«Стрелок, у меня хреновые новости, Клык погиб. Тебя не застал. Зря ты один к Центру пошёл».
Он не помнил, не знал, что произошло. Неужели Меченый и есть Стрелок? Человек, за которым одиночка гнался всегда находился рядом, в одной голове. Кто тогда Меченый? Но это же не может быть правдой, если у сталкера было задание убить… себя? А как же Призрак? Во всех мыслях он являлся ему другом, но теперь стало ясно, что Призрак и Стрелок товарищи куда ближе… Так или иначе, Меченому нужно срочно уходить из леса. Становилось слишком тихо, он начинал слышать свои эмоции, а может это кто-то другой кричал. Жутко. Рядом есть бар, можно сходить выпить, настроиться на нужный лад, чтобы мысли в порядок привести, и плевать, если там будет этот треклятый «волк» — так стал называть про себя Шрама Меченый в отместку на «зайца». Сейчас разговор с этим человеком выглядел соблазнительно. Он мог помочь разобраться в себе, в нём виделась стабильность и, Боже упаси, безопасность. Собственный мозг желал сожрать сталкера, а Шрам помог. Может и не следовало всё таки сбегать? Тот уже не выглядел смертельно опасным. Просто недовольным. А если мужчина погибнет, то Меченый не простит этого. В кого он превратился? Или он таким и был? Но сейчас задача другая. Поэтому, встав и отряхнув свой зад от грязи и листьев, он повесил свою СГИ на плечо и отправился искать тропинку, которая бы вывела из леса. Шёл в тишине и покое, на этот раз даже мысли не разрывали его голову, он их не слышал, их не было. Да и не нужно этого, достаточно просто взглянуть в эти большие, грустные и глубокие глаза. В этих чувствах можно захлебнуться, словно в дерьме. Такие противные и липкие, окутывают тебя всего с ног до головы. Ещё и не спасает эта тишина. Душно становится от неё, возможно, если бы были хоть какие звуки, было не так тяжко. Меченый тогда понимал, что ещё жив и думает, а не просто бредёт. Вернее, его тело. Поверить только, даже листья падают без единого шума, а те, что под ногами стали просто жёлтым и пушистым ковром. Это раздражает, душит, убивает, грызёт. — Я не могу уже так… У меня воздуха нет!.. Да почему же это дерьмо происходит со мной… Чем я заслужил всё это? Этот кошмар. Я всего лишь хотел узнать, кто ты, Зона! А ты мне даёшь вместо ответов это. — взвыл в небо сталкер. Хотелось ему кричать и криком освободить себя, застрявшие воспоминания. Или, быть может, забыть всё окончательно и больше никогда не вспоминать. Возможно, Зона и правда так «шутила» с ним? Убивала тех, кого он любил, путала в собственном понимании. А теперь и с ума сводила. В голосе Меченого было столько боли, желания и возбуждения. Всё это не давало покоя телу, которое пыталось унять холодный разум. Но это явно бесполезно. — Если ты меня слышишь, то извини! Ты слышишь? Я извиняюсь и преклоняюсь перед тобой, Зона! — он и правда осел на колени, всё также смотря вверх. — Если ты меня слышишь и можешь помочь, то, прошу, подай хоть один знак! Любой, молю! Что у меня есть шанс… И Зона его правда услышала, так как появился звук, будто уши резко разложило. Меченый начал растерянно оглядываться по сторонам, всё замедлилось. Рвались у него переживания наружу, и, завидев, слабое движение неподалёку, рванул тут же вымещать всю обиду на этом невинном существе. Кровососе. Обычный сталкер не уловил бы этих слабых признаков присутствия чудовища: тот не выл, не бежал, не хлюпал своими жуткими щупальцами, а просто стоял в невидимости и смотрел на душевные терзания. Ждал, когда жертва сама себя застрелит, а кровь расплескается по всей территории. Однако же, было в Меченом что-то такое, что отличало его от всех других людей. И не только глупая смелость, будто он самая бессмертная тварь во всей Зоне. Было такое ощущение, что Она ему словно мать. Злая, токсичная, но умеющая заботиться о своём выродке, как о родном сыне. Ей нравилось причинять ему боль, её это забавляло, поэтому тот ещё жив. Шоу должно продолжаться. Монстр повалил потерявшегося на землю, ступая когтистой лапой на живот. Швы на груди, что зашивал наёмник аккуратно и с малой долей заботы, разошлись. Кровь хлыстнула на щупальца болотной твари. Запах возбудил обоих, на языке появился стойкий вкус железа. Меченый помнил время, проведённое со Шрамом. Опасности всегда сближали людей, даже заклятых врагов, но сейчас сталкер не мог повесить такое клеймо на своего знакомого. Они спасли друг другу жизни. А тот яростный и уничтожительный взгляд голубых глаз сменился на заботливую пару небесной синевы. Шрам не был тем, кем пытался казаться. Эта странная особенность чувствовать так часто спасало жизни и другим, Меченый умел договориться с «матерью», когда очень сильно прижимало. Это то, о чём ему говорил Волк, когда очередной дождливой ночью увидел сталкера на крыше одного из домов.Зона любит тебя, вот и дала второй шанс на исправление. Я не знаю, чего ты там натворил, но понимаю, что должен исправить.
