Какая разница

Было уже поздно, и Сяо Чжань судорожно пытался сообразить, из чего соорудить спальное место для Ци ПейСиня. — Я такси вызвал, — вдруг сообщил мальчик, словно угадав, о чём он думает. — Вот и молодец, — прокомментировал Вей УСянь. — А я собирался тебя ночевать оставить, — смущённо хохотнул Чжань. — Нет-нет, мне рано на работу, отсюда неудобно добираться будет. — Тогда хорошо, — согласился Чжань, испытывая тайное облегчение. Спать хотелось зверски. — Не засыпай! — попросил УСянь. — Ну хоть чуточку потерпи, мне нужно одно место в книге посмотреть. — А до завтра это не подождёт? — Чжань с силой потёр лицо ладонями, сдавил пальцами переносицу. Чтобы немного взбодриться, он, взяв на поводок А-Нина, вышел проводить ПейСиня. Да и, учитывая всех этих преследователей и подозрительных типов, так было спокойнее. Убедившись, что номер прибывшей машины соответствует указанному в приложении службы такси, они простились, и мальчик уехал. Сяо Чжань ещё минутку постоял, оглядывая пустынную улицу. Мимо процокала каблуками какая-то женщина, разговаривая через блютуз-гарнитуру, прошла семейная пара средних лет из дома напротив, кивнула, здороваясь. Чжань кивнул в ответ и вернулся в квартиру, на ходу доставая телефон. Наконец, можно было проверить чат, написать Ибо. А потом спать. — А книга?! — напомнил Вей Ин. — О-о-о-о… — простонал Чжань вслух, падая в кресло перед столом. Он позволил УСяню самому долистать до нужной страницы и несколько минут держал глаза отрытыми, пялясь на древний текст. Думал он в это время не о рассказе СиньСиня и не о ЧжуЧжу. Ему было интересно, понравилась ли Ибо гифка, которую он наскоро нарисовал вчера вечером и утром отправил. На домашнем планшете вышло не так профессионально, как получилось бы на работе, на хорошем железе и софте, но вроде бы неплохо. Однако, всё равно хотелось, чтобы Ибо оценил. Из этих мыслей его вырвал голос Вей Ина. — Нам надо увидеть Лань СыЧжуя, — заявил тот. — Что, прямо сейчас? — зевнул Чжань. — Было бы неплохо, но так и быть, потерплю до завтра. У меня появилась догадка на счёт него, но её необходимо проверить. И придётся сыграть на Чэньцин. Ты сможешь? Сяо Чжань с сомнением посмотрел на комод, где сверху лежала чёрная бамбуковая флейта. Алая шёлковая кисть свешивалась с края, отблёскивая, как свежий потёк краски. — Разве не достаточно того, что ты умеешь? В школе на занятиях музыки я, конечно, пробовал пару раз, но… — С утра потренируемся, — решил УСянь. — А теперь давай ложиться, действительно сил никаких нет уже. Сразу заснуть у Сяо Чжаня, конечно, не получилось: Ибо вышел в сеть, и ещё около часа они переписывались в чате. Это всё ещё был такой новый волнительный опыт, что Чжань ощущал себя подростком, впервые влюблённым. Сердце замирало, и щекотало в животе, когда он следил за статусом «Ибо пишет…» и мерцанием точечек, обозначающим это действие. А потом появлялось сообщение, и он с интересом читал, тут же принимался набирать ответ, ведь Ибо ждал. По крайней мере, было приятно думать, что тот тоже смотрит на «Чжань пишет…» или как он записан у Ибо в контактах? Просто «Сяо Чжань»? Или официально, чтобы никто не понял: «Господин Сяо»? А, может, по-дружески, так как он называл его в Цаи — «Чжань-гэ»? Прикольно было бы, если бы Ибо записал его «гэгэ», при мысли об этом Чжань даже захихикал. Потом открыл настройки и изменил имя контакта на «Бо-ди». /прим. автора — обращение гэгэ /старший брат/ часто используют девушки, обращаясь к своим парням или когда флиртуют/ А Бо-ди рассказывал, как прошёл его день, про фотосессию. И у Чжаня появилось желание похвастаться, что был сегодня на записи шоу, но всё же не стал, как-то это показалось неловко. Да, собственно, хвалиться пока было рано — всего лишь первый этап. Пришло сообщение, оборвавшееся на полуслове. Потом Ибо удалил его, написал правильно. Вскоре он опять отправил несколько иероглифов, которые Чжань не смог прочесть. Опять исправил. Потом статус «Бо-ди пишет…» висел две минуты, а пришёл всего лишь смайлик. И снова половина фразы… Похоже, бедняга Ибо засыпал с телефоном в руках! Получив очередную бессмыслицу, Чжань тихо рассмеялся, написал «спокойной ночи» и отключился. Он и сам вырубился почти сразу, как закрыл глаза. А утро, как водится, наступило внезапно. Вей УСянь едва дотерпел, пока выгуляются собаки, и, не дав Чжаню даже кофе попить, заставил его взяться за флейту. Навыков не хватало. Была надежда, что, как и в других случаях, умение Вей Ина позволит тому управляться с инструментом, используя тело