Какая разница

— Да проснулся я, проснулся! Уже встаю! — крикнул Ван Ибо. Настойчивый стук в дверь прекратился, и телефон тоже перестал звонить. Но топтание малышки ЧжоСюань всё ещё слышалось. — Встаю! — снова подал голос Ибо и с трудом заставил себя сесть. Одеяло сползло с плеч, и сразу зазнобило. Вставать не хотелось, работать — тем более, и видеть никого не хотелось тоже. Накатила такая апатия, что он чуть было не упал обратно на постель. Только остатки совести побудили Ибо спустить ноги на пол. Под ступнями оказался пушистый коврик из овчины. Мягкий длинный мех защекотал свод стопы, влез между пальцами. Ибо посмотрел вниз. В первое утро здесь он вот так же топтался по этому коврику, а потом вышел на балкон и увидел Сяо Чжаня. Где-то вдалеке послышался собачий лай, а может, это лишь показалось. Ибо подавил в себе порыв вскочить и рвануть на балкон, чтобы убедиться. В носу свербело, и пекло глаза, словно нюхнул разрезанную луковицу. Ибо встал, пинком отправил дурацкую подстилку под кровать и резко выдохнул, чтобы избавиться от неприятных ощущений. Помогло не очень, но он знал, что после умывания будет в порядке. Он обязательно будет в порядке. На самом деле всё было херово. Ван Ибо отчаянно скучал, так сильно, что почти ненавидел Сяо Чжаня за то, что тот заставил его испытывать все эти чувства. Эйфорическое состояние влюблённости переродилось в выматывающую глухую тоску и обиду. Ван Ибо работал в шоу-бизнесе, тут им постоянно руководили: что говорить, куда идти, что делать. Но до сих пор никто не пытался указывать, что ему чувствовать. Хотя он первым делом выбросил бумажку с талисманом, легче не стало ни капли. Видимо, грёбаная магия пустила корни слишком глубоко в сердце. Промокнув лицо полотенцем, Ибо посмотрел на себя в зеркало и отвернулся. Ему не нравился тот хмурый тип с запухшими глазами. Только проснулся, а уже устал, будто отработал двенадцать часов. Ибо постоял в дверях, вернулся к раковине, выкрутил холодную воду и подставил ладони. Брызги разлетелись ледяным фонтаном, потекли по зеркалу, смазывая отражение. Он сунул в горсти лицо, плеснул на себя раз, другой, третий. Обруч, сдавливающий лоб, кажется, стал послабее. Но единственное, что сейчас помогло бы, это объятия Сяо Чжаня. Чтобы он оказался рядом и просто обнял. Так, как обнимал Ибо лишь он — утешая, даря защиту, ободряя и наполняя силой. И пусть любовь была лишь обманкой, но тёплое кольцо рук было настоящим. Протерев стекло уже влажным полотенцем, Ван Ибо порепетировал перед отражением улыбки: доброжелательную, приветливую, беззаботную, остановился на иронично-спокойной. Запомнив маску, он вышел из ванной. Впереди был длинный тяжёлый день. «…Он за промо-продукцию нашей команды отвечал ещё с тех пор, как босс сольную карьеру начал. Афиши и баннеры он, конечно, неплохие делал…» Почему-то Ибо сразу понял, о ком говорит менеджер Цзы. «У него дома куча плакатов Ибо и всяких фанатских штучек», — поддакнула малышка ЧжоСюань. В ушах зашумело, и Ван Ибо схватился за перила, чтобы устоять и не сползти на заднице по ступеням. А ведь при знакомстве Сяо Чжань спросил об имени, словно не знал, кто перед ним. И это тоже было ложью! Господи, хоть в чём-то он не врал? А Ибо тогда ещё обрадовался… как глупо… Сяо Чжань, наверное, про себя смеялся над наивным дурачком. Но зачем ему это всё было надо? В бессмыслицу, придуманную Цзы Ли, Ибо отказывался верить. Они оба перепугались, когда Ибо внезапно вошёл в гостиную. Догадались, что слышал, как они сплетничают