Какая разница

То, что это сон, Сяо Чжань понял сразу — на нём снова был белый ханьфу с широкими рукавами. Да и вокруг всё оказалось таким необычным, что точно не могло быть реальным. Сяо Чжань в жизни не посетил ни одной пещеры, хотя во время турпоездок его пару раз пытались затащить на экскурсии. Он смотрел проспекты, восхищался, но спускаться под землю отказывался наотрез. От одной лишь мысли, что над головой нависает невообразимая толща камня, и она может в какой-нибудь непрекрасный момент обрушиться и сплющить его как ничтожную букашку, так что и мокрого места не останется, Сяо Чжаню плохело до тошноты и подкашивающихся ног. Это пугало его даже больше, чем собаки. Он вполне осознавал, что городские здания ничуть не более надёжны. В принципе, любая высотка от, например, взрыва бытового газа сложится как карточный домик. Однако, почему-то это казалось менее вероятным и не таким страшным, как нора глубоко под землёй. Вей УСянь рассказывал, что некоторое время жил в пещере, даже название ей придумал. Только вряд ли сейчас во сне Сяо Чжань видел именно её. Слишком не походило на обиталище УСяня. Ни по характеру, ни по описанию. Интересно, а пещеру можно считать природой? Или она — творение природы? Если творение, то при создании этой природа покреативила на славу. Здесь было хоть и жутковато, однако сказочно-красиво. Но очень уж холодно. И мокро. Сяо Чжань обнаружил, что стоит в центре неглубокого подземного озера, и ног практически уже не ощущает. Он-то думал — тот источник, в котором купался Лань Чжань, Холодный, но у здешней воды, кажется была минусовая температура. Плюс в этом был только один — он так замёрз, что на страх уже не оставалось сил. Трясясь в ознобе всем телом, Сяо Чжань огляделся и понял, что берег совсем рядом. Камень покрывал белый иней, однако это была суша! Не раздумывая, он ринулся к ней, и вдруг словно напоролся на силовой барьер. Неведомая преграда на мгновение поддалась под его напором, а потом спружинила и отбросила назад на несколько метров, так что Сяо Чжань навзничь шлёпнулся в воду, подняв фонтан обжигающе холодных брызг. Какое-то время, оглушённый и ослеплённый, он барахтался, пытаясь встать, пока чья-то крепкая рука не пришла ему на помощь. Отлепив от лица мокрые пряди волос, он увидел перед собой Ван Ибо. То есть, Лань Чжаня. Тот стоял рядом, так же по пояс в воде, но выглядел абсолютно невозмутимо, будто нефритовое изваяние. Надо же! До этого момента Сяо Чжань и не замечал, что он тоже здесь присутствовал! — С…с…п-п-п-п-п…. — Сяо Чжань попробовал произнести слова благодарности, однако челюсть ходила ходуном, и, опасаясь ненароком прикусить язык, он умолк. Похоже, вид он имел совсем жалкий. Лань ВанЦзи покосился на него с неуловимым вздохом, и взял за запястье двумя пальцами. Тут же от его руки в тело Сяо Чжаня заструился тёплый голубой поток энергии. Холод отступил, дрожь почти унялась, и он блаженно выпрямился. Вода всё ещё оставалась ледяной, но это уже можно было вытерпеть. — Лань Чжань! Спасибо! Тот стрельнул глазами и ничего не ответил. Мокрая одежда плотно облепляла его торс, и Сяо Чжань засмотрелся на широкие прямые плечи. И, когда Ван Ибо, тьфу ты, Лань Чжань двинулся к берегу, словно на привязи побрёл за ним. В этот раз он шёл медленно, но приложился лбом о невидимый барьер весьма ощутимо. А Лань Чжань преодолел его без всяких усилий, словно там ничего не было. Поняв, что его спутника что-то остановило, он оглянулся. Сяо Чжань, а точнее Вей Усянь, тем временем обнаружил интересный эффект и вовсю развлекался. Он шлёпал тяжёлым от воды широким рукавом о незримую