Какая разница

— Половина этих мечей мне знакома, — с напряжением в голосе сказал Вей УСянь. — Там есть и твой? — поинтересовался Сяо Чжань с некоторой осторожностью. Он не знал, чего опасается, но интонации УСяня ему не понравились, он ещё слишком хорошо помнил, как тот рыдал. Вдруг и эта тема для него болезненная? — Нет, моего здесь нет. И меча Лань Чжаня тоже, — ответил Вей УСянь. — Интересно, что с ними стало… Такие мечи, как наши, не пропадают бесследно. Буду нескромным, но это легендарное оружие, Суйбянь и Бичень знали все. Я своим не сражался, однако же всё равно это меч Старейшины Илина, а не рядовая железяка. Наверное, тоже у кого-то в тайном хранилище лежит. Ван Ибо стоял спиной к Сяо Чжаню, как и он, рассматривая оружейные сокровища. Он якобы не замечал, человека, находящегося позади, поглощённый и очарованный опасными игрушками, но Сяо Чжань ощущал, что это не так. В одеревенелой позе, в том, как скупо поворачивалась шея, как осторожны жесты, чтобы не дай бог не бросить взгляд назад, не показать, что ему не всё равно. — Он на тебя обижен, — с уверенностью заявил Вей УСянь. — Или зол. — За что? — поразился Сяо Чжань. — А мне откуда знать? — хмыкнул Вей УСянь. — Я в твоей голове, а не в его! Спроси, если интересно. Но я бы не нарывался, дал ему остыть. Конечно, я никогда не следовал мудрым советам, но ты не я, и, надеюсь, послушаешься. — Но, как же… — Поверь, так будет лучше. В этот момент, рука Ван Ибо невесомо прошлась над рукоятью одного из мечей. — Это Шоюэ, Новая луна. Принадлежал старшему брату Лань Чжаня, — заметил УСянь. А Сяо Чжань, понимая, что не стоит этого делать, не удержался и пробормотал банальность про клинок и кровь. Ван Ибо повернулся, и по его колкому как булавка взгляду стало понятно, что Вей УСянь был прав — лучше бы он молчал. — То есть, он не успокоится, пока не убьёт кого-нибудь? — медленно проговорил Ибо. Сяо Чжань кивнул, вглядываясь в его лицо и изо всех сил пытаясь уловить, понять, догадаться, что же он сделал не так, чем мог обидеть или расстроить парня, которого так сильно любил. Ибо несколько секунд отвечал на взгляд, а потом его глаза сузились, скулы закаменели. Сяо Чжаню очень хотелось вспомнить какую-нибудь шутку, сказать что-то смешное, чтобы разрядить обстановку, но, как назло, в голове было пусто, и даже Вей УСянь молчал. Ибо шагнул в сторону, Сяо Чжань схватил его за рукав, но тот выдернул руку и отпрянул ещё дальше. — Не надо, дай ему остыть! — предостерёг Вей УСянь, когда Сяо Чжань хотел снова вцепиться в парня. — Не видишь разве, сейчас разговора не получится. Пришлось отступить. Ван Ибо развернулся и очень быстро, почти бегом направился к мальчишкам, торчащим в одном из гротов. — Ха! — выдал УСянь. — Тут столько всего, а малыш Лань зарылся в книги! И почему я не удивлён. Но Сяо Чжаню было не до книг, и не до Лань СыЧжуя с Ци ПейСинем. Он сосредоточенно вспоминал, что же успело произойти такого между ним и Ван Ибо. Ни одной вразумительной версии его мозг не выдавал. В какой момент всё испортилось? И тут он понял, что не может сообразить, чем был занят Ибо последний час или около того, с тех пор, как они оказались в пещере. — Ты просто не обращал на него внимания, — сделал вывод УСянь. — Не до того было. — И правда! — поразился Сяо Чжань. — Ты же не хочешь сказать, что он обиделся из-за этого? Он что, маленький? Сяо Чжань посмотрел на Ван Ибо, искоса поглядывающего через плечо СыЧжуя в старинный манускрипт, который тот листал, и подумал, что — да. Он действительно ещё маленький. В каких-то аспектах ему пришлось повзрослеть очень рано, но в чём-то он всё ещё оставался мальчиком, который привык быть окружённым всеобщим вниманием и любовью. А последние сутки на него обрушились сплошные испытания на стойкость, как в физическом, так и в психологическом плане. Но он не унывал, бодрился, заботился о Сяо Чжане. Стало ужасно стыдно — вместо благодарности Ибо получил безразличие. Ну, не совсем безразличие, но отнюдь не то внимание, какого заслуживал. Сердце пронзило острой иглой любви и раскаяния. Захотелось тут же сжать его в объятиях, зацеловать и затискать. Но Сяо Чжань знал, что вряд ли Ван Ибо сейчас позволит ему такое. Оставалось по совету Вей УСяня дожидаться подходящего момента. Вздохнув, он провёл пальцами по тяжёлым шёлковым кистям, свисавшим с полки, где в рядок лежали опасно блестевшие