Какая разница

Всё, что было в лазарете хорошего — это тишина. Дом располагался в маленькой лощине, в стороне от других строений монастыря. Все, кроме брата-травника Гу, приходили сюда лишь по надобности, а, значит, нечасто. За всё время только Лань ЦзинъИ и Оуян Цзычжэнь являлись навещать СыЧжуя. Первые недели брат Гу их даже не пускал, но в окружающем безмолвии негромкие разговоры на пороге звучали вполне отчётливо. СыЧжуй улыбался, слушая сквозь дрёму возмущения ЦзинъИ и попытки Цзычжэня подкупить лекаря Гу. Тот стоял как скала на страже своих владений, и друзьям приходилось раз за разом убираться ни с чем. Потом СыЧжую стало немного лучше, он спал уже не целыми сутками, и даже смог самостоятельно хлебать отвар или жидкую кашу. Это стало огромным облегчением — брат Гу кормил его ужасно неаккуратно, половина проливалась мимо рта, стекала по щекам вниз и впитывалась в ворот рубахи и в подушку. А СыЧжуй был настолько слаб, что ничего не мог с этим поделать. Хорошо, что его волосы какой-то добрый человек убрал в пучок. Если бы ещё и они оказались в супе, СыЧжуй бы уже просто не выдержал. Выздоровление шло очень медленно. Точнее, почти не продвигалось. Разрез на руке начал потихоньку затягиваться, но глубокая рана в плече не закрывалась. Похоже, меч наставника Фэна, которым он проткнул СыЧжуя, не был обычным оружием. И темная ци клинка, оставшаяся в ране, не давала ей заживать. Правда, Лань ЦзинъИ считал, что там осталась вовсе не ци, а кусочек лезвия и инфекция, и СыЧжую необходимо в нормальную клинику, чтобы сделать рентген и почистить рану в нормальной операционной. И лечиться не какими-то там травками, а нормальными антибиотиками. Он всегда был ярым сторонником прогресса. Временами СыЧжую казалось, что он идёт на поправку — жар спадал, боль уменьшалась. Но через два-три дня лихорадка возвращалась, а раны пекло так, словно половина тела непрестанно горела в огне. Настойки брата Гу не могли снять боль, только помогали забыться, но СыЧжую не нравилось это состояние. Тем более, во сне он видел то, от чего начинало болеть не только тело, но и сердце. Ци ПейСинь. В этот раз снилась их самая первая встреча. Тогда СыЧжуй споткнулся о невидимую преграду, созданную талисманом, и растянулся бы на полу во весь рост, если бы не помощь неизвестного парня, напоминающего смешного бурундука своими круглыми карими глазами и озабоченным выражением лица. Он подхватил СыЧжуя и поддержал. С раннего детства СыЧжуй привык полагаться только на свои силы, и в тот раз вполне справился бы сам. Но неожиданная помощь вдруг заставила его размякнуть и дать слабину. Он позволил незнакомцу обнять себя за плечи и отвести в сторону. ПейСинь всё спрашивал и спрашивал в порядке ли он, пока СыЧжуй ему не ответил, а потом протянул воду… Вода… в горле так пересохло, что саднило даже от дыхания. СыЧжуй разлепил ресницы и посмотрел на столик у кровати. Чашка с травяным настоем стояла слишком далеко — лёжа не достать. Надо было накопить энергии, чтобы приподняться и повернуться. СыЧжуй снова закрыл глаза и попытался сосредоточиться, но мешали голоса, доносящиеся снаружи. — … и вам не интересно, при каких обстоятельствах ЧжуЧжу пострадал? — возмущался шёпотом ЦзинъИ. — А зачем мне это знать? — рассудительно возражал брат Гу. — На методы лечения это никак не повлияет. — Даже если его ранили мечом? — Что мечом, что кухонным ножиком — дырка она и есть дырка. Наверняка, при этих словах лекарь пожал своими покатыми узкими плечами. — Даже если его проткнул Фэн Цун? — не унимался ЦзинъИ. — Он хотя бы приходил проведать СыЧжуя? — Нет, — коротко ответил брат Гу. — А настоятель? — Нет. — Ну хоть кто-нибудь из старших узнавал о Лань СыЧжуе? — А зачем им? На счёт настоятеля Хуана, СыЧжуй не был удивлён. Тот вообще очень мало уделял внимания тому, что творится в Облачных глубинах. Всё своё время он проводил за