Кровосос — создание Зоны, её помощник и «нянька» малышу, практически, одна кровь, «мать» то одна. Поэтому Меченый и заметил его. Хотелось просто разорвать своего названного братца, ведь он в ссоре с родителем и не хотел видеть никого, кого она создала, кто бы был одной крови с ней, но себя убрать не мог так легко, а выродки её — всегда пожалуйста. Сталкер быстро расправился с мутантом, оторвав сначала щупальца, затем заколов ножом в самое сердце и, наконец, окончательно добив выстрелом в голову. Выпрямился, но тут же упал от острой боли в ноге, эти чувства вновь вернули его на Землю. Это был слепой пёс. Обычная сучья тварь, что пришла в одиночку попытать удачу. Облезлая и обезумевшая от голода, если решилась в одиночку напасть на вооружённого человека. Они же обычно нападают только лишь в стае, так как слабы. Пушка лежала недалеко сейчас, а нож в груди кровососа. Однако Меченому не хотелось брать ни то, ни другое, а наоборот, он желал насладиться вдоволь этим чувством. Болью физической. Псина так и грызла ногу сталкеру, пока не добралась до кости, разорвав всё мясо. Брызжет кровь в разные стороны, но Меченый не может найти в себе силы подняться. Кость на ноге прогрызть не удалось, так что мутант перебрался к лицу жертвы: тут то перекус получится, так как кожу рвать легче. Всё смешалось в голове, ком встал в горле, будто за него кто-то схватился и пытается задушить. Можно прям-таки прочувствовать все жилки на этих грубых пальцах. Лёгкие режет поступающий в них кислород, а мозг атакуют мысли, воспоминания. В глазах потемнело, и впереди показалась размытая фигура и не одна. Тёмный плащ развивался на ветру, оружие смирительно приставлено к ногам. Один из них вытянул вперёд руку, предлагая её в качестве помощи сталкеру.«Так не должно быть. Ты должен…»
«Ты должен встать и идти, пожалуйста, Стрелок, идём»!
— Призрак… Призрак, я не могу больше, сил нет. Дай мне отдышаться.Я не дам тебе этого сделать. По крайней мере, не здесь. Не сейчас! Ты же так погибнешь, а что со мной тогда будет? Ты просто оставишь меня здесь? В этой маленькой и тёмной комнате?
***
Он не помнил, что сделал с этой собакой, как её убил. Да и сам ли её прикончил тоже не в силах понять. Сейчас он не мог сказать даже своего настоящего имени. Отголоски прошлой жизни тянутся за ним, словно кисель липнут к ладоням. Он помнит, как Призрак и Клык тащили его в убежище. Даже видел их. Тех, благодаря кому он заслужил титул Легенды Зоны. Нет, сделали они это вместе. Никогда не бросали друг друга в беде, отдавали последние пули и корку хлеба или аптечку. Так не хотелось закрывать глаза, они же пропадут. Особенно не хотелось терять из виду Призрака. Он близко, но рука не может дотянуться. Но вот сталкер сам закрывает глаза товарищу, будто не желая, чтобы тот смотрел на жуткие вещи, творящиеся вокруг них. Хотел оставить в тихом мире, но не смог. Закрыл глаза Стрелок. А открыл их уже не на улице, в небольшой комнатушке, стены и пол которой сделаны полностью из уже гниющего дерева. Доски ломались от каждого движения, паутина свисала с потолка, покрывала стол с книгами. Приподнявшись на своих больных и худых руках, сразу всё понял и удостоверился в том, что находился в нужном месте. Он всё вспомнил. — Доктор. — Да уж, давно они не виделись. С момента путешествия на станцию. Теперь сталкер мог сказать, что с ним стряслось. Но всё ещё не мог назвать себя по-старому. И как Меченый здесь очутился? Его это не на шутку взбудоражило, так как это могло служить доказательством, что парни живы… По крайней мере, Призрак должен жить. А если про это место он и говорил? Где мужики должны были встретиться. Нужно найти товарища, а заодно и Доктора. Но не успел Меченый озвучить свои мысли до конца, как в эту небольшую комнатушку вошёл старик с добродушным лицом. Болотный Доктор, его товарищ, почти что отец. Он выглядел уставшим, недовольным. Смотрел на Меченого, как на нашкодившего сынишку, которого собирался отчитать. — Снова ищешь на свой зад приключений. Что ж тебе не сидится то, милок? — Я просто хотел бы… — Нет. Ты не хочешь, ты берёшь. Нагло. Какого Лешего тебя занесло в Рыжий лес снова? — Снова? Лицо Доктора казалось спокойным, а вот в его голосе чувствовалась тревога. Меченый осмотрел свои травмы — бинты и швы на ноге, лице. Слабо ещё отделался. — Где Призрак и Клык? Мне нужно их найти и отблагодарить за помощь. Этим вопросом сталкер ввёл деда