Какая разница

Когда гаферы отключили своё оборудование, и остались только разноцветные дискотечные прожектора, Ван Ибо наконец увидел Сяо Чжаня. Тот оказался совсем рядом — за барной стойкой. Даже повода, чтобы подойти, придумывать не надо. Как назло, едва Ибо направился в его сторону, рядом с Чжанем нарисовался грёбаный продюсер Ван. Ибо, шёпотом чертыхнувшись, свернул к фуршетному столу, продолжая наблюдать и выжидая удобного случая. Сяо Чжаню очень шла светлая рубашка, открывавшая длинную шею. В ней он выглядел взрослее — изящным интеллигентным молодым человеком, а не кавайным мультяшным персонажем, как утром. Он и таким очень нравился Ван Ибо. А вот продюсер Ван с каждой минутой нравился все меньше… Было не очень хорошо видно, что происходит между этими двумя, и совсем не слышно, но вроде бы, они ссорились. Ибо скрестил пальцы на сунутой в карман руке — пусть разругаются! Тут его отвлекли: подошёл специальный служащий. Спонсорские золотые украшения нужно было по описи сдать в сейф. Когда Ибо вернулся, Сяо Чжаня возле бара не было. Там сидел лишь мрачный продюсер Ван, который собирался залить в себя стакан чего-то, не похожего на воду. Быстро оглядевшись, Ибо заметил фигуру в светлой рубашке у самого выхода и рванул через зал, не разбирая дороги. Если он и оттоптал ноги паре-тройке человек, то этого не осознал. С разгона он сразу выскочил на улицу, но ледяной ветер, ударивший в лицо как кулак, заставил его вернуться за курткой. Гардероб располагался прямо в холле, и Ибо пожалел, что не повесил свою одежду там, как все нормальные люди. ВИПам для переодевания предоставили отдельные комнаты, и туда бежать было дальше. Больше ни с кем по дороге не столкнувшись, Ван Ибо пронёсся по коридорчику, распахнул дверь со своим именем, схватил куртку и помчался в обратном направлении, на бегу засовывая руки в рукава. На улице он словно попал в другой мир. После шума музыки и голосов, пёстрого многолюдья Ван Ибо вдруг оказался в тишине и покое. Его бег невольно замедлился. Отсюда открывался вид, ошеломляющий своей величественной красотой даже в темноте. Слабо поблёскивали снежными шапками вершины ближних гор, а дальние синими зубцами сливались с ночным небом. Вниз по склону группами располагались гест-хаусы. Ни одного фонаря, маленькие лампочки на крылечках домов, и ни одного человека вокруг. Только полумесяц, то и дело прячущийся в лёгких тучках, освещал пейзаж. Окна не горели, будто все, кто обитал на лыжной базе в этот момент собрались в одном месте — главном здании, оставшемся за спиной Ван Ибо. Вполне возможно так и было — съёмочная группа и персонал базы сейчас веселились на дискотеке. Ибо перешёл на шаг, вглядываясь в тёмные силуэты кустов и редких деревьев. Несколько раз ему казалось, что за ними колеблются серые тени, но, стоило посмотреть пристально, ничего не обнаруживалось. Куда мог деться Сяо Чжань? Неужели уже успел добраться до своего коттеджа? Ибо из сплетен стаффа уже был в курсе, что тот обитал в доме продюсера Вана — шале, расположенном неподалеку от того, в котором поселилась его команда. Оба здания были уже в сфере видимости, оба неосвещённые, и людей рядом не наблюдалось. Куда же мог двинуться Сяо Чжань, если не домой? Недоумевая, Ван Ибо отправился обратно, по-прежнему внимательно изучая округу. Сяо Чжань ведь не настолько сумасшедший, чтобы отправиться ночью в одиночестве гулять по лесу? Вот уже снова стали слышны приглушённые отзвуки музыки из главного здания, а Ван Ибо так никого и не встретил. Он в растерянности остановился. И вдруг из-за кустов донеслось едва слышное бормотание: — Как же холодно! Ещё пять сек и встаю, а то задница примёрзнет… Да уж, мне бы посох как у Гендальфа не помешал, но где же я сейчас палку найду?.. Ван Ибо обогнул заросли можжевельника и увидел скукоженную фигуру, примостившуюся на краю скамейки, вытянув вперед ноги. Неудивительно, что Ибо её не заметил: Сяо Чжань удалился от главного здания всего на десяток метров, а чёрная куртка с капюшоном прятала его в темноте как костюм ниндзя. — Привет, — сказал Ибо. От неожиданного звука Сяо Чжань так вздрогнул, что едва не свалился с лавки. Хорошо, что у него больше не было телефона, а то утренняя ситуация повторилась бы. — Привет, — Сяо Чжань принуждённо рассмеялся, держась за грудь. — Так рано решил свалить? — спросил Ван Ибо, стоя в трёх метрах от него и не зная, можно ли подойти и сесть рядом. Сяо Чжань помолчал, а потом выговорил, блестя глазами из-под надвинутого капюшона: — Я уже увидел то, ради чего пришёл, — он произносил слова медленно, по одному, неуверенно. — Больше не было смысла оставаться. Он поднялся, сделал неловкий шаг, потом второй, зашипел сквозь зубы. — И что же это? — спросил Ван Ибо, нерешительно подавая ему руку и про себя молясь, чтобы речь шла не о продюсере Ване или чём-то в таком духе. Но ответа не услышал. — Кажется, сейчас твоя очередь помогать мне идти, мозоли