Какая разница

Весь стафф изнывал от любопытства, и ЧжоСюань не исключение. Если босс Ван думал, что ему удаётся держать лицо, то он ошибался. Возможно, перед остальными его невозмутимый вид и ухмылочки могли выглядеть как нормальное состояние, но «свои», конечно, замечали насколько ему тяжело. Ван Ибо никому не говорил, что пережил за те ночь-день-ночь. Было известно лишь, что его похитили, отвезли в другую провинцию, в горы. А там ему удалось сбежать, и его нашли спасатели. Кто похитил, расследовала полиция. Но уж про остальное босс мог бы рассказать хотя бы в нескольких словах, однако молчал. Не отвечал даже когда напрямую спрашивали. Для ЧжоСюань те сутки тоже были нервными. Они ведь думали, что Ван Ибо свалился с какого-нибудь уступа в темноте. Обыскали все окрестности, но нашли только его телефон на тропе и кроссовку в излучине горного ручья. Набегались и налазились по скалам, наорались до изнеможения. У ЧжоСюань до сих пор болели икры и перетруженное горло. Она весь день молилась про себя, чтобы Ван Ибо был жив, чтобы с ним всё было в порядке. Ну вот — он был жив, но явно не в порядке. Получив назад свой айфон, Ван Ибо не стал сразу включать его и проверять пропущенные, как сделал бы всякий нормальный человек. Вместо этого, он перевернул аппарат и снял с него чехол. Несколько секунд он смотрел, потом прикусил губы и вскинул лицо к потолку. ЧжоСюань знала этот жест, хотя видела его лишь несколько раз — босс Ван сдерживал слёзы. Кадык прокатился вверх-вниз по шее. В этот момент, как никогда, ощущалось, что он всего лишь мальчик, двадцатилетний мальчик. Потом он вдохнул глубоко, задержал дыхание, зажмурился и выдохнул медленно-медленно. ЧжоСюань наблюдала исподтишка, притворяясь, что что-то ищет в интернете, хотя ей хотелось подойти и обнять своего подопечного. Но она поняла, этого нельзя делать — он не простит ни себе, ни ей, что стала свидетелем такого момента. Хотя, уж каким только она его не видела, знала наперечёт все его слабости. Наконец, Ван Ибо справился с собой. Он быстро скомкал листочек, который, похоже, был вклеен внутри чехла, и выкинул его в мусор. Позже, когда босс Ван уже не мог увидеть, ЧжоСюань, конечно, достала из корзины смятый комок. Расправив, она обнаружила всего лишь обычный офисный стикер, а не фото незнакомки, как подозревала. На жёлтом квадратике красным маркером был нарисован непонятный символ из чёрточек и закорючек. Что тут могло довести до слёз Ван Ибо, было совершенно не ясно. Но, на всякий случай, ЧжоСюань припрятала бумажку. Тем же вечером она шокировано заметила, как босс Ван проверяет мусорные корзины в доме. ЧжоСюань не сразу вспомнила про смятый стикер, а, вспомнив, конечно, не стала говорить Ибо, что стащила его. Навёрстывая пропущенные дни, Ван Ибо работал как проклятый. С мечтами о позднем подъёме ему пришлось распрощаться — первые съёмочные часы ставили на раннее утро, а к ним ещё надо было подготовиться — добраться до лыжной трассы, одеться, сделать грим. После завтрака шла запись игровых моментов, после обеда или даже вместо него опять выезжали на лыжную трассу, когда темнело, возвращались на базу для съёмок рекламы и интервью. Чэнь ЧжоСюань от усталости ощущала себя как зомби, а ведь ей хотя бы не надо было спускаться на лыжах с этих чёртовых гор. А ещё она чувствовала, что сердцем босс Ван не здесь. Иногда он настолько уходил в свои мысли, что пропускал команды режиссёра, а такого раньше практически не случалось. — Он спрашивал, можно ли слетать на день в Пекин, навестить в больнице парня с которым их вместе похитили, — поделился менеджер Цзы Ли, подставляя белую чашку под носик кофе-машины. — Представляешь? За большим панорамным окном гостиной гестхауса едва-едва начало светать. ЧжоСюань уже выполнила свою ежеутреннюю повинность — разбудила босса и теперь могла позволить себе минутку расслабления. Для завтрака было ещё рано, а кофе не хотелось. — Это же тот самый, которого