Какая разница

Начало темнеть, и для съёмочной группы объявили перерыв на обед. Или ужин, это уж как посмотреть. До момента, когда нужно будет идти на грим, у Ибо образовалось около сорока минут на отдых. День был насыщенный. Чтобы не вызывать его на площадку несколько раз, все сцены с его участием решили отснять за один присест. Камео было совсем небольшим, всего на один эпизод, и это было вполне реально сделать. Роль нравилась Ибо, очень жаль, что его персонажу уделялось так мало экранного времени. Отрицательные герои всегда казались ему интереснее, но для имиджа Ибо полагалось играть в основном милых положительных парней, в крайнем случае что-то драматическое. Роль этого бандита он чуть ли не на коленях выпросил. Ибо осторожно отклеил с губы «ранку», прополоскал рот от искусственной крови. Бровь и скула чесались под ещё одной наклейкой, но её он не стал отлеплять. Есть она не мешала, а добавлять работы гримёрам Ибо не хотел. Он легонько потыкал в силиконовую «болячку» пальцем, чтобы хоть немного облегчить зуд. В зеркале она даже с близкого расстояния выглядела очень реалистично. В отражении он увидел, как открылась дверь трейлера и с пакетом, полным пластиковых блистеров, по лесенке взобралась малышка ЧжоСюань. Ибо забрал у неё кулёк, оказавшийся довольно увесистым. — Ты на целую команду еды набрала? — усмехнулся он. — Я не была уверена, что именно ты захочешь, там много всякого привезли. Так что я взяла всего, поешь, что понравится, а остальное — ТанТану и Чжай-гэ. ЧжоСюань принялась доставать коробки и открывать крышки. Пространство трейлера наполнили аппетитные запахи. Не на каждых съёмках кейтеринг был на таком уровне. Частенько приходилось довольствоваться сухомяткой или отправляться в ближайшие кафе и рестораны. А это означало есть под прицелом камер и в окружении толпы бесцеремонных зевак и фанаток. Ибо, конечно, подобное было привычно, но аппетита не добавляло. Ибо выбрал три блистера — с тушёным мясом, с овощами и с рисовыми шариками — и налил воды в стакан. ЧжоСюань устроилась напротив, однако еды себе не взяла. Она была «своя», но её пристальный взгляд нервировал. — Так и собираешься на меня глазеть? — проворчал Ибо с набитым ртом, слишком голодный, чтобы обращать на это внимание. — Прости, — машинально ответила девушка, опустив глаза, но не отвернулась. Она подвигала коробки с едой, поколупала ногтем пятнышко на столешнице, вздохнула. Похоже было на признаки волнения, но ведь это же была непрошибаемая малышка ЧжоСюань! Она всегда пёрла вперёд через любые трудности и проблемы, как ледокол через арктические льды. Ибо видел её невозмутимой, сердитой, довольной, возмущённой, разной… но волнующейся — никогда. В животе образовался неприятный холодок. Господи, она ведь не в любви признаваться собралась? Только не это, пожалуйста! Только не признание! Ибо очень любил свою помощницу, считал её идеальной, хотя, пожалуй, никогда ей об этом не говорил. И расставаться с ней ему совершенно не улыбалось. Но если она… о боже, нет, не надо! — Босс, ты ведь знаешь, что можешь мне доверять? — наконец промямлила ЧжоСюань. — А? — отвесил челюсть Ибо. Кажется, это всё же было не признание. Сразу полегчало, однако недоумение осталось. Что за странная тема для разговора? — Я никогда и никому о тебе рассказывать не собиралась и не собираюсь. Ты же знаешь, правда? Ибо подумал, что, возможно, дело в том, что ещё пока никто не предложил ей достаточной суммы, но благоразумно промолчал. ЧжоСюань действительно его не подставляла и ни с журналистами, ни с фанатами не делилась информацией. Засунув в рот рисовый шарик, Ибо неопределённо пожал плечами и покосился на айфон. Хотелось его включить и проверить вичат. ЧжоСюань перехватила его взгляд и набрала в грудь воздуха. Ибо перестал жевать. — У тебя кто-то есть. ЧжоСюань не спрашивала, а утверждала. Что ж… это был лишь вопрос времени — когда она догадается. Ибо понял, что даже не удивлён. Он не стал отвечать — а зачем? — И этот человек не девушка… Вот теперь было больше похоже на вопрос, но скорее для уточнения уже известного факта. Ибо с интересом поднял взгляд на ассистентку и встретился с её пытливым взглядом. Что именно она знала? — Я же не