Мёртвая линия: идеальное наказание.

      — Линде согласился оплатить все расходы для съёмки клипа. Сегодня утром компания Vevo подтвердила готовность к сотрудничеству. — Йонне обратился к Питеру, когда они уже были на полпути к съёмочной базе.       — Что будешь снимать? — Стил оторвался от дороги, рассматривая собеседника.       — Момент нашей любви, разумеется.       Питер хрипло рассмеялся.       — Да ну?       — Блин, ты опять решил выесть мне мозг своими тупыми шутками, да? — Парень сдвинул брови. — Позволь спросить, а почему ты выбрал именно меня?       — Я не совсем понимаю смысл твоего вопроса. — Питер недоуменно вскинул бровь.       — Ты сам знаешь. — Многозначительно пояснил сосед. — По каким таким, стесняюсь спросить, параметрам?       — Если бы ты научился правильно выражать свои мысли, то я бы, наверное, ответил. — Стил лишь отмахнулся от него, как от назойливой мухи. — Хотя, отчасти, я бы мог понять, о чём ты пытаешься меня спросить. Ну, например, ты отличаешься от большинства парней. Назови это грёбанной жеманностью или признаками излишней чувственности к некоторым ситуациям, в которых большинство мужчин даже не подумают сучить руками и закатывать трёхчасовые истерики.       — Хочешь сказать, я псих?       — Да нет же, — Питер закатил глаза, и эта привычка не могла ему не идти, — Будь проще, в общем.       — Уж не за свою ли многогранность я тебе приглянулся? — Йонне сузил глаза, с насмешкой глядя на парня. — Что скажешь, долбанный йети?       — А если я вдруг стану очень грубым, ты об этом не подумал?       — Да что ты мне, в конце концов, можешь сделать?       — Ну-у, даже не знаю, научить, наверное, уважительному отношению к собеседнику. — Голос Питера стал низким и задумчивым, словно он продумывал детали некого плана. — Мы можем поиграть в игру, которая тебе понравится, если ты, конечно, не боишься.       — На понт меня хочешь взять?       — Ты же предлагал мне выбрать наказание для тебя? Ох, прости, плату за долг.       — Чтобы догадаться о том, что ты хочешь со мной сделать, не надо быть ведьмаком в десятом поколении.       — Просто интересно, почему тебе так сложно пойти мне навстречу?       — А почему я должен быть твоей сладкой дыркой? Только потому что когда-то тебе приглянулся? А меня кто-нибудь спросит о том, чего я сам хочу?       — Проехали. — Питер резко затормозил, пристегивая Йонне.       У того даже руки от неожиданности свело.       — Я же тебе говорил про безопасность.       — Мог бы просто напомнить, — Проворчал парень, оттягивая ремень в сторону, чтобы смочь нормально дышать.       После этого инцидента они более не разговаривали, покуда не добрались до коттеджа, на территории которого, похоже, процветал второй день пьянки.       Йонне решил игнорировать веселье, предпочитая заняться альбомом вплотную, а вот сам Питер, превозмогая отвращение к такого рода мероприятиям, нашёл пристанище вблизи переносного бара, здороваясь с друзьями и располагаясь на траве.       Аарон еще долго оглядывался на него, пока шёл к чёрному входу.       К часу дня должен был приехать костюмер.       Йонне ждал его в своей комнате, созваниваясь с менеджером Vevo, чтобы напомнить о запланированных съёмках.       Наконец-то его волосы не были собранными в хвост, а лежали плавными волнами поверх чёрного свитшота.       Либо у стилиста была до сего момента несбывшаяся мечта, чтобы все вокруг ходили в эдаком рубище с розовыми нитками (розовыми, Карл) но ему никогда не позволяли одевать клиентов в подобные вещи, и он всё-таки дорвался, исполнив своё посмертное желание (потому что Йонне уже думал, каким способом он будет убивать неугодного), либо, как говорится, художнику было виднее, какой именно цвет подойдёт худощавому парню с бледной кожей.       В итоге, то ли ёлка, то ли жертва взорвавшегося поблизости единорога, Йонне сидел на саундчеке, копаясь в телефоне и ежась от укола проклятых пайеток, что постоянно норовили забраться в самые неожиданные места.       