Какая разница

— Не надо, не переживай. Мы обязательно выберемся отсюда, мы сможем, — бормотал Ван Ибо, прижимая к себе сотрясающееся в рыданиях тело Сяо Чжаня. Он утешал и убеждал, что всё будет хорошо, но сам чувствовал себя абсолютно беспомощным. Во-первых, он не умел успокаивать плачущих людей, а во-вторых, совершенно не был уверен, что они сумеют выпутаться. Лет с пятнадцати Ибо считал себя сильным, самодостаточным, взрослым человеком, который всего добивается сам. Но сегодня, очнувшись после отключки, связанным, в стрёмном незнакомом месте, Ван Ибо осознал, что давно привык во всём полагаться на свою команду стаффов. Они решали все его проблемы — кормили, одевали, перевозили с места на место, обслуживали. Без менеджера Цзы, без водителя, без телохранителя ТанТана, без малышки ЧжоСюань, без двух-трёх членов команды, которых Ибо даже не запоминал по именам, он уже долгое время никуда не выбирался. Стыдно признаваться, но первым порывом Ван Ибо было позвать ЧжоСюань, чтобы нашла чем разрезать пластиковые хомуты. Хорошо, что он не успел ляпнуть это вслух, вовремя сообразил, что её здесь нет, и придётся всё делать самому. Потому что Сяо Чжань! Потому что перед ним Ван Ибо не мог облажаться. Перед ним Ибо хотелось быть реально сильным и взрослым. Приходилось стараться. И в тот момент, когда Сяо Чжань сорвался, не выдержав нервного напряжения от всей этой запутанной и непонятной ситуации, Ван Ибо одновременно растерялся и обрадовался. Он не знал, что делать, и понимал, что это его шанс показать себя не избалованным мальчиком-айдолом, а настоящим мужчиной, на которого можно опереться. Наверняка, в этот самый момент их ищут, ведь прошло не меньше суток, как их похитили сумасшедшие монахи. Возможно, спасение уже близко, и их найдут уже через пару часов, не может же быть, чтобы два человека пропали бесследно. Но в душе Ван Ибо вроде бы и хотел, чтобы их поскорее спасли, и …не хотел. Он переживал, что его пропажа остановит съёмки, это убытки, срывы сроков, неприятности для очень многих людей. А Ибо не любил кого-либо подводить. Да и скандал получится нешуточный, если подобные новости обнародуют. Ван Ибо надеялся, что это произойдёт не сразу, недаром же выбрали изолированное и удалённое место для дислокации. Пока папарацци прознают, всё уже будет позади. Он прокручивал эти мысли в голове, стараясь добавить в свой голос уверенности. Наверное, у него получилось, потому что Сяо Чжань затих. Он продолжал прижиматься к Ибо, но, скорее, не в поисках утешения, а просто так. Или мёрз в своей тонкой куртке, хотя здесь было значительно теплее, чем на лыжной базе. Ибо задумался, куда это их отвезли? Ясно, что гораздо южнее, но насколько? — Эй, …брат Ци! — как всегда, имя Ван Ибо забыл. — А как вы с другом сюда добрались? — Поднялись по жуткой скале, почти отвесной, — с готовностью ответил пацан. — Это был настоящий кошмар! Было заметно, что впечатления ещё свежи, и вряд ли в ближайшее время он захочет повторить свой подвиг. Но придётся, потому что Ибо был намерен делать отсюда ноги, и требовался кто-то, кто покажет дорогу. — А под скалой вы как оказались? Откуда приехали? — Ван-гэ, ты лучше спроси Лань СыЧжуя. Я плохо названия запоминаю. Мы с ним сначала в фургоне ехали, потом через лес шли, потом тащились на двух автобусах с пересадкой. Долго, чуть ли не сутки. — Ну, хотя бы, что это за провинция ты знаешь? Мальчишка Ци отрицательно помотал головой. Внезапно в его желудке громко заурчало. Он смущённо прижал ладони к животу. — Вот вернётся СыЧжуй, и спросите его, Ван-гэ. Скорей бы он пришёл с новостями и едой, жрать хочется умираю как! — Какие бы новости ни принёс твой друг, думаю надо валить отсюда, не дожидаясь пока явятся те, кто нас похитил, — заметил Ибо. Пацан так бурно возразил, что это даже умилило. Его желание остаться со своим парнем было понятно Ван Ибо. Если бы не тонна обязательств, висящая на плечах, страх за свою жизнь и