Я буду искать

Поиски были ошибкой. Они не дали ничего, кроме очередного нервного срыва и густой пустоты. Меченый бил по холодной плитке душного подвала в обиде. Всё надеялся как-то разбудить своего товарища, она ещё теплилась, но с каждой секундой угасала да угасала. Он жаждал помочь. Думал, что тому просто нужна помощь очнуться, что вот-вот откроет глаза и посмотрит на друга с недоумением, но с огоньком жизни в них. Эхом отзывались тяжёлое дыхание Меченого и его ругательства, мольбы и просто просьбы встать по этой маленькой, мокрой комнатке, где лежало давно бездыханное и холодное тело Призрака. Он умер. Маленькие царапины покрывали полностью лицо, теперь похожее на стекловату. Синяки отцветали, кровь стремительно вытекала изо рта, ушей и даже глаз. Зрачки затерялись глубоко в черепе, устремив взор к толстому потолку. Они хотели найти небо. Его руки безвольно таскались по полу, пальцы не гнулись. Сталкерская броня была практически идеальна, ни единого серьёзного повреждения. «Заря», однако, потеряла лечебные свойства, теперь не грела и мелкие ранения превращались в гнилые полоски.       Меченый проследил за зелёной полосой крови мутанта. Контролёр валялся в углу без своей головы. Вонючая слизь вытекала из пулевых отверстий, пачкала те самые документы. Какая горькая ирония. Экран ПДА начал ярко и быстро мерцать, что свидетельствовало о поступлении нового сообщения. Проверять его сталкер не стал. Он не мог пошевелиться, смотрел на молчаливый труп. И лишь когда небо начало разверзаться, стены лаборатории дрожать даже под землёй, понял, что происходит.       «Выброс», — мрачно пронеслось в голове сталкера одиночки. Теперь он по праву мог считать себя таковым. У него не осталось товарищей. Клык, лучший друг, Призрак, любимый человек — оба мертвы по его вине. Такие выводы складывались под влиянием эмоций. Вина накрывала с головой, давила и старалась убить, но Меченый держался, чтобы не упасть в глазах теперь уже мёртвых товарищей. Доктор вряд ли согласится на какие-либо авантюры да и отговаривал он «сынка» от особо опасных. Сталкер мог к нему всегда наведаться, поговорить по душам или залечить серьёзные раны, но это, пожалуй, и всё. По самой Матери-Зоне он будет ходить один. Теперь один. Во всей этой суматохе с документами, лабораториями и Монолитом сталкер совершенно забыл о Шраме. Давно заметил то, что напарники всегда умирали, стоило одиночке сблизиться с ними, а наёмник оказался тем самым человеком, с которым хоть и находиться страшно, но эта близость была странно желанной. Их отношения — целая тайна, разгадывать которую ни один, ни другой не спешил, но хотел.       Приближающиеся шаги оказались лишь тихим и незначительным звуком, скрытые то ли отсутствием концентрации, то ли простым нежеланием обращать внимание. Как раздражающая мушка. Поэтому сталкер ничего не сделал. Он просто надеялся, что это был зомби, и его вот-вот освободят от мук одним точным выстрелом.       — И долго ты ещё будешь сидеть над его трупом? Хотя куда тебе спешить — выброс скоро…       Это был наёмник. Живой и… спокойный. Его голос выражал сочувствие и усталость (куда же без неё). Он ходил по Янтарю в поисках артефактов и прибыльных заданий, заодно разгадывая тайну исчезновения своего «друга». Не было на этот раз чёткой цели — убить или сдать в плен, выручив с этого кругленькую сумму — наёмник вообще надеялся, что больше они не свидятся. Попросту не знал, что скажет в следующую такую встречу. Внутри ещё жили противоречия. Окончательно определиться со своими желаниями мужчина не мог.       Но вот, когда приближался к бункеру учёных и увидел стремительно пробегающую мимо фигуру, что не замечала на своём пути ни мутантов, ни других сталкеров, внутри щёлкнуло. Тень сталкера плевать хотела на безопасность и целенаправленно рвалась к победе. Думать долго не пришлось, чтобы понять, кем являлся этот «заяц». Быстро бегущий, ловко виляющий среди аномалий и стайки снорков. Этого человека он никогда не перепутает ни с кем другим.       «Вот так совпадение», — пронеслось в мыслях у Шрама, и он незамедлительно изменил свой маршрут, начал преследование, совершенно не понимая зачем. У него и на секунду не возникло мнения против. Лишь волнение.       А сейчас он стоял и смотрел на то, как этот его «заяц» сидел и скорбел по товарищу. По всей видимости, весьма близкому. Родному. Вообще, совсем недавно у Шрама начало складываться ощущение, что между этими двумя были какие-то ну слишком тесные отношения. На это намекали старые переписки, что наймит находил в тайниках группировки, и слова очевидцев, случайно подслушанные в баре.       Так обливаться слезами из-за друга. Для наёмника слегка чуждо понятие «чувства». Он их старался не показывать здесь. Только когда его доведут. Однако сейчас даже как-то жаль стало этого «мелкого». Во взгляде карих глаз промелькнула слишком бьющая по душе печаль. Глухие блики от ламп отражались от блестящей плитки, попадая на тёмные блюдца, выплясывая похоронный марш. Шрам и сам достаточно часто терял товарищей, друзей. Однако уже начал принимать это как данное, нужную жертву, которую обязан принести Зоне, чтобы та пощадила его самого. Всё же, на этих землях безоговорочно работало простое правило: «убей или убитым будь». Пока что наёмник выбирал первое.       — А ты чего за мной увязался? — грубо отозвался Меченый. Его голос уже не звучал эмоциональным. Просто глубоким и сиплым. Умаялся горевать, пришло понимание, а за ним и смирение. — Я тебя не звал с собой и вообще сторонился. — наёмник принял ожидательную позу. Облокотившись о решётчатую клетку, уставился на сталкера, сам не понимая, чего ждал. — Я всего лишь хотел узнать правду.       Неожиданно для обоих признался Меченый. Он встал, оттряхнул колени и покосился на стоящий перед ним «шкаф» — как любил называть иногда наёмника. Скрестил руки на груди и показал недовольство. Весьма выразительное лицо и развитые мимические мышцы в совокупности с низким ростом и эмоциональностью наводили на интересные мысли. В голове созревали одна за другой шутки, но сейчас было совершенно не то время для них. Шрам кашлянул в кулак и помедлили с ответом. Уставившись в верхний угол комнаты, ответил:       — Просто поймал удачу за хвост. Повезло на тебя наткнуться, вот и пошёл.       — Если не заметил, то я спросил причину, а не предысторию… тупица, — добавил со вздохом Меченый. Он выглядит очень раздражённым и напряжённым.       — Слушай, много смелости в тебе. Могу и выбить. И отнюдь не пулями в грудину. — намекнул Шрам. Надеялся, что не придётся пояснять, сам не в восторге от таких желаний. Но Меченый понял. От того и отвернулся, цокнул да замолчал. Шрам усмехнулся по-доброму. — Ты всегда не вовремя замолкаешь…       — А ты хотел поговорить?       — Ну да. Предложить кое-что.       — Я не пойду к твоему «Чистому небу» даже под угрозой смерти. — наймит удивился, как Стрелок всё быстро вспомнил. Неужели события годичной давности наконец-то собрались воедино в его башке? — Я на это не куплюсь… Тем более, его уже не существует, я уверен… Тот мега выброс выкосил их всех. — последнее произнёс с ехидной улыбкой.       — Да иди ты…       — Раскусил? Не такой уж я и глупый, как ты себе представлял.       — Что б тебя, обиженка. Я вообще хотел нечто другое.       Шрам на минуту замолчал, создал неловкую тишину своим неоднозначным предложением. Словно интимная атмосфера начала образовываться между ними двумя. Оба смотрели кто куда, лишь бы не друг на друга. Не любил много говорить, предпочитая вопросы, если и задавали, на которые можно ответить кивком. Вот и сейчас.       — Ты же знаешь много мест в Зоне? — Меченый не ответил, но кивнул, явно дал добро. — Раз уж всё так разрешилось — что и ты, и я остались одни, — то почему бы нам не держаться друг друга?       Предлагать такое своему хоть и бывшему, но врагу весьма подозрительно. Особенно так быстро, ведь пару дней назад в голове всё ещё роились мысли об убийстве. Казалось, что они верны, но за это время разлуки восприятие мира Шрама слегка пошатнулось. Меченый смутился предложению. И за такое короткое время Шрам успел переобуться? Предлагал не дружбу, а сотрудничество, но всё же.       — Ага, ещё чего. На наёмника работать? — рассердился Меченый. Он жутко не любил наёмных людей, считал их настоящими крысами и змеями. Похуже монолитовцев. Те хоть отличались своим бесстрашием и гордо стояли за своих названных братьев, а ребята в синих комбинезонах готовы бросить товарища ради денег. Отвернись — тут же нападут и сожрут.       — Нет. Не работать… я просто предлагаю вариант, чтобы выжить!       — Ах, выжить? Напомни, кто меня убить хотел то!       Шрам не выдержал этих криков и толкнул Меченого в плечо. Тот сразу же напал, ещё не успев отойти от скорби, и начал бить наёмника. Их схватка напоминала драку диких животных. Возбуждённых и энергичных, что готовы разорвать друг друга за самку, территорию или пищу. Самое страшное в человеке — его животное начало. Временами оно брало верх над здравым смыслом и осознанностью. Особенно, когда мозг заливала бурлящая злость.       Большие глаза Меченого прямо-таки сверкали гневом и голодом. Не физическим. Он так смотрел на наёмника, будто тот лично убил его товарища. Так, будто наёмник испортил всю жизнь сталкеру. Хотя так оно и было в каком-то смысле. Всё могло закончиться ведь совершенно по-другому, не приди тот на ЧАЭС, чтобы остановить Стрелка. Стрелка, но не Меченого. Один и тот же человек, но с разными личностями. Юркий сталкер принёс такое большое количество негатива, что Меченый готов был всадить пулю в висок, чтобы забрать с собой его. Каков герой. Появлялось всё больше неразрешённых проблем и вопросов. Да, не хотел он возвращать это имя, прямо отвергал те ошибки прошлого и себя самого. Того себя. Того, что не спешил думать, был глупым и импульсивным, совершенно не понимая того простого факта, что причинял боль не себе, а близким.       Прижав хорошенько «зайца» к стене и приложив затылком, Шрам стал душить его. Не надеялся на смерть — сжал бы шею по-настоящему, — а просто вывести из агрессии Меченого. Однако сталкер хоть и был меньше во всех отношениях наёмника, чья фигура напоминала тёртую и крепкую фанеру, не собирался так просто сдаваться.       Поняв, что руки Шрама не разжать силой, он ударил того в колено. На миг наёмник отступил, но этого хватило для исполнения хитрого плана. Шустрый сталкер присел и вытащил из ботинок небольшой ножичек. Хранил всегда в потайном кармане на экстренный случай. Вот и пригодился. Он не острый, но нанести неприятный удар хватит. Секунда, и в ноге Шрама торчало небольшое лезвие, вошедшее вплоть на пару миллиметров. Снова! Пользуясь своим временным преимуществом, Меченый сначала ударил наёмника рукоятью оружия в челюсть, затем же схватил свой рюкзак и постарался выбежать из этой комнаты. Тогда, уже на лестнице, он столкнулся с контролёром, ещё одним. Эта особь выглядела старше и явно сильней. За секунду всё тело парализовало нестерпимой болью, а голову будто пронзили тысячи игл. И все отравленные. Это секундная боль, но такая смертоносная. Ей невозможно практически сопротивляться. Тебя будто штормило то взад, то вперёд. Ноги переставали слушать и роняли тело бесцеремонно на холодную землю. На камни, бетон и стекло.       