превратили меня в хромого калеку, — издал смешок Сяо Чжань и поспешно добавил: — Это не обязательно. Я и сам могу, если что. Значит, одно из предположений Ван Ибо оказалось верным. И все же, Сяо Чжань явился на дискотеку. — Я помогу! — немного громче и экспрессивнее, чем нужно, воскликнул Ван Ибо. — Мне не сложно! Ему не требовалось дополнительное приглашение, чтобы закинуть руку Сяо Чжаня себе на плечи и обхватить его за талию. Куртка у него была городская, тонкая. Сквозь хлипкую ткань ладонь легко прощупала полукружья рёбер и плотные мышцы. Тело Ибо, всё ещё взбудораженное после танца и беготни поисков, мгновенно отозвалось на близость. Он выдохнул, втайне радуясь, что его собственная длинная парка и темнота скрывают конфуз. Лица Сяо Чжаня не было видно под капюшоном. Но рукой Ван Ибо ощущал быстрые и глубокие вдохи. Ему было больно, или он тоже нервничал? — Я приходил посмотреть на твой танец, — внезапно сказал Сяо Чжань. В груди сладко потянуло. — Только посмотреть на танец? — замирая от собственной смелости, спросил Ван Ибо. Флиртовать с парнями ему ещё не доводилось. — А встретиться со мной тебе не хотелось? — Эм-м… — замялся Сяо Чжань. — Не думал, что тебе захочется. Ван Ибо набрался духа и, протянув свободную руку, немного приподнял его капюшон. Это не сильно помогло разглядеть лицо — всё-таки здесь было слишком темно. — Может быть, пойдём уже? — дёрнулся Сяо Чжань. — С моей черепашьей скоростью доползём как раз к утру. Нехотя, Ван Ибо послушался. Если бы не холод, он бы стоял и стоял, обнимая Сяо Чжаня и неуклюже кокетничая с ним. Ситуация была такая странная, что Ибо даже не мог понять, как себя чувствует. Они оба были парни, и он то ощущал себя пацаном, пригласившим на первое свидание понравившуюся девчонку, то смущался, как троечница, заигрывающая с самым популярным мальчиком класса. Эта двойственность и нервировала, и возбуждала. В медленном темпе, в обнимку они двинулись вперёд. Ван Ибо уже дела не было до красот ночного пейзажа, но Сяо Чжань то и дело останавливался, крутил головой, восхищался видом. Ибо был совсем не против задержек, вот если бы ещё не ветер. Хотя, холод давал повод прижиматься крепче, теснее. И Сяо Чжань не отстранялся, и дышал часто, так что Ибо невольно подстраивался. Или нет. Возможно, его дыхание было таким тяжёлым потому, что Сяо Чжань просто дышал рядом. Глаза прятались в глубине капюшона, но губы оставались на виду. Они примагничивали взгляд Ибо, и он уже не в состоянии был смотреть куда-то ещё. Губы двигались: Сяо Чжань говорил что-то, но до сознания доходили лишь редкие слова. Ибо кивал, а в голове была одна мысль — о поцелуе. Но, стоило чуть приблизить лицо, как Сяо Чжань шагал дальше, заставляя Ибо мысленно стонать от отчаянья. Он говорил себе: сейчас он остановит Сяо Чжаня, положит ему ладонь на щеку, как когда-то в больнице, чтобы тот не смог отвернуться, и поцелует! Вот так — решительно, по-мужски, смело! Ибо набрал в грудь воздуха… и выдохнул в рот Сяо Чжаня, который в этот момент прикоснулся к его рту своими губами. Неожиданно и так долгожданно. Губы были ледяные, в сухих обветренных корочках, но всё равно мягкие и обжигающие, своим огнём прожигающие душу насквозь. И Ван Ибо, как и мечталось, накрыл его холодную щеку своей ладонью, вжался всем телом, нырнул под глубокий капюшон, словно под крышу, спрятавшую их двоих от всего остального мира. Кругом могла бы ухать басами дискотека, взрываться противотанковые снаряды, взлетать ракеты — Ван Ибо ничего бы не услышал за рёвом крови в ушах и бешеным стуком сердца. Кажется, он забывал, что надо дышать — за закрытыми веками плыли огненные круги, и голова кружилась как у пьяного. Он не решался отпустить губы Сяо Чжаня, потому что боялся: стоит хоть на долю секунды перестать целоваться, и всё пропадёт, закончится, как в страшной сказке. Снова первым не выдержал Сяо Чжань. Его рука накрыла губы Ибо, чуть надавила, отодвигая. Он тоже дышал тяжело, его короткие резкие выдохи оседали влагой на лице. Ибо поцеловал пальцы, прикрывшие рот, и они тут же исчезли, сменившись губами. Вторая рука Сяо Чжаня всё ещё лежала на плечах, обнимала затылок Ибо, поглаживала ухо. Ван Ибо хотелось урчать, стонать, тянуть нескончаемое «ум-м-м…» на одной ноте от невыносимого удовольствия. Но ещё хотелось в тепло, и лечь, потому что ноги почти не держали. Собрав волю в кулак, он прервал поцелуй и проговорил: — Давай я донесу тебя. Тут уже совсем рядом. — Что? — задыхающимся голосом переспросил Сяо Чжань, сдвигая капюшон на спину. Его волосы вздыбились умилительными нелепыми перьями, и рука Ибо сама потянулась их пригладить. Кончики пальцев зарылись между прядями, ощущая холодные шелковистые прикосновения волос и тёплую кожу головы. И тут за плечом Сяо Чжаня из темноты материализовалось бледное лицо с тёмными пятнами глаз и рта. — Какого… — начал Ван Ибо, но больше ничего не смог произнести. И всё вокруг исчезло.