода, поблёскивая, стекала по ложбинке хребта, и было ощущение, что его позвоночник из серебра. Сила потока, похоже, была немаленькой — юноше приходилось упираться руками, чтобы удержаться на месте. Чжаню (или Вей УСяню) тут же захотелось испытать это на себе. Он плюхнулся задом на холодный влажный камень и принялся стаскивать с себя сапоги. Следом на землю упал пояс, потом халат из тонкой ткани с вышитыми оплечьями, потом ещё один из более плотной, потом нижняя рубаха на завязках… белые полотняные штаны он, слава богу, решил не снимать. Конечно, ни о каком складывании стопочкой речь не шла, но кому было до этого дело. Вода оказалась настолько холодной, что в первый момент обожгла как кипяток. Сяо Чжаню захотелось заорать и выскочить обратно на берег. Но он упорно заходил всё глубже, пока не смог булькнуться с размаха всем телом. Вот тогда он уже издал вопль. Юноша под водопадом даже не шелохнулся. Наверное, шум воды заглушал остальные звуки. Стуча зубами и ойкая, Сяо Чжань кое-как поплыл в его направлении. Он предполагал кто тот юноша с идеальной спиной, но всё же хотелось убедиться. А ещё невыносимо сильно хотелось дотронуться до гладких мышц под белой кожей. Остуженные ледяной водой, скорее всего они будут холодными как мрамор, но почему-то казалось, что этот юноша на ощупь горячий, будто у него огонь внутри. Чем ближе был водопад, тем громче становился рокот струй. — Лань Чжань, — произнес Сяо Чжань, хотя про себя позвал: «Ван Ибо!» Он действительно не предполагал, что юноша услышит, но тот резко повернул голову. Более короткие пряди волос у лица взметнулись, посылая вверх веер брызг. Сяо Чжань проследил за ними взглядом и восхищённо замер — капли, попав в луч света вспыхнули как крошечные солнца. — Ах, Лань Чжань…