осуждаю, — пожала плечами ЧжоСюань. — Он ночевал у тебя. Ибо невольно нахмурился, прикидывая, где же они с Сяо Чжанем прокололись. Неужели доложил охранник? Сомнительно. — Эй, ну в самом деле! Что здесь такого? — воскликнула девушка. — В твоём возрасте нормально встречаться. Просто ты айдол и должен быть осторожнее в выборе партнёров. Как она назвала Чжань-гэ?! Ибо возмущённо фыркнул, и ЧжоСюань улыбнулась. — У нас не просто глупый трах, — проворчал Ибо, чувствуя как теплеют уши. — У нас серьёзные отношения. — Окей, — кивнула ЧжоСюань. — Тогда ты тем более должен думать о том, что случится, если ваши отношения раскроют. Босс, ты бы мог доверять мне и побольше, — она вздохнула. — Разве я бы не помогла, если бы ты попросил? — Сам могу справиться, я же не ребёнок. — Именно, — согласилась ассистентка. — Поэтому должен понимать, что его отец наверняка уже всё о вас знает. С такой службой безопасности как у директора Ци… — Кого? От удивления Ибо разжал палочки. Кусок мяса плюхнулся обратно в блистер, запятнав брызгами соуса стол. По словам Сяо Чжаня, его родители развелись, когда он был ещё совсем маленьким, и с отцом он больше не контактировал. — Ты о чём сейчас? — поднял брови Ибо. — О том, что отец Ци ПейСиня, директор Ци, уже, сто процентов, знает, с кем встречается его сын. — Ну и? Я здесь при чём? Пришла очередь ЧжоСюань удивлённо поднимать брови. — Твой парень не Ци ПейСинь? — Не он, — Ибо хмыкнул с некоторым злорадством. — Но ты встречаешься точно не с девушкой? — уточнила ассистентка. — Нет. Малышка ЧжоСюань моргнула. Видно было, как крутятся колесики в её мозгу. Она всё же была умницей, потому что секунд через пятнадцать неуверенно пробормотала: — Тот дизайнер, Сяо Чжань? Но ведь он… На какую-то долю мгновения сердце ёкнуло — что такого ассистентка знает про Чжань-гэ, что Ибо не знает? Но потом он сам себя оборвал. Что бы там ни было, лишь Ибо был в курсе таких вещей, о которых Чжань не говорил никому. Поэтому, никакие новые сведения не смогли бы поколебать его любовь и доверие. — Что Сяо Чжань? — с вызовом переспросил Ибо. — Ничего, — кисло выдавила ЧжоСюань. — То есть, теперь тебя фанаты не напрягают? В её словах, конечно, был смысл. Но Ибо не дал сбить себя с толку. — Есть фанатки, а есть он. Это отличается. Чтобы закончить дурацкий разговор, Ибо принялся усиленно набивать рот. Тем более, что время перерыва истекало, а ему ещё нужно было поправить грим. — Узнаю, гримёр сам сюда придёт или к ним идти. Бросив на Ибо прощальный задумчивый взгляд, ЧжоСюань оставила его наедине с айфоном. Тут же отложив палочки, Ибо открыл вичат. От Сяо Чжаня висело одно сообщение — он прислал смешное селфи. Устроившись на диване с А-Цин, он из её шерсти пригладил себе на лоб лохматую чёлку. Кинув смайл со звёздочками в глазах, Ибо написал: «Так всегда и ходи!» А после сделал фотку своего «избитого» лица. Чжань моментально отозвался: «Что случилось???!!!» Поржав, Ибо решил не доводить его до сердечного приступа и пояснил, что это всё не настоящее. «А вот это настоящее» — он сфотографировал свою коленку. В прорехе дырявых джинсов виднелась большая свежая ссадина. Во время съёмки беготни по заброшенной фабрике (почему-то в кино бандитские разборки происходят именно в таких местах) на третьем дубле Ибо споткнулся и ободрал коленку об осколки кирпичей. Ему хотели обработать рану, но режиссёру понравился кадр, и он поинтересовался, сможет ли Ибо ещё немного потерпеть. Пришлось согласиться и ещё три дубля специально падать на этом месте. Ссадину не трогали, чтобы не пришлось в следующей сцене рисовать её поверх уже имеющейся, но коленка болела. Ибо пожаловался просто так, даже не задумавшись, почему для всех остальных делает вид, будто совершенно не замечает боли, а признался лишь Чжаню. «Мой малыш! Давай поцелую!» И в чате появился снимок сложенных трубочкой губ. «Теперь приложи фотку к коленке, и всё заживёт)» С трудом попадая в символы от хохота, Ибо напечатал: «Только к коленке можно?» «Разрешаю прикладывать к любым местам по твоему выбору))» «Любым-любым?)))» «Конечно!» Продолжая ржать, Ибо занёс экран над пахом. А потом рука поднялась выше… Так его и застала ЧжоСюань — с телефоном, прижатым к груди.