Чжаня. Однако, получалось как в драке с монахами — одно дело уметь «в голове», а другое — реально выполнить именно то, что командует мозг. С игрой на флейте происходило то же самое: пальцы не гнулись, не раздвигались и не успевали как надо. Силу выдоха приходилось контролировать так тщательно, что на пальцы контроля совсем не хватало. УСянь сыпал какими-то древними ругательствами, которые Чжань не понимал, но всё равно было обидно. Он же старался! После часа мучений, когда чёртову флейту уже хотелось переломить через колено, вдруг стало получаться. Не идеально, но всё же удалось извлечь из Чэньцин не задушенный скрип, а что-то похожее на мелодию. И будто в ответ желудок издал заливистую длинную трель. Только тогда Вей Ин позволил им наконец позавтракать. — Всё это, конечно, здорово, но как я объясню пацанам, зачем я вдруг собрался в больнице концерт устраивать? — поинтересовался Чжань, уминая остатки вчерашнего ужина. — Придумаешь что-то, — отмахнулся Вей УСянь. — Тем более, всего-то и нужно сыграть несколько коротких мелодий. *** — Что ты будешь делать с флейтой, Чжань-гэ? — спросил СиньСинь, а Лань ЦзинъИ закивал головой, давая понять, что ему тоже интересно. Лань СыЧжуй ничего не сказал, но смотрел с ожиданием. Он полусидел, откинувшись на поднятое изголовье сложносочинённой конструкции, изображавшей здесь кровать. Выглядел мальчик так себе, хотя всё же лучше, чем, когда Чжань видел его в последний раз. Лицо бледное, глазищи обведены тенями, весь какой-то полупрозрачный, но улыбка светлая, спокойная. Чжань набрал воздуха в грудь и принялся вдохновенно нести чушь: — Помните старинные книги из Облачных глубин? Я на досуге почитал парочку и наткнулся на несколько любопытных вещей. В древности звук флейты использовали для диагностики. Он вступает в резонанс с колебаниями ауры и можно уловить отклонения, если знать, что делать. Я, конечно, не уверен, что у меня получится, но попробовать-то не повредит. В тексте были приведены специальные мелодии, вот я их подучил и сейчас сыграю. На всякий случай предупреждаю: уши заткните! Он хохотнул, намекая, что всерьёз его слова воспринимать не стоит. — Кошмар, что за бред ты несёшь? — проворчал УСянь. — Сам велел придумать что-нибудь, — парировал Чжань. — Давай уже начинать. Изображать придурка вовсе меня не прикалывает. Так что не будем затягивать процесс. Даже не верилось, что праздничным каникулам пришёл конец, и завтра на работу. Вопреки уверениям Вей УСяня, что «всего-то и нужно сыграть несколько коротких мелодий», это оказалось ужасно выматывающе. Физических действий Чжань совершил минимум, но сил и энергии они забрали будто его заставили тягать тридцатикилограммовую штангу и бежать кросс на десять километров. Вернувшись домой, он упал на диван и игнорировал все попытки УСяня поднять его и заставить снова читать старинные книги. — Сначала объясни мне, для чего я так надрывался сегодня, — выставил условие Чжань, укладывая ноги поверх тушки А-Нина. Пёс поворочался, устраиваясь поперёк сиденья, чтобы свесить голову с края. Мягкие щёки обвисли и к полу потянулась нитка слюны. Обычно Чжань пресекал такое безобразие сразу, но сейчас предпочёл закрыть глаза. Сил вставать за тряпкой не было. — Мы пробовали призвать душу, — уныло ответил УСянь, но яснее не стало. — И? — И не призвали… А-Цин привстала на своём матрасике и навострила уши. Сяо Чжань тоже напряг слух, хотя понятия не имел, что насторожило собаку. Но события последних дней сделали его подозрительным. Балконная дверь была приоткрыта, на улице стояла сухая теплая погода, и Чжань решил проветрить комнату. Снаружи доносился обычный городской шум, не привлекающий внимания — машины, шаги, голоса. Диссонансом врезался треск мотоциклетного двигателя, и Чжань приподнял голову с подлокотника дивана — первое, что пришло на ум, конечно, мысль об Ибо. Звук приблизился и затих где-то неподалёку. Чжань понимал, что вряд ли это реально, но так хотелось, чтобы это действительно оказался Ван Ибо. Чтобы фантазии о том, как Ибо сидит на маленькой кухне рядом со своим постером, как лежит в постели в обнимку с Чжанем, воплотились в реальность. Спокойно валяться больше не получалось, Чжань встал, потревожив А-Нина, и, сунув ноги в тапки, выполз на балкон. Никакого мотоцикла под окнами, естественно, не наблюдалось. Зато обнаружился Ван ЧжоЧэн, подходящий к дверям подъезда. Он поднял взгляд вверх, увидел Сяо Чжаня и расплылся в улыбке, которая не продержалась и двух секунд. — И когда ты собирался мне обо всём рассказать? — грозно завопил он.