за его спиной. Как бы Ибо сам ни винил Сяо Чжаня, слышать о нём гадости от других было невыносимо, он не мог позволить им продолжать. Малышка ЧжоСюань, кажется, решила, что он сейчас закатит скандал. Примерно как в тот раз, когда он разбил мотоцикл на трассе Пекин-Чанша и месяц залечивал перелом лучевой кости. Но Ибо даже голос повышать не собирался. У него снова под носом разрезали невидимую луковицу. Он сжал зубы и, осторожно шагая, будто на нём костюм из хрустальных подвесок и надо, чтобы ни одна не звякнула, вернулся в свою комнату. Там шумел пылесос, горничная протирала окно и расправляла постель. Не желая ни с кем сейчас сталкиваться, Ван Ибо свернул в гардеробную и без сил упал на кожаный пуф. Тот с противным шипением выпустил воздух из-под обивки, словно у него метеоризм. Количество лыжных костюмов и прочих шмоток на вешалках и полках поуменьшилось с начала съёмок. Стаффы убирали в кофры те вещи, в которых Ибо успел появиться перед камерой. Здесь царил порядок, не то что в первое утро. Ибо знал, что в третьем снизу ящике лежат носки Сяо Чжаня. Те самые, вдетые один в другой, с застрявшей хвоей и прилипшей грязью. Почему-то никто их не выбросил. Чтобы не смотреть на этот ящик, Ибо отвернулся в другую сторону… и увидел кроссовки, в которых в то утро выскочил на «пробежку». Во время поисков левую кроссовку обнаружили в русле ручья. Зачем притащили обратно? Она же уже не годится для носки. Ибо встал и взял башмак в руки. На толстой подошве явно были заметны ямки от собачьих зубов. Ну и ладно, эта пара Ибо не очень-то и нравилась. Он уже собирался вернуть обувь на место, как взгляд зацепился за красное пятнышко. Перевернув кроссовку, он уставился на остатки полустёртых линий. Если не знать, то и не поймёшь, что за следы на белой резине. Но Ван Ибо знал — Лань СыЧжуй показал ему талисман слежения, нарисованный киноварью на гранитном булыжнике чуть в стороне от тропы. И сейчас он ясно видел, что на его кроссовках изобразили такой же символ — стрелку, обвитую спиралью. Теперь понятно, почему был такой бардак в гардеробной — там кто-то похозяйничал и нанёс талисман на его вещи. Ибо бросил кроссовки на пол и начал перебирать остальную обувь. Почти на всех парах он нашёл схожие стрелки со спиралями. Кто-то следил за ним. И как долго? Ван Ибо постоянно окружало столько людей, что невозможно было сказать, кто из них тот самый, который использует магические методы. Да ведь он и так всегда на виду, зачем ещё и талисманы рисовать? Разве что здесь, на лыжной базе он ухитрился два раза улизнуть от всех. И оба раза в компании Сяо Чжаня. Это значит, что найден главный подозреваемый или наоборот, снимает с него подозрения? Ибо задумался. Он вспомнил собачий лай в то утро — питомцы Сяо Чжаня явно преследовали кого-то в лесу. Может, какую-нибудь зверюшку, а может, и недоброжелателей. А потом, вечером, в темноте, Ибо то и дело чудились движущиеся тени. Вдруг совсем и не чудились? И лицо! Ибо точно видел вынырнувшее из мрака лицо перед тем, как его отключили! Теперь Ван Ибо был уверен в одном: это не Сяо Чжань. Впрочем, тот всё равно оставался лгуном и манипулятором. — Босс! Вот ты где! А мы тебя обыскались, — дверной проём загородила широкая фигура ТанТана. — Джип уже ждёт, пора на локацию ехать. — Да, хорошо, — кивнул Ибо. — Мне нужно было переодеться. Уже иду. Он бросил последний взгляд на погрызенную кроссовку. Может, пёс тогда специально стянул именно её? Почуял потенциальную угрозу? Ответов на эти вопросы не было.