мы сбили, друг продюсера Вана? — спросила она, взбираясь на высокую табуретку за барной стойкой. С её детским ростом это была непростая задача, но ЧжоСюань справилась и, подперев щеку ладошкой уставилась на менеджера. — Да-да, он! — подтвердил Цзы Ли. — Бывают же совпадения! Вот ведь невезучий человек. То под колёса попал, то похитители за компанию прихватили… — А вдруг наоборот? — подначила ЧжоСюань. — Может, как раз на него и охотились… — Ой, ляпнешь тоже! Ну кому он нужен-то? — отмахнулся менеджер. — Никто, и звать никак! Если бы не был одноклассником продюсера Вана, то работа в Юнь Мэн ему бы и не светила. Заштатный дизайнеришка! Да таких в Пекине сотни тысяч! Как и предполагала ЧжоСюань, менеджер Цзы, эта ходячая энциклопедия слухов, только и ждал случая, чтобы посплетничать. Она с интересом кивнула, побуждая его продолжать. — Я-то его давно знал. Не по имени, естественно, зачем мне такие сведения. Он за промо-продукцию нашей команды отвечал ещё с тех пор, как босс сольную карьеру начал. Афиши и баннеры он, конечно, неплохие делал… — У него дома куча плакатов Ибо и всяких фанатских штучек, — перебила Чэнь ЧжоСюань. Она решила поделиться своей давней версией: — Брат Цзы, а что если он специально ту аварию подстроил, чтобы лично с Ван Ибо познакомиться? Вдруг он сумасшедший сталкер? Тогда не получилось, так он подговорил продюсера Вана, чтобы поехать на съёмки шоу… Что если это всё его затея? — Фанат? — поднял брови менеджер. — Ну… тогда многое становится понятным… Наверняка и под нашу машину он бросился сам. Помнишь, сначала толчок был, словно под колёса что-то попало? Подложил какую-то штуку, чтобы мы скорость сбросили и кинулся. А когда не вышло с боссом Ваном сблизиться, решил по-крупному играть. Запланировал похищение, отвёз на другой конец страны… Страшно подумать, что могло случиться, если бы… Чэнь ЧжоСюань! Чего ж ты молчала столько времени?! Надо было на него в суд подавать, а не компенсацию ему выплачивать! Я должен срочно юристам позвонить. Цзы Ли отставил чашку с остатками кофе и схватился за телефон. — Не надо никому звонить, — ледяным голосом отчеканил Ван Ибо, входя в гостиную. — Сяо Чжань не подстраивал похищения, он сам был жертвой. — Откуда такая уверенность? — насупился менеджер, а ЧжоСюань тихонько сползла с высокой табуретки. Она слишком хорошо знала своего подопечного, чтобы понимать — сейчас с ним лучше не связываться. Его щёки порозовели вовсе не от того, что обветрились, потому что Ван Ибо много времени проводил на улице. Он был зол, чертовски зол! След от уже зажившей ссадины на скуле горел алым пятнышком, чёрные глаза блестели, ноздри нервно трепетали, подбородок выдвинулся вперёд. Ван Ибо был почти на грани — любое неосторожное слово менеджера могло спровоцировать взрыв. Что будет потом, ЧжоСюань не бралась прогнозировать. Последний раз такое случилось года полтора назад. Причиной были условия одного рекламного контракта, идиотские и весьма унизительные. После бешеной разборки с ором, швырянием вещами и разрыванием документов на мелкие клочки, Ван Ибо сел на мотоцикл и укатил в Чанша, где в то время снимался в телешоу его бывший бойз-бенд. Контракт не подписали, студия Ван Ибо выплачивала неустойку ещё несколько месяцев, разбитый мотоцикл отправился на штраф-стоянку дорожной полиции, сам Ибо три недели щеголял с гипсом на левой руке. — Менеджер вовсе ничего такого не имел в виду, — ЧжоСюань встала перед своим подопечным, и задрав голову посмотрела ему в лицо. — Но этот парень и правда твой фанат. Я сама видела огромные постеры в его квартире. И кружку, и календарь, и набор фигурок, весь, полностью, даже в красном костюме… — Это не делает его преступником, — произнёс Ибо. — Не надо строить диких версий, и без того всё слишком запутано. Кадык на его шее дёрнулся. И ЧжоСюань вдруг осознала, что её мальчик и правда запутался. И он на самом деле не злится — он еле сдерживается, чтобы не заплакать.