чтением старинных книг и медитацией. Но вот равнодушие наставника Фэна уязвило. На его месте любой хотя бы раз навестил пострадавшего от его руки, но Фэн Цун даже не поинтересовался жив ли ещё СыЧжуй. Может, кто-то из помощников — брат Мао или Цай — сообщали ему новости? Поверить в то, что человек, с детства бывший его учителем, мог спокойно бросить своего ученика умирать, было сложно. Оторвав плечи от постели, СыЧжуй ещё раз попробовал дотянуться до чашки с водой. Кончики пальцев скользнули по прохладному фарфоровому ободку, но не смогли ухватиться, чашка от толчка отодвинулась ещё дальше. Рука бессильно упала, локоть больно стукнулся о ребро столешницы. СыЧжуй зажмурился и закусил губы, чтобы не заплакать от своей беспомощности. Похоже, Лань ЦзинъИ услышал шум. Протопав по галерее как неуклюжий медведь, он ввалился в комнату, задевая ширму, и сразу сообразил в чём дело. Подскочив к СыЧжую, ЦзинъИ помог ему принять полусидячее положение и подал воду. — Братик, тебе опять хуже, — констатировал он. — Да нет, всё нормально, — слабо улыбнулся СыЧжуй, сам понимая, что выглядит неубедительно. Слишком уж дрожала рука, держащая чашку, так что пришлось помогать второй рукой, чтобы не облиться. Лань ЦзинъИ молча смотрел на него, пока он пил. Под его взглядом СыЧжуй чувствовал себя неуютно. Он видел, что в голове друга зреет какая-то мысль, но не мог догадаться какая. — Как зовут того пацана? — наконец спросил ЦзинъИ. Вне всяких сомнений, его интересовал Ци ПейСинь. СыЧжуй не понимал его целей, но впутывать СиньСиня во что бы то ни было категорически не хотел. Только он сам знал, каких трудов ему стоило отпустить ПейСиня, убедить себя в том, что так будет лучше для всех. Сердце не хотело соглашаться. Когда рана горела и ныла так, что СыЧжуй катался бы с воем по кровати, если бы были на это силы, больше всего на свете ему мечталось, чтобы рядом оказался СиньСинь со своей глупой бутылкой воды, чтобы подержал за руку, погладил по щеке, поцеловал. А когда боль немного отступала, СыЧжуй радовался, что его не было рядом. Потому что из всех людей именно перед СиньСинем не хотелось показывать себя слабым и ничтожным. Сейчас Ци ПейСинь находился в своём доме, в тепле и комфорте, нормально питался, готовился к поступлению в университет и жил хорошей благополучной жизнью. Это служило СыЧжую самым большим утешением. — Как его зовут? — повторил ЦзинъИ. — Ты знаешь, кто его родители? Где он живёт? Он назвал тебе свой логин на вейбо? СыЧжуй старательно мелкими глоточками пил воду. — Лучше сам скажи, я ж ведь всё равно найду способ узнать, — с угрозой в голосе произнёс ЦзинъИ. Он видел своего названного брата насквозь. СыЧжуй поднял на него глаза: — Не надо. — Послушай, — ЦзинъИ забрал из его рук чашку. — Я помню, что мы встречали его в компании, где вели наблюдение по поручению Фэн Цуна… — Наставника Фэна, — поправил его СыЧжуй. — Я больше не считаю его своим учителем и не называю его так, — отрезал Лань ЦзинъИ, но с мысли не сбился. — Тогда в пещере ты попросил меня помочь, я вывел его на плато, а спустить вниз не успел: за ним прилетели на вертолёте, насколько я понял, люди, которых он знал. Из этого делаю выводы, что он не простой мальчишка, а ребёнок из богатой и, наверняка, влиятельной семьи. Если у них были деньги, чтобы разыскать его вдали от столицы, вызвать вертолёт и всякое такое, то на то, чтобы оправить тебя в больницу на лечение у них точно хватит. И не возражай! ЦзинъИ прихлопнул пальцами рот СыЧжую и покачал головой. — Лучше просто назови имя. Я смутно помню, его фамилия то ли Цзы, то ли Се… Короче, если не скажешь, я раздобуду в интернете списки сотрудников той компании, переберу всех до одного, но выясню. ЧжуЧжу, не усложняй мне жизнь! СыЧжуй хотел было тяжело вздохнуть, но от движения грудной клетки в рану будто острым гвоздём ткнули. — Ци ПейСинь, — прошептал он.