Подставка для микрофона — вообще отдельное «произведение искусства», в кавычках, разумеется, как и надпись лани лав на (в жизни не угадаете какого цвета) гитаре Кристуса.       Переглядываясь на междусобойчике, и ухмыляясь, парни настраивали инструменты, пытаясь не придавать большого значения своему внешнему виду.       В целом, недовольный мужик с щетиной на лице, мог бы сейчас издалека сойти за двадцатилетнюю куртизанку, чей голый живот, переходящий в откровенно приспущенные джинсы, был виден, казалось, с другого конца вселенной.       Стараясь не думать о том, что сказал бы сейчас Питер, Йонне с сомнением повертел в руках шарфик, бросая через плечо «поехали».       Снимали в два захода.       Сначала сделали приличное количество видео с участниками группы и крупный план самого Аарона, который из всех сил пытался представить, что за перегородкой танцует хорошенькая красотка. Так было прописано в самом сценарии, придуманном фронтменом за полчаса до начала процесса.       Второй этап — нарезка с девушкой.       И вот тут уже Йонне позволил себе отдохнуть, покидая студию.       Ясное дело, ничего из вышеописанного его ни капли не вдохновляло. Наоборот, вызывало самую настоящую тревогу за порядочное количество не проработанных сцен.       Однако, чем больше он обо всём этом думал, тем больше надеялся на то, что это видео никто и никогда не увидит.       Под конец, уставшие и зевающие, участники группы расстались с видео оператором у автобуса, до этого помогая ему загрузить технику внутрь кузова.       Йонне, всё ещё блуждающий в своём костюме развратной нимфетки, присоединился к участникам проекта, налегая на холодное пиво и орешки.       Наплевав на сомнения по поводу неудач связанных с клипом, парень слился с обстановкой, которая уже после второго бокала переставала быть столь пугающей и громкой.       На третьем бокале он споткнулся о поливочный шланг, и уже был готов упасть ничком, если бы две сильных руки не схватили его поперёк тела и не поставили в исходное положение.       За спиной у него стоял Питер Стил, который ни в какую не желал отпускать добычу из своих цепких пальцев.       — Тебе не кажется, что пора бы… — Йонне скосил взгляд на парня, — Отойти, в общем-то.       — Это типа спасибо?       — Это типа отвали.       Вместо ответа ему в задницу упёрся бугор, и Аарон прекрасно понимал, что это такое. Хотя, откуда он мог вообще про это знать?       — У тебя так всегда, или кто-то напредставлял себе невесть чего?       — Извини, — Питер отстранился. — Нет, всегда так. Как прошли съёмки?       — Ничего примечательного. Во мне до сих пор живёт ощущение словно я где-то неплохо лажанул.       — У меня оно с самого детства. — Питер расхохотался. — И поэтому ты решил отвлечься?       — Ага. Только, видимо, у меня с этим имеются некоторые проблемы.       — Расслабься, — Музыкант лишь махнул рукой. — Неудачи тоже случаются, поэтому надо извлекать из них нечто полезное для себя, а не пытаться переживать всё снова и снова.       — Ага. — Йонне фыркнул, — Сказал человек, который 24 на 7 живёт прошлым.       — Предпочту думать, что ты это не обо мне сейчас сказал. Отлично выглядишь, кстати.       — О, а ты слишком мил для опасного громилы с баннера про правильное питание и тренажёрные залы.       Они покосились друг на друга.       Ратайчик мягко похлопал его по плечу.       Не зная, что на него нашло, Йонне посчитал правильным смотаться отсюда, куда глаза глядят.       И, кстати, пока все мирно отдыхают, у него появился реальный шанс написать новую музыку.       Воровато озираясь, он прокрался в коттедж, двигаясь без лишнего шума по полутёмному коридору.       Остановившись у нужной двери, Аарон вошёл внутрь, выдыхая с невероятным наслаждением.       Забыв про усталость и тревогу, он вооружился гитарой, включая звук и приникая к микрофону.       