шуангоу. Два лезвия — прямое, острое с обоих концов и второе, изогнутое полумесяцем, соединяли перемычки, отчего оружие походило на диковинный иероглиф. На языке войны он, безусловно, означал кровь и смерть. — Конечно, я умею с ним обходиться, — ответил Вей УСянь на незаданный вопрос. — Оружие заклинателя — меч. Но нас учили сражаться всеми видами оружия. — И ты…? — Убивал. Да, я убивал, — глухо проговорил Вей УСянь. — Убил слишком многих. Сяо Чжань снова тронул кисти, они закачались не в такт друг другу. УСянь больше ничего не произносил. Троица парней продолжала листать старые книги. Тишина в просторной пустоте огромной пещеры вдруг показалась зловещей. Очень хотелось разрушить её какими-то громкими звуками, чтобы она не так пугала. Может, повалить стойку с оружием — пусть раздастся звон и грохот, или заорать во всё горло, наполняя пространство отголосками эха? Сяо Чжань ухватился за деревянную опору, сжал… и отпустил. Расслабил напряжённое горло. Он понял, что это не поможет, станет лишь хуже. Перед этой древней каменной мощью, перед силой магии, которую источал даже воздух, перед вереницей поколений, создавших и накопивших бесценные сокровища, Сяо Чжань ощутил свою ничтожность и незначительность. — Чем вы там заняты? Надо искать выход! — крикнул он, и голос прозвучал тускло и слабо. — Ох! Точно! — Лань СыЧжуй тут же откликнулся. Он осторожно закрыл книгу и вернул её на полку. Подошвы кроссовок издавали неритмичный глуховатый стук, пока Сяо Чжань, прихрамывая, преодолевал расстояние от оружейной до грота с манускриптами. При его приближении, Ван Ибо отступил вглубь ниши и сделал вид, что читает названия на футлярах со свитками. На томе, который только что все трое рассматривали, значилось «Силы стихий. 800 магических талисманов». — Надо воспользоваться талисманом поиска, я так уже делал! — встрепенулся Вей УСянь. — На чём бы его изобразить? Ты видишь где-нибудь ненужную бумагу? — Если я сейчас начну такое вытворять, все решат, что я сбрендил, — возразил Сяо Чжань. — Пусть уж СыЧжуй рисует. Он вроде бы умеет. — Ой, что он там умеет, самоучка… Но Сяо Чжань уже не стал слушать: — Лань СыЧжуй, а есть какой-нибудь талисман для поиска? — добавив простодушия в голос поинтересовался он. Мальчик закивал головой и, порывшись, вытянул из своих бездонных рукавов пачку листков. — Вот этот очень похож! — показал он жёлтый стикер. — Кстати, это же ваша работа. — Да? — Сяо Чжань сделал невинное лицо, а Вей УСянь захихикал: — Не знаю, как я во сне водил твоей рукой, но и правда похоже. С левой стороны дорисовать две черты и добавить точку снизу — и выйдет отличный талисман поиска. Сейчас тоже будет работать, но только в радиусе пары метров, слабенько. А если подправить его кровью, то он укажет выход, даже если тот скрыт заклинаниями. Давай, прокуси палец и рисуй! — Что за зверства?! — моргнул Сяо Чжань. — Не стану я себя калечить, мне и ног хватает дальше некуда. И всё же, он, осмотрев руки, нашёл заусенец на указательном пальце. — Точно мой? — сказал он вслух и потянулся к бумажке. Лань СыЧжуй безропотно отдал стикер. Покрутив его, словно изучая, Сяо Чжань зажмурился и сковырнул заусенец. Выступила красная капелька. — Давай быстро! — велел он УСяню и расслабился. Его палец с быстротой молнии мазнул по бумажке, оставив два коротких штриха и маленькую кляксу. Если знать, то, конечно, их отличие от линий, нарисованных маркером, бросалось в глаза. Приходилось надеяться, что никто не станет приглядываться. — Может и мой, — кивнул Сяо Чжань, возвращая стикер. — Если это талисман, то скорее применяй, тогда и узнаем, работает он или нет! — Конечно, работает! — проворчал УСянь. — Лучше бы я сам. Чем ты занимался двадцать пять лет? В твоём теле духовной энергии кот наплакал… Расправив стикер на ладони, Лань СыЧжуй сложил пальцы другой руки в «замок» и сосредоточился. Голубоватый поток энергии впитался в талисман, и символ загорелся красным, как крошечная неоновая вывеска. Судя по ошеломлённому виду, мальчик и сам не ожидал такого эффекта. Чётким жестом он отправил талисман в полёт. Тот на несколько мгновений завис высоко в воздухе, свечение усилилось. За ним уже не разглядеть было бумажку, казалось, горящие символы парили сами по себе. Вдруг они, прочертив за собой красные мерцающие линии, за миг переместились к одной из стен и исчезли в тёмном зеве грота.