Черновик

Целуя Уилла, Ганнибал словно листал фотоальбом, где сменяются лица и эпохи. Он видел под собой то робкого Леона с плавными локонами волос, то грубого и бритого под машинку Курта, на лбу которого собирались морщины нетерпения, то пошлого и хамоватого Чарли, постанывающего и извивающегося от прикосновений. А иногда это был хмурый и чуть озлобленный Уилл, лоб которого разделял надвое длинный и неровный продольный шрам. – Ганнибал, – прошептал Грэм и обхватил его шею руками, заглядывая в глаза. В этих огромных голубых озерах можно было утонуть, что доктор и делал. Он отстранился, и тонкая нить слюны соединила их губы, словно противилась их расставанию. Мужчина положил руку на пряжку ремня Уилла и ловко выдернул язычок, ослабляя давление. Грэм прикрыл глаза, почувствовав, как доктор оголяет его живот. Вот показались жесткие волоски, венчающие лобок. – Однажды тут был шрам, – широкая ладонь Ганнибала коснулась кожи живота и замерла, впитывая тепло. – Не было, – Уилл улыбнулся. – Я не помню. – Я помню. – Тогда поцелуй меня везде, где они были... Лектер осторожно расстегнул рубашку Уилла и оголил его плечи. – Здесь... – прошептал он и поцеловал кожу под ключицей. Грэм глубоко вдохнул и выгнулся, чувствуя горячий и влажный язык Ганнибала, – ...и здесь, – мужчина переместился на плечо, ведя по нему губами. Неожиданно свет в доме погас, и единственным источником света стала полная луна, освещавшая кровать. Ганнибал приподнял голову, но парень грубовато схватил его за волосы: – Нет! Это просто щиток! Каждый вечер так. Пожалуйста, не останавливайся! В неясном свете луны доктор казался хищником, нависающим над жертвой. Его глаза стали черными и глубокими, как космос, а дыхание неровным, частым... Он ладонью отодвинул челку Уилла и прижался губами к его лбу, покрытому мельчайшими капельками пота. – Здесь, – горячо прошептал он, и его глаза увлажнились от воспоминания о том, что он сам оставил этот шрам. – Еще, – Уилл взял руку Лектера и поцеловал каждый палец, вдыхая запах медикаментов и еле уловимый аромат древесного одеколона. Ганнибал опустился ниже и приник к теплому животу, вздымающемуся от возбуждения. Он провел языком от края до края, оставляя мокрый след, который холодил кожу. – Он был, – выдохнул Уилл и приподнял бедра, позволяя Лектеру стянуть с себя брюки и трусы. Наготы он не стеснялся, более того, он чувствовал себя свободным, чистым. Словно он – чистовик, на котором больше нет ошибок. – Я знаю, что ты был заклеймен. Ганнибал поднял взгляд, в котором читалось напряжение – память прятала от него этот момент. Грэм сел на постели и, развернув мужчину к себе спиной, стянул с него тонкий джемпер, а затем и футболку. Спина доктора была чистой, но парень словно видел бугристый круглый шрам, оставленный когда-то толстым поваром Вёрджеров¹. Его пальцы коснулись кожи между лопаток, он слегка смял ее, наслаждаясь гладкостью и теплотой, прежде чем поцеловать. Ганнибал повел плечами, и Уилл крепко обхватил его ногами. Доктор чувствовал, что член парня упирается ему в спину, отчего она стала мокрой и чуть липкой – Уилл сочился желанием и нисколько этого не стыдился. Он покусывал доктору спину, а ладонями гладил грудь, покрытую жесткими волосками. – Я помню, – прошептал он и запустил руку Ганнибалу в трусы, обхватывая стоящий член.