жизнь Сяо Чжаня, приключение увлекло бы и его самого. Рассказ мальчишки-монаха про какие-то волшебные артефакты и прочую дурь не очень-то впечатлил. Ван Ибо во всё это не верил, и продолжал считать, что их похитили банально ради выкупа или чего-то в таком роде. И тут его осенило: — А телефон у тебя есть? — От него толку ноль, он давно разрядился, — отмахнулся пацан. Надежда связаться с внешним миром вспыхнула и сразу погасла. Ибо невесело усмехнулся про себя — он и правда ощущал себя сейчас как в какой-то запаянной капсуле вне времени и пространства. Или в душном пыльном зазеркалье. Сяо Чжань пребывал в глубокой задумчивости, рисуя что-то пальцем в пыли, мальчишка Ци листал разбухший древний фолиант, найденный им в углу. За час, прошедший с того времени, как ушёл на разведку его приятель, обстановка внутри дома Ибо уже осточертела. Может, снаружи и подстерегали опасности, но оставаться в этой сумрачной норе он уже не мог. — Я пойду осмотрюсь, — он рывком вскочил на ноги, ощущая, как от резкого движения спружинили старые половицы. Только снова провалиться не хватало! — Я с тобой! — подхватился Сяо Чжань. Он не проронил ни звука, но по тому, что на мгновение прикрылись его глаза, и закаменело лицо, Ибо понял, как ему стало больно. Чёрт, его мучения ранили больше собственных! Ибо всё ещё ощущал вину за его мозоли. — Не надо, подожди здесь, — он заставил Сяо Чжаня снова сесть на циновку. — Я не долго, далеко не стану уходить. Просто посмотрю, что там, ладно? Сяо Чжань чуть задержал его руку в своей, и в груди Ван Ибо распустился огненный цветок. Когда он успел так сильно влюбиться? Он потянулся губами к губам. Сяо Чжань, зацепил его ладонью за шею, коротко поцеловал, а потом оттолкнул: — Ладно. Только будь осторожен. И не долго! Ты обещал! Улыбаясь как дурак, Ван Ибо распрямился и кивнул. Ему хотелось потрогать пальцем след поцелуя. Если бы не косящийся в их сторону мальчишка Ци, он так бы и сделал. День был пасмурный, но после полумрака старого дома свет казался ослепительно ярким. Ибо сощурился и, привыкая, минуту изучал лес сквозь ресницы. Поляна поначалу выглядела сплошь укрытой ковром сиренево-синих цветов, но, вскоре он различил разбегающиеся в разные стороны дорожки. Они упирались в густой частокол бамбуковых стволов. Однако, тот не был таким уж частым — в нём угадывались проходы в глубь зарослей. Хотя инстинкты велели прижиматься к стенам, двигаться на полусогнутых и лучше на цыпочках, Ибо, игнорируя их, вышел в центр открытого пространства и остановился. В роще чирикали какие-то птицы, ветер шелестел в ветвях, но в остальном никакие привычные уху звуки не нарушали тишины. Не доносилось ни голосов, ни шума машин. Впрочем, какой-то странный гул еле слышался издалека. Если бы не музыкальный слух, Ван Ибо его бы и не различил. Покрутившись на месте, он приблизительно определил источник и двинулся по заросшей дорожке в том направлении. Сначала это была тропка из гравия, почти скрытая цветами. На краю рощи она сменилась каменными плитами — покосившимися, разъехавшимися в стороны, кое-где корни и стволы заставили их встать ребром. Было заметно, что за дорожкой давно никто не следил. Тем не менее, она не полностью исчезла, и Ван Ибо было не так уж сложно по ней передвигаться. И он гарантировано не рисковал заблудиться. Чем дальше, тем отчетливее становился рокот. Немного тревожно было вот так удаляться, но любопытство снедало, и он решил, что пройдёт ещё чуть-чуть. Если в ближайшие несколько минут не достигнет источника шума, то повернёт обратно. Справа в глубине леса темнел остов небольшого дома. Он был в плачевном состоянии — через обрушенную крышу вверх тянулись деревья, окна и двери зияли провалами. На удивление целым выглядело лишь крыльцо. Ибо не стал сходить с тропы, чтобы подобраться ближе, пошагал вперёд и вдруг краем глаза уловил светлое движущееся пятно. Не раздумывая, он пригнулся и нырнул под защиту подлеска.