Какая разница

Больше всего ему хотелось вернуть всё обратно, но Ибо понимал, что момент уже потерян. Он краем глаза видел, как Сяо Чжань набрал в грудь воздуха, открыл рот… и после секундной паузы выдохнул, так ничего и не сказав. Ибо тоже молчал. А что он должен был говорить? Ни одного слова не шло на ум. Попросить признаться во вранье? И что это даст? Сяо Чжань будет отрицать, Ибо настаивать, потом оба психанут и разбегутся. А вдруг Чжань не станет? Вдруг согласится — да, врал? Как тогда реагировать? От этих мыслей мозги пухли. Ибо сильно потёр лицо руками, словно пытался стереть следы поцелуев Чжаня. Но не получилось — он до сих пор чувствовал их на губах, на щеках, на веках. Тряхнув головой, он отвернулся и направился к ослику. В трусах от подсыхающей спермы зудело. Сяо Чжань неуклюже вскарабкался на своего Яблочка (Ибо подавил желание подсадить) и подёргал поводья. Ослик невозмутимо выпустил изо рта пожёванную ветку и вернулся на тропу. Там он немного покружил, пока наездник определялся с направлением, и бодро потрусил вверх. Метров через десять, Чжань обернулся. С такого расстояния Ибо уже не мог точно определить выражение его лица. Ожидание? Просьба? Шустрик спокойно дал себя оседлать и без промедления двинулся вслед за Яблочком. Хотя Ибо подмывало развернуть его в противоположную сторону. Как теперь объясняться с Чжанем, как вообще провести с ним рядом ещё непонятно сколько времени? Но и как уехать от него, такого… бросить его после… о чёрт! Ну почему всё так сложно? Как будто у Ван Ибо без этого слишком простая жизнь. Внезапно он вспомнил, что вчера вечером должна была состояться премьера клипа. Когда Ибо принёс свою песню продюсеру Лю, больше всего боялся, что тот посмеётся. В домашней студии удалось сделать более-менее приличную черновую версию, но от того варианта, что звучал у Ибо в голове, она была далека. К его удивлению, Лю ХайКуань отнёсся серьёзно, прослушал несколько раз, покручивая в пальцах авторучку и прикрыв глаза. По его лицу Ибо совсем не мог определить, нравится или нет. Он сидел в мягком кресле напротив стола продюсера, но будто на иголках. Ему хотелось встать и расхаживать по кабинету, успокаивая нервы, однако из последних сил сдерживался, сам в который раз прислушиваясь к тексту и музыке. Вроде бы ничего кардинально исправить не хотелось, однако последнее слово оставалось за продюсером Лю. На третьем или четвёртом круге тот, наконец, кивнул и открыл глаза. — Окей, — сказал он, и Ибо шумно выдохнул, вызвав у Лю усмешку. — Завтра сядешь в студии с братом Хе, сделаете аранжировку, потом запишешь голос. На запись даю три дня, дорожки ребята сведут за день. За это время я найду режиссёра, обговорю концепт, и тогда приступим к съёмкам клипа. По идее, должны всё успеть. Время премьеры у нас давно забронировано, думаю, уложимся в сроки. Сейчас с менеджером Цзи утрясём расписание, чтобы ты не пропустил важных мероприятий. — То есть, с песней всё нормально? — осторожно уточнил Ван Ибо. — Да, — спокойно подтвердил продюсер. — Все заявки на хит. Остаётся только грамотно раскрутить. Эти несколько слов от Лю Хайкуаня дорого стоили. Ибо почувствовал себя, будто уже получил высшую музыкальную награду. Вот бы ещё показать песню Сяо Чжаню… Ибо осёкся. Ну, вот почему так? Опять, в самый неподходящий момент, в его мыслях появляется этот парень? Продюсер уже разговаривал по телефону с Цзи Ли, и Ван Ибо, улыбаясь на автомате, вышел из его кабинета. В приёмной ждала малышка ЧжоСюань, чтобы ехать на вечеринку по случаю дня рождения какой-то актрисы, Ибо не помнил какой. Что за видео получилось на выходе, Ибо не успел посмотреть. Его монтировали буквально в последние часы перед эфиром. Снимали на хромакей, он целый день носился по ангару, затянутому зелёной плёнкой, взбегал по специальным ступеням и