Поначалу это было не столько пение, сколько надрывный хрип в унисон с пока еще плохо различимой конструкцией новой мелодии. Но, чем больше он погружался в самого себя, тем ярче становились дивергенты, привнесённые в композицию.       На звук явился и Питер, который словно бы следил за ним всё это время.       На контрасте студийного полумрака коридорное помещение озарилось ярким светом. В дверном пролёте застыл знакомый, слегка пьяный силуэт, который невозможно было перепутать с кем-либо.       — Не помешаю?       — Смотря за чем пришёл, — Пробормотал Йонне, убирая пальцы с грифа и заставляя инструмент свободно повиснуть в воздухе. — Вряд ли ты захотел дать мне уроки игры на гитаре.       — Если тебе это нужно, то я бы мог научить тебя некоторым приёмам. — Питер, не спрашивая разрешения, встал позади него.       — Слушай, мне чертовски не по себе от того, что ты там стоишь. — Йонне напрягся, ожидая нападения со стороны нежданного гостя.       — Просто расслабься, — Прошептал Питер, пытаясь успокоить соседа своим рассудительным голосом. — Возможно, тебе станет легче, если я скажу, что тоже нервничаю.       — Ты специально так говоришь. — Йонне фыркнул, но убегать не стал, как в другие разы. Глядишь, Стил заподозрит его в трусости, — Уж не ищешь ли ты встречи со мной?       — Для того, чтобы понять нас, достаточно посмотреть на людей вокруг. Всё, чем ты занят в последнее время, — музыка, и ты убегаешь в вымышленный мир, потому что не можешь привыкнуть к реальности.       — Странное дело. С чего бы тебе так волноваться за меня, тупой ты кусок дерьма? — Йонне не на шутку разозлился тому факту, благодаря которому Питер мог с лёгкостью читать его мысли.       — Аарон! — Питер швырнул его на сцену, прижимая грудь парня коленом. — Зачем быть таким грубым?       От резкого и неожиданного падения свитер Йонне порвался. Вот уж чего нельзя было предугадать, так это того, что он будет лежать почти без одежды под своим самым злостным врагом.       Испугавшись, парень дёрнулся, пытаясь выбраться из захвата.       Покрутившись, он нашёл свои попытки бесполезными. Питер действительно был очень сильным, когда сам того желал.       Усмехнувшись, Питер скривил губы, приникая к дрожащей шее уверенным поцелуем:       — Лежи смирно, хорошо?       — Я буду кричать, если ты не уберёшь от меня свои лапы. — Йонне сжался.       — Не будешь. Мы же договаривались, да?       -… И все узнают, что ты неравнодушен к парням.       — Я неравнодушен только к тебе. — Поправил его Стил. — Разве это одно и то же?       — Я не знаю, — Признался музыкант. — Просто ты делаешь мне больно.       — Ослабь я хватку, ты убежишь. Разве это не так?       — Не совсем. Возможно, время не слишком подходящее для подобных сцен.       — А когда оно, собственно говоря, настанет?       — Хорошо. Приведу тебе один реальный пример. — Йонне сдался. — Что бы ты делал, если бы я вдруг застал тебя врасплох?       — Точно бы не разыграл из этого целую трагедию. Подумаешь, — Питер выругался. — Какой-то ты сломанный.       — Говоришь, даже не зная, каков я на самом деле. Но, погодите, кому же всрался мой богатый внутренний мир?       — А меня всё интересует в равной степени. И мы говорим не о том, что меня в тебе восхищает, а о том, что заставляет меня зверски хотеть тебя. Чувствуешь разницу?       — Ты заставляешь меня испытывать невероятные муки.       — Я полагаю, ты про это, — Питер вновь приник губами к его коже, целуя каждый миллиметр исступленно бьющегося сердца под ней.       Впрочем, спрашивать было совсем не обязательно. Задушенный всхлип выдал своего обладателя спустя каких-то пару секунд. Йонне бессознательно вплел пальцы в длинные волосы Стила, сжимая кулаки от нежелания сделать хоть что-либо вопреки.       — Нравится, да?       — Ты ещё спрашиваешь? — Со злостью в голосе откликнулся поверженный. — Ты же прекрасно знаешь, что делаешь.       — Спорное заявление. Я так же переживаю этот момент, и он не приносит мне удовольствие быть ведущим, когда все усилия оцениваются одним лишь опытом. Как будто он вообще хоть что-то значит, если ты безнадежно влюбился.       — Как это вообще могло произойти?       — Я же тебе говорил, — Питер пожал плечами, — дерьмо случается.       Йонне лишь закатил глаза.       — Ну, хотя бы ты не изменяешь себе в такие моменты.       — Посмотри мне в глаза. Прямо сейчас. — Питер приблизился к его лицу, без стеснения заглядывая в его душу своим тяжёлым взглядом.       Не знаю, на что именно он рассчитывал, но от этого процесса было в разы сложнее не сдаться и не сойти с ума от томительного напряжения. — Я не причиню тебе вреда.       — Мне показалось, что ты собираешься меня поцеловать. — Йонне усмехнулся.       — Не люблю этого. — Питер вновь отстранился, предполагая свой ответ исчерпывающим.       Он расстегнул ремень на джинсах Аарона, переворачивая парня на живот.       — Что ты собрался делать? — Он вновь принялся отбиваться, пока его локти не оказались крепко связаны микрофонным проводом.       Глядя на обнаженную спину парня, с плотно прижатыми друг к другу конечностями, он испытал ни с чем не сравнимое удовольствие, которое тотчас возбудило в нём ординарый призыв к животному совокуплению.       Борясь с самим собой, чтобы не испугать свою жертву, Питер отстранился, переводя дыхание.       — Невероятное зрелище. — Изрёк он, рассматривая вокалиста, словно произведение искусства. — Мне даже не надо к тебе прикасаться, если мои действия всё еще вызывают у тебя подозрения. И вообще, знаешь чего тут не хватает? — Кроваво красных отметин на твоих идеальных ягодицах, следов обильной эрекции и растянутого анального отверстия, словно в нём смог побывать мой толстый член.       — Умоляю тебя, — Йонне захныкал, переворачиваясь на бок и поджимая колени к животу, — Прекрати мне всё это говорить.       — Если тебя расстраивают мои слова, то я бы мог что-то с этим сделать.       Питер взял его за член, аккуратно заводя тот между бёдер Аарона. С обратной стороны это выглядело настоль зрелищно, что Стил не сдержался, опускаясь на ступень ниже и с вожделением целуя крайнюю плоть, после чего раздвигая половинки ягодиц и проходясь языком по сплетению мышц выходного отверстия.       Почувствовав обжигающее дыхание в области ануса, Йонне ещё раз дёрнулся, затихая.       По всей видимости, хоть ему и не нравился факт процесса, но на самом наслаждении от данного тот явно не сказывался.       Наоборот, сдерживаться удавалось с великим трудом. От чего игра могла затянуться на неопределённый период времени.       Вылизывая его до полного изнеможения, Питер покосился на дверь, с готовностью подыскивая любой возможный вариант избежать случайных свидетелей.       Отбросив с лица копну чёрных волос, он отвлёкся, прогулявшись к выходу и повернув ключ в замочной скважине.       — Расскажи мне о своих грязных фантазиях, Аарон. Начиная от поцелуя с сэром Кристусом, заканчивая всем тем, что когда-либо приходило тебе в голову.       — Откуда ты про это знаешь?       — Да, в общем-то, с него всё и началось. Я тогда подумал, как же ты чертовски хорош собой, развратный скромник, иного определения не подберёшь.       — И поэтому ты решил скрутить меня на полу студии, надеясь, что по завершению я смогу продолжить с тобой нормальное общение? Я вообще не понимаю, как тебе теперь в лицо смотреть. — Йонне съежился, отчаянно пытаясь скинуть с себя путы.       — Я отпущу тебя, если ты расскажешь мне всё, о чём я спросил тебя ранее.       — Просто отлично, — Аарон фыркнул. — А хрен тебе вареньем не намазать?       — Это ты уже начал перечислять? — Питер ухмыльнулся. — Не торопись. У нас вся ночь впереди.       — Хорошо. Но, помни, ты сам меня об этом спросил. — Йонне задумался. — Как насчёт чертовски огромного клитора, которым редкие девушки могут трахать других женщин? — Он хмыкнул. — Ты уверен, что хочешь продолжения?       — Жесть какая. Это вообще реально? — Питер сел напротив, закинув ногу на ногу. — А ботинки лизать не любишь?       — Люблю нюхать потные подмышки. Как тебе такое? Или, например, завожусь от стонов парня моего брата, когда они трахаются в соседней комнате. Ну а ты?       Питер безумно улыбнулся, едва они стали говорить о пикантных подробностях своих фантазий.       — Люблю скромных мальчиков, вроде тебя. Особенно смотреть на то, как их подвергают продолжительным пыткам. Без членовредительства, разумеется. Всякие секс-игрушки в этом плане могут значительно разнообразить процесс, а наркотики в несколько крат усилят наслаждение, если ты, скажем, я не говорю сейчас от тяжелых, разумеется, выпьешь полбутылки виски, приправив это дело попперсом.       — И, что делать со всем этим? — Йонне в недоумении повернул голову в его сторону. — Ну, когда волшебный эффект твоих «приправ» покидает организм, и ты остаёшься один на один со своим одиночеством? Представь себе, тебя тошнит от пролонгаторов, от фетишизма, от самого себя, в конце концов.       — Ох, если бы мне было известно. Но, разве не ради пяти минут блаженства всё это создано? Я бы рисковал потерять всякий интерес к подобным играм, практикуй я их без остановки.       — Весомо. — Йонне застонал, почувствовав, как начинает отниматься правая рука. — Может развяжешь меня?       — А ты не свалишь?       — Куда ж я от тебя денусь, если ты знаешь абсолютно все места, где я бываю время от времени? — Аарон смиренно вздохнул. — У тебя проблемы с головой, ты знал?       — Сказал мне парень, который отснялся в розовом топике. — Питер развязал провод, проводя пальцами по отметинам на руках музыканта.       — И, что дальше? — Йонне замер в непонимании.       — Тс-с. — Питер взял его за руку, отводя в угол и усаживая на стул.       Сам же Стил сел в изножье, пробуя на вкус его ступни и лодыжки, от которых пустился вверх, раздвигая ноги парня и целуя его во всех местах по пути к самому главному — члену, который напрягся уже в первые секунды ласк.       Проталкивая его в горло, но не во всю длину, а ровно до середины, он сконцентрировался на головке, зная, что тем самым приходится на гиперчувствительные точки полового органа.       Без сомнения, Йонне не мог сдерживаться. Через какое-то время он едва ли задавал себе вопрос о принятии, так как был погружен в систему ритмичных движений и ощущений, которые возникали в его голове, плавя мозги до состояния инородной массы.       Йонне приоткрыл глаза, наблюдая за лицом Стила, и оно было по-настоящему прекрасным. Переживая, и максимально сосредоточившись на процессе, Питер не знал, насколько уязвимым выглядело его лицо на данный момент.       Сложно было, разумеется, подобрать для его описания слово чувственный и ранимый, но, мать твою, оно было таким. Даже если его обладатель, сцепив зубы и напрягая мышцы под футболкой, пытался казаться суровым и властным.       Издавая еле слышные стоны, Стил захотел стать ещё ближе к музыканту.       Теперь он достал свой член, соединив их эрекции и невольно притянул Йонне к себе, заключая тело друга в объятья и опуская голову вниз, чтобы встретиться с губами Аарона. И вот, уже, вопреки своим канонам, он целовал парня, посасывая его язык и отпуская, чтобы захватить порцию воздуха и вновь приникнуть уже к скулам и подбородку, оставляя на них свои жадные отметины.       Поначалу Йонне напрягался, пытаясь отстраниться, затем и сам проявлял инициативу.       Максимально расслабившись, он превратился в ту часть себя, которую он не выпустил при любых других обстоятельствах.       — Скажи мне, когда прекратить, — прошептал Питер, целуя Йонне в мочку уха, — и я немедленно остановлюсь.       — Ты же знаешь, что мне это нравится так же, как и тебе. — Сознался парень. — Только вот, надолго ли всё это?       — А ты уже вошёл во вкус, да?       — Ты умеешь уговаривать…