стену. Звук получался смачный, чавкающий. Полотнище рукава всей плоскостью ударялось, на секунду прилипало к некой плоскости, а потом отлеплялось и плюхалось в воду. Забавно, но брызги пролетали сквозь преграду беспрепятственно. Как раз в тот момент, когда Лань ВанЦзи решил обернуться, рукав сделал очередной «чвак», и лицо юноши обдали брызги. Он чуть свёл брови и невозмутимо произнёс: — Не шали. Это забавное, такое детское словечко, сказанное глубоким строгим голосом, внезапно неимоверно умилило Сяо Чжаня! Его рот сам собой расплылся в улыбке такой широкой, что щёки едва не треснули. И тут он с удивлением заметил, как еле заметно дрогнули губы на гладком словно нефритовая маска лице, будто бы тоже хотели сложиться в улыбку, но Лань Чжань не позволил себе. Что-то тёплое обволокло сердце. А ведь этот юноша любил Вей УСяня! Вот в этот самый миг из сна или из воспоминаний УСяня. Может быть, потому что смотрел на всё глазами стороннего наблюдателя, или потому, что знал о хранящихся в тайнике памятных вещах, но Сяо Чжань ясно видел в этом намёке на улыбку, в этом мягком «Не шали», в заботе Лань Чжаня его тщательно спрятанную любовь. И он-то, в отличие от безалаберного Вей УСяня, свои чувства вполне осознавал уже тогда. Что было бы, если бы они объяснились в то время? Или это было рано для них обоих? УСянь ещё не разобрался в том, что за интерес у него к красивому холодному Нефриту клана Лань. А Лань ВанЦзи пока не был готов открыться, подставить своё уязвимое беззащитное нутро насмешнику Вей Ину. Неужели, они так и расстались, каждый со своей тайной в сердце? Судя по всему, да… Сяо Чжаню захотелось что-то сделать, но во сне он не мог ничего изменить. Всё это было или игрой его воображения, или случилось уже очень давно. Даже закричи он «Лань Чжань, я люблю тебя!», губы, скорее всего, произнесут что-то совсем другое. И всё же он попытался: — Лань Чжань! Лань ВанЦзи! Тот поднял глаза и взглянул в лицо. На его ресницах, на лбу, на щёках сверкали капельки воды. У Сяо Чжаня (или Вей УСяня?) перехватило горло. Некоторое время он не мог вымолвить ни слова. А потом сказал совсем не то, что намеревался: — Я так понимаю, это защитные заклинания вашего ордена не пускают адептов других кланов? Лань ВанЦзи молча кивнул. Одна крошечная капелька скатилась по гладким волоскам чёрной брови, пробежала по виску, по скуле, вобрав в себя ещё несколько капель, стекла по бледной щеке и, на долю секунды задержавшись на подбородке, сорвалась вниз. Сяо Чжань заставил себя сделать вдох, потом выдох. «Это не я в него влюблён» — напомнил он себе, но сердце колотилось как сумасшедшее. Вдруг очень сильно захотелось увидеть Ван Ибо, его лицо, так непостижимо похожее на лицо Лань Чжаня, но всё равно другое. Рука сама потянулась дотронуться до мокрой щеки, но юноша вздрогнул и отстранился, а пальцы, не достигнув цели, схватили белую ленту, запутавшуюся в волосах. — А если ты отдашь мне лобную ленту, я сойду за адепта Облачных глубин? — и Сяо Чжань подёргал за неё. Лань ВанЦзи нахмурился, и он разжал пальцы с делано-виноватой улыбочкой. К удивлению, юноша поднял руки и снял ленту с головы. И, продолжая шокировать Сяо Чжаня, осторожно взял его за запястье и несколько раз обернул вокруг него полоску белого шёлка. А потом сделал пару витков вокруг своего. Сяо Чжань стоял в совершенном обалдении и не сразу последовал за Лань ВанЦзи, когда тот двинулся вперёд. Его руку слегка дёрнуло, и он, наконец, собразил, что надо шевелиться. На сей раз он прошёл беспрепятственно до самого берега, оскальзываясь выбрался на заиндевевший камень и …открыл глаза.