* * *

– Ганнибал! – Тише, тише, все хорошо. – Голос Лектера стал нежным, чутким. Доктор коснулся ладонью гладкого живота и поцеловал пупок, успокаивая, словно самое любимое существо. – Повернись задом, пожалуйста, не бойся. Чарли послушно повернулся и почувствовал ягодицами горячий и влажный член. – Я буду очень осторожным, – прошептал Ганнибал, целуя шею. Губами он почувствовал мурашки и улыбнулся, это хорошо. – Сначала так, – доктор ввел один палец, и Чарли простонал, когда он коснулся простаты. – Очень хорошо. Хороший мальчик². * * * – Я помню, – Уилл провел большим пальцем по влажной головке Ганнибала и улыбнулся – доктор был сильно возбужден. Лектер повернулся к Грэму, и парень поспешно помог ему снять брюки и плавки, ставшие тесными и мокрыми. Ганнибал толкнул Уилла на кровать и лег сверху, заведя колено между его бедер. – Презервативы в тумбочке, – выдохнул Уилл, и Лектер улыбнулся, глядя на парня. Только сейчас стало видно, что он взволнован и нетерпелив. Ганнибал наклонился и поцеловал тут же подставленные губы, входя языком в рот Уилла, медленно двигая им, словно членом. Грэм призывно задвигал бедрами, плавно, неспешно. Его пальцы обхватили ягодицы доктора, и тот прижался к нему с хриплыми стонами, рвущимися наружу. Ганнибал коснулся ладонью внутренней стороны бедра Уилла и закинуть его ногу себе на плечо. – Уилл... – хрипло прошептал он, касаясь пальцами распухших губ парня. Голубые глаза были подернуты мутной поволокой страсти, чуть прикрыты, но внимательны. Грэм обхватил его пальцы губами и облизал их, оставляя как можно больше слюны. – Я хочу тебя, – прошептал Грэм, – так сильно хочу, что мне больно. – Будет... непривычно, – ответил Ганнибал, – но только сначала. – Ты уже делал это? – Нет. – Нет? – Я читал. Уилл расслабленно улыбнулся и закрыл глаза, позволяя Лектеру делать все, что он пожелает. Доктор осторожно ввел один палец, и Грэм протяжно застонал, когда он коснулся простаты. Ганнибал осторожно сделал поворот пальцем, ввел второй и приник к Уиллу, жадно целуя его губы. – Боже... – выдохнул парень, не прерывая поцелуя. Он двигался навстречу пальцам Ганнибала, приносящим наслаждение, которого никогда прежде не испытывал. Ганнибал осторожно добавил третий палец, и Уилл застонал, будто вот-вот кончит. – Уилл? – Я готов. Зубами вскрывая упаковку презерватива, доктор видел перед собой глаза Грэма, пьяные от восторга и страсти. Парень тяжело дышал, его пальцы крепко вцепились в ноги Ганнибала, словно он боялся, что доктор вдруг исчезнет. – Я буду осторожен, – Лектер коснулся лбом мокрого лба парня и прикрыл глаза, выравнивая дыхание. Его снедало нетерпение, желание оттрахать Уилла быстро и жестко, чего он позволить себе не мог. Долгое воздержание не лучший помощник в этом деле. Мужчина осторожно ввел член в Грэма и начал медленно двигаться, позволяя привыкнуть к себе. Уилл двигался навстречу, крепко обхватив его спину ногами и вцепившись руками в смятые простыни. Он бесстыдно стонал, подначивая к более быстрому темпу: – Маркус... Мужчина схватил парня за волосы и слегка сжал, заставляя открыть глаза и посмотреть на себя. Их дыхание смешалось, их стоны смешались, как и их память. Ганнибал ускорился, глубоко и резко входя в Уилла. Его спина покрылась крупными каплями пота, стекавшими меж лопаток. Удовольствие было острым, как бритва, и сильным, как шторм. Оно сметало все мысли, оставляя только наслаждение и стонущего Грэма. Лектер впился в парня поцелуем и грубо раздвинул его рот языком, врываясь внутрь как к себе домой. В какую-то секунду ему показалось, что под ним Чарли Фейн – пошлый и ненасытный. – А-з-х-х... – из горла Уилла вырвался громкий и необузданный стон, и доктор почувствовал, как спермой обожгло живот. – Сладкий мальчик, – прошептал он, – мой мальчик. Грэм схватил Лектера за плечи и сжал анус, заставляя Ганнибала кончить в эту же минуту. * * * – Эй, не вздумай курить в постели! – Курт потянулся и поморщился, почувствовав слабую боль в ребре. Он растянулся на кровати, так и не надев белье, и водил пальцами по волосатой груди Маркуса. – А то что? – улыбнулся Маркус и перехватил его руку, чтобы поцеловать пальцы. – Затушу этот окурок о твою грудь. – Страшный и злой мальчик. Маркус повернулся и, положив широкую ладонь ему на спину, притянул к себе: – Как твои раны? Курт облизнул губы, оставляя на них влажный блеск: – Поцелуешь их? – Те, что болят? – Нет, старикашка, все. Маркус улыбнулся и коснулся круглого неровного шрама на бедре Шмидта. Он осторожно провел большим пальцем по бугристым краям и, обхватив ногу Курта, закинул ее себе на талию³. * * * Уилл лежал, положив голову на плечо Ганнибала, и смотрел в потолок. Перед ним возникали разрозненные образы, обрывки воспоминаний. Какие-то из них были мутными, будто он смотрел через грязное стекло, а какие-то четкими и яркими. Иногда ему мерещилась кровь, стекавшая по кафельной плитке пола. Она приносила воспоминания об ужасе и душевной боли, которые наполняли тело холодом. – Ганнибал? – М-м? – Чарли Фейн умер насильственной смертью. – С чего ты взял? Лектер коснулся теплыми пальцами гладких ключиц Грэма. – Чувствую. – Он – это не ты. – Маркус и Курт были убиты. Пальцы Ганнибала замерли, он взял Уилла за подбородок и заставил посмотреть на себя: – Я помню. «Виверн». Дракон. – Это ведь были мы? А Леон? Его сбросила лошадь. – Я вылечил тебя. – Она сбросила его дважды. – Что ты хочешь сказать? – Я видел себя в аудитории академии ФБР. Как преподавателя. И тебя. – Это я помню смутно. Но что ты хочешь сказать? Уилл сел на постели и провел руками по своему обнаженному телу от плеч до кончиков пальцев на ногах. Его глаза были напряжены, а на лбу образовалась глубокая морщина. – Я чистый, без всех тех шрамов, что были у меня когда-то. Как чистовик. Можно писать жизнь заново. – А где же черновики? – Прожиты. Испачканы. – Уилл... – доктор коснулся теплого колена и улыбнулся, – мой мальчик... – Мы никогда не допишем чистовик, пока есть тот, кто его пачкает. – О ком ты? – О том, кто перерождается вместе с нами. Впервые он был воином, что пустил в тебя стрелу, когда мы были с Артуром. Затем – жеребцом, что сбросил меня со скалы... – Террорист в группировке «Красный дракон», который убил Ганнибала, а когда Чарли начал расследовать его убийство, убил и его. Лектер побледнел и тоже сел в постели, держа Уилла за руку. – Террорист в группировке «Виверн»... – прошептал Грэм. – Были еще... Уилл наклонился к доктору и заглянул в темные глаза: – Мы должны найти его раньше, чем он найдет нас! Иначе эта жизнь тоже превратится в черновик! ¹ Ганнибала Лектера заклеймили в сериале, когда он был в плену у Мейсона Вёрджера. ² Фанфик «Врачебная тайна». ³ Фанфик «Зацелуй мои раны».