Какая разница

Неожиданно стрекот вертолёта стих. Не затих постепенно, как если бы он удалился на такое расстояние, когда звук уже перестал долетать, а именно умолк внезапно. Очень походило на то, что геликоптер где-то совершил посадку. Ван Ибо какое-то время смотрел на горный уступ, торчащий в отдалении, и напряжённо прислушивался. Кроме свиста ветра и урчания в собственном желудке ни единого звука не доносилось. — Они нас найдут! — прокричал Сяо Чжань. — Обязательно найдут! Ван Ибо скосил взгляд на его лицо — щёки впали, губы пересохли и потрескались, но глаза сияли лихорадочным блеском. Ибо не понимал, он действительно был убеждён в том, что помощь придёт или утешал. Так хотелось верить его словам. Всем его словам… Но вертолёт улетел. Если их и искали, то явно не там, где нужно. Ибо отвернулся, глядя в пропасть. И через мгновение ощутил, что Сяо Чжань тянет за руку. — Передохни немного внутри. Пока вертолёт не в воздухе, нет смысла торчать на ветру. Он был прав, но снова оказаться в тесноте и темноте пещеры было невыносимо. И всё же Ибо послушался, втиснулся в щель и присел на корточки у стены. Здешний сквозняк воспринимался лёгким ласковым дуновением после пронизывающего до костей ветра снаружи. Всё познаётся в сравнении. — Совсем замёрз, — ладони Сяо Чжаня накрыли уши и щёки. Ибо быстро зажмурился, ощущая, как под веками вскипели слёзы и запекли глаза. Он был на волосок от того, чтобы разреветься как маленький измученный ребёнок. За последние сумасшедшие сутки он не спал и толком не ел. Его похитили, он бегал по горам, лазил по канатной переправе, его ударили электрошоком, били, куда-то волокли, он скитался по пещерам. И ещё он узнал, что, кажется, его безумная первая влюблённость — не настоящая и его чувствами манипулировали. От всего этого он безумно устал, ужасно проголодался, заледенел настолько, что кажется холод проник даже в волосы и ногти, у него болело лицо, болели мышцы, болело сердце. Ибо как ещё никогда в жизни чувствовал потребность в том, чтобы кто-то взрослый и сильный обнял, поцеловал в макушку и заверил, что всё будет хорошо. Он на мгновение поднял и тут же опустил ресницы, чтобы не видеть с какой теплотой смотрит на него Сяо Чжань. Никого нельзя спасти просто добрым взглядом. И тут Чжань решил его добить. Со словами «Совсем замёрз, мой мальчик» он притянул Ибо к себе, обхватил руками. Он поглаживал и легонько похлопывал по плечам и спине, шептал на ухо: «Всё будет хорошо. Вот увидишь, скоро всё будет хорошо», и Ибо злился, что эти глупые ласки так сильно действуют на него, но не отстранялся, потому что дурацкие бессмысленные заверения и простые объятия были именно тем, в чём он сейчас так нуждался. И тут лопасти вертолёта затарахтели где-то совсем рядом. Ибо, поспешно оттолкнув Сяо Чжаня, вскочил и ринулся наружу. В глубине души он точно знал, что мотивом его жеста было отнюдь не только стремление увидеть спасительный вертолёт, хотя, конечно и оно тоже. Но, если быть честным перед самим собой, Ибо сбежал. Сбежал от того, что не желал ощущать. Ветер, будто нарочно издевался, не хотел его выпускать, вталкивал обратно в щель ледяной невидимой ладонью. Но Ван Ибо уже заметил вертолёт, огибающий мыс горы. Он подавил инстинктивный порыв заорать во всё горло, запрыгать, замахать руками. Ибо прекрасно понимал, что его крик никто не услышит, от прыжков на неровном пятачке он запросто может сверзиться в пропасть, а оранжевая подкладка не станет менее заметной, если он не будет мельтешить. И всё же ему с трудом удавалось удержаться. И тут геликоптер приблизился настолько, что потоки воздуха от движения лопастей начали сносить Ибо с уступа. Он цеплялся изо всех сил за камень, и Сяо Чжань, высунувшись из трещины, мёртвой хваткой сжал рукав и ворот его куртки. Однако Ибо всё равно было страшно. Ему