прыгал по отметкам на полу. От ветродуя у него слезились глаза, к концу работы ужасно разболелась спина, и ныла подвёрнутая лодыжка. Но режиссёр и компьютерщики уверяли, что результат будет отличным. Ибо видел отдельные куски, там кресты из скотча на полу превратились в маленькие планетки, по которым он скакал в чёрных просторах космоса. Похоже, должна была получиться история в духе Маленького принца. Очень хотелось включить интернет и глянуть хоть одним глазком. Заодно узнать количество просмотров и лайков, проверить ротацию песни. Ни за одну он раньше настолько не переживал. Ибо достал телефон, подержал в руке, глядя на спину Сяо Чжаня впереди. Потом навёлся камерой, увеличил зумом, поймал в объектив тонкий профиль. Какой же, всё-таки, красивый! Ибо торопливо сделал несколько снимков. В этот момент Сяо Чжань обернулся и на последнем фото вышел почти анфас. Ибо тут же прикинулся, будто решил запечатлеть окрестности и своего Шустрика. Сяо Чжань пару секунд наблюдал, потом отвернулся обратно. Тропа теперь шла по неширокому уступу, вьющемуся вдоль почти отвесной скалы. Вместо перил или парапета кое-где служили просто вбитые в камень куски арматуры с натянутым между ними тросом, а на некоторых участках не было и такой сомнительной защиты. Ветер на высоте усилился, вызывая неприятные воспоминания о прошлом посещении Облачных Глубин. Ослики невозмутимо бежали вверх, а Ван Ибо старался даже не смотреть в сторону обрыва. Впереди перед глазами была спина Сяо Чжаня, вот на ней он и фиксировал взгляд. Подъём длился уже больше четырёх часов, и, если верить селянам, скоро должна была показаться молельня, возле которой надлежало оставить животных, потому что дальше начиналась лестница, которая вела уже непосредственно к монастырю. Ибо думал, что где-то по дороге они нагонят Ци ПейСиня, но того не было видно. Похоже, он так и ехал без передышки, торопыга! Хотелось понять, что именно намеревались делать в монастыре эти «спасатели», и, как Ибо ни оттягивал момент, пришла пора поговорить. Он пришпорил Шустрика, и нагнал Сяо Чжаня. — Долго ещё? — внезапно осипшим голосом спросил Ибо (просто потому что надо же было с чего-то начать). Сяо Чжань несколько секунд смотрел на него нечитаемым взглядом. Точнее, Ибо не мог понять, что тот выражает. Обычно у него неплохо получалось читать по лицам, но не с Чжанем. Тот был какой-то непредсказуемый (или у Ван Ибо рядом с ним отказывали мозги). — Как ты здесь оказался? Вопрос был неожиданный. Ибо пару раз моргнул, пытаясь врубиться. Что это означало? Та-а-ак… видимо, мозги отказывали не только у него. — Я как бы всю дорогу ехал позади тебя, — подняв бровь, проговорил он. Сяо Чжань укоризненно вздохнул. — Ну, я же не об этом! Зачем ты приехал в Цаи? Я смотрел в вейбо — позавчера ты всю ночь был на записи новогоднего концерта, а потом должен был лететь в Лоян к семье. Тебя фанатки до самой ночи ждали в аэропорту, а ты каким-то образом обнаружился в этом богом забытом месте. Ибо стрельнул глазами в сторону, но там была только неровная каменная стена и пара травинок, торчащих из узкой трещины. Сяо Чжань ждал, и надо было что-то ответить, но в голову ничего не приходило. — Я всю дорогу ехал позади тебя, — повторил Ибо. — Из Пекина? — недоверчиво уточнил Чжань. Его и без того большие глаза удивлённо расширились. Ветер сдул со лба лохматую чёлку, ресницы торчали тонкими стрелочками, кончик носа порозовел, и весь он был такой нереально красивый, что Ибо сам не понял, как это получилось. Рука помимо воли протянулась, цапнула Чжаня за шею и наклонила его ближе, а в следующий момент Ибо уже целовал бледные шершавые губы. Сначала Чжань толкнул его в грудь, упёрся ладонью, но как-то бессильно. Пальцы царапнули ткань куртки и вцепились, сжимая нейлон в кулаке, а губы раскрылись под напором губ Ибо.