словно в транс. Тот замер и уставился в глаза Меченого, хотел что-то сказать, но не мог, вставший ком в горле мешал и начинал душить. Сталкер ничего не понимает. Не такой реакции ожидал Меченый, его напрягла внезапно появившаяся в глазах Доктора грусть. — Клык? — Доктор опустил голову. — Призрак? Х-хоть кто-то. Голос начал предательски дрожать. Где-то там, в глубине души, Меченый понимал, что хотел сказать этим молчанием старик, но не желал этого слышать. Сталкер, уставший от столь напряженного молчания, встал, схватил свою СГИ и направился к выходу, не обращая внимания на острую боль в ноге, которая начала отдавать в мозг. Он и так распухал мыслями и страхами, а здесь ещё и это. Так спешил, что даже Дружка не увидел и задел пса сапогом, от чего тот взвыл. — Сходи к учёным. Там ты и узнаешь всё, — последнее, что услышал Меченый и выскочил из дома прямо в топкое болото. Оно начало засасывать его в себя, как бы предлагая остаться, бросить друзей. Но нет, сталкер бы не простил себе их смерть никогда. Он стал внезапно вспоминать всё то, через что прошли они вместе. Перестрелки, ссоры между собой, а затем и быстрое примирение. Меченый вспомнил, как Клык был недоволен, когда товарищи ушли без него на задание. Но они не желали тогда обидеть друга, задеть или кинуть, они хотели побыть вдвоём. Да, Призрак и Стрелок давно поняли, что между ними явно есть какая-то иная связь, которую разрывать вот совсем не хотелось, а лишь делать её сильнее. Они уже не были друзьями, но боялись перейти на иной, совершенно другой уровень, что будет в разы сложней. Банально не были готовы к этому, но стремились проводить вместе как можно больше времени, дабы запомнить все мелочи друг в друге. Не в то время, не в том месте? Возможно. Но оба уже понимали, что отпускать друг друга уже нельзя. От этой неразрешённости их химия становилась лишь крепче.***
Никогда воспоминания не приходили так тяжело, будто их кто-то намеренно не хотел отдавать. Они тянулись подобно нуге. Несколько дней ушло на восстановление и выполнение заданий. Простых, от сталкеров, и от Бармена по нахождению неких секретных лабораторий. Одна из них на Янтаре, куда сталкер хотел прийти ещё раньше, но то наёмник ломал планы, то иные обстоятельства. Странно, что всё это время Шрам не попадал в поле зрения. Без него было даже тоскливо, но сейчас у сталкера иная цель. Искать наёмника целенаправленно бесполезно, тот сам найдёт. Скоро Меченый подойдёт к бункеру учёных, Доктор сказал, что они могут помочь. Ну да, они же вон какие умные, всё знают. Даже где Призрак могу подсказать. Если тот ещё жив. Взгляд и молчание старика ни на шутку встревожили сознание. Сталкер мог быть уже мёртв, а сны — это всего лишь отрывки болезненных воспоминаний, ведь Призрак был не последним человеком в жизни Стрелка, теперь уже Меченого. Открылась дверь, впуская. Сталкер вошёл в пристанище учёных с нервозной задумчивостью на лице. Это место веяло тревогой и неминуемой трагедией. Как всегда, он прошёл чистку в коридорчике, чтобы не пронести чего внутрь, после вышел к самим старикам. Сахаров его поприветствовал своей фирменной фразочкой, от чего у Меченого затряслись поджилки от смеха. Но этого он не показал. Пришло ещё одно воспоминание, но сталкер попытался отмахнуться от него и заплетающимся языком спросил про Призрака. «Ну нет, старик, и ты туда же. Не молчи, а иначе все окуляры твои полетят на пол и ты за ними следом! Что ж вы так пугаете»?! Сахаров и правда замолчал. Больше от того, что забыл, кто этот Призрак, и стоял вспоминал, сам того не понимая, поселил страх внутри гостя. Но когда вспомнил, то лучше не стало. — Я очень сожалею, товарищ, но… ваш друг, скорее всего, уже вступил в ряды безмозглых зомби… — Что? — как гром среди ясного неба. Так же внезапно, громко и больно это было слышать, что аж дар речи пропал. — Да, так и есть… Мы его отправили на задание в лаборатории. Чтобы он сопроводил н-нашего коллегу да принёс документов, н-но коллега вернулся и рассказал нам, что Призрак этот стал зомбированным. — Меченый молчал. — И вернуть его в нормальное состояние уже вряд ли удастся. Если он вообще жив, а то вдруг… — Нет! Не говори так! — Меченый просто вспылил. Нет, он не хотел слышать слова «умер», «погиб», «убит»… Да что угодно из этого репертуара! Только не в сторону его Призрака. Сахаров жутко растерялся такому гневу. Сам всё понял. — Л-лаборатории X16. Внутри.