Забавно. Как при смерти человек вспоминает буквально всë. Порой невозможно выучить небольшой стишок, а в моменты такой опасности происходило нечто невозможное. Меченый вспомнил свой первый поход в центр Зоны. Как его маленькая, но сильная группа из четырёх человек, включая самого сталкера, буквально прорубает себе путь через бандитов, монолитовцев, мутантов и аномалии. Такие жуткие и опасные. Кажется, что с каждым новым выбросом их становится на порядок больше. И появляются совершенно новые, на которые и смотреть страшно. Всё тело током насквозь прошибает. Жуть.       Но самым проблемным оказалось просто не сойти с ума от осознания того, что это центр самой Зоны. А её следует страшиться, иначе ты даже не успеешь выбрать, под каким деревом себя закопать. Хорошо, что есть верные товарищи которые уж точно не бросят нигде догнивать, а то и лягут с тобой вместе. Особенно Призрак. Его руки всегда могли придержать, слова ободрить, а взгляд… Тут и говорить не нужно, чтобы понять, насколько дорог он был. Не только как ценный командный игрок, а как чистая любовь. Человек, который нужен всем. Не мог Меченый сказать слово на букву «Л». Чего-то боялся, сторонился. Или просто не был готов к таким рода отношениях.       Лучше поздно, чем никогда.       Не всегда это работает так, как мы хотим. Уже время не вернуть, нет больше шансов сказать ему то, что вертится на языке. Да если не сказать, то показать.       В миг рассудок освободился, глаза открылись. Лишь капельке тёплой жидкости красного цвета прокатились по лбу. Меченый тут же вскочил, осознав всё, и успел ужаснуться, попрощаться с жизнью. Он видел перед собой наёмника, который убил того контроллера. Хотя нет. Не убил, отогнал. Тварь явно жива, но хотя бы отошла, чтобы успеть регенерировать повреждения. Лучше сбежать отсюда, как можно скорее.       — Чего разлёгся, ублюдок? Лучшей жизни захотелось? Ага, как же!       Практически на ходу ответил Шрам, вытаскивая сталкера наружу.       — Но как же выброс, ей?! — приготовился уже страдать Меченый, сгорать в радиационных лучах, но Шрам его тихо прервал.       — Он закончился…       И правда. Сейчас было тихо, словно дождь прошёл только что. Ещё не успели вылезти всякие твари, но аномалии и отсюда слышны.       Они отбежали на безопасное расстояние в лесок. Шрам сел на землю. Он тяжело дышал и был явно ранен. Держался правой рукой за бок. Там виднелись раны. Три, нет, две полоски от когтей и один большой рубец по середине. Что-то торчало из его плоти — острый камень или кусок стекла.       — Дай мне отдышаться, и мы пойдём дальше. — на выдохе грубо произнёс Шрам. Он всегда был сильным и холодным. Особенно в таких моментах. Меченый его и раньше видел, всегда про себя удивлялся, с каким хладнокровием относился к своим ранам и чужим смертям наёмник. Терпел, хоть и хотел зарычать. Это не могло не вызывать уважения. Это была одна из причин не убивать этого человека. Тот был слишком интересной для изучения личностью.       — Куда пойдём? В смысле «мы»?       — Ах, ну да… Ну иди. Я всё равно тебя найду. Ублюдок.       — За ублюдком наблюдаю.       Ответил Меченый и протянул свою руку помощи. Нечто его всё же заставило принять тот факт, что Шраму он благодарен. В который раз спас жизнь. Но это всё равно ничего не значит. Они враги, ими и останутся.       — Возможно, твоё предложение и будет полезно, — нехотя добавил Меченый.       Вполне возможно, что это лишь пришло печальное смирение, как одна из стадий принятия. Наёмник его не оставит уже, всегда будет появляться то там, то тут, портить жизнь и запугивать. Так почему бы не обмануть судьбу и не принять его. Да и привычно стало как-то около себя видеть этого человека. Игривое настроение сразу просыпалось, хотелось вступить в соревнования и даже поддаться, чтобы продлить это всё.        В случае чего, всегда же можно убежать, ведь так?