казалось, что бешеный ветер сейчас слижет волосы с головы, а потом оторвёт и саму голову, стащит с него штаны, и в конце концов выдует из куртки его тощее голое тело. Господи, как глупо будет погибнуть от того, что, по идее, должно спасти. Наконец, пилот догадался поднять машину немного выше, и хлёсткие удары воздуха стали тише. Ибо смог задрать голову, рассматривая вертолёт. Красно-белый компактный корпус вряд ли мог вместить больше трёх-четырёх человек. Сквозь стекло кабины Ван Ибо различал пилота и ещё двоих. Им хватит мощности, чтобы вывезти их с Сяо Чжанем? Хорошо, что удалось взлететь над тем местом, где торчал уступ. Наверное, он располагался не на критической высоте, Ибо зря переживал за это. Вертолёт описал полукруг, дверца открылась, и из машины спустили трос с петлями креплений на конце. Теперь дело было за Ибо. Да только поймать летящую стропу, а после суметь пристегнуться было той ещё непростой задачей. Несколько раз трос пролетал мимо слишком далеко от скалы, вертолёту приходилось снова маневрировать. Потом крепления запутались в ветвях чахлой сосенки. Ибо уже думал, что придётся лезть на дерево, чтобы отцепить страховку, но вертолёт рискнул подняться чуть выше и едва не выдернул бедную сосну вместе с застрявшими в ветках ремнями. — Сейчас всё получится! — прокричал Сяо Чжань почти на ухо, но ветер относил слова, и Ван Ибо его еле слышал. — Я тебя держу, а ты хватай трос. Давай! Сяо Чжань упирался ногами в трещину, а руками что есть силы сжимал куртку Ибо. Трос летел прямо к уступу, и времени на сомнения не было. Доверившись Чжаню, Ибо разжал пальцы, цеплявшиеся за камень, и поймал почти ускользнувшую стропу. Он знал, что делать дальше — с похожими страховочными ремнями приходилось сталкиваться на съёмках. Но там каждый раз каскадёр из группы проверял насколько хорошо и правильно Ибо всё закрепил, да и во время трюков внимательно следили, чтобы он не травмировался. Кругом всегда находилось множество людей, чтобы прийти на помощь. И ту высоту не сравнить с этой. Ван Ибо невольно скосил глаза вниз, где туманная дымка застилала дно долины. — Быстрее! — снова крикнул Сяо Чжань. — Пристёгивайся! Ибо поспешно начал натягивать на себя петли креплений и защёлкивать карабины. — Я всё! — он посмотрел в лицо Сяо Чжаня. — Отпускай! — Ибо кивнул, прежде чем дать знак поднимать его. — Хорошо! — Сяо Чжань улыбнулся… и через секунду улыбка сползла с лица, сменившись выражением растерянности и страха. — Я не могу! Руки занемели и не слушаются! Они оба посмотрели на побелевшие кулаки, стискивающие ткань куртки. Ибо дотронулся — рука Чжаня была холодной и твёрдой, словно камень. Он попытался подковырнуть палец, но не вышло. Вертолёт начал медленно набирать высоту, провисший трос постепенно натягивался. Ибо мгновенно представил, что будет, если Чжань не отпустит руки, и его глаза расширились от ужаса. — Отпускай! Отпускай! — завопил он. — Тебя же сейчас сбросит в пропасть! — Не получается! — Сяо Чжань подёргал руками, но пальцы держали мёртво. — Бей! Быстрее бей по ним, чтобы разжались! Ибо заглянул ему в лицо — отчаянно бледное даже под слоем грязи. Возле глаз белели промытые выступившими слезами полоски. Трос уже ощутимо натянулся, ещё немного и ноги оторвутся от поверхности. — Бей! Давай же! И Ибо ударил, ребром ладони попадая по напряжённым костяшкам. Раз, другой, третий! Он не знал, ему показалось или он на самом деле ощутил хруст суставов, но куртка выскользнула из пальцев буквально в тот же миг, как самого Ибо подняло в воздух. Сяо Чжань от рывка сначала упал на колени, не устоял, рухнул вперёд животом на покатую площадку уступа и зашарил вокруг себя, ища за что схватиться. Вертолёт уносил Ибо прочь, а он, заледенев от ужаса, смотрел, как тонкое тело в грязной чёрной куртке неумолимо сползает к краю.